Третий флот (СИ)

Глава 23

Последними двумя днями Гванук почти наслаждался. Они, наконец, выбрались из джунглей и начали идти вдоль моря, где почти не было насекомых, которые невероятно отравляют жизнь в джунглях. Вчера ночью их нашли посланцы генерала Ли, убедились, что всё идет по плану и назначили атаку на следующий день. Первое, что приказал Гванук своим людям — хорошенько выспаться!

Своим. Теперь уже совершенно своим — он снова командовал Головорезами, передав командование егерями мрачному Торо Минэ. Сейчас уцелевшие Женихи — десяток сводных плутонгов — находились на бортах Ударной Эскадры со своим маленьким свежеиспеченным полковником. Как и почти все Псы, полк Монгола, пираты южных островов и… всё.

Потому что вся остальная Армия сейчас подбиралась к Малакке с суши. Пока Ли Чжонму со своим флотом шумел, подготавливая его к отплытию на подлого врага (отвлекал на себя внимание шпионов и просто глазастых людей) — остальная часть Армии Старого Владыки покинула Сингапур на следующий день после совета, на котором решили воевать с Малаккой.

Вернее, на следующую ночь. С утра составили график: каждый полк выходил к Малому проливу в урочный час поротно — и их потихоньку переправляли на северный берег. Снова — всех, кроме Комендантского полка (по поводу чего Гото Арита в ярости изрубил у себя мебель, попортив любимый тати). Головорезы, Дуболомы, Стеновики и немножко канониров с малыми железными пушечками — всего три с половиной тысячи бойцов — шли несколько дней по землям «старых людей»: джакунов, темуанов. Те помогали им с проводниками, находили хорошую воду, удобные места для ночевок — и пять первых дней перехода могли бы показаться относительно комфортными, если бы не летнее членистоногое зверье. Но потом началось побережье — и стало легче.

Хотя, риск быть обнаруженными вырос многократно. По счастью, последние годы морские люди — оранг лауты — всё больше и больше любили щедрый Сингапур, а не властную Малакку. Кажется, Армия добралась до цели почти незамеченной. Впрочем, на судьбу подлого городишки это никак не повлияет.

Армией Старого Владыки на этот раз командовал Ли Сунмон. И Гванук всем сердцем принял это назначение. Если кто из полковников и мог сохранять холодную голову в бою — так это спокойный и надежный Ли.

Именно этому спокойному Ли среди ночи и пришло в голову, что было бы неплохо нанести первый удар с неожиданной стороны. Сонный Гванук выругался. Потом наслушался ругани от трех рот гренадеров, которых подняли до рассвета и послали в обход города. Это были ветераны-гранатометчики; щитоносцев Ли велел оставить.

Утром командиры раздали приказы своим подразделениям и какое-то время могли наслаждаться морским сражением. Возвышенное место с хорошим обзором еле нашли — и сам город Малакка и его округа оказались на диво плоскими. Унылое место; как именно оно стало центром торговли в Проливе — совершенно непонятно.

Гванук смотрел на скопище парусов у берега и ярился:

— Ну, вы посмотрите на этих тварей! Тут же корабли со всех окрестных султанатов! Они уже собирали против нас союз, твари! Надо было бить их раньше! Раньше!

Ли Сунмон только промолчал в ответ, и полковник О стыдливо стих. Ведь именно Ли неоднократно обращался к генералу с такими предложениями. Задолго! Он понимал всё гораздо лучше.

Когда стало ясно, что сотни кораблей и лодок абсолютно бессильны перед мощью Псов, главнокомандующий коротко бросил:

— Строимся!

На этот раз три полка (два с половиной) решили действовать, как единое целое. Ли Сунмон уже не раз предлагал особое боевое построение и на этот раз решил его применить. Каждая рота мушкетеров Дуболомов вставала между щитоносных рот полка Стены и Звезды. Причем, щитоносцы выступали слегка вперед, а стрелки — чуть назад. Получалась своеобразная пила. Еще это было похоже на клетки шахматного поля. Только не квадратные, а вытянутые. Две роты своих лучников Ли Сунмон поставил на флангах — за спинами щитоносцев. И единственная оставшаяся гренадерская рота Головорезов лично под командой Гванука становилась последним резервом.

