Старшина Гор

Глава 22

– Пришли, – сообщил с утра Элиф, заползая на четвереньках в иглу, – лед.

– Пришли, – подтвердил Ник, выглянув наружу, – каток, склон в сторону ущелья.

Каток начинался прямо на выходе. Прежде неровный снег как будто сверху залили водой, выровняли и все это заморозили, после чего зашлифовали. Красиво, на солнышке блестит. Отломил сосульку, бросил. Она медленно покатилась в сторону ущелья, замедлилась, остановилась. Уклон есть, но небольшой.

– Ящик катить удобно будет, – сказал я, вернувшись.

В ответ только Болт чихнул. Неприятный сигнал.

– Дорогу прорубать придется…

– Дорога – фигня, – тихонечко сказал мне Ник.

– Смотри на артефакт, снизу, справа.

– Что там? – хмыкнул я.

– Трещина.

Хм, действительно, небольшая, но точно… на идеальной поверхности видна.

– Командир! – Белка проследила наши взгляды. – Нужно ускоряться, если не дотащим артефакт, нам не заплатят.

– Мертвым деньги не нужны, – ответил ей Маут.

Неожиданно. Маут за весь поход меньше слов сказал, чем сейчас. Да если и больше, то не намного. Белка на него не среагировала, смотря на меня.

– Мы поторопимся, Белка! – заверил ее Лом. – Насколько это возможно.

– Белка, Болтун, топоры в руки и вырубать площадку на входе.

Ну, получается, все, кроме Болта, Лома и Ника. Три на три.

– Болт, как твоя рука? – спросил я, как все вышли, кроме Болта, Ника, Лома и меня.

– Хорошо, что левая, но из лука не смогу.

– Винтовка?

– Винтовка – да, смогу.

– Ладно, иди, контролируй вырубку.

Лом уселся, достал камень, собрался полировать топор. Ник хмыкнул, уселся рядом, достал свой камень – полировать свой топор.

– Полировщики, блин, Ник! Договор отряда – там есть критерий оценки задания?

– Я тебе уже говорил, у всех индивидуальный договор, в моем договоре о доставке артефакта ни слова, учитывая тайность. Просто «выполнить задание». Лом?

– Я должен управлять отрядом и слушаться Гора до выполнения и сдачи задания.

– Белка?

– Вряд ли у нее в договоре есть что-то про артефакт.

Лом думал, отвечал, полировал. Ник просто держал. Было забавно, я улыбнулся.

– Ник, направление, рекомендации.

– Ориентиров нет. Если судить по солнцу, назад. Если по времени, то на носу вторая фаза.

– Вторая лучше, чем первая, – сообщил Лом,

– Ага, – согласился Ник, – и лучше, чем третья, и намного лучше, чем четвертая. У нас десяток дней, чтобы вернуться, более-менее.

– Но нам возвращаться к переходу – только десяток, – закончил за аналитика Лом.

– Ага, ущелье. Есть явные признаки, что скоро сможем перебраться, но если потом возвращаться, то просека – это полный…

– Капец, – закончил Ник.

– Ага, на третьей фазе.

– Ну, капец это будет, если мы на поле сбора нашествия окажемся, которое, кстати, нам неизвестно, но направление нападения на крепость говорит о том, что оно в другой стороне, нежели мы сейчас.

– Ты прав, Гор! Нам неизвестно поле сбора, опять же оно может меняться. – Ник отложил свой топор. – Предстоит второе нашествие, первые пять обычно не меняются. Хотя это обычно? Обычно на открывашках нет артефактов, а просеки ведут в направлении крепости и никогда поперек.

– Ник! Сарказм – не твой конек! Лом! Чего молчишь? – оглянулся я на зама.

На улице раздался взрыв хохота.

– Отряд готов! Ждем твоих распоряжений, Гор! – хмыкнул в бороду Лом. – Состояние нормальное.

– Ник! Задача! Направление на крепость, без возврата, солнце, луна там – разберешься, и следи за трещиной. Лом, блин, не знаю, не уверен, Маут и Белка – обрати внимание!

– Считаешь? – Лом отложил камень.

– Не знаю, но изменения в поведении. Люди не меняются, только открывают новые грани, и не все они могут нам нравиться.

– Будет сделано, командир. – Лом встал.

