Старшина Гор

Глава 24

Отряд шел хорошо и четко выполнял все указы Ника, вот только стадо или стая, что у них там, все ближе. Наконец и я вступил на тропу, где на третьем шаге нас, меня и заметили. Стая паргов и раксов.

Самое, в который раз, странное сочетание. Парги – острокопытные почти бараны, добродушные. Их даже разводят, правда жрут они все подряд, кроме камней и деревьев. И копытом могут проткнуть, и в легкую рогами вдарить. Раксы – вечно линяющие почти крысы, вечно линяющие, вопящие, ядовитые. Сейчас они копошатся вокруг паргов. Первые – теплокровные, добрые, милые, вторые – ящерицы, и этим уже все сказано. Парги едят мясо? Да, а кто не ест? А и вправду кто? Даже растения едят, не все, но факт остается фактом. А, есть еще генетическое заболевание среди народов колониальных миров – веграрианство вроде, когда мясо вызывает аллергию. Жаль их. Хотя я вот, например, не стал бы есть ракса – мерзость.

Я отошел метров двадцать от начала тропы, когда первый парг остановился, как и шныряющие вокруг него раксы, которые уставились на меня бусинками глаз. Ширина тропы – два метра, достаточно и для меня, и для них.

С одним паргом сотня раксов. Они копошатся вокруг него, и, видимо, на одного ракса парг наступил. Возня, парг возмущенно сипит, уже специально бьет копытом и съедает трех… раксы успокаиваются, и десяток решает пойти за мной. Парг шипит, и восемь возвращаются, а двое ускоряются. Один ракс – на копье, второго сжал рукой. Фу, воняет. Кинул его паргу, тот поймал ракса в воздухе и съел.

Стою в ожидании реакции, раксы возмущенно визжат и все же решаются на новый рывок. Десяток. Косолапя, но ловко приближаются. Делаю взмах копья по кругу – нижний уровень. Ошибка! Раксы дружно перепрыгивают и плюются, сближаясь. Глаза я успел защитить, прикрыв рукавом. Броня зашипела, но выстояла. А вот по лицу прилетело, зато шрамы сделают вид более мужественным, ну до первого целителя. О чем еще думать, топча одних ногами, а других руками давя? Может, о том, чтобы сделать все максимально быстро – на меня смотрят и оценивают, надо ли подмогу послать? Таково внимательного взгляда и у человека не каждого встретишь, от парга точно не ожидал такого. Еще он до одури ненавидит раксов, вот такая жизнь. Я справился быстрее, чем было принято решение меня атаковать. Парг расстроенно зевнул, но я подцепил ногой и кинул ему тушку ракса. Парг мне подмигнул бы наверняка, но решил, видимо, не стоит, и, мотнув башкой, двинулся дальше.

Все хорошо, еще три парга подошли, делаю пять шагов, разворачиваюсь, слушаю звуки, плюс один парг, пять шагов – плюс пять паргов. Парги стоят. Раксы на тропу не лезут. Еще пять шагов. Основная стая проходит мимо – сотни паргов, тысячи раксов. Периодически оборачиваясь, иду. Отстал от Ника шагов на сто.

Пять-шесть часов идем по тропе, разделяющей долину. Темные серые пятна – стаи, со всех сторон, далеко. Разглядел стаю больших носорогов. Из-за своих размеров они видны издалека, идут медленно, вперевалочку. Из всех быстрых эти самые быстрые. Но недолго. Остановка, рывок, удар, поедание. Вопрос: на фига такая способность в общем-то травоядным?

Там же стадо мамонтов. О, это зрелище отличное. В редких мирах есть волосатые слоны. Слоны, особенно карликовые, – часто. Розовые слоны. Морские слоны. Черепашьи слоны. Слоны с чешуей и панцирем. А вот мамонтов почти нет. Один мой поход, еще в царской армии, был сопровождением группы ученых, изучавших как раз этот феномен, – почему мамонты редко встречаются. Тогда мамонтов так и не встретили. На что ученые так и написали – не встретили, все так и поняли – мамонтов нет. Совсем нет. А то, что они нет-нет да появляются, – это уже мифы и легенды. Да, согласен с Ником, что вопрос тут да-алеко не к ученым.

Тропа закончилась резко обвалом.

– Вот и славно, – сказал Дед, – предлагаю идти справа.

Элиф покрутил головой.

– Никого не вижу.

– Тогда бегом, – выдал я заключение и решение. Уже прямо хотелось пробежаться.

