Треснувшая корона

26. ААРОН

Позже лекарь рассказал ему, что, неважно, — раненый, слепой или еще что — если ты в ранге красного гладиатора, то обязательно примешь участие в играх. Единственное, что является веской причиной для их пропуска — смерть. Но умирать Аарону не хотелось: он все еще надеялся, что сумеет найти выход. Невольно его пальцы коснулись холодного тела миноги, обвивающего его шею.

Парень решил, что сделает все, чтобы победить в играх, а там, глядишь, что — то и придумает, чтобы выпутаться из этой ситуации.

***

Игры Королевы начались, Аарон — один из двух красных гладиаторов из Дома Суллы. Другие Дома могли похвастаться куда большим числом участвующих в соревновании бойцов. Аарон стал наблюдать за схватками противников. «Чем больше ты знаешь о своем враге, тем выше твои шансы на победу» — так говорил его отец. В первых боях не было ничего примечательного. Да, это были хорошие воины, но Аарон не видел в них равного себе противника.

Следующий бой удивил парня, стрелка барабана указала на «Яндра против Ичо». Гладиатор Дома Ичо оказался из расы скоджу. В своих мускулистых руках он сжимал огромную двуручную секиру. Его оскаленная волчья морда вытянулась вверх, и он завыл. Против него выступил высокий темноволосый воин. Женщины сочли бы его красавцем. Отполированные доспехи сверкали на солнце словно зеркало, а бирюзовый плащ, развевающийся на ветру, довершал образ рыцаря. Аарон узнал в этом человеке Готуни — генерала, ослушавшегося отца и направившего войско на верную гибель за стены Казрагора.

«Как бы повернулась битва, если бы силы, бездарно погубленные Готуни, помогали воинам отца в осаде? Может, тогда мы не проиграли бы? Продержались, магрифцы отступили, отец остался бы жив?»

На эти вопросы у Аарона не было ответов, но он всем сердцем возненавидел Готуни: высокомерный сноб, из — за его личных амбиций погибли тысячи людей! Целый город превратился в пепелище, а он здесь, жив, и, как ни в чем не бывало, словно рыцарь из глупых песенок менестрелей, хвалится своими доспехами перед публикой в то время, когда его отец мертв.

«Ублюдок!»

Скоджу, подобно разъярённому быку, побежал в атаку. Казалось, что гибель неминуема, и Готуни обречен. Но когда до столкновения оставались считанные секунды, бывший генерал отскочил в сторону, избежав страшного удара секирой. Затормозив всеми четырьмя лапами, скоджу волчком развернулся к своему противнику и атаковал снова. Воин в блестящих доспехах с легкостью уклонился. Готуни картинно развел руки в стороны и отвел меч, показывая насколько он презирает своего оппонента. Шерсть на загривке скоджу вздыбилась, он по кругу обходил человека, выискивая удобный момент для нападения. Готуни даже не стал разворачиваться, он продолжал стоять, раскинув руки в стороны и красуясь перед публикой. Полуволк атаковал в спину. Подобно льву, атакующему антилопу, его прыжок был неожиданным и стремительным. Но не для бывшего генерала: тот словно все время только этого и ждал. Подобно призраку, он растворился. Развернувшись, уйдя одновременно вниз и в сторону, Готуни фактически сделал гимнастический мостик. Скоджу пролетел над ним без возможности нанести свой удар. А вот меч Готуни настиг свою цель и вспорол волчье брюхо.

«Да как ему вообще удается так двигаться в доспехах?»

Приземлившись, скоджу растерял всю свою былую прыть, его лапы разъехались в стороны, и он едва не плюхнулся на дно арены. Волчьи конечности дрожали, словно на улице был лютый мороз. Готуни снова развел руки в стороны, ожидая аплодисментов публики. Из разрубленного брюха скоджу вывалились внутренности. Опустив морду вниз, противник Готуни заскулил. Медленно, будто двигаясь в полусне, скоджу снова развернулся к своему врагу. Задние лапы не слушались его, ему приходилось их тянуть волоком вместе с осевшим туловищем, хвост скоджу вытянулся и поник. Перехватив меч двумя руками, Готуни, словно ураган, подлетел к своему противнику и одним ударом снес тому голову. Публика ликовала. Волчья голова покатилась по дну арены. Не спеша подобрав ее, бывший генерал снова развел руки в сторону, в одной из них он держал окровавленный меч, в другой — голову. Он кружился на месте, словно юла, смакуя свою победу, демонстрируя всем страшный трофей. Ему нравилось внимание зрителей, которое увеличивало его эго, он впитывал его, словно губка воду.

