Треснувшая корона

12. КАЛЕН

В голове гудело, словно по ней долго колотили кузнечным молотом. Горький привкус во рту и легкое чувство тошноты делали и так плохое состояние Бизона невыносимым. Ему казалось, будто из него высосали все силы, превозмогая рвотные позывы, он все же открыл глаза.

— Ну что, очнулся? Я думал ты, словно медведь в берлоге, проспишь до весны.

Первое, что услышал Кален, были слова Набира. Бизон лежал на кровати в незнакомой ему комнате. Судя по решеткам на окнах, это была камера для заключенных, привилегированных заключенных, ведь она больше напоминала дорогую комнату на постоялом дворе.

— Тебе повезло, что я хорошо разбираюсь в ядах, иначе ты бы уже давно прошел Врата Хора, — продолжил свой рассказ Набир.

— Давно я здесь прохлаждаюсь?

— Всего чуть больше часа… нож, который попал тебе в ногу, был отравленным, но я быстро нейтрализовал яд, так что теперь все в порядке, вот второму раненому повезло меньше — он умер, так что считай, что в рубашке родился. Можешь подняться?

— Кажется, — да, — ответил Кален, опершись на локти.

— Хорошо, тогда можешь пройти к нашим гостям, Красавчик успел с ними поработать, думаю, они уже созрели, чтобы все рассказать.

Идти пришлось в другое крыло подземелья. Путешествие далось ему нелегко, приходилось бороться с головокружением и тошнотой.

Когда они зашли в камеру, их уже ждал Красавчик вместе с прикованными к стене темницы пленниками.

На телах обоих отчетливо виднелись следы пыток. Лицо и руки Джоша с обнажёнными мышцами напоминали тушу кролика, с которого содрали шкуру. Живот его брата превратился в разбухший шар, словно он проглотил огромную тыкву, внутри постоянно шевелилось что-то, напоминающее больших червей, заставляя кричать от боли и извергать проклятия. В камере стоял невыносимый запах: кровь, человеческий пот и опорожнения сливались в едкую смесь, от которой слезились глаза.

— Ты мог бы здесь хоть немного прибраться, — обратился Набир к Красавчику, имея в виду ужасающее зловоние. Палач лишь непонимающе повел плечами, он уже давно утратил способность чувствовать запахи. — Итак, сначала ты задаешь свои вопросы, а потом — я свои, — обратился Набир к Калену.

— Кто этот человек? — спросил Кален, вытащив картинку с изображением головы человека с татуировкой змеей.

— Лучше бы тебе отвечать, — проговорил своим искалеченным ртом Красавчик. — А не то я тебе тоже, как и твоему брату, подсажу Пожирателей Печени!

— Его звали Лердрах, он работал в личной охране Мумия, тот еще мерзавец, я вам скажу — ответил Джош, кашляя и разбрызгивая вокруг кровавую слюну.

— Тебе знаком человек, которого называют Серым?

— Да, я знаю такого, он тоже в группе Мумия и в последнее время большую часть времени проводит в старой церкви. У него там своя комната на колокольне, чем он там занимается — понятия не имею.

— На каком этаже комната?

— Не помню, третьем или четвертом…

— Тебе известно что — то о его привычках? С кем он общается, куда ходит?

— Серый неразговорчивый, я мало что о нем знаю… О, вспомнил, он любит посещать монастырь Хора.

— Что за монастырь?

— Гнездо Аиста, он находится на границе района Небо.

— Я знаю, где он находится, но что там забыл Серый? Неужели он стал настолько набожным?

— Набожным? Серый?! — этот вопрос вызвал приступ хохота у пленного, который отозвался всплеском боли в лишенных кожи мышцах. — Этот сын гиены наведается в монастырь, чтобы трахать молодых монахов. Настоятель Гнезда Аиста тот еще подонок и использует любые средства для получения выгоды.

— Как часто Серый туда наведывается?

— Ну, я не его лучший друг, так что точно не знаю.

— У меня все, — сказал Кален. В его висках запульсировала кровь, он вышел на след Серого и скоро доберется до него.

— Теперь меня интересует, кто этот человек? — сказал Набир, показывая на этот раз голову метателя ножей. Они обследовали тело имперца на предмет отметины в виде семиконечной звезды, но им не повезло — он не был Повелителем Снов.

— Это имперец, — ответил Джош.

— Я и так это вижу, что он делал в твоей компании?

— Мумий сказал, что эти ребята щедро заплатят нам за кое — какие операции.

— Какие именно операции?

