Треснувшая корона

33. ЖАСМИН

Жасмин величественно шествовала по красной дорожке, по бокам которой выстроился живой коридор из застывших смирно солдат. Над ее роскошным платьем из тончайшего розового шелка трудились полсотни швей. Оно облегало тело, словно было соткано из нежных лепестков роз, оставляя позади длинный, стелющийся по полу шлейф. С церемониальной короной на голове Жасмин чувствовала себя владычицей Мира. Медленно, как розовый фламинго, она ступала по ковру утяжеленными, искусно изготовленными из кораллов туфлями. Сотни глаз с восхищением смотрели на нее, словно на живое божество.

Вдруг она почувствовала толчок в бок. Каблук ушел в сторону, и лодыжка подвернулась. Королева запуталась в разворотах своего платья, потеряла равновесие и упала прямо на пол. Не понимая, что происходит, она подняла голову и увидела, как Элиша, оттолкнув ее, следует к трону. Жасмин ухватила старшую сестру за голень и попыталась остановить, но та легко вырвалась и, рассмеявшись, пошла дальше.

«Так всегда было, когда мы были детьми. Но где все?! Почему мне никто не помогает? Где Баяр, Прокл? Где Багровая Гвардия?»

***

Ее разбудили крики и шум в коридоре. Подняв крышку сундука, Жасмин поняла, что на дворе была полночь. В дверь ее спальни стучали. Где — то вдали слышались звуки бьющего набат колокола.

— Что там происходит? — опасаясь бунта, спросила Жасмин.

— Ваше высочество, пожар!

Не дожидаясь слуг, королева кое — как самостоятельно оделась и вышла в коридор. От волнения ее сердце сильно колотилось, а тело бил озноб. Стоявший возле ее двери Баир и телохранители немного ее успокоили.

— Что случилось? — стараясь, чтобы в ее голосе не послышался страх, спросила королева.

— Во дворце пожар, для вашей же безопасности нужно покинуть помещение, — взволнованно произнес капитан гвардии.

— О, слава Богам, с вами все в порядке! — крикнул вбежавший в коридор Прокл.

— Только вас здесь и не хватало, — недовольно буркнул Баир.

— Скорее нужно бежать в сад! — полностью проигнорировав реплику капитана, сказал Прокл.

Они спешно направились по коридорам и лестницам. Иногда на их пути попадались перепуганные, мечущиеся в панике люди. Но увидев процессию королевы, они в еще большей панике старались быстрее скрыться. Жасмин почувствовала запах дыма, и ее охватил ужас.

— Давайте быстрее! — выкрикнула она, едва не перейдя на бег.

Выбежав на улицу, королева увидела, что огонь охватил все правое крыло дворца. Оранжевые языки пламени пробивались сквозь окна и уже перебросились на крышу здания. Выстроившись в цепочки, люди передавали ведра с водой, чтобы потушить пожар. Несмотря на беззвездную ночь, зарево, словно небольшое солнце, хорошо освещало все вокруг. Клубы черного дыма столбом поднимались высоко в небо. Жасмин слышала треск пламени, чувствовала его жар на своей коже. Чувство страха сменилось восхищением. Разум королевы понимал, что это горит ее дворец. Но он отступил перед восторгом от красоты наблюдаемой ею картины. Откуда-то прибежавший маг воды вызвал над горящей крышей небольшой дождь, но его не хватило. Не способные сбить огонь капли только беспомощно шипели, превращаясь в облако пара.

«Нужно будет приказать казнить его, когда все закончится. Этот бездарь ослушался моего приказа — никаких магов в моем замке!

Огонь прекрасен. Еще никогда мой дворец не был столь великолепным. Всепожирающее пламя — лишь оно знает, что чувствует и хочет моя душа, лишь оно понимает меня. Зрелище опьяняет и кружит голову. Муравьи пытаются своими жалкими усилиями бороться со стихией. Да что вы о себе возомнили! Вы лишь пыль на ее пути. Ничтожества!»

Баир вместе с солдатами бегал по саду, помогая остальным потушить пожар. Осознав всю бесполезность своих потуг, они переключились на то, чтобы сохранить остаток дворца. Люди на крыше ломали балки и черепицу, отделяя правое крыло от остального дворца. Теперь вся вода использовалась для того, чтобы не позволить огню перекинуться дальше.

Отданное на растерзание правое крыло превратилось в пылающий костер. Из створок каждого окна струился сизый дым. Балки на крыше прогорели, и кровля рухнула вниз. Огонь не успел добраться лишь до двух боковых остроконечных башен. Все люди успели покинуть обреченное крыло дворца. Все, кроме одного, на крыше боковой башни. В отблесках огня виднелся его черный силуэт с факелом в руке. Что-то знакомое показалось Жасмин в этой фигуре.

