Тот, кто пришел из завтрашнего дня (1-11часть)

Глава 12 Знакомство с новым коллективом

Мирослав шёл по тротуару, следуя за молчаливым альфой сотрудником НКВД. Его шаги звучали глухо на утренней, ещё немного сырой от ночной росы, мостовой. В воздухе царил запах свежеокрашенных стен, который смешивался с едва уловимым ароматом свежей краски на лозунгах, украшающих здания. Словно сама Москва напоминала ему о новых началах и переменах, как если бы вся она дышала в унисон с теми амбициями и стремлениями, что наполняли её улицы.

Когда они подошли к больнице, Мирослав заметил её строгий, величественный вид. Здание было массивным, с кирпичными стенами и высокими окнами, за которыми прятались неуловимые, слегка приглушённые лучи утреннего солнца. Старинные деревянные двери казались непроницаемыми, будто они всегда хранили в себе тайны прошлого и будущего. Стены больницы смотрели на город сверху, отражая его жёсткость и целеустремлённость, точно так же, как и этот новый мир, в котором ему теперь предстояло найти своё место.

Мирослав оглядел здание с некоторой настороженностью, пытаясь угадать, что именно ждёт его за этими старыми дверями. В голове шумели мысли, смешиваясь с волнующими вопросами. Как сложатся его первые минуты в больнице? Сколько взглядов он получит, сколько шёпота и скрытых мнений будет преследовать его с каждой минутой? Он всё ещё не мог до конца привыкнуть к мысли, что теперь его жизнь — это не просто профессия, но и путь среди чужих ему людей, среди тех, кто живёт по совсем другим правилам.

«Только не нервничай, — повторял он себе, чувствуя, как внутри нарастает тревога. — Они почувствуют мою неуверенность сразу же. Я должен выглядеть уверенно, иначе мне никто здесь не поверит».

Мирослав стиснул зубы и сделал ещё шаг, решительно поднимаясь на ступеньки, ведущие в больницу.

Внутренне он понимал, что первое впечатление будет решающим. И хотя его знания не вызывали сомнений, он знал, что в этом новом мире ему предстоит бороться не только за место в профессии, но и за место в коллективе. Люди здесь не привыкли к чужакам, тем более, к тем, кто не просто другой, но и скрывает в себе невообразимые тайны.

«Я врач, — напоминал себе Мирослав, — и мои руки могут лечить. Всё остальное — это неважно. Надо лишь выдержать».

Собравшись с силами, он шагнул через порог, почувствовав запах старого дерева и дезинфицирующих средств, который наполнял просторные коридоры. Здесь было ощущение чёткости, строгости и одновременно — обыденности. Больница, как и всё в этом мире, была частью того большого процесса, в который Мирослав только начинал погружаться. Отголоски электрификации и новаторства витали в воздухе, но каждое помещение, каждое движение людей в этих стенах было частью сложной, тяжёлой, но необходимой работы.

Он почувствовал на себе взгляд альфы, который оставался неподвижным и строгим. Мужчина, с которым они шли, был немногословен, но его присутствие не оставляло сомнений: каждый шаг Мирослава будет отслеживаться. В этом мире, казалось, не было места случайностям, и каждый жест, каждый взгляд могли повлиять на его положение.

Дверь, через которую они проходили, слегка скрипнула, напоминая о том, что ничто не бывает постоянным. Мирослав прошёл мимо сотрудников, которые не обратили на него ни малейшего внимания, поглощённые своими делами. Звуки трамваев, доносящиеся с улицы, сливались с шумом шагов и тихими разговорами, но ощущение напряжения, словно на пороге чего-то нового, всё нарастало. В его душе пульсировал ритм неизвестности и возможностей. С каждым новым шагом больница становилась его новым домом, и от того, как он себя проявит, зависело, как этот дом его примет.

«Ты сможешь», — снова сказал себе Мирослав.

Но он знал, что этот первый день — это не просто шаг в новый мир. Это было испытание, проверка того, что на самом деле стоит за его знаниями, и того, что он может дать в ответ на этот вызов.

