Третий флот (СИ)

Глава 2

— Ко. Чо. Ну, — раздельно произнес шаоцзянь Хун Бао, чтобы Гванук уже точно запомнил, и навел арбалет с ящичком наверху на мишень.

Щелчок — и махонькая стрелка невидимой птичкой пролетела пару десятков шагов и впилась в самую середину соломенного круга. Великий Тангун, на их гигантском корабле есть место даже для упражнений в стрельбе!

Командир шао (Гванук для себя окрестил собеседника «полковником», ибо это был отряд примерно в тысячу человек) тут же свободной рукой с большим усилием потянул за рычаг. От этого движения коробочка сдвинулась. Одновременно, крючки натянули тетиву, а на ложе самострела легла новая стрела.

— Вот так он и работает, — пояснил «полковник» Хун, нажал на скобу — и вторая легкая стрелка полетела в мишень. — Можно стрелять практически через вдох.

— Хун, подари его мне! — слишком нескромно выкрикнул Гванук, пожирая глазами игрушку.

Нет, сам чудо-арбалет ему не понравился. Если его можно взвести одной рукой, то, вряд ли, эти легкие стрелки смогут пробить что-то прочнее мишени из соломы. Хотя… говорят, что арбалетному бою легко учиться. Не то, что стрельбе из лука. А после того, как Ким Ыльхва сошел с ума, опытных лучников в Армии Старого Владыки поубавилось.

Но самое главное: Гванука заинтересовал механизм перезарядки, тот самый ящичек сверху. Умельцы Тадаши смогут его изучить — и, может быть, что-нибудь интересное придумают.

— Я тоже сделаю тебе подарок! — улыбнулся полковник Головорезов минскому командиру, смутившемуся от прямоты гостя и, перегнувшись, начал рыться в своих вещах, которые бросил на доски палубы.

Из подсумка он ловко выудил железный шар с фитилем. Вообще-то полковник был не обязан таскать на себе всю гренадерскую амуницию, но Гванук твердо решил не уступать своим солдатам ни в чем. Так что гранаты носил сам и сам метал их во врага. Доспехи на нем были, как у обычного воина, разве что самого высшего качества, в ножнах — простой хвандо, ел он из одного котла с бойцами.

Хотел быть похожим на Звезду.

Он и вымахал за последние годы! Еще немного ниже старого генерала, и уж точно помельче погибшего Угиля, но совсем не тот мелкий корабельный служка. А когда в горах Формозы дикарское копье чиркануло острием по его щеке, оставив шрам почти на том же месте… Гванук сразу решил, что эту рану зашивать не будет. Правда, шрам выглядел иначе: не столько «звезда», сколько… «комета». Однако, все Головорезы решили, что это знак.

Впрочем, новый полковник гренадеров далеко не во всем походил на Чу Угиля. Тигромедведь Звезда обеспечивал послушание личным авторитетом, а Гванук насаждал настоящую армейскую дисциплину, как учил его генерал Ли. Лихость, столь любимая среди Головорезов, имела четкие пределы за которые никто не смел переступать.

А еще он прекратил политику изоляции. Звезда не желал видеть в полку никого, кроме чосонцев. Ниппонцев принимали в самых исключительных случаях. Гванук же, едва Ударная эскадра тронулась в великое путешествие, всё поменял. Уже на Окинаве он начал активно вербовать местных. Причем, набор был непростым, стать Головорезов можно было лишь после испытаний… которые старики полка выдумывали с радостью и даже слегка извращенной фантазией. Практически везде, где останавливалась Армия Старого Владыки, Гванук искал среди местных лихих парней и забирал их к себе. Так что, приняв изначально под командование три сотни бойцов, он постепенно довел полк до стандартных шести рот, почти полных.

Сейчас у него было уже восемь сотен Головорезов, говорящих на добром десятке языков. Поэтому именно полк Звезды почти в полном составе владел тайным языком волшебной страны. По счастью, у крошки-генерала имелся богатый опыт обучения.

…«Полковник» Хун Бао с интересом смотрел на гранату в руке Гванука. О в деталях объяснил ее устройство и принцип работы.

— Не любой воин годится для такой службы, — улыбнулся он. — Во-первых, лучше всего — рослые здоровяки, чтобы, значит, подальше могли шары кидать. Глазомер важен. Но самое главное — смелость… Нет, я понимаю, что везде нужны смелые люди, но тут — особое дело. Гренадеру мало не бояться врага. Надо еще не бояться смерти в своей руке. Спокойно поджечь фитиль, спокойно отсчитывать нужное время, ведь на разное расстояние требуется кидать в разный срок. Нужно быстро решать: когда и куда метать гранату, зажигать ее, возможно, под градом стрел… В нашей работе любое переживание может всё испортить. Ну, как испортить… Можно погубить и себя, и своих товарищей. Так что в гренадеры идут игроки со смертью.