— Кто это? — спросила королева, указывая на стоявшего на крыше башни.

— Не знаю, но могу выяснить, — ответил Прокл и отдал распоряжение одному из стоявших рядом с ними.

Но Жасмин уже и сама знала ответ. Заливаясь безумным хохотом, на краю крыши стоял Рем.

— Умри, демон! Пусть пламя преисподней поглотит тебя! — кричал он, размахивая факелом как мечом, словно сумасшедший.

— Рем, не глупи! — выкрикнула королева.

Но безумец ее не слушал: наклонившись вперед, он камнем рухнул вниз с края башни. Его тело шлепнулось о брусчатку внизу, словно выпавший из руки бутерброд. Повинуясь не свойственному ей порыву, Жасмин побежала вперед. В отблесках языков пламени тело Рема лежало на земле в луже расплывающейся темной крови.

Жасмин выросла рядом с этим человеком. Они вместе играли и прятались от мачехи во дворце. Он был ее первым мужчиной, но она абсолютно ничего не чувствовала. Словно перед ней лежал чужой, незнакомый ей человек.

***

Вместе с Баиром и Проклом королева прошла в небольшую комнату, находящуюся в подвале дворца. У стены из необработанного камня болтался прикованный человек. Его руки безвольно, словно веревки, повисли на цепях. Все тело несчастного покрывали синяки и раны. Ему вырвали ногти, выжгли глаза, частично содрали кожу. От воткнутых игл его тело напоминало спину ежа. Узник едва дышал.

— Кто это? — спросила Жасмин. — И зачем вы меня сюда позвали?

— Он помог Рему выбраться из клетки, — ответил Баир. — Его сообщнику удалось от нас ускользнуть.

— Он рассказал, кто его послал?

— Нет, он лишь бормочет что — то на непонятном нам языке и рычит, словно зверь.

— Может, вы недостаточно старались?

— У нас работают лучшие палачи, даже Мастеру Боли не удалось развязать его язык.

— У вас не получится, — вмешался в их разговор Прокл.

— Может, тогда сам попробуешь? — спросил Баир.

— Я не тюремщик, и не стану заниматься подобным. Очевидно, что это член ордена Серой Крысы и он вам ничего не расскажет. Конечно, если у вас нет другого адепта ордена, которому знаком их тайный язык.

— Откуда ты все это знаешь? Это выглядит подозрительно, — сказал Баир.

— Ты забываешь, что я прибыл из Титоса и уж Серого отличить смогу.

— Эбрук в открытую посылает к нам шпионов, которые орудуют в моем дворце, словно у себя на дома, — шепотом, едва слышно, проговорила Жасмин. — Куда смотрит моя стража?! — перейдя на взрывной крик, спросила королева, едва не надрывая голосовые связки.

— Виноват, — ответил Баир.

— Что мне ваши признания! В следующий раз вы промямлите свое «виноват», когда они перережут мне горло?!

— Никак нет, мы бы не допустили подобного, ваша спальня надежно охраняется!

— Моя спальня вчера сгорела вместе с доброй половиной дворца!

— Не стоит слишком многого требовать от него, — видя, как королева отчитывает капитана, лицо Прокла сияло, словно отразившееся в воде солнце. — Нужно достойно ответить Титосу.

— Вы можете что — то предложить, кроме пустой болтовни? — едва сдерживая гнев, спросил Баир.

— Мои шпионы в Эбруке говорят, что Тебальд готовится к войне. Он тайно проводит сбор войск, стягивая свободные силы к нашим границам.

— Сколько у нас времени?

— Не больше месяца. Я уже слышу звуки барабанов войны.

— Мы ударим первыми, — стиснув зубы, сказала Жасмин. — Надеюсь, Элиша уже мертва, а если нет, то придется отправить ее в царство Многоликого своими руками!

— Это не локальная войнушка с Омолом. У Титоса армия куда сильнее нашей, — сказал капитан Багровых Плащей.

— Вы считаете себя умнее ее Величества? — сразу же нашелся Прокл.

— Нет, но…

— Тогда помолчите!

— Сколько солдат может выставить Массиния? — спросила королева.

— Сейчас… Тысяч пятнадцать — семнадцать, я думаю, — ответил Баир. — Более точно сможет подсчитать казначей. Война — это всегда вопрос денег.

— Мне нужно больше!

— Казна на мели, вы слишком много тратите на флот. Корабли — дело хорошее, но как они помогут нам в войне, где исход всегда решался на поле брани?

— Ну что ж, давайте лучше я вам покажу, — ответила королева.

***

Жасмин в сопровождении сотни всадников выехала из дворца. День стоял погожий, и ее настроение улучшилось. На ней был ее любимый охотничий костюм из мягкой коричневой кожи, высокие сапоги с блестящими шпорами и шляпа с перьями фазана. Ее белокурая лошадь ритмично постукивала копытами по камням мостовой.

