Тайна из тайн

ГЛАВА 53

Исторический зеркальный лабиринт (Zrcadlové Bludiště) в Праге был построен в 1891 году к Юбилейной выставке и по сей день остаётся популярным местом среди туристов и детей. Хотя по современным меркам лабиринт невелик, его всё же легко заблудиться благодаря сбивающей с толку планировке и наклонным зеркальным стенам.

Роберт Лэнгдон застрял уже в первой камере… в окружении испуганных собственных отражений.Павел прямо за тобой. Лэнгдону потребовалось мгновение, чтобы заметить: одно отражение чуть меньше остальных. Он рванул к нему — зеркало оказалось в нише, скрывая искусно замаскированный проход. За ним начинался зеркальный коридор, расходившийся в обе стороны.

Налево или направо? — задумался Лэнгдон, всегда ненавидевший слепую рулетку в лабиринтах. По статистике, в право-ориентированном мире при выборе направления большинство поворачивает направо, поэтому создатели лабиринтов обычно делают первый правый поворот ложным.

Лэнгдон бросился налево. Бежал, прижимая правую руку к стене, скользя пальцами по зеркалам. Не отрывай руку от стены.

Этому трюку он научился в детстве благодаря увлечению греческими мифами и легенде о Критском лабиринте с его Минотавром. Двойной топор лабри́с символизировал выбор, и именно множественность вариантов делала лабиринт таким сложным. Но находчивые минойцы облегчили задачу методом "руки на стене": не раздумывая, нужно просто следовать направлению, куда ведёт контакт с поверхностью. Это не гарантировало кратчайший выход, но избавляло от повторных выборов, ускоряя побег…и спасая от смерти в когтях Минотавра.

Достигнув следующего перекрёстка, Лэнгдон — без тени сомнения — продолжил бег с прижатой к зеркалу рукой, мгновенно свернув налево, доверяясь маршруту. Снова и снова он поворачивал, ведя рукой по стенам, углубляясь в лабиринт.

Где-то рядом слышалось тяжёлое дыхание Павла, иногда казалось — лишь в толщину зеркала от него. Лэнгдон двигался как можно тише, сознавая: если начальный выбор поворота налево был ошибкой, метод "руки на стене" приведёт его обратно по этому же коридору в противоположном направлении… прямо навстречу агенту.

Лэнгдон вырвался в просторный зал с искривлёнными, будто в комнате смеха, зеркалами. Некоторые стояли отдельно, нарушая стратегию. Дыхание агента ÚZSI звучало пугающе близко. Осмотрев пространство, Лэнгдон заметил в конце коридора сероватый отсвет.Дневной свет!Он оторвал руку от стены и помчался к нему.

Но ему не суждено было пройти.

Справа впереди материализовалась массивная фигура лейтенанта Павла. Их взгляды встретились, и Павел поднял оружие, целясь Лэнгдону прямо в грудь.

— Стойте! — закричал Лэнгдон, резко останавливаясь и вздымая руки к небу. Но Павел нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел. Лэнгдон отшатнулся, ожидая удара, но вместо этого услышал звон разлетающегося стекла. Образ Павла рассыпался у него на глазах.

Где-то рядом Павел взревел от ярости.

Не теряя времени на разгадку запутанной системы зеркал, создавшей иллюзию их встречи лицом к лицу, Лэнгдон рванул вперед. Он вновь устремился к сероватому просвету, едва не врезавшись в очередное зеркало. Теперь он видел, что настоящий выход — прямо слева, и вырвался туда, прямо в свет.

Удлиняя шаг, он побежал по мощёной дорожке прочь от замка. Сзади послышались выстрелы и звон бьющегося стекла. Три выстрела. Похоже, лейтенант пробивал себе собственный выход.

