Старшина Гор

Глава 26

Ох как я люблю, когда все понятно: ресурсы, направления, решения. Больше этого люблю только, когда этого всего нет.

– Костер разведем для обогрева личного состава? – спросил Ник. – Есть спецплощадка и запас.

– Как поставят ограждение, силами стрелков собрать костер, пока не разжигать. Сейла, будешь отвечать за костер, поддерживать очаг. Справишься?

Сейла на подначку не среагировала.

– Зачем клином, почему? – спросила она.

– Одиночных тварей или небольшие группы лучше встретить на земле, чем позволить им лазать по конструкции, – пояснил Ник.

Начали заносить ящики.

– Пятьдесят ящиков по десять зарядов, – избавил меня от необходимости считать Санд, – плюс по пятьдесят стрел в наличии, в башне склад на тысячу стрел. Итого: пять сотен зарядов и две тысячи стрел.

– Лом, – я отвел зама, – как все сделаете, пообщайтесь с новыми, что знают, что умеют, стандартные построения. Конечно, тут минут тридцать, максимум час останется, ну, сколько успеешь.

Лом кивнул.

– Все, если вопросов нет, шуруйте по местам.

Укрепления установили быстро. Схема стандартная, все уже подогнано, только ставь и крепи. Правда, с подобными работами только трое сталкивались: Лом, Ник да я. Но на то он и стандарт, чтобы быстро и совместно справиться и поставить укрытие – конусообразную крышу.

Времени расслабиться, попить чего не дали. Комок – то есть командующий обороной крепости – сделал первый ход. В небо взлетели ракеты и по дуге обрушились в середину моря тварей, вызвав волнение. И несколько стай тварей устремились к стене.

Ход не частый, во многом зависящий от наличия ракет, пусковых установок и прочей техники, другая причина неприменения – подобное сбивало ритм нашествия. И из стандартного, понятного, описанного и просчитанного оно превращалось в симпозиум магов-ученых. Финал понятен, но пути непредсказуемы.

Еще будучи новобранцем в ятори, я охранял подобное мероприятие – симпозиум, жертв не было, имеется в виду смертельных, но только благодаря продуманности устроителей – количество лекарей превышало количество магов в два раза. Прошедший только три похода ятори, я не понимал обеспокоенность командиров.

Подошел к Сейле:

– Часто ваши комки так оборону начинают?

– Особые обстоятельства, – пожала плечами девушка.

– Может, мне нужно что-то знать – особое?

– В задании все указано.

– Кроме того, что фазы и циклы нашествия будут сбиты.

Девушка повернулась и посмотрела на меня, в глаза.

– Это что-то меняет?

Огорчение, пустота и усталость во взгляде.

– Мне, казалось, Вороновы не склонны к интригам.

Девушка хмыкнула и отвела глаза.

– Слишком много Вороновых стало, да и не Вороновых, – сказала она тихо, чуть слышно.

Я отошел к входу на лестницу.

– Лом!

– Чего?

– Видел?

– Видел.

– Клин по земле отменяется.

– Ага, понятно, принято. – Лом уже и до этого людей с земли поднял.

– Сейла!

– Да, командир!

Я не тщеславный, но как приятно это слышать и видеть такое рвение. Пф, сбился.

– Бери своего напарника – и вниз, все щиты поднять сюда и со второго уровня тоже.

– Ясно!

Девушка махнула рукой своему охраннику и поскакала по лестнице.

– Ясно ей. Что извещать нужно о ракетах, не ясно, а тут ясно, – ворчал я, подходя к Нику с Сандом. – Что у Вас?

– Карты составили, ориентиры и сектора… – начал отвечать Санд.

– Погоди, за ориентиры вы пирамиды взяли?

– Первичная сетка с рукотворными пирамидами. Вторичная – природные объекты дальнего обзора, третья – ориентация по трем точкам: крепость, башня стрелковая дальняя и наша башня.

– Хорошо, готовьтесь по второй стрелять, пирамиды снесут быстро.

Санд крякнул:

– Там такие глыбы.

– Санд, ты сколько оборон прошел?

– Восемь.

– А с ракетами часто у вас такое начало?

– Нет, ни одной.

– Я – больше сотни и только одну такую. – Я кивнул на поле.

На поле в мешанине тварей и движений образовались туннели и воронки.

– Зона три, первый сектор, тварь – экстра-тварь, – закричал Ник.

– Тварь вижу, – одновременно ответили Санд и стрелок.

– Ох, что сейчас будет, – вслух подумал я.

