Тайна из тайн

ГЛАВА 81

Мне предоставили очень мало информации, — сказала Нагель, пока они втроем сидели в тесной котельной под виллой. — В агентстве утверждают, что я изолирована в интересах моей же безопасности. Все, что я знаю, это то, что сам директор ЦРУ считает проект "Порог" самым важным начинанием агентства… абсолютно критичным для будущей безопасности.

Это смелое заявление повисло в воздухе.

— И вы не вовлечены? — спросил Лэнгдон.

— Только как политический посредник, — ответила она. — Три года назад за моей спиной ЦРУ организовало мое назначение послом здесь, чтобы использовать меня как дипломатическую пешку — своего инсайдера в посольстве, который будет подчиняться Финчу и помогать обходить юридические препоны, связанные с тайным строительством объекта "Порог".

— И вы до сих пор не знаете, что это за операция? — удивился он.

Нагель покачала головой. — Я знаю, что это научно-исследовательский объект. Судя по немногим словам Финча и участию Бригиты Гесснер, я почти уверена, что они занимаются какими-то исследованиями мозга… возможно, связанными с человеческим сознанием, но усиленные меры военной безопасности говорят о том, что там происходит нечто большее, чем просто научное любопытство.

Кэтрин, кажется, была поражена. — Объект уже функционирует?

— Сооружение построено, но пока не запущено на полную мощность. Я знаю, что они проводили некоторые изолированные тесты… и, судя по всему, успешно, потому что сейчас активно готовятся к полноценной работе; персонал проходит обучение на территории США, и объект должен заработать в течение нескольких недель.

— И этот объект находится здесь, в Праге? — уточнила она.

Нагель запнулась, словно в последний раз решая, стоит ли раскрывать детали. —Технически под Прагой, — сказала она наконец. — Весь комплекс подземный.

На мгновение Лэнгдону вспомнился нижний этаж маленькой лаборатории Гесснер. — Надеюсь, не в Бастионе Распятия?

— Нет, — ответила посол. — Это частная лаборатория Бригиты Гесснер. ЦРУ вложило средства в ее технологии, но "Порог" находится в другом месте. Недалеко от бастиона, но занимает более десяти тысяч квадратных футов площади.

Десять тысяч квадратных футов?! И все под землёй?! — Как вообще можно было построить что-то настолько масштабное втайне под таким городом?

Нагель пожала плечами. — Довольно просто — основная конструкция уже была. ЦРУ взяло ее под контроль и перестроило. Хотя официально этим занимался Корпус инженеров армии США.

Лэнгдону понадобилась всего минута, чтобы сложить пазл.

В 1950-х годах в Праге был построен один из крупнейших в Европе бомбоубежищ советской эпохи. Говорили, что огромная сеть сырых подземных камер вмещала около 1500 человек и включала собственную электростанцию, систему воздушной фильтрации, душевые, туалеты, зал для собраний и даже морг. Убежище давно забросили, хотя его часть до сих пор открыта для туристов.

— Убежище Фолиманка… — прошептал Лэнгдон, пораженный, понимая, что буквально несколько часов назад ходил прямо над этим бункером; он был скрыт под просторным парком Фолиманка.

Лэнгдон никогда не был внутри, но видел вход для туристов — бетонный туннель, разукрашенный граффити с изображениями ядерных взрывов и надписью KRYTFOLIMANKA, которую он сначала принял за Крипта Фолиманка, но потом узнал, что это означает Убежище Фолиманка.

Хорошо известная туристам часть бункера — на восточной окраине парка Фолиманка — была относительно неглубокой, в неплохом состоянии и безопасна для посещения. Однако большая часть убежища уходила глубже и дальше в парк. За десятилетия этот огромный лабиринт туннелей и камер затопило; они пришли в упадок, были запечатаны и забыты.

Посол быстро объяснила, как ЦРУ удалось взять под контроль заброшенную часть бункера. Будучи членом НАТО, правительство США регулярно сотрудничало с Чехией в военных и политических вопросах. Иногда это включало помощь в гражданской инфраструктуре — в случае с парком Фолиманка решался вопрос, как спасти его территорию, которая, по словам властей, начала оседать, что создавало угрозу провала в разрушающиеся пустоты под ней.

