Треснувшая корона

11. ЖАСМИН

Прежде, чем воплотить в жизнь свой план, Жасмин погрузилась в воспоминания.

С той ночи прошло больше года. Тогда, после очередной выходки падчерицы, мачеха пригрозила отдать ее, словно племенную кобылу, за Темиркана — лорда Сидона, граничащего с ее королевством. Жасмин видела его всего лишь один раз: седой, беззубый, сгорбленный старикашка с уродливыми бородавками на лице. Он не мог передвигаться без своей трости. Понимая, что Эбигейл может выполнить свои угрозы, принцесса решила перестраховаться.

Жасмин мучило любопытство по поводу одного вопроса. Столько вокруг разговоров! Девушка часто слышала об этом от слуг и придворных, но никогда сама не пробовала. У нее никогда не было подруг, — не у кого спросить напрямую. Жаркие угольки тайны долго тлели в ней, пока не переросли в настоящий пожар. Сдерживать свое любопытство дальше у нее не было никаких сил. И тогда принцесса решила для себя, что пора прояснить все. Ведь если ее отдадут замуж за этого сморщенного сморчка, то она может никогда и не узнать правды.

Ночью она направилась в соседнее крыло дворца. Стража привыкла к ее ночным вылазкам, солдаты молча стояли, притворяясь статуями. Жасмин подошла к двери, ведущей в спальню Рема. Парень показался ей симпатичным. В пользу ее выбора сыграла и его застенчивость. Еще он побаивался Жасмин, чем девушка несколько раз пользовалась, чтобы исподтишка ударить его своим зонтом.

Когда дверь в спальню отворилась, Рем лежал на своей кровати и, похоже, готовился ко сну. Немного худощавый и совсем еще молодой парень с редкой бородкой, которой он, безуспешно, пытался придать себе солидности. Темные волосы и голубые глаза выдавали в нем сына Тебальда. Увидев входящую в его комнату Жасмин, он тут же приподнялся, а его глаза округлились от неожиданности.

— Что Вы здесь делаете, Ваше величество?

— Молчи, иначе я прикажу Баиру содрать с твоей спины кожу и посыпать ее солью! Снимай штаны!

— Что?

— Ты что — глухой? Я же сказала: снимай штаны!

Принцесса уже успела подойти к его кровати и, толкнув Рема в грудь, заставила того снова лечь на постель.

— Я что, тебе не нравлюсь?

— …

— Чего ты мнешься, ты что, — не мужик?

Жасмин залезла на Рема верхом, обхватив его своими ногами. Даже в тусклом лунном свете, который едва проникал сквозь окно, было заметно, что ее лицо освещает ехидная улыбка. Взяв руку Рема, она положила ее себе на едва сформировавшуюся грудь.

— Ну как, нравится? Да сожми ты ее наконец!

— Да…, — Рем покраснел, словно перезрелая вишня.

Девушка запустила свою руку в штаны к юноше.

— Ну вот, не все еще потеряно, — с издевкой в голосе сказала Жасмин. — А то я уже подумала, что тебе больше мальчики по нраву.

Тут же, стащив с Рема штаны, Жасмин попыталась вставить в себя его член. Это ей никак не удавалось.

— Ну же, помоги мне!

Совместными усилиями им как — то удалось добиться желаемого результата. Она почувствовала малоприятные ощущения внизу, словно кто — то ковырялся в открытой ране пальцем, только это была не совсем рана и не совсем палец. Ничего подобного она раньше не ощущала. Жасмин предпочла находиться сверху. Она двигалась очень аккуратно и медленно, чтобы свести неприятные ощущения к минимуму.

«Может, потом будет приятнее?»

Только она об этом подумала, как почувствовала что — то теплое внутри себя. Член Рема обмяк и вылез из нее. Глаза парня закатились от удовольствия.

«Это совсем не то, чего я ожидала. И про это столько разговоров? Зачем люди вообще занимаются подобным?»

Вскочив с кровати, Жасмин обратилась к продолжающему лежать Рему:

— Расскажешь кому — то о случившемся — убью!

Выйдя в коридор, принцесса направилась к своей спальне. Хорошо, что предварительно она догадалась выпить Лунное Зелье.

«Еще не хватало, чтобы я забеременела от этого хлюпика».