С грохотом Сейла с напарником сгрузили первую партию щитов.

– Поторопись, Сейла, а то все веселье пропустишь, – сказал я, но мои слова потонули в грохоте выстрела.

– Ранен, повтор без корректировки, – прокричал Санд.

Шум битвы нарастал.

Ж-ж-бам-стц – заряд дал осечку.

Пу-у-у-умш – выстрелила тут же вторая.

По громкости звук осечки даже сильнее, но по воздействию – голова начинает гудеть в ритм со звуком.

– То ли еще будет, – тихонечко сказал я. – Сейла, поторопись! – проорал я.

Девушка отвлеклась на происходящее.

– Цель. Да! – сказал Ник, подняв руку.

Смешение голосов и звуков, издаваемых нашествием, гармонично вплетаемое в общую картину, усилилось, разделилось на отдельные звуки и наконец порвалось на шум. Кричать стало практически бесполезно.

Скрутив шарики из ваты с воском, запихал их в уши. Ну что, начнем, пожалуй. Подошел к краю площадки. В общем-то, все хорошо у нас, основное направление – удар по крепости, который цеплял другую башню.

Никогда не мог понять логики выноса башни за крепость, но, видимо, она была, раз уж везде и всюду применяется. Столетия отработки конструкции и тактик.

Комок удивил еще одним залпом ракет в самую гущу больших тварей. Было видно, как в замедленном кадре, как они падали, разлетались на мелкие куски – ракеты. Да, законы мироздания не обманешь, через портал ничего стоящего не протащишь, а на месте еще убойного не создали. Вот мастера и любители, артефакторы и инженеры и лепят из того, что есть, вот такую ерунду. Справедливости ради, стоит заметить – пугающую ерунду.

Нашествие замерло. Звуки застыли в воздухе вязким желе.

Гон, жажда, помешательство – все, что гнало тварей в нашествие, – объединилось с яростью и страхом. Вопль новой эмоции пронзил каждую клеточку. Зажав уши ладонями, я тоже орал, вплетая и свою ярость, и боль.

Только стена помогла мне устоять на ногах. Из носа, ушей текла кровь.

Вытащил затычки из ушей. Нет, не оглох. Тишина мягким одеялом привалила, согрела, спасла. Стрелки одним за другим поднимаются. Измазанные кровью, скалятся. Ник поднимается, держась за поручни, шарит глазами по полю, поворачивается, осматривает площадку. Смотрит на меня, кивает.

Минус пять на третьей площадке. Три стрелка и двое, Сейла с охранником. Все живы пока, но уже не бойцы. Сейла пытается встать, шевелит губами, но руки не слушаются.

– Лежи! – говорю я ей, понимая, что она не слышит, вытаскиваю из ее ушей пробки. Подхватываю под руки и оттаскиваю в кладовку. Тут три койки для раненых. Это типа такой предел потерь.

Возвращаюсь, охранник Сейлы сидит. Уже хорошо. Санд пытается реанимировать своих стрелков и одну даже поднял. Пошатываясь, она крутит головой, но сфокусировать взгляд не может.

Подхожу ко второй лежащей, кладу руку на шею, пульс есть – хороший, четкий. Подхватываю под руки, утаскиваю. Санд пытается помочь.

– Поле! Следи за полем, – говорю я ему голосом и руками, он кивает.

Обходим стрелков, проверяем каждую. Я возвращаюсь, забираю вторую лежащую. Санд с Ником уже перестроили стрелков по двое.

На площадку поднимается Лом.

– Что у вас?

– Минус. – Я смотрю на стоящую и сидящего. – Нет, минус пять. У вас?

Лом явно выглядел лучше нас.

– Все норм. Нас не зацепило почти, только новенькая слегла.

– Узнай, кто умеет из винтовки стрелять, отправь сюда, без ослабления позиций.

– Дед и Элиф, но не снайперы.

– С новыми что?

– Крепкие ребята прямо. – Он посмотрел на сидящего.

– Да, давай этого оттащим. – согласился я с замом насчет здоровья. – Я один…

– Сейла? – спросил боец. Мы с Ломом уже усадили его в кладовке.

– За твоей спиной лежит.

Боец пытается крутить головой, посмотреть.

– Надо помочь.

– Себе помоги, нормально все с ней, лежит отдыхает.

Сейла лежала, закрыв глаза, что-то говорила одними губами. Я похлопал Лома по плечу.

– Спасибо, иди, отправь Деда, он хорошо стреляет.

– Хорошо, и Элиф пока не нужен там.

