Треснувшая корона

18. КАЛЕН

Комендант темницы, куда любил наведываться Тит, обошелся Бизону куда дешевле, чем он рассчитывал — всего двенадцать золотых. Вечером в таверну «Хромая утка» вошли двое стражников в потрепанных кожаных доспехах, вооруженные короткими мечами. На улице шел проливной дождь, вода струилась с одежды вошедших, собираясь на полу в лужи. Они — то и сообщили Калену, что интересующий его человек прибыл на место.

Бизон не стал медлить: прихватив шестерых крепких парней, он спешно направился в темницу. Они шли гуськом по опустевшим улицам Эбрука. Дождь лил как из ведра, квартал погрузился во мрак из — за беззвездного неба. Холодные капли дождя скатывались по лицу Калена и залетали за шиворот. Его новые сапоги месили размокшую грязь дороги. Но предвкушение свершившейся мести заставляло его кровь кипеть. Ноги сами несли Калена вперед, остальным приходилось ускорять шаг, чтобы поспевать за ним.

Согласно договору их впустили внутрь подземелья темницы. Заранее предупрежденный о его визите стражник провел их по темному коридору к нужной камере. Время от времени он с отвратительным лязгом доставал связку ключей, чтобы открыть очередную решетку на их пути. И хотя стояла ночь, крики сотен узников раздавались из камер, находящихся вдоль серых стен.

Сердце выскакивало из груди Калена, он сотни раз прокручивал эту картину в своей голове. Может, наконец — то, это избавит его от ночных кошмаров, и он обретет столь вожделенное душевное спокойствие?

— Здесь, — бесцеремонно вырвав его из раздумий, сказал сопровождающий их стражник, указав на одну из дверей по коридору.

Войдя в камеру, Бизон увидел странную картину: на деревянном табурете сидел Тит, он даже не заметил, когда дверь открылась, все его внимание было поглощено происходящим в камере представлением. Здоровенный детина в перчатках из грубой кожи избивал связанного человека. Лицо несчастного превратилось в сплошное кровавое месиво, он даже не сопротивлялся, верзила молотил его кулаками, словно сноп соломы.

Кален сходу ударил сидящего на табурете Тита кулаком в ухо. Удар получился отменным, Тит слетел на пол.

— Помнишь меня, сволочь? — добавляя лежавшему на земле ударов ногой, спросил Кален.

Произошедшее нисколько не удивило Тита, будто его избивают подобным образом каждый день. Верзила увидев, что на него больше не обращают внимания, отошел в сторону к стене.

Когда град ударов Бизона поутих, Тит спросил:

— Ты кто? Хотя, постой… д’Магсум, ты был тогда с нами…

— Девять лет назад, семья скотовода под Эбруком! Теперь твоя память прояснилась?!

— А! Ты пришел, чтобы отомстить? Девять лет, говоришь… — задумчиво проговорил Тит, вытирая кровь из разбитой губы. — Нет, не помню. А что мы сделали: убили жену или своровали скот? Где — то на пятом десятке я перестал считать тех, кого лишил жизни. За эти годы было много семей, которые я разрушил, неужто ты думаешь, что я помню всех?!

— О, я заставлю тебя вспомнить! Ты вспомнишь их лица и что наделал, уж поверь мне! — схватив лежавшего за шиворот, прошипел Кален.

— Чего ты хочешь? Чтобы я раскаялся, просил прощения, молил о пощаде?! Этого не будет, — на лице Тита появилась ядовитая улыбка. — На мне браслет Последнего Слова. Я знал, что рано или поздно кто — то придет, чтобы отомстить мне. Минуту назад я его активировал и скоро умру. Ты ничего не успеешь сделать, можешь только от злости скрипеть зубами! Ха — ха!

Слова Тита и его заливистый смех раскаленным хлыстом ударили Калена. Смешанное чувство омерзения и ярости разрасталось в нем, словно замешанное на дрожжах тесто. Услышанное взбесило его, он нанес серию быстрых ударов кулаками по лицу Тита.

— Получай, мразь, это тебе за Инессу, а это — за Аврелию! — приговаривал Бизон, нанося очередной удар кулаком в лицо своему обидчику.

Его разум затуманился, на глаза опустилась кровавая пелена, он превратился в безжалостного зверя. Рыча, Кален не переставал молотить Тита руками, стараясь причинить своему обидчику как можно больше боли, прежде чем тот покинет этот Мир.