Мирослав шёл по широким коридорам больницы, ощущая тяжесть своего положения. Здание, с его высокими потолками и широкими дверями, напоминало крепость. Вентиляция в холлах едва нарушала тишину, лишь изредка слышался шум шагов. В этом месте царила строгая дисциплина и порядок, как будто само пространство ожидало действия, но не поощряло эмоций. Эхо его шагов звучало в этих стенах, пока он не оказался перед дверью кабинета главного врача.

Его встречал Ефим Степанович Громов — мужчина средних лет, с твёрдой осанкой и холодным, но внимательным взглядом. Он стоял у своего стола, перелистывая какие-то бумаги, и не поднимал головы, пока Мирослав не вошёл.

— Добро пожаловать, Мирослав Сергеевич. Я вижу, вы прибыли вовремя, — сказал Громов, его голос был ровным, строгим, но без какого-либо намёка на агрессию.

Мирослав почувствовал, как его сердце забилось немного быстрее, но он сразу сдержал себя. Он подошёл и протянул руку, стараясь выглядеть уверенно.

— Спасибо, товарищ Громов. Готов к работе, — ответил Мирослав, стараясь не выдать волнения. Он знал, что первое впечатление решающе.

Громов крепко пожал его руку и немного прищурился, как будто пытаясь разглядеть что-то большее, чем просто форму и манеры. Он отступил на шаг, внимательно изучая Мирослава, как будто сверяя его с какой-то внутренней меркой. В его глазах мелькнуло что-то вроде одобрения, но это ощущение быстро исчезло.

— Отлично, — произнёс Громов, поправляя очки на носу и снова возвращаясь к своим бумагам. — Тогда идёмте. Я познакомлю вас с вашими коллегами. Но учтите одно: они настроены настороженно. Для них вы — загадка, и вам предстоит завоевать их уважение. Не рассчитывайте на лёгкие отношения.

Мирослав кивнул, ощущая, как напряжение немного усилилось. Он знал, что здесь его ждёт не только профессиональное испытание, но и психологическое. «Загадка», — слово, произнесённое Громовым, звучало как предупреждение. Он должен был показать, что не просто ещё один чужак, который оказался в этом новом мире по стечению обстоятельств, но человек, способный внести свой вклад, несмотря на все различия.

Они прошли по коридорам, в которых было несколько дверей, ведущих в кабинеты врачей и процедурные. За каждой из них мир больницы продолжал жить своим ритмом, а Мирослав ощущал себя частью этого механизма, которого пока не знал и который не знал его. С каждым шагом атмосфера становилась всё более конкретной, а Мирослав ощущал, как тяжёлый груз ответственности ложится на его плечи.

Внезапно Громов остановился перед одной из дверей и постучал. Внутри раздался голос, который немедленно велел им войти. Громов открыл дверь и, не сделав ни одного шага в сторону, жестом пригласил Мирослава войти первым.

— Вот мы и пришли, — произнёс он. — Встречайте, Мирослав Сергеевич, наш новый специалист.

Коллеги, собравшиеся в комнате, подняли головы, и взгляд каждого мгновенно пронзил Мирослава. Он ощутил, как все разговоры стихли, и теперь каждое его движение, каждое слово будет на виду. Он уже слышал, как они обсуждают его за спиной, как взвешивают: кто он на самом деле, чего стоит.

Главврач Громов произнёс слова, которые, казалось, отдали эхом по всей комнате:

— Товарищи, знакомьтесь. Это Мирослав Сергеевич Миргородский, новый врач-стоматолог, рекомендованный лично товарищем Сталиным. Прошу оказать ему содействие в работе.

Коллектив молчал. Только тени лиц, которые встали из-за столов, и недоумённые взгляды, пересекавшиеся между собой, говорили о том, что в воздухе возникло напряжение. Все знали, что упомянуть Сталина в контексте рекомендаций — это не просто важный факт, это заявка на серьёзные изменения. Но многие не могли понять, кто же он такой, этот Мирослав Сергеевич, что внезапно появился в их рядах.