Хун Бао стал смотреть на гранату с еще большим интересом, но и со страхом. Однако, подошел и взял ее в руки. О передал боеприпас не без сожаления. Все-таки совсем мало его осталось. За минувшие годы применять гранаты приходилось не раз, а вот пополнить их было негде.

За столько лет…

Великое путешествие Ударной эскадры затянулось. И это, мягко говоря. Заканчивался Шестой год. Так теперь считали время в Армии Старого Владыки. Вторжение Трех Армий на Цусиму назвали Первым годом (это был 1419 год — напоминает автор). Ну, и так далее. На исходе лета Третьего года Армия и Эскадра покинули подлый Тиндэй. Шли неспешно, от острова к острову, тщательно выбирая маршрут и с максимальной осторожностью прислушиваясь к погоде. Острова удивительным образом выстраивались в почти ровную цепочку. Они, как будто, вели куда-то искателей новой жизни.

На крупном острове Окинава путники основательно задержались — пришла зима с частыми штормами, а здесь имелись удобные бухты, чтобы их переждать. И довольно многочисленное население, чтобы прокормить незваных гостей. Для этого даже пришлось вмешаться в дела местных князьков. Вообще, люди генерала Ли могли бы без труда подчинить этих диковатых островитян. Но Ли Чжонму не захотел. Слишком малая земля, слишком бедный народишко.

Переждав зимние бури, получив с Окинавы всё самое ценное (включая отчаянных храбрецов, вступивших в полки), Ударная эскадра двинулась к новым островам. Уже весной Четвертого года их поиски вознаградились — после совершенного крошечного островка Йонагуми они наткнулись просто на огромную береговую линию. Несколько дней, не спеша, корабли шли вдоль гористого берега, пока не достигли его окончания на юге. Стало ясно, что это не часть континента, а все-таки остров. Причем, остров огромный! Скорее всего, не меньше Тиндэя.

И, наконец, Ли Чжонму озарило:

«Это остров Формоза! — радостно воскликнул он. — Что значит Прекрасный».

О Гванук тогда с сомнением посмотрел на своего господина: он точно знал, что на тайном языке волшебной страны «прекрасный» звучит иначе.

Генерал решил, что Формоза — отличное место для того, чтобы осесть.

«Большой и богатый остров! — объяснял он на совете. — Не смотрите на эти горы — западная часть равнинная и плодородная. Самое главное: Формоза намного ближе к империи Мин. Отсюда нам будет очень удобно вести торговлю с китайцами. Но, при этом, она и достаточно далеко, так что они не смогут перевезти сюда свои огромные армии и помешать нам. Ударная эскадра надежно защитит наши владения на острове».

Высадиться решили прямо на восточном берегу, где между восточным хребтом и центральным нагорьем приметили уютную долину. Формозу населяло множество племен гаошань. Были они тоже диковатыми, но не настолько, как жители мелких островов. В долине жило тихое мирное племя пуюма, которое все земли превратило в поля риса, проса и батата. Им постоянно приходилось защищаться от набега горцев-охотников пайвань, рукаи, бунум — вот на этом генерал и решил сыграть.

Он предложил пуюма помощь и защиту. В первый же месяц организовал серию экспедиций в горы. Лихие охотники вздумали дать отпор, но, когда испытали на себе действие огнестрельного оружия, многие из них пошли на мир с опасными чужаками. Беда была лишь в том, что у пуюма едва хватало ресурсов на то, чтобы прокормить семь тысяч новых ртов.

Ситуация вскоре решилась сама собой. Прознав о великих воинах из-за моря, в лагерь Армии Старого Владыки (который воины прозвали Приютом) пришли люди из западного племени Сирай. От них Ли Чжонму узнал, что империя Мин их все-таки опередила. Точнее, не сама империя, а ее жители. Китайцы селятся на западе острова уже более века. Их немного, в основном, это стоянки торговцев, но ближе к землям хоанья стоит целый городок Тайнань. Тамошние китайцы уже начали забирать себе поля гаошаней. Все они, конечно, называли себя подданными императора, но жили вольно.

А племени сирайя повезло еще меньше. В тихой лагуне, защищенной косой, у одинокой горы, поселились пираты. Свое логово они назвали Гаосюн. Эти китайцы вообще никому не служили, но лишь грабили торговцев на море. Но и местным крестьянам тоже досталось. Пираты отбирали у них урожай и даже норовили обложить данью.

Новости про сильных соседей расстроили генерала Ли. Кажется, подчинение острова может оказаться сложнее.