— Я так понимаю, нам отсюда живыми не выйти, да? Какой нам толк рассказывать? — спросил Джош.

Набир кивком указал Красавчику и тот, взяв соляную пудру в кулак, подул на лишенное кожи лицо Джоша. Раздался крик боли.

— Тут дело вот в чем, Мясник — я правильно тебя называю? — обратился к пленнику Набир. — Ты прав: живыми вам отсюда не уйти, но вы можете умереть быстро или же будете страдать несколько месяцев, — выбор за вами.

— Ты жесток, старик, — разбрызгивая кровь, ответил Джош, — но я могу продержаться так еще несколько часов или дней. А время работает против вас. Ты можешь пообещать мне, что моя жена и две дочери сегодня же покинут город с достаточной для беженцев суммой денег, иначе Мумий или имперцы их достанут?

— Брат, а как же я? — сказал висящий рядом.

— Да, то же касается и семьи брата.

— Что мне мешает пообещать и после твоей смерти ничего не выполнить? — спросил Набир.

— О, думаю твое обещание — это все, что я могу сейчас получить. Да и не похож ты на того, кто нарушает свое слово, — сказал Джош.

— Хорошо, я обещаю позаботиться сегодня же о твоей семье и семье твоего брата, — ответил Набир.

— Ну, тогда слушайте, хотя то, что я вам расскажу, вам не понравится. Мумий готовит атаку на Королевский Арсенал Артефактов в Эбруке, где хранится большая часть магического арсенала. В операции будут задействованы все силы, никто из капо, а тем более простых бойцов, до последнего не будет знать всех деталей, все случится через две недели, Мумий сам планирует координировать атаку. Я знаю это только потому, что мне и моим людям поручили организовать разведку объекта.

— Так захотели имперцы?

— Этого я не знаю, но скорее всего — да, к Мумию совсем недавно прибыло двое идрийцев и после этого он сразу начал разрабатывать план атаки арсенала.

— Но где же логика, это ставит преступную империю Мумия под ответный удар, зачем идти на такой риск? Мумий обычно всегда хотел действовать незаметно и находиться в тени, а тут — атака на Королевский Арсенал Артефактов! — Набир недоумевал от услышанного.

— Это какое — то безумие. Почему Мумий на это согласился, я и сам не понимаю, сколько бы имперцы не заплатили ему, в гробу кошелек не нужен.

— Что-то еще?

— Мумий в заговоре с Кноссом.

— Это мне известно, — сказал Набир. Сколько имперцев у Мумия?

— Понятия не имею, но могу точно сказать, что видел троих.

***

Они вернулись в камеру, где раньше находился Кален, храня молчание, обдумывая услышанное от Джоша.

— Итак, вы все слышали. Мы не можем допустить, чтобы люди Мумия атаковали Королевский Арсенал Артефактов, это сильно ослабит Титос. Скоро мне предстоит поход к границе Сидона, может, стоит нанести упреждающий удар по Мумию в ближайшие дни?

— Не получится. Мумий успеет улизнуть подземельями. Твоих сил не достаточно, а если задействовать городскую стражу, то Мумий обо всем узнает еще до начала операции. Да и, сам понимаешь, такие вещи не делаются без подготовки и наобум, — ответил Кален.

На какое-то время в комнате повисла тишина, все искали варианты.

— Я хорошо знаю начальника охраны арсенала, предупредим его. Услышав про планы Мумия, он непременно усилит охрану. Пришлю ему на подмогу магов и серых, устроим Мумию ловушку. Но раз в деле замешаны идрийци… У меня скверное предчувствие, — нарушил тишину Набир.

— А что, если начальник арсенала или кто — то из его окружения в сговоре с Мумием? — спросил Кален. — В деле с фальшивками был замешан первый министр, мы никому не можем доверять! Нет гарантии, что предатели не проникли в ближайшее окружение короля.

— Ты прав. Итого, любое из наших действий не гарантирует успеха, — задумчиво ответил Набир.

— Два дня.

— Что?

— Дайте мне два дня, — выкрикнул Кален, по его телу пробежала дрожь волнения. — Я слишком долго к этому шел! Я хочу отомстить за свою семью! А потом я сам займусь Мумием! И я клянусь, что сделаю это правильно, вырежу эту опухоль на теле Титоса, словно хирург скальпелем и прижгу ее каленым железом!

Некоторое время Набир сохранял молчание, обдумывая слова Калена. Магистр хорошо знал, что, когда Кален так говорит — подробностей от него не добьешься.

— Хорошо. Я дам тебе два дня, но не днем больше. Взамен ты должен выполнить одно условие.

