Тайна из тайн

ГЛАВА 71

В самом сердце фешенебельного торгового района Праги находится небольшой участок земли, нетронутый временем, окруженный каменной оградой. Пять столетий это священное место было немым свидетелем человеческой нетерпимости.

Старое еврейское кладбище,пронеслось в голове у Голема, когда он переступил ворота и ступил в укрытый мхом, усеянный деревьями заповедный уголок.

Перед ним расстилался мистический пейзаж, где надгробия стояли вплотную друг к другу — более двенадцати тысяч на этом крошечном пространстве. Древние камни теснились настолько плотно, что многие касались соседних... накренившись в разные стороны. Создавалось впечатление скорее складского двора для надгробных плит, чем священного места упокоения.

Невероятно, но на этом участке в три акра было погребено более ста тысяч тел. В XV веке евреи Праги находились на обочине общества, запертые в стенах своего гетто. Когда возникала необходимость хоронить усопших по еврейскому обычаю, власть имущие выделяли для этого лишь крохотный клочок земли.

Поскольку еврейская традиция запрещает эксгумацию захороненных, когда места на кладбище перестало хватать, старейшины просто подвозили новый слой земли, насыпая его поверх старого кладбища и поднимая древние надгробия на новый уровень. Этот процесс повторялся веками, с каждым разом образуя новый пласт захоронений и новые ряды памятников. В некоторых местах тела лежали в двенадцать слоев, и говорили, что без опорных стен Старое кладбище давно бы разрослось на окружающие улицы, рассыпав по ним прах пяти веков.

Прогуливаясь среди могил, Голем остановился у большого деревянного ларя и взял кипу — традиционный еврейский головной убор, который посетители кладбища надевают в знак смирения и почтения. Он снял капюшон плаща и водрузил кипу на свой покрытый глиной череп, игнорируя удивленные взгляды и шепот немногочисленных посетителей. Он понимал, что его костюмированный облик мог быть воспринят как неуважение, но в действительности он испытывал только благоговение перед этим святым местом... и перед раввином, создавшим первого из его сородичей.

Медленно продвигаясь вперед, Голем прокладывал путь среди хаотичного нагромождения надгробий, осторожно ступая по скользкой от мха брусчатке. Двигаясь к западной стене, на окраину кладбища, он направился к могиле раввина Лёва.

Надгробие раввина достигало почти двух метров в высоту и было украшено изысканным изображением льва — символом, отсылающим к его фамилии, "Лёв" или "Лев". Узкий выступ на вершине памятника был усеян десятками крошечных сложенных записок с молитвами, оставленных посетителями. Те, у кого не было бумаги, клали камешки — в соответствии с еврейской традицией.

Одинокий перед величественным надгробием, Голем благоговейно опустился на колени на холодную землю и раскрыл свой разум незримым связям мироздания... единению душ, которое столь многие не способны узреть... и отказываются принять.

Мы едины.

Разделенность — иллюзия.

Прошли минуты, и Голем почувствовал, как впитывает силу этого мистического места. Постепенно он стал ощущать нарастающее присутствие, и мощь первозданного голема поднялась из земли и наполнила его душу.