Тайна из тайн

ГЛАВА 104

Кэтрин вошла в биолабораторию вместе с Лэнгдоном и внимательно изучала сложный аппарат перед ней.

Искусственных нейронов не существует. Пока нет.

Так всегда считала Кэтрин… но теперь в этом не была уверена. Хотя устройство действительно напоминало сложный гидропонный инкубатор, невооружённым глазом она не могла определить, что именно содержалось в пробирках с жидкостью.

Это невозможно… верно?

Бóльшая часть постдипломной работы Кэтрин в области нейробиологии была посвящена нейрохимии — изучению химических механизмов, благодаря которым функционирует нейронная сеть мозга. Концепция искусственных нейронов впервые была предложена ещё в 1943 году американскими учёными Уорреном Маккаллоком и Уолтером Питтсом, но практическая реализация этой идеи всегда казалась далёкой мечтой. Среди биологов даже ходила шутка: "Человек колонизирует Марс раньше, чем мы создадим искусственный нейрон".

— Проверь мануалы, — сказала она, кивнув на книжный шкаф через всю комнату.

— Посмотри, нет ли там чего-то про этот инкубатор или то, что они здесь выращивают. Я поищу в ящиках.

Пока Лэнгдон направлялся к шкафу, Кэтрин принялась обыскивать ящики встроенного в рабочий стол шкафа. В большинстве скрупулёзных лабораторий, включая Институт ноэтических наук, для каждого проекта велся "протокольный журнал" — печатный набор методических указаний, обеспечивающий единообразие и воспроизводимость результатов. Именно его Кэтрин надеялась найти, однако в ящиках не обнаружила ничего интересного.

Лишь обнаружив потайной плоский ящик в столе, она наткнулась на кое-что многообещающее… в том числе массивный чёрный трёхкнопочный скоросшиватель. Хотя он был слишком толстым для искомого протокола, её бросило в дрожь, когда она увидела надпись на обложке.

Совершенно секретно

Собственность Центрального разведывательного управления

Кэтрин тут же водрузила папку на стол и раскрыла её.

Господи, дай нам хоть какую-то зацепку…

Пробежав глазами первые страницы, она с изумлением узнала, что авторы этого досье представляли престижную шведскую Лабораторию органической электроники (LOE). ЦРУ вербует в LOE?! В поисках способа создания искусственных нейронов эта лаборатория была одним из ведущих мировых мозговых центров. Кэтрин упомянула их прорыв с венериной мухоловкой всего несколько минут назад!

Заворожённо она листала разделы досье, читая заголовки. Многие темы ей были знакомы, но взгляд вдруг наткнулся на один — и кровь застыла в жилах.

Модуляция с помощью смешанных ионно-электронных проводящих полимеров

Модуляция? Она тут же начала просматривать раздел. Неужели они действительно решили проблему модуляции?!

Одним из самых сложных препятствий на пути создания искусственного нейрона было воспроизведение "ионной модуляции" — уникальной способности нейрона активировать и деактивировать натриевые ионные каналы. И все же, если верить этому заголовку, модуляция ионов теперь стала возможна.

Но… как?!

Сердце бешено колотилось, в то время как Кэтрин читала о решении проблемы модуляции от Threshold. Все в этом решении казалось ей совершенно логичным… почти слишком логичным… и чем дальше она читала, тем труднее ей становилось дышать.

Нет… нет… этого не может быть!

— Кэтрин? — повторил Лэнгдон, подойдя к столу после того, как услышал ее прерывистый вдох. — Ты в порядке?

Но она не ответила, уставившись в папку и листая страницу за страницей, шепча что-то себе под нос.

Лэнгдон заглянул через ее плечо, пытаясь понять, что ее так взволновало, но заголовок страницы ничего ему не говорил. Модуляция с помощью смешанных ионно- электронных проводящих полимеров?

Проходили секунды, и Лэнгдон почувствовал, что Кэтрин в легком шоке. Наконец он положил ей руку на плечо. — В чем дело?

Она резко повернулась к нему, и в ее глазах вспыхнул огонь. — В чем дело? Threshold использует синтезированный BBL в качестве органического электрохимического транзистора! Они превращают его в тонкую пленку и растворяют в метансульфоно...

— Помедленнее… что?

— BBL! Они используют его в искусственных нейронах! Это была моя идея, Роберт!

— Прежде всего, что такое BBL?

— Бензимидазобензофенантролин. Это высокопроводящий полимер, отличающийся исключительной прочностью и эластичностью.

— Хорошо, и…?

— И они применяют поликонденсацию для синтеза BBL — именно это я предлагала. В результате получается вещество с чрезвычайно высокой электронной проводимостью… почти как у нейрона. — Она перевернула страницу папки. — Смотри! Химические протоколы в этой папке точь-в-точь повторяют те, что описаны в моей рукописи! До мельчайших деталей! Я предлагала изменять проводимость, добавляя три миллимоля глутамина в электролитный раствор — и они делают именно это!