«Чертов показушник! Надеюсь, мы встретимся с тобой на очередных играх», — подумал Аарон.

Следующим на арену вышел уже Аарон. Кожа Суллы потемнела.

— Не вздумай умереть! — сказала тризу.

«Что она хочет сказать этим „не вздумай умереть“? Это должно меня как — то подбодрить? Настроить на сражение? А если я все же умру, что тогда она сделает?»

Выйдя на арену, Аарон увидел, как из ворот справа выходит настоящая громадина. Парень слышал легенды о великанах, но до сего дня не думал, что они существуют. Двигавшийся навстречу ему человек был в два раза выше Аарона, парень едва доставал ему до пупка. Тело гиганта полностью покрывала шипастая броня, отчего он напоминал ежа. Открытыми оставались лишь две узкие смотровые щели на шлеме, но даже на нем находилось больше двух десятков шипов. Ноги воина походили на стволы вековых деревьев. В своих могучих руках противник сжимал массивную шипастую булаву. Даже беглого взгляда на нее хватило, чтобы понять — один пропущенный удар и Аарон вряд ли поднимется со дна арены.

— Карл против Чешуи! Бой!

Аарон никогда не слышал настолько громкого боевого клича. Казалось, что даже стены содрогнулись от голоса великана. Подняв булаву для замаха, Карл огромными прыжками двинулся в сторону Аарона. Каждый его шаг сопровождался грохотом, словно по дну арены ударяют громадным кузнечным молотом. От его шагов вокруг разлетались брызги воды.

Если бы Аарон стремительно не ушел одновременно вперед и в сторону, булава наверняка раскурочила бы ему все ребра. Он ударил своего противника, целясь под колено, в место соединения пластин доспехов. Но его меч не смог добраться до плоти, броня была слишком прочной, а мастер, что ее изготовил, постарался на славу. Аарону сразу же пришлось отпрыгивать в сторону, чтобы не попасть под удар ноги с шипами.

— Ну что, вошь, прыгай не прыгай, пришло время тебя раздавить, — прорычал великан, нанося следующий удар.

Аарон успел отскочить, булава опустилась на дно арены, подняв столб брызг. Удар был настолько мощным, что, казалось, будто он проломит дно арены. Парень старался держать дистанцию, длинные руки великана и огромная булава давали возможность Карлу атаковать его даже издали. Единственное, что позволяло Аарону до сих пор стоять на ногах — это его ловкость и медлительность противника. Натиск великана напоминал продвижение носорога. Он напирал, словно огромная шипастая гора, каждый его удар неумолимо заставлял Аарона отступать к краю арены. Меч парня лишь высекал искры из шипастых доспехов, не причиняя великану никакого вреда. Когда булава в очередной раз ударила сверху вниз, Аарон ловко вскочил на нее и, пробежав по древку и рукам великана, нанес два быстрых коротких укола мечом в смотровые щели. Аарон проделал все настолько ловко, что шипы едва прокололи его подошвы, не успев поразить кожу, через мгновенье парень уже отпрыгнул в сторону.

Смотровые щели позволили клинку парня добраться до глаз. Рев великана сотряс арену: он махал своей булавой, словно помелом, по широкой дуге, надеясь задеть Аарона. Но теперь у парня было еще одно преимущество — противник его не видел. Наполненный яростью великан рвался вперед, надеясь отомстить своему обидчику. Рев арены заглушал все звуки. Ослепленный Карл превратился в настоящего берсеркера, который, подобно торнадо, бушевал на арене. Если бы на его пути оказался Аарон, он бы попросту смял бы парня в лепешку. Это продолжалось несколько минут, до тех пор, пока нога великана не сделала шаг за границы арены, и он не завалился в канал. Брызги от его падения достигли зрителей арены. Не видя ничего, противник Аарона всячески цеплялся за жизнь. Отбросив в сторону булаву, он ухватился за край платформы, чтобы не пойти ко дну. Несколько обезумевших от голода акул попытались откусить часть от тела гиганта, но, уколовшись об иглы, сразу передумали. Он тужился подтянуться на руках, чтобы выбраться на арену. Латные перчатки скользили по каменному полу, Аарон ударил своего противника ногой в непокрытый шипами подбородок. Удар парня оттолкнул раненого от края арены, и великан скрылся в морской пучине.

***

Следующий бой вызвал нескрываемый восторг публики. Зрители приветствовали появление бойцов куда громче обычного. Стрелка барабана указала на «Тайра против Суллы».