В воздухе повисла тишина, пока один из врачей, высокий и серьёзный альфа, не нарушил её. Его голос был твёрдым и резким, как металлический стук:

— А почему именно его рекомендовал товарищ Сталин? Чем он особенный?

Этот вопрос отрезал все мысли в комнате. Все взгляды немедленно обратились на Мирослава, и все глаза, в которых светился скепсис, словно ждали ответа. На миг Мирослав почувствовал, как его ноги стали тяжёлыми, а пальцы, сжимающие край сумки, покрылись холодным потом.

Главврач, не делая лишних движений, ответил спокойно, но с лёгким нажимом в голосе:

— Это вопрос не ко мне. Но уверен, Мирослав Сергеевич скоро вам сам покажет, на что он способен.

Мирослав не мог позволить себе затянуть момент. Он знал, что если сейчас не возьмёт слово, то останется только в глазах этих людей чем-то смутным и сомнительным, как некая загадка, которую они будут разгадывать с каждым днём. Сильно вдохнув, он шагнул вперёд, внимательно оглядев присутствующих и постаравшись не выдать своей внутренней тревоги.

— Я понимаю ваши сомнения, коллеги, — начал он, стараясь звучать уверенно, хотя слова давались ему с трудом. — Но я здесь не для того, чтобы доказывать, кто я и откуда. Я пришёл лечить людей. Дайте мне возможность показать это в деле, а не на словах. Я уверен, что смогу быть полезен каждому из вас и пациентам, которых вы мне доверите.

Каждое слово, сказанное им, казалось бы, должно было прозвучать чётко, без лишних колебаний, и это было его единственным шансом. Он чувствовал, как собравшиеся смотрят на него, присматриваясь и анализируя, пробуют уловить фальшь в голосе или жестах. Некоторые начали переговариваться между собой, и несколько взглядов стали мягче, но всё ещё было видно, что они сдерживаются, ждут подтверждений, а не слов.

Возможно, он не сразу завоюет их доверие, но хотя бы смог сдвинуть их взгляды с подозрительности на что-то более близкое к пониманию. Он стоял прямо, его спина была выпрямлена, а руки — сложены сзади. Мирослав знал, что это всего лишь первый шаг в долгом пути, но он был готов пройти его.

В комнате наступила ещё большая тишина. Каждый в своём уме делал выводы, но никому не хотелось сразу же давать ответ. Некоторые лица стали чуть мягче, а другие, несмотря на явный интерес, сохраняли непроницаемые выражения. Этого было достаточно, чтобы Мирослав понял: его слова не остались незамеченными. Но теперь ему нужно было доказать, что он достоин не только рекомендаций Сталина, но и места среди этих людей.

Тишина была нарушена глухим скрипом дверей, когда кто-то из коллег наконец проговорил:

— Ну, посмотрим, как он работает.

С этим миром, со всеми его жесткими требованиями и ожиданиями, Мирославу предстояло столкнуться лицом к лицу. Но внутри у него росла уверенность: если он сможет быть собой и показать свой профессионализм, то место в этом коллективе ему будет обеспечено.

Мирослав почувствовал лёгкое облегчение, когда его окружили новыми людьми, каждый из которых, как казалось, тоже был поглощён своими мыслями и переживаниями. Но среди этого напряжённого коллектива появился кто-то, кто сразу привлёк его внимание своим мягким, но уверенным взглядом. Молодой врач, окидывающий его доброжелательной улыбкой, сделал шаг навстречу.

— Добро пожаловать, товарищ Миргородский. Меня зовут Николай Смирнов, я терапевт. Знаете, вы произвели сильное впечатление, — сказал он, его голос был ровным, но в нем ощущалась скрытая теплота.

Мирослав, чувствуя, как напряжение постепенно уходит, ответил с лёгким облегчением:

— Спасибо, Николай. Приятно слышать дружеский голос. Я уже подумал, что меня здесь совсем не примут.