"Кавалерией" выступил Корпус инженеров армии США, который проложил новый вход на западной окраине парка и начал многолетний проект по осушению, герметизации и укреплению обширной системы бункера.

Сейчас проект близок к завершению, но посол рассказала, что теории заговора против США все еще витают в воздухе:парк Фолиманка никогда не оседал… Его перестраивали в секретную тюрьму… или бункер для химоружия. Другая версия гласила, что глубоких пещер вообще не существовало и США их выкопали — подозрения подогревало отсутствие надежных чертежей советской эпохи, которые либо никогда не существовали, либо были тщательно стерты из истории.

Какой бы ни была правда, Лэнгдон не мог не восхититься дьявольски простой уловкой, хоть и с одним очевидным вопросом. — Зачем строить здесь? — спросил он. — Почему бы не разместить "Порог" в каком-нибудь складе в пустыне Аризоны?

— Довольно просто, — ответила Нагель. — Густонаселенные урбанизированные зоны обеспечивают камуфляж от спутникового наблюдения, чего не добиться при переброске материалов и персонала в пустыню. Сейчас многие развед-объекты переносят в города, а выбор места вне США позволяет минимизировать контроль Конгресса и юридические ограничения.

Последнее заявление прозвучало зловеще. — Почему вы говорите нам все это? — удивился он откровенности посла.

— Да, — поддержала Кэтрин. — Это похоже…

— На измену? — Взгляд Нагель стал отстраненным. — У меня личные причины. Но что бы ни случилось со мной, поверьте — моей главной задачей будет обеспечить вашу безопасность.

Лэнгдон понимал, что осталось много вопросов, но склонялся к тому, чтобы доверять ей.

— Но я должна вас предупредить, — сказала Нагель, — вы имеете дело с могущественными силами. В орбите ЦРУ и "Порога" ставки невообразимо высоки — и, честно говоря, люди погибают. Она вздохнула и взглянула на Лэнгдона и Кэтрин; на мгновение ей, казалось, вот-вот заплачут. — Доктор Гесснер погибла прошлой ночью, но она не единственная жертва. Только что пришло известие, что мой юридический атташе Майкл Харрис найден мертвым полчаса назад."

Лэнгдону стало дурно при воспоминании о его общении с Харрисом в отеле всего несколько часов назад. "Мне так жаль", — прошептал он.

Нагель тихо объяснила, что тело Харриса было найдено в квартире Саши Весны, с которой у него были "ненастоящие" отношения — слежка по приказу мистера Финча, который хотел держать под контролем российскую ассистентку Гесснер. Местонахождение Саши оставалось неизвестным, но Нагель не питала оптимизма.

Лэнгдон тут же обеспокоился за безопасность Саши.

Посол сжала губы и тяжело вздохнула. "Я несу прямую ответственность за смерть Майкла Харриса… и буду нести этот груз вечно". Она подняла глаза, встретившись взглядом с обоими, и заставила себя выпрямиться. "Я не знаю, как начать искупать вину за Майкла и за слепое подчинение приказам Финча… кроме как сделать всё, что потребуется, чтобы исправить ситуацию и защитить вас обоих".

"Как вы собираетесь это сделать?" — спросила Кэтрин.

"У нас есть три возможных шага, — сказала Нагель. — К сожалению, ни один вам не понравится. Первый вариант — самый безопасный. Я перепечатаю соглашения о неразглашении, вы подпишете их и проведёте встречу с мистером Финчем, как договорились, гарантируя ему желаемую молчаливость. Это выведет вас из-под его удара, но, скорее всего, означает, что вы никогда не сможете опубликовать свою книгу, а для вас, мисс Соломон, некоторые области исследований окажутся под запретом".

"Это вообще не вариант", — категорично заявила Кэтрин.

"Согласен, — сказал Лэнгдон. — Второй вариант?"

"Вариант номер два… — Нагель перевела взгляд с одного на другого. — У нас есть около часа до приезда Финча. Мы можем уехать прямо сейчас. Я отвезу вас в аэропорт, и вы улетите из страны. Последствия, конечно, будут… для всех троих. Но хотя бы выиграем время, чтобы найти другие решения".

"Например?" — спросил Лэнгдон.

"Во-первых, мисс Соломон может немедленно опубликовать свою книгу. Её выход даст определённый уровень иммунитета."

"Моей книги больше нет, — перебила Кэтрин. — На её восстановление уйдёт очень много времени".