– Очень хорошо, если будет, Лом. Ник, ускоряемся, экономрежим отменяю, режим передвижения – норма. Разведка полная. Задача: найти и перебраться через ущелье на ту сторону и вернуться в крепость по прямой.

– Ясно. Это все? – Лом подошел к выходу.

– Да, Лом, пока все!

Лед ломался легко. Потом куски запускались в сторону ущелья. Некоторые долетали, некоторые – нет. Задачей следующего было сбить недолетавший – это игра такая. Наигрались настолько, что площадку раза в два шире сделали. Даже Болт запускал одной правой. А смеялись, потому что Маут упал и чуть не укатился, но был пойман Белкой, которую поймал Болтун. Белку же он же – Болтун – и бросил ловить Маута.

Да, тащить ящик сейчас не нужно, он прекрасно скользит, но долбить даже легко ломающийся лед не просто. Лом менял долбящих каждые десять минут. Даже Ник, задающий темп, долбил. Только однорукий Болт тащил-толкал ящик. Звук от нашего перемещения – как будто гусеничный трактор по мощеной мостовой. Хороший темп взяли, прошли много, почти устали. Под вечер лед стал почти не скользкий, может, солнцу растопило, может, еще чего. Но Сойка с Элифом уже уверенно двигались по нему и пробежались по округе. И новости обнадеживали – ущелье становится еще уже, дно – выше.

– Мы спускаемся ниже, становится теплее.

На следующий день после обеда мы нашли место, где можно перебраться через ущелье, и здесь почти не было снега. О чем Ник и сообщил, пока Джин с Болтуном перетаскивали ящик через… уже почти не ущелье, скорее овраг. Под каменистым дном которого текла река. Звук мощного потока перекрывал голоса. Поэтому Ник говорил почти на ухо, но только с четвертого раза я его понял. Зачем это нужно говорить прямо сейчас?

Отойдя от реки, я спросил его об этом.

– Я говорил, что реку укрывает ледяной купол, но здесь тепло и купол не устойчивый.

– А, типа поосторожнее.

– Да, наверное. Впрочем, перебрались, и ладно.

– Ладно так ладно. Возьми Элифа. Элиф! – позвал я разведчика. – Сойка, – и разведчицу. – Значит, Ник, определитесь с Элифом с направлением, идем напрямую к крепости, не поднимаясь вверх. Сойка, посмотри, что в округе. Остальным – Лом ставит лагерь.

– Заблудимся, – высказался Болтун.

– Ставим лагерь, – остановил рассуждения Лом.

Сойка уже давно вернулась, а Ник все гонял Элифа вверх-вниз по дереву, что-то чертили.

– Живность я не почуяла, поверхность следы скрывает. Птицы в лесу появились, мелочь. – Сойка рассказывала и зевала.

С лагерем вышло, но укрытия нормального не вышло, снега почти не было, камни либо огромные, либо никакие. Поэтому можно было всю ночь звезды разглядывать, чем я и не воспользовался. Зато воспользовались другие.

– Сделаешь еще один шаг, Лом, и я тебя пристрелю. – Болт лежал за ящиком и целился из винтовки.

Лом, прикрывшись щитом, стоял напротив, щит от винтовки не сильно бы помог.

Рядом с Болтом стояла Белка, натягивала лук и целилась в Джина.

– Джин, идем с нами! – уговаривала или приказывала Белка сквозь стучащие зубы.

Веселье началось минут пять назад. Готовились к веселью задолго, конечно. Белка, Болт и Болтун решили, что они не пойдут с нами напрямик, что нам нужно сначала вернуться вверх по ущелью, и это настолько принципиально, что они готовы идти одни. Губы сжались в тонкую линию, мешая вырваться рыку.

А, нет, они не смогут, им нужен Джин – тащить с Болтуном ящик. Ящик они тоже забирают. Объяснение простое – чтобы не заблудиться, нужно возвращаться, как пришли. В голове гранатой взрываются идеи: от самой безобидной – в прыжке оторвать голову Белке – до того, чтобы забить на все. Этой головой и забить – и Белку, и Болта с Болтуном.