— Какое?

— Обещай мне, что месть не затуманит тебе голову и ты не наделаешь глупостей.

— Ты давно меня знаешь, когда я тебя подводил? Все что я прошу — это два дня, чтобы уладить свои вопросы.

— Договорились, у тебя два дня.

«Хорошо, что я тогда перерезал эту веревку», — подумал Набир.

***

Гнездо Аиста возвышалось на вершине холма, который утопал в деревянных хибарах трущобы. По единственной ведущей к нему пыльной дороге, вдоль вереницы из ветхих строений, сновало множество прохожих. Кален, до боли в глазах, всматривался в каждого из них, сидя у окна. Но ничего интересного там не происходило, если не считать чумазых детей, которые игрались собачьей челюстью, бросая ее друг в друга, словно мяч. Прошло больше суток из тех двух дней, что ему выделил Набир.

«Неужели все тщетно и Серый так и не появится?»

— Может, мы зря здесь сидим? — выдернул Калена из раздумий Ингро.

— Перестань скулить и наберись терпения, — не упустил возможности подколоть друга Айред, — мы здесь, чтобы сделать дело, так что заткнись и наблюдай.

— Можно мне хотя бы за водой сходить? — спросила уже не молодая темноволосая женщина, сидя на кровати.

— Я дал вам тугой кошелек за то, что вы позволите нам находится в вашем доме два дня. Я предупреждал, что в это время вы не сможете никуда выходить. Если хочешь идти за водой, то верни мне деньги и проваливай. Ну, что сидишь? — окликнул женщину Кален.

— Это она буркнула, не подумав, господин, — ответил муж женщины, сидящий на той же кровати, — баба — дура, что с нее взять?

— Если до утра он не появится, мы уйдем.

Кален и сам понимал, что все устали. Ждать — это самое сложное для большинства людей. Сомнение, словно древесный червь, точило его изнутри: «А что, если он не придет?». Они сидят в этом ветхом доме, окна которого выходят на дорогу к монастырю уже больше суток. Набир снабдил его зельем, которое позволяет не спать, но у него имелись и побочные действия: раздражительность и головная боль. Но это его шанс поквитаться за смерть дочери и жены, и он не отступит.

То, что он увидел, ошарашило его, словно удар молнии. Сомнений быть не могло: никого не боясь, средь бела дня, по улице двигалась щупленькая фигурка Серого. И хотя на нем был пепельный плащ и капюшон, скрывающий лицо, Кален тут же узнал своего обидчика.

— Он здесь, — сказал Кален сидящим в комнате, — выходим через пять минут.

— А как же наши деньги? — спросил хозяин дома.

— Вот, — Бизон положил две монеты на земляной пол в комнате.

Выждав время, все трое направились к монастырю. Они постучали в ворота Гнезда Аиста и стали ждать. Из открывшегося окошка на них уставилось толстое лицо монаха.

— Ну, чего вам? — тоном городского чиновника спросил толстяк.

— Мы слышали, что здесь можно получить некие услуги, — начал разговор Кален, — поговаривают, что здесь можно найти нестандартные развлечения для тех, кому наскучили женщины.

— Не понимаю, о чем вы говорите, это святое место и подобные рассуждения оскорбляют Хора.

— Может, это сможет внести ясность? — Кален протянул толстяку пять серебряных монет.

— Что, все трое? — оглядев стоявших у ворот, спросил монах. — Сейчас нет столько свободных монахов, у нас слишком много посетителей.

— Нам хватит и одного на троих, — Кален протянул в окошко еще три драмы.

— Ну, если господа настаивают.

Ворота монастыря отворились, и Бизон вместе со своими людьми вошли внутрь. Как оказалось, толстый монах был еще и очень мал ростом: чтобы доставать до окошка, ему приходилось вставать на специальную подставку. Открыв ворота, он очень быстро затараторил:

— У нас лучший выбор в городе, мы сохраняем полную конфиденциальность, так что можете ни о чем не волноваться. За отдельную плату есть десятилетние мальчики, только одно условие — их нельзя калечить, бить, кусать, можете сколько душе заблагорас…

Реплику монаха прервал сильный удар кастета Айреда, от которого монах упал на землю и покатился, словно яблоко. Кое — как поднявшись на четвереньки, коротышка попытался уползти куда-то, но сильная рука подручного Калена схватила его за шиворот и подняла в воздух. Приблизив свое татуированное лицо к испуганному толстяку и приставив к его горлу кинжал, он гаркнул:

— Послушай, меня, кашалочья отрыжка, пять минут назад сюда зашел человек в сером плаще, где он?

