Тротуары Манхэттена блестели под ногами Фокмана, пока он поднимался по Бродвею. Послеполуденный дождь наконец прекратился, и настало время возвращаться домой.
Разговор с Прагой был коротким — Лэнгдон не решался много говорить по телефону. Он заверил, что они с Кэтрин в безопасности, и предупредил Фокмана, что они могут заехать в Нью-Йорк по пути домой, чтобы обсудить лицом к лицу всё, что произошло с рукописью.
"Мало что обсуждать", — с горечью подумал редактор. Даже если Кэтрин сможет переписать всю книгу, у ЦРУ наверняка найдётся что сказать по этому поводу. Для Фокмана потеря этой книги была серьёзным профессиональным ударом, но его утешало, что Роберт и Кэтрин в безопасности.
Подходя к Колумбус-серкл, Фокман почувствовал землистый аромат тёмной обжарки и зашёл в самую оживлённую "Старбакс" в городе. Если хоть какой-то день и заслуживал дополнительной дозы кофеина для прогулки домой, то это был сегодняшний.
"Прости меня, Роберт", — ухмыльнулся он, делая заказ.
Профессор из Гарварда давно бойкотировал "Старбакс", осуждая их "вопиющее искажение классического символа".
Фокман усмехнулся, глядя на знакомый логотип, украшавший каждую кофейную чашку в заведении.
"Эта русалка из "Старбакса", — возмущался Лэнгдон, — имеет два! хвоста! Значит — это вовсе не русалка, а сирена— злокозненная соблазнительница, заманивающая моряков на верную гибель! Как можно доверять компании, которая даже не провела иконографические исследования, прежде чем украшать фраппучино изображением смертоносного морского чудовища?"
"Только символист может испортить вкус к хорошему кофе", — подумал Фокман, без тени угрызений совести делая первый блаженный глоток самого сливочного флэт-уайта во всём городе. Затем, подняв воротник своего поношенного серого пальто, он вышел на улицу и направился домой.