***

Рем, как обычно, прогуливался в саду. Аккуратно подстриженные деревья, словно тонким слоем шелка укутывал первый снег. Здесь, в лабиринте дорожек, он чувствовал себя лучше всего. За долгие годы жизни в Массинии парень так и не смог обзавестись друзьями. Когда он был ребенком, дети местных дворян сторонились его и дразнили из — за акцента. Что же касается общения с принцессами, то Рем всячески старался их избегать, особенно Жасмин. Его взрослая жизнь с тех пор мало изменилась, все свободное время парень проводил за чтением книг, иногда прерываясь на прием пищи и прогулку.

Больше всего ему нравились истории о рыцарях. Все эти турниры, сражения и подвиги. Ох, как бы ему хотелось тоже стать воином! Хотя он родился принцем Титоса, но судьба сыграла с ним злую шутку: он вынужден был бессмысленно влачить свою жизнь, как гарант мира, а, точнее, заложник.

Однажды он набрался смелости и подошел со своей просьбой к Ратмиру, чтобы тот позволил ему обучаться рыцарскому делу вместе с детьми других дворян, но тот лишь отмахнулся от него, словно от назойливой мухи. Теперь же, когда королевой стала Жасмин, он не смел на это даже надеяться. Едва заслышав ее голос, по телу Рема невольно пробегала дрожь, и он старался поскорее убраться с ее дороги. Так его мечты разбились вдребезги, словно ваза в библиотеке во время «турниров» с импровизированным мечом. Последнее парень всячески скрывал, иначе ему бы сильно досталось.

Его мечты о рыцарстве вряд ли сбудутся: их, словно лист бумаги, скомкали и выбросили в урну. Этот факт бесконечно печалил Рема, он, словно журавль с обрезанными крыльями, никогда не взлетит в небо.

«Жизнь весьма несправедливая штука», — раздумывал Рем, свернув на тропинку, ведущую к неработающему фонтану.

Белые хлопья снега падали парню на лицо, отчего оно раскраснелось и пощипывало.

«Что — то ранняя зима в этом году».

— Королева хочет видеть тебя! — эта фраза вернула Рема из мира грез.

Зачем он понадобился Жасмин? Глаза парня забегали по сторонам, но стоящие рядом с ним два вооруженные пиками гвардейца сводили малейшую возможность ретироваться на нет.

Не дожидаясь его ответа, солдаты развернулись на месте и направились в сторону дворца. Рему ничего не оставалось, как последовать за ними.

***

Следуя за своим конвоем, Рем прошел через королевское крыло дворца и попал в зал для приемов. Здесь, на своем троне, в окружении охраны, гордо восседала Жасмин. Ее холодные глаза окинули его с ног до головы. Это взгляд не сулило ничего хорошего.

«Лишь бы она поскорее от меня отстала. Что она придумала на этот раз?», — думал склонившийся перед троном Рем.

— Ты знаешь, зачем я тебя позвала?

— Нет, — непонимающе ответил принц.

— «Нет, моя королева!» — подняв бровь вверх, поправила говорившего Жасмин.

— Нет, моя королева.

— Так — то лучше, — уже с мягкостью в голосе ответила королева. — Ты знал, что наши родители хотели, чтобы мы обвенчались?

— Я слышал об этом, — робко ответил Рем.

— И не просто хотели, они договорились провести нашу свадьбу в следующем году. Жаль, что мой отец трагически исчез и не смог воплотить задуманное. Теперь я — королева и мне не пристало связывать себя узами с таким, как ты.

— «Таким как я»?

Слова Жасмин почему — то обидели Рема, хотя он ни за что на свете не хотел бы жениться на Жасмин. Будь его воля, он бы убежал прочь из зала. Взгляд, который парень то и дело, мимолетом, бросал на дверь, выдавал его мысли.

— Ты всего лишь третий сын короля и у тебя очень призрачные шансы занять трон. Но своей милостью я не могу оставить тебя без обещанной невесты, — ядовитая улыбка осветила лицо Жасмин. — Ты ведь хотел бы жениться?

— Не знаю, — ответил Рем, было видно, что он стесняется подобных вопросов.

— Что значит «не знаю»? Ты же мужчина! Конечно же хотел! И я решила женить тебя сегодня же.

— Сегодня же… — едва не заикаясь, повторил он. — Но на ком?

— О, ты будешь доволен! Введите сюда его невесту!

Одна из дверей зала открылась, и в помещение ввели женщину. Вошедшая была одета в свадебное платье багрового цвета, традиционное для Массинии. Головной убор больше всего напоминал украшенный золотой вышивкой невысокий колпак, сверху его покрывала позолоченная шаль, которая спадала на плечи невесте. С колпака на лоб спускался ряд позолоченных листьев, а по бокам висели массивные золотые серьги, выполненные в виде каскада крохотных колокольчиков. Шею и запястья женщины украшали россыпи бирюзовых и золотых бус и браслетов.