Лэнгдону многое было непонятно, но он отчетливо видел: Кэтрин уверена, что нашла точку пересечения между ее рукописью и проектом Threshold. Мы за этим сюда и пришли.

— Кэтрин, — тихо произнес он, — можешь перевести дух и объяснить мне, что происходит, простыми словами?

Она кивнула, выдохнув. — Да, конечно. Говоря просто, в моей книге была теория о том, как эту технологию можно было бы реализовать в будущем. Я конкретно предлагала сплетать созданное вещество в нейронную "сетку", которую можно натянуть на мозг, словно шапочку… покрытие из нейронов, непосредственно контактирующих с мозгом. — Она вздохнула. — И… самое невероятное, что тут они делают именно это. Я просто… не могу в это поверить.

— То есть ты писала прямо об искусственных нейронах?

— Да. Когда я предложила гипотетический чип для регуляции ГАМК, я знала, что его невозможно создать без искусственных нейронов, поэтому включила свое предположение о том, как их можно будет создать в далеком будущем.

Это будущее, похоже, наступило,осознал Лэнгдон, взглянув на папку. — И ты думаешь, Threshold создал именно тот чип ГАМК, что ты предлагала?

— Нет, нет, — она покачала головой. — Я не знаю, какой чип они сделали — но почти уверена, что это не тот. Если у них есть искусственные нейроны, перед ними открыты все двери; они могут создать буквально что угодно, что придумают. Искусственные нейроны — это ключевой прорыв, необходимый для полной интеграции H2M. Ты должен понять, Роберт… — Она посмотрела ему прямо в глаза.

"Эта технология нейронов — ключ к будущему. Она меняет всё".

Лэнгдон не сомневался, что она права; он не раз читал, как футуристы предсказывали, что прорыв в области искусственных нейронов откроет удивительную эру прямой связи между мозгами, усиления памяти, ускоренного обучения и даже возможности записывать свои сны ночью и воспроизводить их утром.

Больше всего Лэнгдона тревожил прогноз, названный "ультимативной социальной сетью" — люди будут делать полно сенсорные записи своих переживаний… и делиться своими личными "каналами" напрямую с другими умами. По сути, люди смогут переживать зрительные образы, звуки, запахи и ощущения чужого опыта. Разумеется, скоро на чёрном рынке появятся коллекции особенно шокирующих, возбуждающих или жутких воспоминаний. Киберпанковский фильм 1990-х "Странные дни" уже заглядывал в этот тёмный мир… и теперь это кажется пророческим.

Хотя Лэнгдон понимал, что это может стать поворотным моментом в истории науки, огромное значение открытия не занимало его мысли. Он куда больше сосредоточился на последствиях невероятного невезения Кэтрин.

Она выдвинула немыслимо гениальную идею в своей книге… и только затем узнала,что ЦРУ уже тайно разрабатывает её.

Хотя совпадение было ошеломляющим, Лэнгдон знал, что клише "Великие умы мыслят одинаково" подтверждалось бесчисленное количество раз на протяжении веков; Ньютон и Лейбниц независимо изобрели исчисление; Дарвин и Уоллес одновременно пришли к идее эволюции; Александр Белл и Элиша Грей изобрели телефонные устройства и подали патентные заявки с разницей в несколько часов. Теперь, казалось, Кэтрин Соломон и ЦРУ независимо друг от друга нашли способ создания искусственных нейронов.

"Теперь всё встаёт на свои места…" — прошептала Кэтрин, устремив взгляд в пустоту. "Неудивительно, что я стала целью…"

"Невероятно неудачное совпадение", — сочувственно заметил Лэнгдон. "По крайней мере, теперь мы понима…"

"Это не совпадение, Роберт!" В глазах Кэтрин вспыхнул гнев. "ЦРУ украло мою идею!"

Украло? Его это утверждение озадачило; очевидно, ЦРУ разрабатывало искусственные нейроны задолго до того, как Кэтрин начала писать свою книгу.

"Они украли мой дизайн!" — повторила она. "Весь целиком!"

За всё время знакомства с Кэтрин Соломон Лэнгдон никогда не слышал от неё ни одной неразумной претензии, что уж говорить о параноидальных выпадах. "Я не понимаю", — сказал он, пытаясь успокоить её улыбкой. "Ты пишешь эту книгу уже год, а программа "Порог" работает больше двадцати…"

"Я выражаюсь неясно", — оборвала она. В её глазах появилась решимость, которую он никогда прежде не видел. "В моей рукописи был раздел об искусственных нейронах, где объяснялись детали именно этого дизайна. Но в том разделе я говорила о своей страсти и работе в аспирантуре, когда я уже мечтала о будущем ноэтики… проектировала гипотетические технологии, которые учёные будущего однажды смогут использовать для углубления понимания человеческого сознания."

Её слова внезапно стали Лэнгдону ясны. "Господи… что?!"

Она кивнула. "Да! Роберт, я впервые предложила — и зафиксировала — точный дизайн этих искусственных нейронов в своей дипломной работе… двадцать три года назад."