Их процессия миновала улицы города, подъехала к берегу моря и направилась вдоль набережной. Легкий бриз освежал лицо и развевал волосы королевы.

— Долго еще? — ни к кому не обращаясь, спросил Баир.

— За тем поворотом все увидите, — с довольной улыбкой ответил Прокл. — Вам знакома история смерти прадеда королевы — Джозефа IV?

— Нет.

— Ничего удивительного, вы же военный, — с презрением в голосе сказал Прокл. — «Стремительный» — корабль, на котором он плыл, попал в сильную бурю, стихия порвала все паруса и повалила главную мачту. Корабль бросало по волнам, словно маленькую щепку. Волны ударялись в борта, словно топор в деревянную дверь, грозясь переломить судно пополам, словно сухую ветку. К несчастью, ночью они услышали скрежет дерева о камни. Их киль и днище плотно сели на подводный риф. «Стремительный» шел в сопровождении еще трех кораблей, но шторм сильно разбросал их. Потеряв способность плыть, команде на застрявшем судне оставалось лишь ждать окончания шторма. В вспышках молний, под проливным дождем, матросы и солдаты молили Богов о спасении.

Когда шторм стих, все погрузились в шлюпки и отправились к ближайшему судну сопровождения. Джозеф, как и полагается монарху, плыл в первой лодке. Солдаты налегали на весла и хотели быстрее оказаться на борту спасательного судна. Внезапно из подводной бездны поднялся фонтан, а затем вынырнула огромная рыба. Её пасть поглотила шлюпку короля, словно лущеный орех, и рыба ушла на глубину. Никто не успел ничего сделать: на месте, где только что находилась лодка с людьми, остались лишь круги на воде. Так умер прадед нашей королевы.

— Все это, конечно, занимательно, но какое это имеет отношение к грядущей войне с Титосом?

— Самое прямое: рыба, съевшая короля, — Розовый кит, она живет много столетий. Монарх при себе имел Посох Змея — символ могущества Массинии. Этот артефакт передавался по наследству и наводил на наших врагов ужас на протяжении многих столетий.

— Вы так говорите, словно родились и прожили здесь всю жизнь. — с недовольством в голосе сказал Баир.

— Сейчас все мы в одной лодке, — парировал Прокл.

— Все равно не понимаю: к чему вы ведете?

— Флот нам необходим, чтобы поймать рыбу. Тот кит был сильно голодным, обычно эти твари держатся далеко от кораблей. Но и им приходится подниматься из глубин, чтобы вдохнуть воздуха. Пушки тризу создают ударную волну не только над поверхностью, но и на глубине. Они способны поражать цель на больших расстояниях и идеально подходят для охоты за китами.

— Но почему вы думаете, что рыба еще жива? Прошло столько времени!

— По описанию свидетелей вдоль ее спины виднелись две белые полосы — такое бывает только у молодых Розовых китов, а живут они по пятьсот лет. У них нет врагов: из-за их массивности и колючих плавников даже морские драконы на них не охотятся.

— Ну, хорошо, этот монстр проглотил короля вместе с посохом, но что, если он успел его… к-хм… переварить?

— В навершии посоха — герб Массинии, где морской змей поедает собственный хвост; его размеры превышают человеческую голову, кит физически не смог бы избавить свой желудок от такого.

— Так вы используете Королевский флот для поимки рыбы, словно рыбачью лодку? Не думаете ли вы, что это — слишком?

— Вы схватываете все на лету, — с саркастической улыбкой ответил Прокл, натянув поводья лошади.

Выехав за поворот, они увидели странную картину. Высокий забор из почерневших, плохо обработанных бревен тянулся до самого горизонта. Деревянные, обитые ржавым металлом ворота были распахнуты настежь. Их заметили издали. Навстречу, поднимая тучи пыли, двигались трое всадников, держа в руках штандарт Массинии.

— Ваше величество, я безгранично рад, что вы прибыли к нам собственной персоной, — остановив лошадь, поприветствовал королеву комендант лагеря. Его тучная фигура с трудом втиснулась в узкий мундир, пуговицы на котором предательски норовили выскользнуть из петель. Всем своим видом он показывал, насколько ему хочется выслужиться. Если бы Жасмин сейчас вздумала слезть с лошади, она бы не удивилась, увидев внизу подставленную под ее ноги спину толстяка.

— Вы же знаете, меня интересует только одни вопрос: вы нашли его? — спросила королева, нахмурив брови.

— Нет, но мои люди стараются изо всех сил! — ответил комендант, расплывшись в благоговейной улыбке.

— Старайтесь лучше. Я хочу поскорее получить свой посох!

— Да, моя королева.