Лицо женщины скрывала плотная вуаль, она заметно прихрамывала. А еще над ее правым плечом возвышался большой уродливый горб.

— Итак, знакомься — это твоя невеста, Ири. Откройте ей лицо!

Стоявшая девушка ростом едва доходила Рему до середины плеча. Худое, непропорционально вытянутое лицо, напоминало комок теста, который слишком долго держали на весу. Из — за дефекта челюсти искривленный на сторону рот обнажал большие, словно у лошади, зубы, даже когда она держала его закрытым. Ее выцветшие глаза постоянно смотрели на кончик носа, а кожу на лице покрывали красные волдыри и шрамы от оспы. Увиденное вызвало у Рема приступ паники.

— Как тебе наша красавица? Доволен? — с издевкой в голосе спросила Жасмин. — Отвечай, когда тебя спрашивает королева!

— Но… но это…

Рем видел эту женщину раньше, ее называли Кухонным Чудищем.

— Это та, на ком ты сегодня женишься! Она работала раньше прачкой, и такому как ты не подобает жениться на ней по статусу. Но я вижу, что между вами вспыхнула искра, так что я обо всем позаботилась — я жалую ей титул графини. Можешь ни о чем не волноваться! Понимаю, ты хотел бы подольше полюбоваться на свою суженную, но пора готовиться к церемонии. Проводите его, и чтобы он был готов через десять минут! И следите, чтобы он не вздумал сбежать! — отдала приказ Жасмин.

Двое стражников подошли и увели обескураженного Рема.

***

Рема нарядили в красивый бирюзовый камзол. Его глаза судорожно бегали из стороны в сторону в поисках спасения, но абсолютно напрасно. Собравшиеся здесь люди жаждали веселья, им не было дела до его чувств. От одного взгляда на невесту его бросало в холодный пот.

В зале для церемонии собралось около пятисот человек. В брачующихся показывали пальцами и отпускали шуточки, комедия всем пришлась по вкусу.

Рем скукожился и замкнулся в себе, словно загнанный в угол зверь. Он не знал, куда деваться, столь пристальное внимание окружающих его пугало. Это походило на кошмарный сон, еще вчера он читал книгу о похождениях бравого рыцаря Преска, где он похищает из дворца прекрасную принцессу, представляя себя на его месте. А сегодня… За рядами столов сидели люди, они опустошали кубки, смеялись и разговаривали. Происходящее для них походило на цирковое представление. Раскрасневшиеся от хмеля рожи заходились хохотом, напудренные дамы прикрывали рты веерами, даже разносящие еду слуги едва сдерживали смех.

«Люди ли это? Разве они не видят, что творят?»

Все вокруг превратилось в оскалившуюся хохочущую массу, словно его окружали лица не людей, а демонов. Ему казалось, что стены зала, колонны и все вокруг окутывали языки пламени.

«Жасмин… Да, она королева этих демонов! Словно в царство Многоликого открылся портал и здесь очутился весь его бестиарий. Как, как он раньше этого не понимал?!»

— Начинайте! — всколыхнул воздух голос главного демона, восседающего на троне.

Двое его прислужников взяли Рема под руки и поволокли к алтарю. Стоявший там молодой жрец Хора начал церемонию. И хотя он находился на расстоянии вытянутой руки, его голос доносился до Рема словно из глубокого колодца.

— Согласна ли ты, Ири, дочь свинопаса из Брека, быть верной женой и любить мужа своего Рема, пока Хор не призовет тебя?

— Да, и пусть Хор проклянет меня, если я не сдержу обещания, — один из стражников толкнул невесту локтем в бок. Ее голос был подобен скрипу плохо смазанной двери. Некоторые звуки девушка и вовсе не могла произнести.

— А ты, Рем, согласен ли ты взять в свой дом Ири?

Принц Титоса молчал. Все церемония сопровождалась смешками «гостей». Стражники силой поставили его на колени и попытались вынудить проговорить согласие. Но Рем решил не отвечать, он представил себя рыцарем в доспехах, который попал в окружение демонов. Рот жреца Хора превратился в грозящую клыками пасть, из которой по подбородку стекают потоки крови.

«Нет, они не пробьют мои доспехи. Они не вынудят меня сдаться! Я буду сражаться до последнего».

— В чем дело, ты что, в последний момент решил опорочить девушку? — сказала Жасмин, ее голос был наполнен сарказмом и ядом. — Так никуда не годится, ведь она так невинна и чиста! Она полностью тебе доверилась! Это лучший день в ее жизни, и ты хочешь испоганить его?! Посмотри в ее прекрасные глаза, разве тебе не жаль, что они налились слезами? — последнее вызвало бурный приступ хохота у присутствующих.