– Белка! – Лом вычислил заводилу у троицы. Говорил слова четко, как вгонял кинжалы в живот. – Нарушение приказа командира во время похода, вас в любом мире достанут и…

– Это если узнают, – хохотнул Болт, досылая патрон в ложе.

Насколько я понимаю устройство подобных штук, дальше только выстрел, причем, чем быстрее, тем лучше. Лом тоже разбирается. Он приседает и прыжком уходит под прикрытие камня. Треск разряда и гулкий хлопок.

Так-то да, оставлять нас в живых – не лучшая идея для них. И по сути вариантов только два.

Первая пуля Болта расколола камень Лома, но перезарядка – дело небыстрое. Маут с щитом бросается вперед, я бросаю топор в Болта.

Белка – черт, она быстрее, чем я думал, – успевает выпустить две стрелы, одну в меня, одну в Джина. Боль вспыхнула и тут же погасла, но правая рука отключилась. Копье выпало. Знала ведь, зараза, что я в этом месте кольчугу кожаным ремнем ремонтировал, тогда почему не в горло?

Третья стрела Белки попала в щит Лома. Лом подхватил свой брошенный щит и бежал на троицу. Спаренный удар. Щиты Лома и Маута – в Болтуна и Болта. Лом влетел в Болтуна, стремясь опрокинуть того на Белку. Разные весовые категории, но Лом явно опытнее. Маут врезается в ящик и сбивает его вместе с Болтом так, что тот летит в ущелье. И ящик, и Болт, и Белка.

Болтун от удара Лома все же сделал пару шагов назад и пододвинул Белку так, что ее зацепило ящиком.

– П-па-у-ш. – Болт успел дослать патрон, но стрелял уже, летя в ущелье.

Еряк… – что-то сломалось и упало. Резко стало шумно.

Сойка держит на прицеле Болтуна. Джин лежит… Лом и Маут обступают Болтуна по краям, не перекрывая Сойку. Элиф у Джина. Ник?.. Ник у костра.

Показываю Сойке большой палец вниз, и Болтун падает со стрелой в горле.

Как иногда хочется на все плюнуть и просто полдня смотреть в пламя костра, шевеля время от времени ветки.

По ходу, когда от отряда остается половина, – это нормально, но предательство. Раньше, до сегодняшнего дня, считалось, что сам принцип отряда, договора исключает такую возможность. Предательство в отряде. Известно два случая, наш – третий. Первые два случая случились на базе, наш третий – в походе.

Джин умер к обеду. Стрела пробила легкое, так-то дотянул бы до вечера, но это еще одно негласное правило и обязанность командира. У меня даже есть специальная спица для уха.

Белка, Болт и ящик провалились под лед в реку, и их унесло. Болтуна с Джином ждет покой. Весь день собирали дрова для кроды.

Джин, пока был жив, зловеще скалился, сплевывал кровью. Хрипел, подсказывая, как складывать дрова.

Не часто в походе получается по-человечески отправить друга в последний путь, и оттого чувство правильности сейчас согревало.

Костер горит и согревает. Ник рассказывает анекдоты и поет похабные песни. Хмыкаю, когда вслушиваюсь, – забавные сюжеты и смешные ситуации.

Хорошо помогли патроны к винтовке, если их уметь приготовить, они здорово помогают огню. А за отсутствием винтовки снаряды они, собственно, только так и могут быть использованы. Костер горит ярче, жара больше. Ник рассказывает анекдоты – смеемся. Рассказывает свои случаи. Ник заявляет, что сегодня не повезло, что Белка промахнулась, если б она еще и меня убила, то потери отряда составили бы половину – значит, можно возвращаться, а так, идти нам вниз, искать ящик. Что на это можно сказать? Только согласиться.

– Всем спать, – отдал я команду.

Большой огонь угас, жар уменьшился, углей и тепла хватит до утра. Сойка дежурит первая, я второй, Ник замыкает.

Дежурство посередине самое паршивое. Сойкино дежурство не спал, сидели с ней спина к спине. Я ковырял костер веточкой, сон не шел. Зато он тут как тут, как мне дежурить. Поэтому ходил вокруг. Тело, разогретое жаром, холод не воспринимало, или просто тепло было. Легкий холодок еле-еле бодрил. Тишина усугублялась низким облачным небом и легким снегом. Будь сейчас тепло, вымокли бы.