«Сейчас выйдет один из фаворитов?»

Воин, представляющий Дом Суллы, был на голову выше Аарона, шипастые доспехи и несколько слоев шкур делали из него настоящего великана. В руках он держал огромный двуручный меч, а голову покрывал рогатый шлем.

— Эта сука опять выставила против меня Мастера Одного Удара, — сквозь зубы проговорила, Сулла. — Умри достойно!

— Я постараюсь победить, госпожа, — ответил воин.

Словно большая гора, обвешанная звериными шкурами, гладиатор направился к выходу. Выйдя на арену, он поднял вверх свой двуручный меч и сотряс воздух свирепым боевым криком. Арена аплодировала и ревела.

С противоположной стороны появился воин в полосатых красно — черных доспехах. Лицо его скрывал черный шлем, больше напоминающий маску. Из вооружения Аарон видел лишь длинный и тонкий меч, висящий в ножнах на боку воина. Видимо, это — настоящий чемпион арены. Приветственный гул зрителей был сравним с шумом водопада, тогда как приветствием гладиатора Суллы можно было сравнить с небольшим горным ручьем. Мастер Одного Удара не отреагировал на восторг зрителей, никакого боевого клича, он медленно и зловеще, словно сама смерть, приближался к своему противнику. Не дожидаясь, пока к нему подойдут, гладиатор Суллы ринулся в стремительную атаку. Он занес двуручный меч над головой, рассчитывая одним могучим ударом сразить своего врага. Когда воины должны были столкнуться, случилось необъяснимое. Внезапно, как удар молнии, Мастер Одного Удара разрубил доспехи противника и его самого, словно те были бумажными. Кровь брызнула фонтаном из образовавшейся щели, а правая рука великана упала на дно арены вместе с огромным мечем. Боец Суллы изумленно смотрел на своего убийцу. Зрители взорвались криками. Все произошло настолько быстро, что Аарон не смог понять, когда Мастер Одного Удара достал свой меч и нанес удар. Гладиатор в полосатых доспехах хладнокровно развернулся и направился к выходу, его противник упал замертво.

«Да как это вообще возможно? Как он это сделал? Он вообще — человек?!» — крутилось у Аарона в голове.

Лишь потом Аарон узнал, что Мастер Одного Удара является лучшим бойцом Дома Тайри. Еще ни разу ему не приходилось использовать для победы на арене два удара.

***

Следующие несколько боев мало заинтересовали Аарона: глядя на то, как двигаются бойцы, он не увидел в них для себя конкурентов. Лишь вышедший повторно на арену Мастер Одного Удара снова молниеносно разрубил своего противника. И в этот раз Аарон смог увидеть лишь, как гладиатор Тайри положил руку на эфес меча и вынул его на несколько пальцев из ножен. Когда его противник приблизился на расстояние удара, голова гладиатора упала на дно арены. Самого удара парень не смог рассмотреть, лишь меч Мастера Одного Удара вернулся обратно в ножны и победитель под громкие аплодисменты публики покинул место сражения.

Стрелка барабана указала на «Сулла против Ядра». Аарон остался единственным гладиатором в статусе красных в Доме Суллы. Надев доспехи и заменив свой затупившийся клинок, Аарон последовал на арену. Каково же было его удивление, когда на противоположной стороне он заметил своего противника — Готуни! Бывший генерал приближался, купаясь в лучах славы. Он не спешил, несколько раз развернулся лицом к толпе, поднимая вверх свой меч с треугольным щитом. Готуни не узнал Аарона.

— Бой! — огласил голос.

Встав в боевую стойку, гладиатор Дома Ядры не спешил атаковать. Он будто наслаждался ревом толпы.

— Ты! Из — за тебя погибли тысячи солдат! Ты повел их на верную смерть!

— Я тебя знаю? — снисходительно спросил Готуни, и его лицо осветила натянутая улыбка. — Не такому ничтожеству, как ты, осуждать меня!

— Я сын генерала Стенгаста!

— А, щенок труса! Если бы твой отец пошел с нами, все могло обернуться иначе!

— Ты повел своих солдат прямо в засаду! Когда ты играешь по чужим правилам и бросаешься в атаку сломя голову, неважно, сколько у тебя солдат, — внутри Аарона бушевало пламя гнева, он едва себя сдерживал.

— Заткнись!

— Как ты вообще спишь по ночам?

— Я же сказал, заткнись, щенок!

