Тайна из тайн

ГЛАВА 4

И здесь первый, подумал Лэнгдон, подходя к бассейну Страгов как раз в тот момент, когда дежурный открывал здание. Лэнгдон знал мало более приятных ощущений, чем возможность поплавать в одиночестве в двадцатипятиметровом бассейне. Найдя свой арендованный шкафчик, он натянул плавки Speedo, быстро ополоснулся под душем, схватил очки Vanquisher и направился к воде.

Люминесцентные лампы только разгорались, и зал все еще погружал мрак. Лэнгдон встал на край бассейна, глядя на гладкую водную гладь, похожую на огромное черное зеркало.

Храм Афины,вспомнил он, как древние греки практиковали катоптромантию, вглядываясь в темные воды, чтобы увидеть свое будущее. Он представил себе Кэтрин, спящую в их гостиничном номере, и подумал, не она ли его будущее. Эта мысль одновременно и тревожила, и волновала давнего холостяка.

Лэнгдон натянул очки, глубоко вдохнул и рывком вошел в воду, рассекая поверхность. Под водой он пролетел два метра, затем сделал десять метров дельфиньими толчками, прежде чем перейти к вольному стилю.

Сосредоточившись на ритме дыхания, Лэнгдон погрузился в полусозерцательное состояние, которое всегда давало ему плавание. Его мускулистое тело расслабилось, обрело обтекаемость и гибкость, мощно продвигаясь вперед в темноте с впечатляющей для пятидесятилетнего мужчины скоростью.

Обычно плавание полностью освобождало его разум, но сегодня, даже после четырех кругов, мысли не утихали... вновь и вновь возвращаясь к фрагментам вдохновляющей лекции Кэтрин прошлым вечером.

"Ваше сознание не создается мозгом. Более того, ваше сознание даже не находится внутри вашей головы."

Эти слова вызвали любопытство у всех присутствующих, но Лэнгдон знал, что ее лекция едва коснулась того, что войдет в ее готовящуюся книгу.

Она утверждает, что обнаружила нечто невероятное.

Открытие Кэтрин — каким бы оно ни было — оставалось тайной. Она ни с кем не делилась им, даже с Лэнгдоном, хотя в последние дни несколько раз намекала на него, признаваясь, что исследования для книги привели к ошеломляющему прорыву. После ее вчерашней лекции Лэнгдон все сильнее чувствовал, что книга Кэтрин может оказаться настоящей бомбой.

Она не избегает противоречий, подумал Лэнгдон, с удовольствием наблюдая, как она задевает чувства традиционалистов в зале.

"У науки долгая история ошибочных моделей, — заявила она, и ее голос прозвучал под сводами Владиславского зала. — Плоская Земля, геоцентрическая система мира, стационарная Вселенная... все это ложные теории, хотя когда-то их воспринимали всерьез и считали истиной. К счастью, наши системы убеждений эволюционируют, когда сталкиваются с достаточным количеством необъяснимых противоречий."

Кэтрин взяла пульт, и экран за ней ожил, демонстрируя средневековую астрономическую модель — Солнечную систему с Землей в центре. "Веками эта геоцентрическая модель считалась неоспоримой истиной. Но со временем астрономы стали замечать несоответствия в движении планет, которые не укладывались в эту модель. Аномалий становилось всё больше, и они были настолько очевидны, что мы..." Она щелкнула снова. "Создали другую модель". На экране появилось современное изображение Солнечной системы с Солнцем в центре. "Эта новая модель объяснила все аномальные явления, и теперь гелиоцентризм — наша принятая реальность."

Зал замер, когда Кэтрин вышла на переднюю часть сцены.

"Точно так же, — сказала она, — было время, когда идея круглой Земли казалась смешной — даже научной ересью. Ведь если бы Земля была круглой, разве океаны не вылились бы? Разве многие из нас не оказались бы внизу головой? Однако постепенно мы начали замечать явления, которые не соответствовали модели плоской Земли — изогнутую тень Земли во время лунного затмения, корабли, исчезающие за горизонтом снизу вверх, и, конечно, кругосветное путешествие Магеллана". Она улыбнулась. "Упс. Пора создавать новую модель".

Присутствующие согласно кивнули, разделяя её улыбку.

"Дамы и господа, — продолжила она серьёзным тоном, — я верю, что схожая эволюция сейчас происходит в сфере человеческого сознания. Нас ждёт кардинальный переворот в понимании работы мозга, природы сознания и, по сути... самой природы реальности".

Ничего себе масштабы, подумал Лэнгдон.

"Как и все устаревшие убеждения, — сказала она, — сегодняшняя общепринятая модель человеческого сознания сталкивается с волной явлений, которые она просто не может объяснить... явлений, тщательно задокументированных ноэтическими лабораториями по всему миру, и которые люди наблюдали веками. И всё же традиционная наука по-прежнему отказываются рассматривать существование этих феноменов или даже признать их реальность. Вместо этого их называют случайностями и отклонениями, подгоняя под уничижительный ярлык — "паранормальные", что стало синонимом "ненаучного"".