Первая рота — самые-самые ветераны полка Звезды. Эти солдаты не просто метали гранаты; они были лучшими в любом ратном деле. Почти все в первой роте помнили самого Чу Угиля. И только им Гванук мог позволить некоторые вольности (вроде редких обращений «крошка-генерал»). Но зато и положиться на них мог, как на самого себя. Эта рота, если надо, могла и тысячу остановить.

Увы (или, наоборот, к счастью), им не пришлось доказывать свои верность и мастерство. Когда малаккцы и их союзники начали массово высаживаться с кораблей на берег, чтобы бежать в центр города, в укрепленный дворец Раджи Тенги — с северо-запада ударили три роты гренадеров. Задача их была простой — хорошенько пошуметь. А уж гранатометчики это могут делать лучше всех. Взрывы, облака дыма, рушащиеся здания — всё это вызвало шок у беглецов. Но все-таки защитники города еще не до конца утратили волю к сопротивлению.

Только они развернули свои боевые порядки — как с востока выступила «пила» Ли Сунмона. Полковник Ли пытался забирать как можно сильнее вправо, чтобы прижать врага к берегу, не дать им убежать в крепость. Защитники поняли, что, убегая, подставят спины под удар, так что решили принять бой. Кто-то кинулся защищать город от Головорезов, а остальные стали ждать «пилу».

Их было всего три-четыре тысячи. Это даже меньше, чем двое на одного! Когда Гвануку, вяло бредущему в тылу построения, сообщили об этом, он понял, что его роте даже в бою побывать не придется.

— Может быть, нам пока быстро рвануть в обход и дворец захватить? — подумал он вслух, косясь на столь же грустного ротавачану.

Решил все-таки не самоуправствовать и послал гонца к Ли Сунмону с этим дельным предложением. И сразу получил жесткий и однозначный запрет.

«Я в этом бою рассчитываю на то, что у меня есть резерв, — не поленился написать ответ педантичный полковник Ли. — И хочу, чтобы он был рядом до самого конца сражения!.. Если не поступят иные приказы».

Малаккцы ждали «пилу» на более-менее выгодных позициях, надеясь, что это им поможет. Однако, та остановилась. «Какая глупость!» — наверное, подумали враги и принялись стрелять из луков… а потом полторы тысячи Дуболомов взяли и разрядили в них пол даня свинца. Третий залп еще не развеялся, а враги разделились на две группы. Точнее, на три: самая большая валялась на земле в корчах или недвижимо; вторая — кинулась наутек от творящегося ужаса; а третья — с безумными оскалами на лицах бросили на ненавистных сингапурцев.

Их практически безболезненно приняли на копья и штыки (Дуболомы чуть углубили строй назад, так что те, кто атаковывал их, оказывались под ударом с трех сторон). А в это время три сотни лучников вышли из-за щитоносцев и расстреливали бегущих.

— Идем к берегу, — приказал появившийся из дыма войны Ли Сунмон и, в ответ на вопросительный взгляд Гванука, просто указал на море.

Корабли Ударной Эскадры уже швартовались у пристаней, спуская на землю свои десанты. Фрегат стоял на открытой воде, и флаги-знаки на нем говорили однозначно: общий сбор.

Армия Старого Владыки занимала припортовую зону (только три роты Головорезов еще пугали горожан на окраинах). Ли Чжонму приказал задрать повыше два десятка пушек и дал залп в явно богатый район неподалеку от берега. Два залпа в труху разрушили несколько зданий. После чего генерал Ли послал во дворец пленника с коротким посланием:

«Сдавайся или города не станет».

Конечно, у них не было столько пороха и ядер, чтобы разрушить этот немаленький город… Но Раджа Тенга об этом не знает!

Уже ранним вечером из дворца прибыло посольство для переговоров.

— Переговоров не будет, — холодно ответил им сиятельный Ли. — Только безоговорочная сдача. Попили вы нашей крови. И говорить я буду только с правителем. Если до заката он не появится — я начну уничтожать Малакку.

Появился.

Расфуфыренный Тенга был бледен и полон ужаса. И готов на всё. Даже первым поклонился генералу! Ли Чжонму подошел к нему и вдруг, выхватив саблю, рассек правителю горло.

— Дерьмо! — Гванук, выпучив глаза, вскочил и схватился за свой хвандо. И после такой выходки генерала кто-то его, Гванука, называет безумцем⁈

— Я сказал: мне нужен настоящий Раджа Тенга, а не этот ряженый клоун!