Николай засмеялся, слегка наклоняя голову, что добавляло в его образ ещё больше открытости и искренности. Он сделал шаг ближе и тихо сказал:

— Не переживайте, они всегда такие. Новичкам здесь сложно. Но если покажете себя хорошим врачом, вас примут быстро. Это не место для слабых, но и не для тех, кто боится трудностей.

Мирослав заметил, как в глазах Николая промелькнуло нечто большее, чем простая дружелюбная забота. Он не мог точно понять, что это было, но в его словах чувствовалась искренняя поддержка, которая была редкостью в таком месте. В таком строгом и упорядоченном обществе.

Они немного молчали, просто стоя рядом, пока Мирослав собирался с мыслями. Он заметил, как в комнате стало немного легче, хотя напряжение всё ещё висело в воздухе. Он был благодарен этому короткому разговору, который позволил ему почувствовать себя не таким чуждым среди этих людей.

Николай, казалось, заметил его нерешительность и, чуть улыбнувшись, продолжил:

— Мы все прошли через это. Когда я только начинал, мне казалось, что никто здесь не примет меня. Но в конце концов всё сводится к делу. Если ты можешь сделать свою работу, если ты заботишься о пациентах, всё остальное отойдёт на второй план.

Мирослав кивнул, решив для себя, что теперь ему нужно лишь успокоиться и постараться справиться с этим первым днём. Он знал, что впереди его ждал долгий путь в этом новом мире, и не мог позволить себе отступить.

— Я постараюсь. Это не будет легко, но я сделаю всё возможное, — сказал он, стараясь не звучать слишком зажатым, но внутренне его уверенность начала расти. В конце концов, здесь его ждали, и не только для того, чтобы работать, но и для того, чтобы понять этот мир, понять тех людей, с которыми ему предстоит строить что-то новое.

Николай внимательно смотрел на него, и в его взгляде Мирослав заметил поддержку. Он был не один в этом.

— Я уверен, что у вас получится. Главное — не сдавайтесь, товарищ Миргородский. И если будут вопросы, не стесняйтесь обращаться. Мы все здесь работаем ради общей цели, и каждый помогает друг другу.

Эти слова немного подбодрили Мирослава, и он почувствовал, как напряжение спадает. В этом новом коллективе, среди этих людей, он не был полностью один. И хотя всё это было ново, и в некотором смысле страшно, ему стало немного легче. Мысленно он сказал себе, что это его шанс — шанс быть полезным, шанс адаптироваться и доказать, что он способен быть частью этого общества, которое активно строило своё будущее.

Комната была наполнена напряжением, когда Владимир Ильич Карпов, старший врач-альфа, с насмешливым выражением лица прервал разговор. В его взгляде сразу было что-то недоброжелательное, как будто он уже оценил Мирослава, но решил не торопиться с выводами.

— Товарищ Смирнов, — его голос прозвучал резким и властным, — не давайте новому врачу пустых обещаний. Пусть докажет своё умение не словами, а делом. Я не доверяю тем, кто говорит красиво заранее.

В словах Карпова была прямая угроза, будто он пытался поставить Мирослава на место, давая понять, что его слова ничего не значат без реальных действий. Все в комнате замерли. Николай, стоявший рядом, слегка напрягся, но не вмешивался, наблюдая, как ситуация разворачивается.

Мирослав почувствовал, как его нервы натягиваются, словно струна. Это было не простое замечание, а явное испытание его выдержки. Он знал, что для того, чтобы заслужить уважение здесь, нужно не просто уверенность, но и способность стоять на своём. Не давая себе дрогнуть, он ответил твёрдо, без малейшего колебания:

— Я не прошу верить мне на слово. Дайте мне первого пациента, и я докажу вам, что мои слова не пустой звук.

Голос Мирослава был спокойным, но решительным. Внутри его всё ещё пульсировала тревога, но он знал, что в этой ситуации ему не место в стороне. Карпов, казалось, ожидал такого ответа, и его взгляд стал ещё более острым, когда он пристально изучал нового врача. В его глазах горел холодный, расчётливый огонь, словно он пытался увидеть, что скрывается за словами Мирослава.