Дед забрал ящик у Маута, я – у Лома, и мы побежали. Потом ящик у Деда забрал Элиф, и Дед бежал впереди, потом у Элифа ящик забрал Ник.

Бежать по ночной белоснежной степи или лесу. Я, наверное, даже восхитился бы видом. Темное небо. Небольшие искорки звезд. И белое полотно степи, заканчивающееся лесом, потом вновь степь, но все же не степь.

Под утро этот ящик, невзирая на удобные ручки и обвязки, которые удобны только первый десяток шагов, не вызывал добрых чувств.

Отряд остановился. Точнее, Дед, бежавший первым, и я, бежавший вторым, в него почти врезался.

– Нас преследуют, – сказал Дед, поведя носом.

– Ага, – согласился Элиф, бежавший замыкающим.

– Кто? – Ник огляделся.

– Ощущения, – сказал Дед.

– Звук, – добавил Элиф.

– Гончие? – спросил я.

– Все еще невидимые, – заозирался Элиф.

– Двое, но третий где-то рядом, раз преследуют, может быть, впереди. Надо ускориться, до крепости часа три осталось.

Лом помотал головой.

– Нет, – сказал Ник, – психофизические показатели отряда в зоне риска. Усталость – на три пятых. В лучшем случае поддержание темпа.

– Гончие эти быстрее нас? – Я тоже оглянулся и ничего не увидел.

– Скорее выносливее, но по сравнению с тем, как сейчас бежим, они быстрее, – подумав, ответил Дед.

– Битва?

– Не с нашим составом, полный состав – и то вряд ли, три отряда – есть шансы.

– Значит, Ник, Дед, будут изменения, говорите. Ник, сейчас добавим десять процентов. Если что, через три часа бросаем ящики, потом за ними вернемся. Вперед.

Десять процентов ускорения – это немного, но очень тяжело, конкретно эти десять.

Через час у меня отваливалось все, кроме ящика.

– Контакт. Десять и два часа! Третий – шесть, – закричал Элиф.

– Квадрат, скорость – ноль пять, направление – девять. Ник! – отдал я распоряжение, озираясь и никого и ничего не видя.

– Не вижу! Контакт, Элиф? – Ник озирался, как и я.

Появились три твари, одна поменьше, серо-синие, движения по спирали – слева направо.

– Серо-синие, – хмыкнул Дед.

– Дед, чего?

– Цвет, Гор. Сказы говорят, они должны быть белыми.

– Сказы? – опешил Ник. – Гор! Рекомендую остановиться и занять оборону до получения информации.

– Гончие не нападают, пока не обессилят жертву. Пока движемся и не нападаем, мы в относительной безопасности.

– Это все сказы говорят? – ехидно поинтересовался Ник.

– Ник! Анализ информации, а не источника, – остановил я Ника. – Дед, все, что знаешь.

– Да какая информация? Их никто никогда не видел.

– Ник! Направление на крепость. – Кто бы знал, как мне все это не нравится! Ага, начиная со звонка Хата, да, а ведь он предупреждал.

– Направление на крепость, один, расстояние – часов пять. Рекомендацию остановиться отменяю. Вижу тварь. Цвет: серо-синий. Семейство: кошачьи. Типоразмер: три, средний. Шесть лап. Особенность рода: лапы с хватательной кистью. Род: обезьяноподобный. Хищник. Сильные стороны: выносливость, ловкость. Слабые места, предположительно: у задней пары лап, живот, глаза.

Вот я тварь увидел, только с другой стороны – все же кошак. Лоснящаяся шкура. Перетекающие движения. Вытянутая хищная пасть.

– Ник! На морде твари сенсорные щупальца? – спросил или прокомментировал Элиф.

– Да, дополнение: сенсорные щупальца – шесть штук.

– Восемь, – поправил Ника Элиф.

– От шести штук, – поправился Ник. – Стайные.

Бам – по-моему ящику что-то прилетело.

– Используют примитивное оружие – камни. Рекомендации?

– Закрыть контур, – скомандовал Лом. – Ник, Элиф, берете ящики. Остальные – щиты. Скорость – ноль три. Ник, направление. Остальные, контроль и реагирование.

– Впереди поляна, рекомендация – обойти, – выдал Ник.

Бам, бам – застукало по щитам слева.

– Ник, маршрут на тебе! – сказал я, принимая камень на щит.

Бам.

– Контакт, – сказал Лом.

– Контакт, – отозвались Маут и Дед.