Стоявшая перед ним невеста и вправду рыдала. Происходящее вокруг было пыткой не только для него, он почувствовал ее боль.

— Я не хочу в этом участвовать! — выкрикнул Рем.

— А тебя никто не спрашивает. Явда, приступайте!

Из толпы вышел одетый во все черное человек, с длинными волосами такого же цвета, его острый взгляд не сулил ничего хорошего Рему. Кожа Явды была непривычного пепельного цвета.

Разложив перед посаженным на колени Ремом небольшой сверток, Мастер Боли достал длинную иглу и молниеносным движением проткнул Рему левую щеку. Парень вскричал от неожиданности и разрастающейся боли, но через мгновение неуловимым движением палача вторая игла проткнула его правую щеку вместе с языком.

Придуманные им доспехи, как и возведенный вокруг его разума барьер, разлетелись на осколки, словно упавший на мрамор кусок льда. Рем никогда не ощущал ничего подобного. Он давно привык к побоям от Жасмин, но это… Это было выше его сил… он не сможет это выдержать. Вдруг ему стало жалко себя, стыдно за все, что происходит, что сотни людей видят его позор. Из его глаз брызнули жаркие слезы и потекли по щеках, а голос сорвался в надрывном рыдании. Истошный крик сотряс своды зала.

— Ну что, теперь ты выполнишь свои обязательства? — спросила Жасмин без толики сочувствия, не обращая внимания на его страдания. — Ты заставляешь нас ждать!

«Как человек может быть настолько жестоким! Нет, она точно демон, ее лицо всего лишь маска! Я должен быть сильным. Нужно собраться! Я, словно гарцующий на белом коне Преск!»

— Нет, я не буду, — все еще упираясь, ответил Рем.

— Ну что ж, ты сам напросился, Явда, проткни ему глаз!

Когда игла палача зависла возле зрачка Рема, принц не выдержал и закричал:

— Хорошо, хорошо! Я согласен!

— Отвечай, как следует! — с улыбкой, в которой не было ничего человеческого, сказал Явда.

— В моем доме ей всегда найдется хлеб за столом и тепло очага, — пробормотал до смерти напуганный Рем.

— За сим объявляю брак Рема и Ири навечно скрепленным узами Хора. Теперь жених может поцеловать невесту.

Стражники подвели к стоявшему на коленях Рему Ири. По лицу девушки катились слезы, но Жасмин была неумолима:

— Ну же, целуй свою суженную, или мне опять попросить Явда? — с кривой садистской улыбкой спросила королева.

Явда просить не пришлось, опять неуловимым движением он всадил длинную игру в область поясницы Рема, от чего парень издал душераздирающий крик. Превозмогая отвращение, принц поцеловал уродливый рот своей невесты. Поцелуй выдался неубедительным и быстрым.

— И кто так целуется?! Не каждому везет с такой красоткой! А ну, поцелуй ее как следует! — выкрикнула Жасмин, чем вызвала громкий хохот толпы.

Рему ничего не оставалось, как принять свою судьбу и повиноваться. Явда достал из тела принца иглы и отошел в сторону.

— Ну вот, видишь, ты можешь куда лучше! Давайте же веселиться. Приглашаем молодых на их первый танец!

— Танец! Танец! — кричали придворные, хлопая в ладоши.

Заиграли музыканты и Рема толкнули к Ири. Парень решил не испытывать судьбу, и, взяв свою жену за руку, вывел ее в центр зала. Танец выглядел комично: одна нога Ири была заметно короче другой, и она сильно на нее припадала. Как Рем не старался, но их танец больше походил на представление шутов на городской площади.

«Я должен быть стойким, я выдержу это», — пронеслось в его голове.

Когда музыка затихла, голос Жасмин снова разнесся по залу:

— Какие милые молодята, прям сердце радуется, глядя на вас. Ну что ж, можете присесть на свои места.

Молодоженов подвели к двум креслам, стоявшим на пьедестале.

— А теперь подарки, мы же не можем оставить их без подарков?

К ним подходили, подшучивали, что — то дарили. Рем представил себе, будто все происходит с кем — то другим, а сам он находится где — то далеко отсюда.