Лом спустился на свой уровень, я подошел к пошатывающейся девушке.

– Ты как?

Та сфокусировала взгляд, кивнула.

– Слышишь меня?

Девушка кивает.

– А говорить умеешь?

– Да, – говорит она тихо и медленно, морщась.

– Как тебя зовут?

– На…таня, – послышалось мне.

– Натана?

– На…талья.

– Наташа, красивое имя, как и ты. Пальцы рук чувствуешь?

Девушка задумалась, кивнула.

– Очень хорошо, но постарайся голосом отвечать, руки поднять можешь?

Она медленно подняла левую руку, потом правую.

– Правая... плохо слушается.

– Хорошо, мы сейчас с тобой пойдем в кладовку, хорошо?

– Зачем?

– Там отдыхают наши бойцы, присмотришь за ними.

– Хорошо.

– Держись за меня.

Мы шли медленно. Наталья передвигала ноги осторожно, неуверенно. Дважды выстрелила винтовка с соседней башни, один раз через две осечки – с нашей.

– Ты как? – спросил я бойца, тот кивнул. – Вам двоим задача – следить за лежащими и друг за другом, никого не выпускать отсюда. – Я усадил Наталью рядом с бойцом. – Тебя как звать?

– Никифор, – медленно, по слогам произнес боец.

– Отлично, Никифор и Наталья, задача ясна? – Они кивнули. – Разведу огонь, поддерживайте.

Через пять минут я наблюдал, как уже почти все твари поднялись и формировали, готовили или готовились. Все это в тишине.

– Ник! – подошел я к аналитику. – Что это было? Анализ, рекомендации…

– Нет данных, Гор новая тварь или новое что, не знаю.

– Неприятно, – высказался Санд.

– Да уж, – согласился Ник, – своих тоже всех положил.

Поднялись хорошо выглядящие Дед с Элифом.

– Принимай пополнение, Санд, временное, – выделил я последнее слово.

– Понял. Так, на усиление второй и третьей позиции. – Санд увел Деда с Элифом.

– Так, Ник, что думаешь?

– Вяло все, местные вялые и твари вялые, машинерия хорошая, ракеты, есть винтовки с зарядами. Я бы вторую категорию нашествию присвоил, но присутствие неизвестных тварей и их способностей, плюс не пойми, чего ждать – третья категория. Предположу, часа четыре еще приступ будет, к ночи откатятся, завтра – основной напор, к вечеру все закончится.

– Третья, – произнес я неуверенно, – в первый год? Минимум пятая, на нее и рассчитывай, нет, на восьмую рассчитывай. Третья, третья, – повторил, вслушиваясь в звучание. – Хорошо бы, если бы третья.

Ник кивнул. Вернулся Санд, кивнул, что все сделано. Я кивнул. Все покивали, я пошел на второй уровень.

Две площадки для боя – по два бойца. Мало, конечно, но пока пойдет. Лом контролирует подступы к башне.

– Лом! Что думаешь?

– Если нас не зацепит – хорошо, если зацепит – плохо, даже полной десяткой не удержим.

Я кивнул, соглашаясь.

– Да, если поток пойдет через нас, сразу отступай, оружие, кроме копий, на третий уровень поднимай.

Лом удивленно посмотрел, но кивнул.

Хорошо, всех проверил, успокоил, осталось самому успокоиться. Самое лучшее, конечно, сейчас пойти в кладовку, посидеть, в огонь посмотреть, просто прислушиваясь к выстрелам, чтобы понимать или думать, что понимаешь.

В кладовке все спали, хорошо. Хорошо спали, выздоравливающим сном. Щелчки выстрелов перемешивались с осечками – один к одному примерно. Хорошие заряды. Судя по всему, на другой башне дела шустрее идут. Подкинул дров в костер кладовки, вышел, подкинул дров на площадке. Выглянул на поле.

– Вот оно, – сказал Ник, указывая на поле.

– Что? – спросил Санд. Не понял ни я, ни Санд.

– Фактор везения, удачи.

– А, ты все еще считаешь удачу одной из характеристик? – скептически поинтересовался я.

– Смотри сам, Гор! Они как будто огибают нас.

– У нас в отряде все с максимальной удачей, но выжило сколько?

– Это не показатель.

– А что показатель? Я про то и говорю, удачу не измерить.

– Ну, выбывшие у меня – с удачей на троечку, у остальных – четыре-пять, – сказал Санд.

– Ник! А у тех бойцов, что ты привел, у них с удачей что?

– Закрытая информация, – ответил Ник, – сам понимаешь, кто они. Зато есть версия, почему они здесь.