От его первоначально надменного вида не осталось и следа, лицо Готуни превратилось в злобную маску; словно разъяренный бык, он кинулся вперед. Его удары были быстрыми и изящными, он двигался со скоростью озлобленного демона. Но Аарон был куда быстрее, легко парируя удары бывшего генерала. Осознав, что быстрой победы не получится, Готуни отошел на шаг в сторону и, раскинув руки в стороны, призвал толпу кричать громче. Было понятно, что он не считает сына Стенгаста серьезным соперником. И публика ответила на его призыв криками и свистом.

Аарон обходил оппонента по кругу. Готуни демонстративно игнорировал его маневры и вел себя, будто он стоит на арене один. Аарон сделал ложный выпад в спину.

Бывший генерал ждал этого, он развернулся, чтобы блокировать удар выскочки, и с ужасом осознал, что просчитался. Его противник стоял уже не сзади, а спереди. Косым взмахом лезвия Аарон перерубил его шлем, навсегда изувечив лицо противника глубокой бороздой. Из образовавшейся раны хлынул поток крови, он стекал по подбородку, окрашивая отполированные до блеска доспехи в багровый цвет. Готуни инстинктивно схватился за рану рукой, отбросив щит. А потом уставился на окровавленную ладонь, словно не веря в происходящее.

— Будешь и дальше красоваться перед публикой или начнешь драться? — спросил Аарон.

— Щенок! — взревел генерал и бросился на парня.

Аарон легко ушел в правую сторону, воспользовавшись преимуществом. Колющий удар в затылок пробил насквозь голову Готуни, кончик клинка показался изо рта. Аарон развернулся и пошел прочь, тело бывшего генерала Титоса шлепнулось в воду.

***

Финальная битва с Мастером Одного Удара стала изюминкой игр. Публика на трибунах словно обезумела: от ее криков закладывало уши. Противник Аарона в полосатых доспехах медленно шел вперед. Его хладнокровие и опущенная на эфес меча рука пугали парня. Напряжение нарастало с каждым шагом.

«Только бы не пропустить удар, только бы увидеть его», — вторил себе Аарон.

— Бой! — огласил голос.

Мелкими шагами Мастер Одного Удара приближался к своему противнику. Встав в боевую стойку, Аарон замер в ожидании молниеносной атаки. Время замедлилось. Казалось, что между биениями его сердца проходит целая вечность. Парень не увидел атаки, соперник лишь на несколько пальцев высвободил меч из ножен. Мастер Одного Удара разрубил доспехи Аарона по диагонали.

То, что происходило дальше, удивило их обоих. Мастер Одного Удара не верил собственным глазам: впервые его противник после нанесенного удара устоял на ногах. Аарон в шоке даже отошел назад. Несмотря на все свои старания, он не смог разглядеть атаки врага.

«Какого демона, человек не может двигаться настолько быстро! И почему мое тело не кровоточит?!»

Переборов первичное замешательство, Мастер Одного Удара атаковал повторно. Но этот раз парень лишь почувствовал дуновение ветра в области своей шеи, это натолкнуло Аарона на разгадку. Снова отступив на шаг назад, парень сказал:

— Тебя называют Мастером Одного Удара, но это имя тебе не подходит!

— Что? Почему?!

— Я бы назвал тебя Мастером Одного Заклинания. Ловко ты заставил всех думать, что ты мечник!

Аарон был уверен, что если бы не маска, то все бы увидели, как лицо его противника превращается в кусок мела. Ему удалось разгадать тайну Мастера Одного Удара: Аарон не видел взмаха меча противника потому, что его и не было. Мастер Одного Удара лишь делал вид, что пользуется своим оружием, на деле же он поражал своих соперников заклинанием Клинка Воздуха. Лишь благодаря полной невосприимчивости к магии Аарону удалось уцелеть.

— Ты долго тренировал это заклинание, чтобы никто не смог заметить?

— Да кто ты такой? Пощади! — отступив еще на один шаг назад, заикаясь от страха, прокричал Мастером Одного Удара.

— Я тот, кто убьет тебя, — сказал Аарон, и, упав на колено, выбросил руку с мечом вперед, проткнув живот своему сопернику. Этот удар сокрушил доселе непобедимого противника.

Публика на трибунах затихла. Все замерли в непонимании, а через секунду публика взорвалась в восхищении.

«Я выиграл, я выжил!» — ликовал Аарон. Но слова доктора звучали в его голове: «Последние игры, где был победитель, проводились больше двадцати лет назад».

«Что это значит: „где был победитель“?»