Последнее слова из тайного языка мало кто понял, но главное уяснили все. Раджа оказался ложным.

«Но как генерал это понял? — продолжал изумляться Гванук. — Ведь и Полукровка в поход с нами не пошел, остался в Сингапуре».

Невероятная прозорливость уже не изумляла, а пугала. Особенно, малаккцев. Они поняли, что возмущаться нет смысла. Повалились наземь и стали в голос молить о прощении. Оказывается, настоящий Раджа Тенга еще днем бежал из города.

— Что ж, — немного поразмыслив, ответил им Ли Чжонму. — У вас есть два варианта. Либо ваши лучшие люди сейчас же отрекутся от старого правителя. Либо утром Малакки не станет.

Он так спокойно и уверенно это произнес, что ни у кого не возникло даже тени сомнения: уничтожит.

«Да и верно! — мысленно согласился с генералом полковник О. — Всё равно уже ввязались в это дело. Так что хуже не будет: надо низводить врага максимально».

Посреди ночи местных аристократов начали вытаскивать из домов, где те прятались и спешно закапывали ценности в подвалах. Собрали из них какой-то непонятный совет, который отрекся от Тенги, объявил о его низложении и признал «врагом народа Малакки». Каждого члена этого совета заставили подписать кучу бумаг, поклясться прилюдно именами своих богов. А еще каждый аристократ отдавал члена своей семьи в заложники. Когда некоторые из вельмож начали артачиться, генерал просто отдал приказ выстрелить из нескольких пушек.

— Теперь мы можем заключить мир, — смилостивился Ли Чжонму. — Только для этого вам понадобится новый правитель. Я хочу предложить вам одного человека. Он мудр и справедлив, он суров со своими врагами и имеет опыт правления. Тун, выйди вперед!

Плечистый пират с острова Батам, шагнул навстречу потрясенным вельможам Малакки. Встал, уперев кулаки в бока, и с широкой улыбкой оглядел испуганных людей.

— Конец Малакке, — невольно прошептал Гванук. Даже с некоторой жалостью.

— Необходимые церемонии вы сможете провести позже, — деловито распоряжался Ли Чжонму, как будто, дело было уже решенное. — Пока же просто подпишем договор и принесем клятвы.

Было уже под утро; люди измучены, перепуганы и согласны на всё. Адъютанты генерала быстро оформляли новые договоры и подсовывали несчастным советникам, которые уже передали в заложники свою родню.

С ума сойти! Ли Чжонму, конечно, слишком долго не решался на этот конфликт… Но уж начав, выдал такое, от чего у всех полковников глаза лезли на лоб! Малакка разбита, покорена, усмирена, унижена и в скором времени совсем перестанет быть конкурентом Сингапуру. Ни торговым, ни (тем более!) политическим.

— Город твой, — Гванук услышал, как генерал Ли наставлял новоиспеченного раджу-пирата. — Грабь этих напыщенных петухов, сколько твоей душе угодно. Но не забывай делиться и не перегибай слишком палку. Загнанные в угол крысы могут и на пса кинуться. И еще: покуда жив Раджа Тенга твой новый титул — пустые слова. Ищи его! И здесь в городе, и на море. Подними всех пиратов в Проливе — пусть ловят гаденыша.

Наутро Сингапур заключил с Малаккой договор о мире и дружбе. Но Армия Старого Владыки оставалась здесь еще два дня. Захваченные корабли набивали добычей и отправляли в Сингапур с едва не черпающими воду бортами.

Судили врагов. Не только людей, что противостояли Сингапуру, но и целым государства. Трем царствам из Нагари Сембитлан, что прислали войска в Малакку — Нанин, Джохол и Джелай — объявлено было, что мира с ними не будет никогда. Остальные нагари еще имеют шанс заключить договор, но эти трое либо сами покинут Малайский полуостров, либо будут уничтожены могучим союзом Сингапура, Малакки, Клуанга и Великого Царства Оранг Асли. С другой стороны, одно из нагари, наоборот, смогло заключить мир с Сингапуром. Келан — прибрежное царство к северо-западу от Малакки. Тоже, кстати, богатое оловом.

Покончив с делами и грабежами, Ли Чжонму объявил, что не собирается возвращаться домой. За эти дни его люди выяснили, какие султанаты и княжества прислали в Малакку свои корабли и отряды… И решил навестить их всех!