– Типа здесь безопаснее? – ухмыльнулся я.

– Только версия, не противоречащая моей теории. – Ник резко поднял руку. – Внимание, сектор три, ориентир шесть, тварь!

Я отошел, слух уже адаптировался к шуму битвы, но резкий звук выстрелов оглушил.

– Ник, Санд! Всем затычки в уши, восстановить, – скомандовал я и сам скатал себе новые.

Ник хотел возразить, но посмотрел на меня и полез в карман за своими, не знаю, насколько он верит в удачу, но в мои решения – больше, даже если они ухудшают управляемость боем.

Кладовка, в принципе, глушит звук, так что пускай так, а вот к Лому надо спуститься.

– Блин, блин, блин блинский, тварь, синяя гончая.

Как, откуда? Ладно, парни грамотно держали ее, не давая подойти, но вторая площадка пустая и вход на лестницу свободен, без охраны.

– Удача, говоришь? – Я метнулся наверх, схватил Деда и еще одного стрелка – и вниз бегом.

Тренога, винтовка, заряд, выстрел – осечка. Дед, ругаясь, стал перезаряжать. Девушка-стрелок, широко расставив ноги, прижала приклад к плечу.

Тварь игралась, не видя в нас для себя угрозы, подтрунивала над нами, недовольно урчала, получая укол, отбивала лапой — и все это с такой ленцой и нерасторопностью. Стрелков с интересом рассматривала, на осечки фыркала, типа иного она, тварь, и не ожидала.

Но все же сражаться, имея стены, защиту и пики, не то чтобы легче, удавалось просто сдерживать одну тварь.

Дед перезарядился. Пу-умф – звук выстрела отразился от стен тысячекратным эхом, я думаю, это нас спасло. Выстрел оторвал твари лапу – обида, гнев, ярость явственно читались на ее морде. Но оглушенная звуком тварь ошарашенно застыла на месте.

Сейчас бы второй в неподвижную мишень, но стрелок застыла, исполняя инструкцию работы в паре – один стреляет, другой держит на мушке и стреляет только в случае прорыва на позицию. Так-то все верно, вообще все, за небольшим исключением: Дед явно не успевал перезарядиться, ясность к твари возвращалась быстрее.

Кричать, командовать нет ни смысла, ни времени. Только один звук в голове – вопрос «зачем?». С топором я проскальзываю между копейщиками и бью обухом твари по голове. Бить острием бессмысленно, это я уже в прошлый раз понял. Тварь медленно поворачивает голову в мою сторону – найти повод и причину всей своей боли. Удар – молот Лома влетел в голову твари с другой стороны.

Глаза твари туманятся непониманием, она приседает на задних лапах, чтобы видеть нас обоих. Поднять топор для нового удара не могу – трещит кольчуга под когтями твари – меня откидывает назад, зато Лом уловил момент, новый удар и треск – треск осечки.

Удача, говоришь? Грудь горит, мышцы отбиты, кто-то за шкирку втаскивает меня внутрь строя копейщиков. Их осталось двое. Копьями упираясь в тварь, они мешают ей, копья трещат, гнутся. Маут. Это Маут меня затащил, забрал мой топор и сейчас проходит сбоку.

Осечка. Мир сужается до одного мига и одного взгляда. Там, где четверо удерживали одну играющую тварь, двое держали одну разгневанную, насаживая на пики, загоняя их внутрь тела. Пики гнутся, трещат, ломаются. Пасть, полная клыков.

Пу-у-умш – звук заполняет пространство, но тварь последним рывком исчезает.

Удача, говоришь?

– Сбежала, – разочарованно шепчет Дед.

Стрелок поднимается с пола. Последний выстрел сделала она, и отдача неустановленной на треногу винтовки сбила девушку с ног.

– Спасибо, – кричу я и опускаю голову на пол. Удача, говоришь?

– Тихо, тихо, сейчас.

Я очнулся в кладовке. Наталья ослабляет ремни и разбирает кольчугу – те лохмотья, что остались. Хорошая кольчуга и ватник хороший. Отдельными кольцами кольчуга разорвала ватник целиком, до кожи тела добрались не больше десяти. Не знаю, чего больше – боли или чего другого, когда из кожи вытаскивают кольца.

– Тихо, тихо, – шепчет Наталья скорее себе, мое шипение и так тихое.

Открываю глаза. Огонь освещает кладовку, тепло. Наталья вытаскивает кольца. Сейла смазывает раны чем-то вонючим, эта вонь и привела меня в сознание.