— Что?!

От следующего удара голова монаха сильно дернулась назад, словно у тряпичной куклы, а из его носа хлынули ручейки багровой крови.

— Что непонятного в моем вопросе?! — Айред ударил монаха в третий раз.

— А, да, только не бейте! — взмолился толстяк, сплевывая кровь и выбитый зуб. — Он в западном крыле, я покажу.

— Ну так веди!

— Я не могу.

— Чего ты не можешь? — оскалился Айред, отвесив толстяку смачный подзатыльник.

— Я же не достаю до земли! Опустите меня, — задрыгав своими короткими ножками, ответил монах.

— Закричишь — прирежу как поросенка.

Айред поставил коротышку на землю, ухватив за шиворот. Они направились влево по длинному арочному коридору. Пройдя поворот, подручные Калена вышли к пяти деревянным дверям.

— Он в этой келии, — сказал монах, указав толстым пальцем на вторую дверь.

— Ключ есть?

— Там не заперто, — но вдруг монаха переклинило. — Вас покарает Хор, вы понимаете, где находитесь?

Эти слова взбесили Айреда, его глаза налились кровью. Схватив толстяка за горло, он стал месить его бронзовым кастетом, пока лицо монаха не превратилось в кровавое месиво. Вспышка гнева произошла настолько неожиданно, что монах не успел издать ни звука, пока его тело не обмякло.

— Он еще именем Хора прикрывается — сын гиены! — прорычал Айред, от негодования на его лице вздулись вены. Бизон был готов поклясться, что еще вот — вот и из ушей его подчиненного пойдет пар.

Кален ударом ноги отворил дверь в келью. В тусклом свете из небольшого окошка в стене, на узкой кровати, лежал Серый вместе с раздетым до пояса тощим мальчиком, усыпая его тело страстными поцелуями. Старый извращенец настолько увлекся процессом, что не сразу отреагировал на вошедших. Но реакции Бизона позавидовал бы мангуст, он мгновенно оценил ситуацию и ударил дубинкой со свинцовыми шариками Серого по затылку. Это не позволило магу ничего предпринять и тот без чувств повалился на кровать. Глаза мальчика округлились от страха, он не понимал, что ему делать.

— Тише, тише, малой, тебе ничего не угрожает, — как можно более доброжелательно сказал Айред.

Помня о том, что Серый — маг, Кален поднес к его носу флакон с голубоватой жидкостью — это не даст ему проснуться еще несколько часов. Стянув Серого на пол, Бизон применил свиток Телепортации. Когда проход открылся, он взял тело мага себе на плечо и обратился к своим подручным:

— Ну что, пошли?

— Ты иди, а я еще тут побуду, не нравится мне это место, здесь творят недоброе, прикрываясь Хором, так что я здесь приберусь немного.

— Я тоже останусь, жаль, что пришлось оставить мое копье. Ты ведь справишься сам? — спроси Ингро.

— Хорошо, — понимающе кивнул Кален и вошел в портал.

***

Выйдя из портала, Кален попал в подвал Красавчика.

— К этому человеку нужно особое отношение, — сказал Кален, сбрасывая с плеча Серого.

— Сделаю в лучшем виде, — ответил Красавчик, рассматривая тело на полу.

Кален провел тщательный обыск, даже заглянув узнику в рот.

— Что ты делаешь? — спросил палач.

— Не хочу, чтобы эта сволочь выпила яд или еще что — то такое и подохла раньше времени.

— В камере мягкие стены и в них находятся Поглотители, так что он не сможет колдовать или навредить себе, всю одежду и его вещи мы заберем, никуда не денется, — заверил его в своем профессионализме Красавчик.

Кален мог бы поклясться, что на лице Красавчика появилась тень обиды, хотя его изувеченное лицо вряд ли могло передавать какие-то эмоции.

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Нужно узнать еще про двоих, что были с ним в моем доме в ту ночь.

— Думаю, через два дня он будет готов говорить.

— И еще, не калечь его, я приготовил ему кое-что особое.

Палач кивнул в знак согласия.

***

Как оказалось, Серый совершенно не мог терпеть боль, пытки быстро сломали его. Красавчик привязал пленника кожаными креплениями к стене.

— Привет, помнишь меня, мразь? — обратился к нему Бизон.

Кален сильно изменился за то время, и даже если бы Серый прошел мимо него на улице, то вряд ли бы узнал в нем того беззаботного торговца скотом. Кажется, что это было совсем в другой жизни.