Погрузив на корабли большую часть Армии Старого Владыки, он отправился через Пролив к Суматре. За пару дней корабли добрались до самого севера острова. Султанат Ачех был, пожалуй, самым сильным владением на Суматре. Приблизившись к гавани, Ли Чжонму навел орудия на башни, которые ее прикрывали и за два часа разрушил три из них. После чего султану предложили: либо мир и союз, либо уничтожение города.

О судьбе Малакки здесь уже успели услышать, так что Ачех стал новым союзником Сингапура.

После этого Эскадра посетила порт Пасай (столицу Самудеры), порт Ару, Пеуреулак, Серданг — и там уже даже стрелять не пришлось. Местные султаны, князьки первыми шли на переговоры и с радостью становились союзниками Сингапура. До Сиака, Индрагири Ударная Эскадра не добралась — эти города стояли далеко от моря. Но хватало и одной большой лодки с послами.

— Теперь Палембанг? — слегка недоверчиво уточнил Гванук у своего генерала, ибо больше на восточном берегу Суматры уже не оставалось крупных городов.

— Нет, — улыбнулся Ли Чжонму. — Наглость хороша в меру. Это вотчина Мин. Да и Маджапахит лишний раз напрягать не стоит.

За пару недель вокруг Сингапура образовалось просто огромное содружества Пролива, в который (кроме Малакки, Клуанга, Оранг Асли и Келана) вошли султанаты Ачех, Самудера, Ару, индуистские княжества Сиак, Рокан и Индрагиги (стоявшие как раз напротив Сингапура), а также суматранские племена сималунг, риау и джамби.

— Конечно, это не союз, — заявил Ли Чжонму на заседании штаба в Сингапуре. — К таким союзникам спиной лучше не поворачиваться. Но мы будем помогать самым лояльным — и остальным вскоре станет ясно, что с нами выгоднее дружить, а не враждовать.

Главным принципом Содружества стала свободная торговля для всех купцов этих племен и княжеств во всех портах при равных пошлинах. Что всем было выгодно. А постольку у Сингапура своего торгового флота еще не имелось — он выигрывал больше всех. Чтобы сплотить Содружество Пролива Ли Чжонму объявил, что осенью — когда сменятся ветра — на восток отправится большой караван, к которому смогут присоединиться купцы со всего союза. Караван пойдет на острова Банда и на маленький Тернат, чтобы закупать бесценные пряности самостоятельно, без посредничества Маджапахита. А чтобы у тамошних раджей не возникло никаких плохих мыслей, караван сопроводит десяток кораблей Ударной Эскадры.

С пушками.

Короткая война не слишком помешала торговле. Зато она теперь обрела совершенно немыслимые масштабы. Ни один порт в Проливе теперь не имел и десятой доли от количества торговцев, заходящих в гавани Сингапура. Толстяк Ивата был счастлив! Он еще не оклемался от сотен даней добычи, которую привезли из Малакки, а тут такая торговля! Редкие китайские товары, пряности с далеких островов востока — всё шло на его рынки! К тому же, Сингапур начал поставлять и свои уникальные товары. Непромокаемые шляпы, накидки, зонты с соком фикуса раскупались в день поступления в лавки. Умница Кардак выяснил всё про это растение, узнал, что этот фикус можно рассаживать черенками, завез с Суматры сотни живых отростков и уже высаживал их в гористых районах острова. Конечно, свой сок появится только лет через десять, но…

Еще Даичи убедил генерала торговать оловом. Раньше этого металла хронически не хватало даже на пушки, но после Клуанга его стало так много, что литейные цеха Вана Чжоли не могли освоить такие объемы. При этом, после низвержения Малакки (которая была центром оловянной торговли) цены на олово резко выросли. Так что торговля им принесет Сингапуру рекордные прибыли. К тому же, стало известно, что недалеко от Палембанга, на острове Бангка, нашли еще залежи оловянной руды. Ивата выпросил деньги из раздувшейся казны, чтобы скупить там земли под рудники. Он обещал, что Сингапур станет монополистом по торговле оловом во всем регионе и тогда…

Тогда всем начало казаться, что вот она началась. Обещанная генералом долгая и счастливая жизнь. Гванук так толком и не понял, как смогла всё изменить какая-то мелочь.