"Даже если бы у неё была копия, — заметил Лэнгдон, — производство и публикация книги занимают месяцы. Не говоря уже о том, что такой шаг сделает её мишенью ЦРУ навсегда".

"В некоторой степени, да".

"Нет, спасибо, — сказала Кэтрин. — Мне не хочется до конца жизни оглядываться через плечо. Что за третий вариант?"

Нагель ненадолго замолчала, будто обдумывая детали. Когда она заговорила, её тон был деловитым, как у адвоката, консультирующего клиента. "В разведке есть лишь один настоящий источник власти. Информация. Это единственный рычаг, который все понимают… а теперь у вас есть шанс получить её в огромном количестве. Помните, мистер Финч считает, что вы подписали соглашения о неразглашении, и теперь он приезжает сюда, чтобы выстроить разговор, используя эти NDA против вас. Он расскажет вам как можно больше — чтобы убедиться, что каждая затронутая тема станет для вас табу в дальнейшем. Чем больше он вам расскажет, тем больше информации у вас будет… а значит, и больше рычагов давления.

Лэнгдон понял, что имеют дело с профессионалом. И играют с огнём. Тем не менее план Нагеля не казался таким простым, как она его преподносила. — Я понимаю, как мы получаем информацию, — сказал он. — Но что потом?

— Я помогу вам, — ответила она. — Мы доверим все данные третьей стороне — например, внешнему юристу, — который создаст механизм: если с кем-то из нас что- то случится или мы перестанем выходить на связь, информация немедленно попадёт в прессу. Юристы называют это "оговоркой о несвоевременной смерти".

— По-простому — шантаж, — заметил Лэнгдон.

— Грубо говоря, да. Хотя это абсолютно законно.

Кэтрин отступила на шаг. — Вы предлагаете нам шантажировать ЦРУ…

— Называйте это информационным рычагом, мисс Соломон. Угрозы разглашения

— это язык, который эти люди понимают. Если они нападут на вас, то будет знать, что понесут урон. А значит, оставят вас в покое.

— И наоборот, — добавил Лэнгдон. — Вы храните их секреты в обмен на неприкосновенность.

— Взаимное гарантированное уничтожение, — сказал Нагель. — Проверенная модель. Если бы она не работала, ядерные державы запустили бы ракеты ещё в 1960- х. Но инстинкт самосохранения создаёт патовую ситуацию: мы просто соглашаемся не соглашаться.

Кэтрин всё ещё выглядела настороженной.

— Рычаги мгновенно снизят накал, — продолжал Нагель. — Агентству придётся отступить, перегруппироваться, дать всем время перевести дух и начать переговоры. Возможно, они даже скажут, что их не устраивает в вашей книге, а вы согласитесь это убрать. Этот путь хотя бы оставляет варианты. — Нагель поймал взгляд Кэтрин и удержал его. — И, надеюсь, вы понимаете, что я сильно рискую, помогая вам, мисс Соломон. А это делает меня вашим влиятельным союзником.

— Спасибо, — сказала Кэтрин, звуча всё более убеждённо.

Лэнгдону в целом нравилась эта идея, но реализация — совсем другое дело. — Не хочу портить настроение, — сказал он, — но что, если мистер Финч потребует показать подписанные NDA до разговора?

— Скорее всего, так и будет, — ответил посол. — Я просто скажу, что знал о важности документов для его плана, поэтому отправил их с морпехом под дипломатической печатью в посольство, где их заперли в мой сейф. Ему придётся мне поверить… или перенести встречу в посольство, чего он точно не захочет.

Лэнгдон обдумывал план, оставаясь настороже. Сложно представить, что они с Кэтрин смогут выудить у Финча достаточно информации, чтобы получить хоть какие-то рычаги. Мы будем разговаривать с опытным агентом ЦРУ. Даже если он поверит, что они подписали NDA, разве он раскроет данные, которые скомпрометируют агентство или сверхсекретный проект?

— Вы сомневаетесь? — спросила Кэтрин.

Он взглянул на неё, всё ещё размышляя. — Прости, не думаю, что это сработает.

— Это три единственных варианта, — сказал Нагель.

— На самом деле есть четвёртый, — заявил Лэнгдон, осенивший внезапной догадкой. — Опасный… но, возможно, наш лучший ход.