«Ничего, — решил он. — Расправимся с пиратами. Думаю, империя Мин нас за это только поблагодарит. А нам, в любом случае, нужно перебираться на западное побережье. Здесь мы не прокормимся. Насчет же Тайнаня… Поглядим! Может, договоримся. Или сможем использовать против них местные племена. А, может быть, им понравится больше под нашей властью, нежели под императорской».

Бой в лагуне Гаосюн был легким и славным. Генерал Ли, как всегда, спланировал всё идеально, пиратов взяли тепленькими, перебили и повязали почти без потерь. Добыча досталась изрядная, в том числе, несколько неплохих кораблей. Правда, гавань пираты нашли себе не лучшую. И логово их было слишком тесным для семи тысяч человек. Но все-таки попросторнее, чем у пуюма.

Ли Чжонму решил переводить сюда всю Армию и Эскадру, вел переговоры с князьями племен сирайя и хоанья. Всё шло неплохо. Можно сказать, даже очень хорошо. Вся южная половина Формозы была уже под их контролем. У воинов, моряков и мастеров появились дома, еда. Ли Чжонму уже собирался разворачивать мастерские…

Но осень Пятого года поменяла все планы.

Какой-то местный рыбак ворвался в лагуну Гаосюна с круглыми глазами от потрясения. Он наговорил встреченным стражам, те решили спешно доложиться своему полковнику. Вскоре, уже и главнокомандующий знал про рыбака, что ушел далеко от берега и увидел вдали на юге… всё море в парусах! Вскоре самый быстрый панцирный кобуксон-черепаха уже вырвался на морской простор и двинул на запад. А на нем генерал Ли собственной персоной.

Гванук тоже был тогда на борту «черепахи» и видел всё своими глазами. Действительно, всё море в парусах. Сотни кораблей, причем, десятки из них такие огромные, что представить нельзя. Величественный флот неспешно плыл на север. Прямо посреди моря! Даже не прижимаясь робко к берегу. Паруса заполонили море на многие десятки ли. Это была просто невероятная сила, даже не обращающая внимание на маленький испуганный кобуксон…

(это был октябрь 1423 года, Чжэн Хэ возвращался из Шестой, самой дальней экспедиции — прим. автора)

Ли Чжонму тогда вернулся в Гаосюн в полном молчании. В северный Тайнань тут же отправили шпионов, которые вскоре донесли: то был Золотой флот императора Великой Мин. Самый могущественный флот в мире, который ходит по всем морям и который обратил уже 30 стран к верной службе императору.

На генерала было страшно смотреть.

«Этот флот сильнее нашей эскадры, — глухо признался он полковникам. — Те огромные корабли мы вряд ли потопим пушками. А значит, они смогут высадить на Формозе войско. Мне кажется, они легко возьмут на борт даже 50 тысяч воинов. А уж у Мин найдется и 50, и еще больше. Получается… Получается, море не защитит нас, если случится конфликт с империей».

Несколько дней он не появлялся на людях, а потом объявил: мы уходим. Собирались неспешно: все оттягивали сборы подсознательно или осознанно. Люди привыкли думать, что обещанный им Новый Мир уже найден. Уже строится…

Но вскоре Ударная эскадра (выросшая в числе), проседая от обилия людей и грузов, двинулась дальше на юг по цепочке островов. До зимних бурь они успели достичь острова, который был, пожалуй, крупнее Формозы — Лусона. Однако была это малоосвоенная земля, населенная дикарями, даже на фоне гаошаней.

Вот тогда-то Ким Ыльхва и сошел с ума. Насколько слепо полковник Ким верил во всемогущество Ли Чжонму, настолько сильно теперь в нем разочаровался. Он стал в лицо бросать ему обвинения в том, что тот погубил их всех.

«Конечно, Ыльхву надо было заткнуть сразу, — вздохнул О. — Но кто же знал тогда…».

Ким собрал вокруг себя слабых духом и устроил мятеж. Большая часть — лучники из его рот, но были и другие. Армия Ли Чжонму начала убивать сама себя. Конечно, мятежники были легко побеждены, но никто особо не радовался той победе. К тому же, местные не проявили особого радушия к новым соседям. Беда заключалась и в том, что большая земля не могла прокормить Армию. Мало людей, мало полей, многие живут рыболовством и охотой.

Дотянув до весны Шестого года, Эскадра вновь пошла на юг по цепочке островов. Шли медленно, наткнувшись на постоянные встречные ветра, но, в конце концов, достигли такого огромного острова, что в нем, наверное, мог бы уместиться весь Чосон и весь Ниппон, вместе взятые. Но как раз здесь — на огромном Калимантане — путников встретили наиболее враждебно. Местный князь — султан Брунея — запретил входить чужакам в свои порты. И даже вскоре пустил вдогонку собственный флот.