Дорожка вильнула глубже в лес. Лэнгдон промчался мимо нескольких пожилых туристов, поднимающихся в гору. На мгновение ему показалось, что они взобрались на Петршин холм, но потом он понял, откуда они появились. Впереди, у круто уходящего вниз рельсового пути, стояло маленькое оштукатуренное здание, рядом с которым накренённый под угрожающим уклоном вниз одинокий вагончик.

Петршинский фуникулёр.

Лэнгдон никогда не пользовался этим подъёмником, но сейчас, кажется, была отличная возможность для первого раза. Двери как раз закрывались, когда он, запыхавшись, юркнул внутрь. Вагон тронулся вниз, и Лэнгдон осознал, что его решение зайти в зеркальный лабиринт, возможно, спасло ему жизнь.

Может, вселенная всё-таки была права.

Голем натянул резиновую шапочку на голову и достал из-под раковины ведро с влажной влтавской глиной. Пробив слой воды, он зачерпнул горсть шелковистой, размокшей массы. С ритуальной тщательностью начал наносить толстый слой на шапочку, затем своё лицо, покрыв всё, кроме глаз.

Только когда маска была готова, он открыл ящик и достал осколок зеркала — единственное зеркало в его доме. С помощью стеки он тщательно вывел на лбу три священные буквы.

Истина.

אמת

В последнее время Голему довелось узнать истины сверх меры.

Он давно подозревал, что Бригита Гесснер не та самоотверженная благодетельница, какой её видела Саша. Желая узнать её получше, Голем устроил слежку за ней, стараясь понять источник её щедрости к Саше.

Что он открыл, оказалось шокирующим.

Он подумывал рассказать всё Саше, но такая правда могла её уничтожить.

Саше отчаянно нужен наставник... Кто-то, в кого можно верить.

Правда о Майкле Харрисе была ещё хуже. Голем видел, как тот рассчитывающе ухаживал за Сашей, и сразу раскусил его. Но наивная Саша не понимала, что такой мужчина, как Харрис, не выбрал бы её.

Теперь их предательство оплачено.

Проверяя глину вокруг рта и ноздрей, Голем с наслаждением вспоминал вчерашнюю встречу с Гесснер. Он преследовал её — на лекцию Кэтрин Соломон, потом в бар Four Seasons и, наконец, в её лабораторию... где жестоко расправился с ней и применил ошеломительно эффективную импровизированную технику допроса.

Вынужденное признание Гесснер заполнило пробелы в его понимании… и предательства оказались ещё более чудовищными, чем предполагал Голем. Она раскрыла личности своих влиятельных соучастников, а также леденящие детали того, что они построили под Прагой.

Threshold. ("Порог")

Голем был в ярости. Покинув её лабораторию, он немедленно начал планировать. Главой змеи оказался американец по имени Финч, которому Гесснер подчинялась напрямую. Финч действовал из безопасного офиса в Лондоне и перемещался по всему миру.

Сначала я уничтожу твоё творение в Праге… а потом с наслаждением начну охоту за тобой, где бы ты ни скрывался.

Гесснер выдала местонахождение подземного объекта, но, к сожалению, её личная карта доступа оказалась недостаточной для входа. Мне нужно нечто большее.Он уже предпринимал неудачную попытку добыть это в бастионе "Круцификс", но на этот раз будет подготовлен куда лучше ко всему, что может его ждать.

Когда Голем ступил в продуваемый ветром переулок возле своего дома, он почувствовал, как быстро сохнет на его лице влажная глина, стягивая кожу. Платформенные ботинки ещё не просохли с прошлой ночи, но он игнорировал дискомфорт. Враги могли следить за ним… и он не мог рисковать быть узнанным.

Теперь я иду подлинным собой. Я чувствую силу этой истины.

Он знал, что сегодняшняя миссия потребует исключительной сосредоточенности. Поэтому сначала ему необходимо было восстановить силы, посетив место, где он ощущал пульс самой мистической энергии Праги. Там, на освящённом поле мёртвых, Голем преклонит колени на холодную землю и почерпнёт силы у своего тезки и вдохновителя… у гóлема, бывшего прежде.