Её слова вызвали ропот в задних рядах зала, но Кэтрин продолжила невозмутимо: "На самом деле, все вы хорошо знакомы с этими паранормальными явлениями, — заявила она. — Их называют ЭСП... предвидение... телепатия... ясновидение... внетелесные переживания. Несмотря на приставку "пара", они, по сути, совершенно нормальны. Они происходят каждый день — как в лабораториях с тщательно контролируемыми экспериментами... так и в реальном мире".

В зале воцарилась полная тишина.

"Вопрос не в том,существуют ли эти явления, — сказала Кэтрин. — Наука доказала, что да. Вопрос в том... почему многие из нас по-прежнему отказываются их видеть?"

Она нажала кнопку, и на экране позади неё возникло изображение.

Решётка Германа. Лэнгдон узнал известный визуальный обман, где чёрные точки то появляются, то исчезают в зависимости от того, на какую часть изображения сфокусирован взгляд.

Зрители начали замечать эффект, и по залу прокатился удивлённый шёпот.

"Я показываю это по простой причине — чтобы напомнить, что человеческое восприятие полно слепых пятен, — подвела итог Кэтрин. — Порой мы так упорно смотрим не туда... что не замечаем того, что прямо перед нами".

Небо было ещё совсем тёмным, когда Лэнгдон вышел из бассейна и направился вниз по холму. Тридцатиминутная водная медитация оставила его в умиротворённом состоянии, и утренняя прогулка в отель неспешным шагом быстро становилась одним из самых любимых моментов его дня. Цифровые часы на здании туристического центра показывали 6:52 утра, когда он приближался к реке.

Ещё полно времени, успокаивал себя Лэнгдон, всё ещё надеясь вернуться в постель к Кэтрин и уговорить её отменить встречу в 8 утра с Бригитой Гесснер. Нейробиолог практически принудила Кэтрин прийти в свою лабораторию на экскурсию сегодня утром, а та из вежливости не смогла отказать.

Когда Лэнгдон добрался до Карлова моста, он увидел, что ровное снежное покрывало уже не было девственно чистым — его теперь испещряли следы других ранних птиц. Войдя на мост, он по правую руку увидел Юдитеву башню — единственное, что сохранилось от оригинального средневекового строения. Вдалеке возвышалась "новая" четырёхвековая сторожевая башня, где когда-то на колах выставляли отрубленные головы в назидание тем, кто осмелился бы поставить под сомнение власть Габсбургов.

Говорят, их стоны до сих пор можно услышать, проходя здесь.

Слово "Прага" буквально означает "порог", и Лэнгдон каждый раз, приезжая сюда, ощущал, будто переступает невидимую грань. Веками этот волшебный город пропитывался мистицизмом, призраками и духами. Даже сегодня путеводители утверждают, что город обладает сверхъестественной аурой, которую может почувствовать каждый, кто открыт подобным вещам.

Вряд ли я из их числа,понимал Лэнгдон, хотя вынужден был признать, что этим утром Карлов мост выглядел потусторонне — падающий снег создавал призрачные ореолы вокруг газовых фонарей.

Веками этот город был центром оккультизма в Европе. Пражский король РудольфII тайно практиковал алхимические науки в своём подземном "Зеркале Алхимии". Ясновидящие Джон Ди и Эдвард Келли приезжали сюда для сеансов вызова духов и бесед с ангелами. Таинственный еврейский писатель Франц Кафка родился и работал здесь, создавая свой мрачно-сюрреалистический"Превращение".

Продвигаясь дальше по мосту, Лэнгдон взглянул в сторону отеля Four Seasons, расположенного прямо на берегу реки, где тёмные воды Влтавы омывали его фундамент. Выше сверкающей поверхности окна их номера на втором этаже по- прежнему были тёмными.

Кэтрин ещё спит,подумал он, что неудивительно, учитывая ночной кошмар, который не давал ей уснуть бóльшую часть ночи.

Пройдя около трети величественного моста, Лэнгдон миновал бронзовую статую святого Яна Непомуцкого. Убит на этом самом месте,содрогнулся он. Когда король приказал священнику нарушить тайну исповеди и раскрыть личные признания королевы, тот отказался, после чего король велел пытать его и сбросить с моста.

Лэнгдон был погружён в свои мысли, когда впереди его внимание привлекло нечто необычное. Примерно на середине моста к нему приближалась женщина, одетая во всё чёрное. Лэнгдон предположил, что она возвращается с костюмированной вечеринки, потому что на её голове красовался причудливый убор — нечто вроде тиары, от которой во все стороны расходились шесть тонких чёрных шипов, окружая её голову, словно чёрный…

Лэнгдона пробрал холодок. Лучистая корона?