Генерал Ли с Белым Куем, нанесли страшнейший разгром этим утлым корабликам. Но султан не испугался, а разъярился еще сильнее. Остатки его флота, его войска шли за чужаками по пятам, пытаясь причинить любой возможный вред. В этой войне было пожжено изрядно пороха… И хотя, из всех схваток Армия Старого Владыки выходила победительницей, она становилась всё менее грозной…

Да, они забрались уже так далеко на юг, что название «Южная армия» отпало само собой. Глупо так называться, находясь, на самом дальнем юге. Солнце уже светило над самой макушкой, тени полностью прятались под ступнями ног. Зимы здесь не было совершенно, жара не спадала даже ночью. Даже почти ежедневные дожди не давали полностью охладиться.

Это самый-самый юг, а все они тут — северяне.

…Годы летели перед глазами Гванука, в какой-то момент он даже перестал слушать, что ему говорит Хун Бао, держащий гранату, будто, живого скорпиона.

— Да нет, не опасно, — улыбнулся полковник Головорезов. — Главное, у открытого огня не держать.

После обмена подарками беседа двух командиров стала еще открытее и доверительнее. Хотя, оба они ни на миг не забывали о тех задачах, которые им поставили их предводители. Хун Бао то так, то этак выспрашивал у гостя, куда плывет Ударная эскадра. Гванук совершенно искренне отвечал, что не знает; как и вся Армия. Это было правдой. После бунта Кима главнокомандующий ничего не говорил своим полковникам, ставя лишь конкретные задачи. До ближайшего берега.

— А вы дальше куда собираетесь плыть?

— Увы, — грустно улыбнулся китаец. — В этом году у нас совсем небольшое путешествие. Только до Палембанга и обратно. Великий император полностью погрузился в подготовку к северному походу — собирался наказать дерзкого князя Арутая. Так что, Золотому флоту выделили совсем небольшое содержание.

«Кажется, настал удобный момент» — решил Гванук.

— А вы уплыли из империи еще до начала этой войны? — с явно читаемой участливостью спросил он.

— Верно, — шаоцзянь насторожился.

— Не хочу быть дурным вестником, Хун, — Гванук развел руками. — Но на Калимантане мы встретили торговца из ваших земель. Они поведали нам грустные вести. Северный поход закончился ничем. Ваш император не смог настичь монголов. А потом… Он скончался. Еще в августе.

Минский офицер переменился в лице. Несмотря на всю свою выдержку, от неожиданности он утратил маску вежливости, которой славятся все жители империи.

— Ты уверен?

— Я сам разговаривал с тем торговцем. Он сообщил, что на престол взошел сын императора Чжу Гаоши, — такие детали чужаки не могли знать, и это была еще одна меткая стрела, пущенная в Хун Бао; Гвануку даже жалко стало этого неплохого, в принципе, парня. — Он в первый же день издал указ о прекращении плаваний Золотого флота. Корабли из Тайцана приказал перевести к Нанкину, грузы с него снять, всех чиновников вернуть в столицу, а нанятых людей — распустить. Еще он выпустил из темницы министра Ся Юаньчжи, который сразу начал воплощать все эти приказы.

Они действительно встретили у Калимантана торговца. Вернее, спасли его от озверевших моряков брунейского султана, которые пытались топить всё, что движется. Счастливый купец обнимал своих спасителей и, когда его начали расспрашивать люди Полукровки, охотно рассказал все свежие новости из Мин.

И эти были самые свежие. И Гванук их еще немного смягчил. Купец рассказал о тысячах разогнанных моряков, об отмене многих заказов для флота, запрете на вырубку лесов под корабли. Новый император был одержим жаждой экономии на всём. Досталось и армии, роскошествам в новой Северной столице. Но больше всего — невероятно дорогому Золотому флоту.

Вот уж воистину — Золотой.

— Грустные вести ты принес, пол-ков-ник, — минский офицер старательно выговорил незнакомое звание. — Я вот теперь думаю: а не пойти ли нам в трюм, и не выпить ли за упокой Золотого флота империи?

— Вино подсластит любое горе! — Гванук искренне постарался подбодрить шаоцзяня. — С радостью разделю с тобой чашу.

— Возможно, дорогой гость желает испытать и иные… радости?

— О чем ты?

— Я знаю, что в море многие испытывают тоску по женской ласке. У нас на корабле есть девушки, готовые ею поделиться.

— Шлюхи⁈ — Гванук аж подпрыгнул на месте, радостно ощерясь. — У вас есть шлюхи? Это лучший корабль на Земле! Быстрее к ним!