Мирослав встречал этот взгляд, не отводя глаз. Он был готов на всё, чтобы показать, что его слова не были пустыми. Он знал, что это его шанс, и он не мог позволить себе проиграть в этом испытании.

Карпов молча стоял перед ним, его молчание казалось неопределённым, как затаившаяся буря. Затем он слегка наклонил голову, оценивая Мирослава, и наконец, сказал:

— Поживём — увидим, — его слова были сдержанными, но в них сквозила тень уважения, едва заметная. Затем он кивнул, словно решив, что на этом разговор можно закончить, и шагнул к двери.

Всё оставалось так же напряжённо, как и прежде, но в воздухе чувствовалась небольшая пауза. Мирослав был готов к следующему шагу. Карпов молча вышел, а его жест был последним напоминанием о той силе, которая управляла этим миром.

Когда дверь закрылась, Николай вздохнул с облегчением и посмотрел на Мирослава с пониманием в глазах. Он не сказал ни слова, но в его взгляде было нечто, что давало понять: теперь всё зависит от него.

Мирослав чувствовал, как лёгкий холодок тревоги пронизывает его, но он понимал, что это не конец. Вопрос, поставленный Карповым, был только началом его пути здесь. Всё, что теперь оставалось — это сделать всё возможное, чтобы оправдать их ожидания.

Николай Смирнов, заметив напряжение на лице Мирослава, слегка смущённо улыбнулся. Он подошёл ближе, как будто чувствуя, что именно сейчас важно поддержать его.

— Не обижайтесь на него, — сказал Николай, его голос был мягким, почти задушевным. — Он строг ко всем. Если что, можете обращаться ко мне за помощью.

Мирослав, несмотря на всю свою тревогу, не мог не улыбнуться в ответ. Слова Николая придавали ему уверенности, и он чувствовал, как напряжение немного уходит.

— Спасибо, Николай. Это очень важно для меня сейчас, — сказал Мирослав, и его слова были искренними. Это был момент, когда он чувствовал поддержку, хоть и ещё находился в чужом мире.

Николай кивнул, его улыбка стала шире, и он добавил:

— Ну что ж, удачи вам, Мирослав Сергеевич. Идёмте, я покажу вам ваш кабинет.

Они вышли вместе из комнаты, и Мирослав, следуя за молодым врачом, почувствовал, как его ноги становятся чуть легче. Несмотря на первоначальную напряжённость, он начал ощущать, что находит своё место здесь, в этом новом для него коллективе.

Когда они дошли до кабинета, Николай открыл дверь и жестом пригласил Мирослава войти первым. Внутри было несколько коллег, которые, увидев Мирослава, на мгновение замерли. Их глаза были насторожены, но в них также можно было заметить лёгкий интерес. Мирослав огляделся, замечая, как колеги изучают его, но в их взглядах не было враждебности, только непонимание и лёгкая настороженность.

Он зашёл в кабинет, и, пока Николай представал его коллегам, Мирослав почувствовал, как его сердце снова начинает биться быстрее. Это был важный момент. Он понимал, что теперь всё зависит от того, как он будет действовать. Время и возможность доказать свою профессиональную состоятельность стали его главной задачей.

Он оглядел пространство вокруг, видя в глазах коллег интерес и осторожность, но он был готов. Он знал, что для того, чтобы завоевать их доверие, ему нужно проявить себя — не словами, а делом.

Когда все наконец успокоились и начали вернуться к своим занятиям, Мирослав стоял у окна кабинета, ощущая, как его мысли возвращаются к важному моменту, который только что прошёл.

«Это только начало,» — думал он. «Я смогу завоевать их доверие. Мне нужно лишь время и возможность доказать, что я достойный врач.»

В голове Мирослава звучал тихий, но уверенный внутренний голос. Он знал, что этот день станет первым шагом на пути к его настоящему месту в этом коллективе и в новом мире.