— Эй, Бизон, остынь, — ухватив Калена за плечи, Айред попытался оттащить его от лежавшего на полу Тита.

— Отстать, не останавливай меня! — взревел Бизон. — Пусть этот ублюдок почувствует все на собственной шкуре!

— Послушай меня! Он — жив!

— Что? — непонимающе уставившись на своего помощника, спросил Бизон.

— Прошло больше двух минут, а эта отрыжка кашалота все еще дышит! Остановись!

Постепенно кровавая пелена спала с глаз Калена, в голове немного прояснилось. Он снова обрел способность мыслить.

— Но — как?! Браслет Последнего Слова…

— Скорее всего, он приобрел поддельный артефакт. Такое случается, когда покупаешь подобные вещи в сомнительных местах.

Слова Айреда были для Калена как глоток свежего воздуха при всплытии после длительного погружения.

«Он все же понесет кару. Моя семья будет отомщена! Для него я припас еще одно Семя Боли и соседнюю с Серым камеру».

***

Поместив семя в Тита и захлопнув двери его камеры, Кален решил наведаться к Серому. Как только он открыл дверь, его слух приятно порадовали крики корчащегося от боли мага. Оживленный Красавчиком мертвец — сокамерник успел разложиться, так что палачу пришлось заменить его новым.

Скрючившись в неестественной позе, на нарах лежал Серый. Из — за мучившей его боли он никак не реагировал на вошедшего Калена, лишь продолжал издавать нечто среднее между криком и хрипом. Маг ворочался на своей перепачканной бурыми пятнами постели, пытаясь найти наименее мучительно положение, но все было тщетно.

— Как твое самочувствие? Вижу, ты пытался покончить с собой. — Бизон увидел, что стекло под нишей, в которую он поместил нож, покрывает паутина мелких трещин. Засохшие капли крови вокруг, а также разводы, говорили, что доведенный до отчаяния пленник пытался разбить стекло голыми руками. Но все его попытки ни к чему не привели: стекло было особенным, оно трескалось, но не разбивалось.

— Ты меня обманул! — взревел лежавший и попытался подняться с кровати.

— Я должен знать, что твоя жизнь превратилась в сплошное мучение! Что ты, мразь, скорее выберешь нож, чем это! Будешь мечтать о смерти, как о вожделенном спасении. Что остаток своей жалкой жизни ты проведешь в страшных муках и каждую минуту будешь сожалеть о содеянном.

— Убей меня, — прохрипел пленник. Ему как — то удалось подняться и сесть на кровати. Теперь Кален увидел, насколько изменился Серый: из его глазницы росла толстая ветка коралла, еще одна проросла прямо из его черепа, ветки чуть поменьше пробили Серому бок, щеку и ухо. Одежды на пленнике не было. Все его израненное тело покрывали бордовые ветки кораллов. Он больше напоминал оживший куст, чем человека. Кораллы, словно корни деревьев, росли отовсюду, они пробивали его кожу и мышцы, причиняя нестерпимую боль. Из — за них маг даже не мог поднять руки, чтобы избавиться от растущей из головы ветки. Единственный уцелевший глаз от бессонницы покраснел настолько, что, казалось, будто его заливает кровь. Кожа пленника почернела, словно кожура гнилого яблока.

— Убей меня! Убей меня, умоляю!

Коралл пронизывал даже язык пленника, отчего каждое произнесенное им слово отражалось гримасой боли на его лице. Левая часть лица оставалась безучастной, похоже, ее парализовало. Руки Серого дрожали, словно ветки осины в ветреную погоду, из единственного уцелевшего глаза текли слезы. Шея мага постоянно непроизвольно подергивалась, видимо, один из отростков коралла зажал нерв между ее позвонками.

— Я рад, что ты просишь об этом. Но тебе придется еще долго жить с этим. Семя Боли — умный паразит и поражает только те органы, которые не приводят к смерти носителя. Оно, словно раковая опухоль, будет отравлять твое тело, пока ты не потеряешь способности двигаться и не превратишься в вопящий от боли, покрытый корнями, комок. Каждый день его ветки будут расти и разветвляться, они пробьют каждый твой орган и только тогда ты умрешь. Но это произойдет не скоро: ты будешь жить или, скорее, существовать, еще много длинных и мучительных для тебя дней! Обычно люди, зараженные подобным, кончают жизнь самоубийством, не в силах терпеть эту боль, но у тебя такой возможности не будет. Ты лишен ее за свои грехи! Тебя будут хорошо кормить и поить долгие месяцы, а, возможно, и годы, пока твоя душа не попадет в царство Многоликого, где ее мучения продолжатся.