– Дистанция – двести, корректировка. Построение нормальное, направление плюс сила и интеллект. Смена тактики, сохраняют дистанцию, пытаются управлять нашим движением. Рекомендация: при столкновении причинять максимальную боль, не калеча и не нанося ран. Держать строй.

Я шел в пол-оборота, контролируя свой сектор. Твари собрались по ходу нашего движения, замерли, одна легла.

– Не меняем маршрут! – сказал Ник и даже чуть ускорился.

– Лежачая беспокоится, крайняя слева – мелкая, боится, – рассказывал Элиф.

– Предположу – обучение детеныша, рекомендация: мелкую не трогать, у средней твари чуть более насыщенный цвет и порванное ухо. Корректировка: у тварей четыре уха, дополнительные глаза, итого шесть. Усиленно бить по твари с порванным ухом, детеныша не трогать!

Не знай я Ника, предположил бы, что это он на ходу предположения строит. Так и есть, только в основе – тысячи данных о похожих тварях и их повадках. Вот вопрос: может, у него артефакт есть? Или он сам по себе такой умный? Так-то он умный.

Бам.

Твари кидают камни средней парой лап. По-моему, это неудобно, но камни прилетают достаточно четко в цель и сильно. Да и кидает в основном детеныш.

– Дистанция – сто! – отчитывается Ник. – Внимание!

Но твари ждать не стали, как и отступать. Пошли по кругу. Ухо и детеныш – вправо, третий – влево.

Детеныш то и дело проваливался в снег, а Ухо хоть и больше, но нет.

– Он ищет камни, – предположил Ник.

Минут двадцать мы идем, принимаем камни на щит, ничего такого, идти, конечно, неудобно.

– Гор, Ник! – раздался голос Лома. – А что если они пока просто отдыхают? С ухом, вон, ложится периодически, или ранена.

– Возможно, но и нам особо не ускориться. Ник уже взмок, таща ящик.

– Медленно, но мы приближаемся к крепос…

– Подтверждаю, – перебил меня Ник, – повреждена средняя правая лапа, видимо, поэтому кидают только другие двое.

– Дед! Ты у нас стрелок, сможешь камень в раненую кинуть? – спросил я.

Я шел справа спереди. Дед – справа сзади. Раненая как раз проходила мимо нас.

– Те камни, что они кидают, не, не докину.

– Осколок?

– Ну, можно.

– Попробуй.

Ждать долго не пришлось, нас периодически обстреливали. Дед подобрал подходящий осколок, раз в пять поменьше. Это не осталось незамеченным, твари слегка увеличили дистанцию. Деду это нисколько не помешало. Его камень долетел и даже попал бы, тварь просто отошла, казалось, улыбнулась, и дистанция между нами стала меньше, даже меньше, чем была.

– А если стрелой? Дед? – спросил я, играть так играть. – Лом! Надо прикрыть Деда.

Твари, видимо, лук уже встречали. Сразу стали серьезными. В Деда полетели камни.

– Ник! Ищи укрытие с одной стороны хотя бы, попробуем пострелять.

– Понял. Есть. Две минуты. Выворотень.

Умные твари, или нам просто повезло.

– Атака! Пика!

Тварь напала. В средней левой и передней правой по дубине – палка. Уворачиваясь от пик, бьет дубинами. Остальные двое кидают камни.

Бам – подставляю я корпус под камень, а щит под дубину. Верное решение. От камня больно, но дубина даже сквозь щит почти отбила руку.

– Маут, Лом, закрываем Деда. Дед, стреляй, – это я хотел сказать, но не успел. Налетели все трое, разбивая единый строй на три части.

Дубина пролетела над головой, я пригнулся, но вторая тычет в живот – прикрылся щитом и тут же его выпустил. Не успеваю за тварью, как и пика, как и топор, тварь перехватила его свободной от дубины левой лапой. Перехватила и захватила. Стоя на трех лапах, тычет и машет тремя. Остались кинжалы – зубочистки. А тут еще и клыки в пасти – щелк, зацепив за ухо. Инстинктивно увернул горло, подставляя ухо, но отмахиваясь, зацепил кинжалом по черепу. Чиркнул, разрезав кожу и зацепив щупальца.

– Ур-рун-чи-да-да-да, – прорычала тварь.

Действия команды стараюсь отмечать краем глаза. Вроде что-то делают. Разобраться, что конкретно, не успеваю, и вообще я сейчас боец ближнего боя.

Тело двигалось само по себе, используя все когда-либо сделанные движения. Мысли, если и были, то не было того, чтобы на них реагировать.