За воротами ландшафт сильно изменился. Весь берег усыпали туши огромных китов. Каждая из них вчетверо превышала рост всадника на лошади. Горы живой плоти возвышались над песчаным пляжем, словно огромные выкрашенные в розовый цвет холмы.

Жасмин наблюдала, как сотни людей, словно копошащиеся муравьи, трудятся здесь не покладая рук. Они рубили гигантские ребра китов топорами, отделяли огромные куски туш с помощью пил, баграми и крюками опустошали их желудки. Женщины ведрами носили воду и промывали вспоротые китовые брюха. Люди работали в повязках, так как вокруг стояла невыносимая вонь. Рядом прогуливались вооруженные солдаты, бдительно наблюдая за процессом. Крики, удары топоров и скрежет пил слышались отовсюду, сливаясь воедино и порождая адскую симфонию. Все вокруг напоминало ожившие древние гравюры, изображающие царство Многоликого, только вместо истязаемых людей — киты.

Сбоку виднелись ветхие бараки — спешно возведенные, как временное жилье для рабочих лагеря. Их осунувшиеся серые стены и кривые, лишенные стекол окна нагоняли на королеву тоску. Рядом, словно стыдливо прячась, располагалось небольшое кладбище.

По периметру установили невысокий частокол и выставили охрану. Все это больше напоминало тюрьму. Стражники на стенах смотрели во двор лагеря, контролируя, чтобы никто не убежал. К столбам были привязаны провинившиеся люди. Их спины кровоточили от следов кнутов надзирателей, напоминая полосатую шкуру зебры. Надсмотрщики ходили между несчастными и щедро осыпали их своими ударами.

Процессия во главе с королевой ехала по лабиринту из лежавших на песке тел китов. Вокруг кипела работа, словно на гигантской стройке. Кто — то тащил деревянные лестницы и карабкался по лесам наверх. Другие погоняли кнутами запряженных лошадей с выступающими через кожу ребрами. Худые клячи, изо всех сил упираясь ногами, с трудом тянули отделенные части туш. На берегу жгли сотни костров для получения жира, вялили и солили мясо. В громоздких чанах что — то булькало и кипело, разнося едкую вонь вокруг.

По улицам поселка бегали куры и похрюкивали поросята. По обе стороны находились сточные канавы, их заполняла грязная жижа из рыбьей крови и потрохов. Все это благоухало, словно окропленная дождем навозная куча. В воздухе кружил и жужжал рой жирных зеленых мух.

Жасмин стало не по себе от одной мысли, что одно из этих противных насекомых сядет на ее прекрасную кожаную накидку.

Маленькие дети с грязными спутанными волосами голышом играли на залитых помоями улицах. Родители работали и им не было до них дела.

Вдали белела гора из китовых костей, но даже они шли в дело. Чумазые дети постарше измельчали их в муку для удобрений. Казалось, что все вокруг пропитано тошнотворным запахом. Королева чувствовала, как в глубине ее горла зарождается першение, превращаясь в ком.

Минуя достойные трущоб пейзажи, Жасмин прикрывалась шелковым платком и постоянно морщила нос. Она представляла, что смрад разлагающихся туш и немытых тел тянется к ней своими зловонными щупальцами.

— Они словно дикие животные, на них же смотреть отвратительно!

— Полностью с вами согласен, Ваше Величество, — ответил Прокл.

Видя их, люди отрывались от работы, опускали глаза вниз, снимали шляпы и низко кланялись. Некоторые, успев изрядно выпить, в панике убегали и прятались, опасаясь наказания.

Все они казались королеве плешивыми серыми крысами, купающимися в куче гнилого мусора. Их лица были полны страданий, а одежда такая порванная и засаленная, что, казалось, от нее отказался бы и нищий.

«Эти ничтожества должны быть мне благодарны, я же даю им работу».

Один вид находящихся здесь людей вызывал у нее тошноту. Все, что она сейчас хотела — поскорее убраться отсюда подальше, чтобы, ненароком, чего не подцепить.

Выехав на берег, они увидели, как улов вытаскивают на берег. С помощью ворота, вращающего колесо с шестеренками, наматывался толстый трос, на конце которого несколькими тройными крюками был подцеплен Розовый кит. В его горбатой спине зияла рваная рана, будто от зазубренного ножа великана. Подобные двум вместительным блюдам побелевшие глаза пойманного монстра смотрели отрешенно и безжизненно. Десятки людей, упирая свои ноги в песок, кряхтя, тянули громадную тушу на берег. Худые, с закопченными лицами, одетые в тряпье они изо всех сил крутили колесо и тянули канаты.

— Теперь вы видите, — гордо вздернув подбородок, сказала Жасмин, — даже если мне придется уничтожить всех Розовых китов, я найду этот посох!

— Жир и мясо — хорошее подспорье в войне, — добавил Прокл.