— Ты… ты должен быть мертв, — глаза узника расширились от ужаса, он даже немного заикался.

— Но я жив, — без каких-либо эмоций, ровным тоном, проговорил Кален.

— Мы не хотели, мы хотели только ограбить тебя, — истерически выплевывал слова пленный. — Это получилось случайно.

— Что именно «получилось случайно»? Вы случайно убили и изнасиловали мою жену или же задушили дочь? — лицо Калена обезобразила безумная улыбка. — Может, вы вообще просто рядом проходили и заблудились?

Достав свой нож, резким движением Кален разрезал щеку пленного.

— Ты помнишь его? Этим ножом…, — Кален приблизил нож к лицу привязанного. — Им вы пытались меня убить. Смотри сюда. Я положу его в этот стеклянный сундук, встроенный в стену, когда твои пытки станут невыносимыми и ты захочешь покончить с этим, все, что тебе будет нужно — это разбить крышку сундука и достать нож… правда, придется проделать это голыми руками.

— Но… я не понимаю…

— Мразь, ты хоть представляешь, как долго я мечтал об этом? Сколько раз мне это снилось? Как часто я слышу предсмертный хрип дочери? — Кален схватил один из разогретых докрасна прутьев и прислонил к животу Серого. Запах сгоревшей плоти и крики пленника разошлись по комнате.

— Стой, стой, ты так его убьешь — отдернув руку Калена, остановил его палач.

— Да, ты прав, сейчас не время. Немного сорвался, — успокоившись, Кален отложил прут в сторону. — Итак, я хочу знать: где остальные мрази?

— Хорошо, хорошо, я все скажу. Овид умер недавно в результате атаки Удана.

— Это я и так знаю, как ты думаешь, я тебя нашел? Где ваш предводитель? — теряя спокойствие, перейдя на крик, спросил Кален.

— Он завязал с нашим ремеслом и теперь служит у Кносса, его имя Тит.

«Так вот откуда мне показалось, что я уже где — то слышал его голос».

— А тот малец, который пытался меня убить?

— Он умер много лет назад, драка по пьяни. Кажется, в кости проиграл… — все еще заикаясь, протараторил пленник.

«Ну что ж, главарь жив — это главное. Могло быть куда хуже».

Кален подошел к Серому и закрыл его нос рукой, когда тот начал хватать воздух ртом, Бизон закинул ему что-то в рот.

— А ну жри вот это, — затолкнув в глотку пленного содержимое ладони, Кален продолжил: — Только что ты проглотил Семя Боли, тебе известно, что это?

— Н-е-е-е-ет.

— Это очень редкая штука и достать ее было непросто. Семя Боли создано злобной магией тризу, скоро ты почувствуешь, как в твоем теле растет коралл. Он будет становиться все больше и больше, пуская ветви по всему твоему телу, причиняя тебе боль, которую ты и представить себе не мог. Семя Боли — паразит и поражает только те органы, которые не являются жизненно необходимыми. Ты будешь молить о пощаде, кричать и биться в судорогах. У этой камеры мягкие стены, а в ее пол вмурован Поглотитель, так что убить себя ты не сможешь. Однажды твоя боль станет настолько невыносимой, что ты разобьешь стеклянную крышку и воспользуешься ножом, чтобы прервать свои страдания — это твое будущее.

— Пощади, я же все тебе рассказал.

— А как насчет тех людей, что ты утопил на фабрике фальшивых монет? Нюхач сработал на твою ауру, так что сомнений быть не может — это был ты. Они молили тебя о пощаде? — ответом была тишина. — Это еще не все. Ты знаком с моим другом — Красавчиком, он мастер некромантии и тоже приготовил тебе сюрприз.

Дверь отворилась, и в комнату ввалилось нечто, отдаленно напоминающее человека. В глаза сразу бросался Т— образный, неровный шов на огромном волосатом теле, скрепленный металлической проволокой — след от серпа палача, который он оставил при проведении обряда оживления мертвеца. От вошедшего пахло, как из помойной ямы, его туловище было покрыто трупными пятнами, а на лице отсутствовала кожа. Наполненные бездонным голодом глаза могли напугать любого. Лицо Серого исказил ужас.

— Знакомься, это твой сосед. Он не был хорошим человеком при жизни, так что ничего страшного, если он останется таким и после своей смерти. Век оживленного мертвеца недолгий, не больше недели, но зато он не знает усталости. Джош скрасит твое пребывание в камере, чтобы ты не сошел с ума от одиночества, а еще он позаботится, чтобы твоя задница не заросла кораллами.