Странное совпадение: увидеть лучистую корону сегодня утром — это было неожиданно и даже тревожно. Но Лэнгдон напомнил себе, что жутковатые костюмы вполне обычны для Праги.

Однако, по мере её приближения картина становилась всё более странной. Женщина с шипастым ореолом вокруг головы словно находилась в трансе, двигаясь как полутруп, её большие глаза смотрели пусто вперёд. Лэнгдон уже собирался спросить, всё ли с ней в порядке, но тут заметил, что она держит в руке.

Это зрелище остановило его на месте.

Но это же…невозможно!

В руке у женщины было серебряное копьё. Прямо как в кошмаре Кэтрин…

Лэнгдон уставился на заострённое оружие, тут же задавшись вопросом, не спит ли он сам. Когда женщина поравнялась с ним, Лэнгдон осознал, что застыл на месте, парализованный собственным недоумением. Опомнившись, он развернулся и окликнул её, пытаясь привлечь её внимание.

"Простите!" — вырвалось у него. "Мисс?!"

Она даже не замедлила шаг, будто не слышала его.

"Эй!" — крикнул Лэнгдон, стоя на месте, но женщина просто проплыла мимо, как призрак… слепой дух, влекомый через мост невидимой силой.

Лэнгдон обернулся, чтобы броситься за ней, но успел сделать лишь два шага, прежде чем замер от внезапного зловония.

Следом за призрачным видением тянулся знакомый дурманящий запах. Запах… смерти.

Этот смрад мгновенно подействовал на Лэнгдона. Им овладел страх.

Боже мой, нет… Кэтрин!

Действуя на чистом инстинкте, Лэнгдон рванулся прочь, бешено рыская в кармане за телефоном и стремглав бросаясь через Карлов мост. Мчась к отелю, он поднёс телефон ко рту и закричал: "Эй, Сири, набери один-один-два!"

К моменту соединения Лэнгдон уже пересёк мост и оказался на улице Кржижовницка. "Один-один-два", — раздался голос. "Что у вас случилось?"

"Four Seasons в Праге!" — крикнул Лэнгдон, поворачивая налево и бегом преодолевая тёмный тротуар к отелю. "Эвакуируйте всех! Срочно!"

"Извините, как вас зовут?"

"Роберт Лэнгдон, я из американ..."

Из паркинга прямо перед ним выехало такси. Он сильно ударился о бок машины, и телефон выпал у него в снег. Подхватив его, Лэнгдон продолжил бег, но вызов прервался. Уже неважно — вход в отель был прямо перед ним.

Запыхавшийся, он ворвался в лобби, увидел управляющего и закричал ему: "Всем нужно срочно выйти!"

Полицейских на месте не было, но несколько гостей, наслаждавшихся утренним кофе, удивлённо подняли головы.

"Все в опасности!" — снова крикнул Лэнгдон управляющему. "Выводите людей!"

Тот бросился к нему с испуганным лицом. "Профессор, что случилось?!"

Лэнгдон уже бежал к пожарной сигнализации на стене. Не раздумывая, он разбил стекло и дёрнул рычаг.

Мгновенно зазвучали тревожные звонки.

Лэнгдон выскочил из лобби и помчался по длинному коридору к крылу, где находился их номер. Добравшись до задней части отеля, он проигнорировал лифт, взлетел по лестнице на два пролёта вверх, оказался перед частным холлом, отпер дверь королевского люкса, ворвался внутрь и отчаянно крикнул в темноту:

"Кэтрин! Проснись! Твой сон…!" Он щёлкнул выключателем, осветив всю комнату, и бросился в спальню. Кровать была пуста.Где она?!Он кинулся в ванную. Никого. В отчаянии он обыскал остальную часть люкса.Её здесь нет?!

В этот момент поблизости зазвонил церковный колокол, звучавший скорбно и протяжно.

Звук наполнил Лэнгдона всепоглощающим ужасом. Что-то подсказывало ему, что он не успеет покинуть отель вовремя. Охваченный страхом за свою жизнь и движимый адреналином, он помчался к эркерному окну и посмотрел вниз, на темные воды Влтавы.

Гладкая, черная поверхность реки лежала прямо под ним. Колокол зазвоил громче.

Он попытался собраться с мыслями, но в голове не было никаких мыслей — только всеподавляющий человеческий инстинкт — инстинкт выживания.

Не раздумывая, Лэнгдон распахнул окно и вскарабкался на подоконник. Порыв ледяного ветра и снега, проносящийся мимо, ничуть не умерил его панику.

Строки выбора у тебя нет.

Он шагнул на край подоконника.

Затем, сделав глубокий вдох, Лэнгдон бросился в темноту.