— Смилостивись! Прошу! Я не смогу это вытерпеть!

— Аврелия, она молила тебя! Ты пожалел ее?! Ублюдок, ты превратил мою жизнь в кошмар! Ты заслужил это!

Кален развернулся и закрыл за собой двери темницы.

— Будь ты проклят! — прорычал сквозь зубы Серый.

— А я и так проклят, — с горькой улыбкой сказал Кален, направляясь к выходу.

Увиденное было, как бальзам для его искалеченной души. Хорошо, что Серый не сошел с ума, а сумел сохранить рассудок, разговор с безумцем не принес бы такого удовлетворения. Теперь, когда его семья отомщена, ему незачем больше жить. Они и так уже заждались его там, но есть еще одно дело, которое он должен завершить. Набир… Королевский Арсенал… Мумий…

***

Придя в разрушенный храм в Старом Городе, Кален прямиком направился к входу. Постовой, стоявший снаружи, не обратил на него особого внимания. Теперь его хорошо знали. Внутри его все же остановили, здесь всегда находилось не меньше десяти охранников. От безделья они играли в кости, которые спешно спрятали при появлении Бизона.

— Зачем ты пришел? — спросил один из них.

— У меня срочное дело к Мумию.

Смерив Калена суровым взглядом, верзила ответил:

— Жди здесь.

Вернувшись через несколько минут, охранник сказал:

— Пройдем со мной.

Калена повели знакомой дорогой в комнату, где сидел Мумий. Главарь банды не забыл, насколько важной была информация о Муте, предоставленная Бизоном.

— О, рад тебя видеть, Кален, зачем пожаловал? — сказал Мумий, занимаясь процессом набивания своего желудка маленькими жареными куропатками. — Проходи, присаживайся! Клянусь Хором, эти куропатки — истинная пища Богов! Когда я впервые пригубил этот эль, то подумал, что миновал Врата Хора!

— У меня к тебе снова срочное дело, — начал разговор Кален.

— Может, сначала поедим, а уже потом — дела?

— Боюсь это не может ждать, это касается твоей задумки с Королевским Арсеналом.

— Откуда ты об этом знаешь? — перестав обгладывать мясо на ножке и отбросив кость в сторону, спросил Мумий. Его глаза и лицо выражали крайнюю заинтересованность.

— Мясник Джош… как давно он не выходит на связь? То, что я знаю про это, еще не самое плохое, так что лучше нам пообщаться без лишних ушей.

— Хорошо, убедил, — после некоторых раздумий ответил Мумий.

Они прошли в тайную подземную комнату для переговоров, здесь, как и в прошлый раз, посреди комнаты стоял круглый стол.

— Ну, раска…

Мумий не успел договорить, как Кален молниеносно вонзил ему в глаз свой кинжал. Сталь легко пробила плоть, тело главаря банды глухо упало на пол.

«Вот так, Набир, никакого плана, никакого риска, никто не умрет, кроме него и меня.»

Кален для себя уже все решил и понимал, что не сможет выйти отсюда живым. Возможно, это глупо и можно было бы провернуть все по — другому, но семья уже заждалась его.

«Моя смерть не будет напрасной, я сумел ликвидировать самого влиятельного главаря преступного мира Эбрука. Отомстил за смерть дочери и жены, теперь можно спокойно умереть».

Часть стены в комнате исчезла, какие — то люди повалили его на землю и прижали к холодному каменному полу. Они что — то выкрикивали и избивали его, но это было уже неважно. Лицо Калена освещала безумная улыбка, полная удовлетворения.

Когда эйфория прошла, Бизон понял, что его куда — то тащат и туго привязывают руки и ноги к столу, повторяющему человеческий силуэт. Избитое тело болело, напоминая о том, что он все еще жив. Солоноватый привкус во рту и прохладный воздух подземелья понемногу приводили его спутанные мысли в порядок.

«Почему меня не убили на месте? Наверное, будут пытать, нужно было прихватить с собой какой — то яд», — пронеслось в его голове.