Наши скорости примерно равны, но у твари шесть лап. Две – бьют хорошо, точно и сильно, третья – как вспомогательная, и на трех она стоит, да еще пасть.

Мои кинжалы раз за разом упираются в кость, в лучшем случае разрезал кожу.

Отклоняюсь, пропуская мимо укус, бью лбом в морду, принимая вскользь сдвоенный удар дубинок, приседаю и снизу вверх полосую лапу, держащую топор. Бам – дубина сбоку, несильно, просто тварь дернулась от боли и отмахнулась от меня. Перекат, пытаюсь встать, в голове звездочки и круги.

Четкость потеряна. Вижу только пятно. Синее пятно на белом фоне. Как облако, оно обволакивает меня. Руки действуют самостоятельно, разгоняясь, наносят удары в корпус. С левой руки кинжала нет – выпал, просто бью кулаком. Правая – удар. Отскок. Кость, удар, удар – кость, удар – кость.

Получаю удар в грудь – ха, как неудачно! Сбивает дыхание. Рука, правая с кинжалом, зажата тисками пасти. Металл наруча сминается. Шипы наруча вонзаются, тварь шипит, рычит, но уже не может прекратить сжимать. Удар дубиной в корпус блокирую левой, удар прямой в корпус проходит – в этот раз я еще не успел вздохнуть с прошлого раза, поэтому уже даже не больно. Блокирую левой дубину, лбом бью в голову, ногой пинаю.

Легкие взрываются болью, наконец делаю вдох. Я уже не вижу даже пятен. Только ощущения. Рука разжимается, кинжал падает. Левой рукой схватил и удерживаю лапу, я практически болтаюсь в воздухе, бью ногой куда достану. Тварь машет дубиной, но я слишком близко, а мозг, кажется, уже отключил все болевые ощущения.

Осталось только три движения: выдох – удар лбом, пинок ногой; вдох – удар лбом; выдох – ногой; вдох – лбом; выдох – ногой. Вдох – выдох. Я, наверное, улыбаюсь, а ведь кто-то утверждал, что не может управлять моим телом

Движения, ощущения слились в единый шум, как волны накатывают на берег. Причем уже нет разницы, накатывают или откатывают. Только движение, без направления. Вспыхивают искорки то ли сознания, то ли воспоминания – удар головой, ногой. Для чего – неважно. Это как биение жизни, удары сердца, как волна накатывает на берег. Белая волна на белый берег.

На некоторых планетах царства верят, что человек может раствориться в облаке и путешествовать по всей познанной и непознанной Вселенной.

Когда белые облака грустят, они становятся тяжелее и опускаются ниже, отчего видят и чувствуют жизнь, вбирают ее и становятся серыми, черными. Но потом вспоминают, кто они, и отпускают все мертвое, плотное, чужое, становясь легкими, белыми. И исчезают в одном небе, чтобы появиться в другом.

Интересно, все ли могут стать облаком или это удел немногих, таких, как я? Нескромно. Скромность вообще не то чувство, что сделает тебя белым облаком. Белое облако. Глупая сказка с печальным концом. Впрочем, белая волна набегает на белый берег, и это все, что осталось.

– Задача командира сводного отряда – оперативное управление отрядом, управление достижением целей и задач, – говорит Сойка. Почему Сойка, а не Белка? Интересно, я встречу облако Сойки? Причем здесь Белка? Жаль Белку.

Память – это то, что нужно отпустить в первую очередь, чтобы из серого стать белым. Потому что только белые облака могут путешествовать между мирами.

– Зачем? – спрашивает Сойка. Слегка наклоняя голову, так ее челка съезжает и прикрывает правый глаз.

– Что зачем? – спрашиваю я, обдумывая, зачем она это делает. Всегда, когда внимательно слушает.

– Белым облакам путешествовать между мирами.

– Хм, такова суть облака, его поток жизни. – Я рассказывал Сойке всю суть миропонимания. Если понимать мир с точки зрения облака. Забавно, ведь это именно то, что говорил Торвин, а я не слышал и не понимал. Сейчас все логично и стройно. Одно понятие вкладывается в другое. Понятие со вложенным понятием в третье – места занимают столько же, а суть стала больше. Это как облако. Да это же и есть облако. Понимание подхватило меня, раскрывая мир и его нетайны. Тайны – три раза «ха», нет никаких тайн, есть отсутствие глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать.

– Суть облака? – переспрашивает она.