После подарков начался обычный банкет. Гостям подносили яства и вино. Когда гости насытились и натанцевались, верхом на свиньях на сцену выехало двое карликов. Их одежда и грим не оставляли сомнения, кого они изображают. У карлика «Рема» на голове был надет шутовской колпак с колокольчиками, он носился по залу на свинье в погоне за своей горбатой невестой. После нескольких кругов, ему все же удалось догнать ее, но «Ири» ловким ударом ноги сбивает своего назойливого жениха со свиньи, когда тот пытается ее поцеловать. Упав на землю «Рем» на четвереньках продолжил преследования «Ири», сидящей на свинье, но невеста всякий раз ловко увертывалась от него, отвешивая ему сзади смачный пинок, под звонкий хохот толпы. Где — то с пятой попытки «Рему» все же удалось стянуть девушку со свиньи, и они кубарем покатились по полу. В страстном поцелуе жених картинно делал вид, будто стягивает с «Ири» одежду, и хотя та поначалу сопротивлялась, со временем невеста поддалась настойчивости жениха. Вот «Рем» повалил ее на пол и начал расстегивать свои штаны, под ними оказались другие, телесного цвета, с прикрепленной морковкой размером с мизинец.

— И это все?! — поднимаясь с пола, вскричала «Ири». — И что ты собрался этим делать, кур смешить?

Она убежала со сцены под неистовый хохот толпы, а «Рем» поправляя штаны на ходу, вприпрыжку последовал за ней. Настоящий Рем и невеста залились краской стыда, словно вареные раки. Они поняли всю бессмысленность сопротивления и терпели молча.

— Ну что, теперь молодожены должны пройти в спальню! — встав со своего трона, выкрикнула Жасмин, еще не до конца отойдя от хохота, вызванного предыдущей сценой. — Такой славной паре больше подошло бы собственное жилище, не так ли?

— Так, так! — одобрительно взревела толпа.

— Я своей милость дарую сей паре достойное им семейное гнездо и свадебное ложе!

Жасмин отправилась к выходу, стража взяла под руки молодоженов и потащила следом. За ними неотступно шли остальные зеваки. Выйдя из дворца, королева повернула на задний двор. Подойдя к находящейся там клетке, она дождалась всех приглашенных и продолжила:

— Недавно в нашем королевстве случилась трагедия! Беги — наша любимая медведица, которая верой и правдой расправлялась с врагами короны, умерла в своей берлоге. Видимо, ее нежный желудок не смог переварить каменное сердце очередного предателя! Было бы расточительством, чтобы столь роскошные апартаменты пустовали! Поэтому я, своей милостью, дарую их молодым!

Рем побелел, словно увидел перед собой Безликого. Ири зашлась в рыданиях.

— Ведите молодых на их свадебное ложе!

Берлога, в которой жило животное, насквозь провоняла, ее давно не убирали и весь пол покрывал толстый слой из медвежьих фекалий.

— Ой, извините, мы забыли ее похоронить, но разве может такая мелочь разделить два любящих сердца? — и, уже обращаясь к страже, — заберите у них все, чем они могут себе навредить, я хочу, чтобы они дожили до утра!

Рема и Ири силой затолкали в нору. Они попытались сразу же выйти, но наконечники копий стражников не позволили им этого сделать.

— Ну что же, пусть эта ночь окажется для молодых незабываемой! И помните, я с нетерпением жду пополнения в вашей семье!

***

Возвращаясь во дворец, Жасмин пребывала в прекрасном настроении.

«Покушение на Элишу не удалось, но когда Тебальд узнаёт, как здесь обращаются с его сыном, он сам ее убьет. А он непременно узнает, на свадьбе присутствовал посол Титоса. Все же, его я опасаюсь меньше, чем сестры».

***

Ночью ударили первые морозы. Хоть Ири и перестала рыдать, заснуть в берлоге было невозможно. Одежда, в которой их выгнали из дворца, совсем не годилась. Холод проникал сквозь нее, словно вода через льняную рубашку. Он пронизывал Рема насквозь, заставляя его тело ежиться и дрожать. Зубы выстукивали чечетку, он то и дело растирал свое тело ладонями, пытаясь согреться.

Поначалу они сидели внутри темной норы порознь, он, погрузившись в свои мысли, она рыдала и билась в истерике. Позже холод вынудил их крепко обняться, не сговариваясь, чтобы выжить они согревали друг друга. Но этого оказалось мало и им пришлось залезть под задубевший труп медведицы. Несмотря на исходящий зловонный запах, ее туша неплохо согревала.

«Я выдержу, я не замерзну до утра», — все время повторял Рем. Его глаза стали стеклянными и он, скрутившись калачиком, словно заведенный механизм, повторял:

— Демон, она настоящий демон.