Собрание командной группы – я, Лом, Ник – мы уже не устраивали. Какой смысл уединяться? Да и решение вчера Ник озвучил – идем вниз, ищем ящик.

По мне, так занятие глупое и бесперспективное, но есть такие ситуации, когда рекомендация аналитика, которую он не может не озвучить, не может быть проигнорирована.

Аналитики имеют презабавнейшее свойство: когда они отчитываются перед заказчиками, не могут врать, вообще врать аналитики умеют и прямо настолько качественно, что никто и никогда их в этом не уличал. Возможно, и про это свойство врут.

Ложь – признак развитого разума, всегда говорил Ник, утверждая перед этим, что сам он не обманывал никого и ни разу, кроме тренировочных.

Через два дня спуска лед над рекой исчез, река стала более спокойная, уже не урчала. Температура днем – стабильно плюс, ночью – минус.

– Надо убежище надежное, – после полудня сообщил Ник, – возможно, сегодня большая луна.

Я был полностью и целиком согласен, и даже больше, но больше меня согласен оказался Элиф. Он исследовал местность по ходу движения и вернулся задумчивый. Остановил наши приготовления к подготовке лагеря.

– Это час ходьбы. Это нужно видеть.

– Элиф! Что там? – похлопал Лом разведчика по спине.

– Это нужно видеть.

Через час я полностью согласился с Элифом. Дом из бревен. Бревно в три-четыре обхвата. На завалинке сидит дед и расчесывает бороду пальцами. Одет дед примечательно – так же, как и мы, только без брони. Потом дед встал, посмотрел на опешивших нас, помахал рукой, типа идите в дом.

Удивляться, сомневаться не было ни на настроения, ни желания.

Вблизи старик на старика уже не очень походил, только борода седая или даже серая, а так, нет – у меня некоторые знакомые в этом возрасте только женятся. Старше меня, но не намного.

Мы вышли вчетвером, разведка осталась, подходили медленно.

– Да уж идите, добры молодцы, живее. Ночь уже скоро, да и других зовите. Меня Сеяр звать, дров наберите. Деву свою в дом зашлите, пускай пошарится, что безопасно. – Дед говорил тихо, посмеиваясь. Ровные, чистые, белые зубы.

– Благодарим за гостеприимство… Сеяр, – сказал я, слегка склонив голову.

– Нет-нет, ребята, оружие внутрь, – сказал дед, видя, что мы собираемся оставить оружие. – Мне вас бояться что с оружием, что без – одинаково.

Огромный снаружи дом внутри оказался совсем мал. Сыграла роль толщина стен-бревен и огромная печь – в полдома.

Дед усадил нас за стол. Достал из печи чугунок с восхитительно пахшим варевом. Лепешки хлеба с хрустящей корочкой. Поставил керамическую банку с чем-то кисловато-острым.

Мозг обалдел от новых запахов и отказался анализировать, сосредоточившись на ощущениях.

Балдел не только я. Сойка просто закрыла глаза, чтобы не отвлекаться. У Лома исчезла вечная морщинка между глаз. Маут радовался нормальной еде. Элиф, да, Элиф невозмутим, глазами стреляет, уши навострил.

Дед сел, обвел нас взглядом, потянул носом.

– Здравы будем, – сказал он и переломил лепешку, оставил кусок себе, остальное отдал сидевшему слева от него Лому.

То ли после сублимата, то ли вкупе с запахом, а может, из-за атмосферы и длительной прогулки на свежем воздухе, но вкус был… класс. Казалось бы, чего больше? Чай с заметными нотами хвои, плюс еще много чего.

Сидел бы я в кресле, сейчас бы развалился. На лавке приходится сидеть прямо.

– Твой дом, Сеяр, полон, почему же ты бороду обхаживаешь руками? – спросил Ник.

Дед хмыкнул, полез в карман и достал гребень, прошелся им по бороде.

– Это я так думу думаю.

– Как же ты тут на отшибе один живешь?

– Хм, Ник. – Представились мы еще при встрече, но дед впервые использовал имя, и сейчас слушал, как оно звучит, как он говорит. – Ник… Ник, ты хорошо подбираешь слова, но смятение в твоих мыслях мешает тебе думать плавно, последовательно, одно за другим. Есть ли смысл в вопросах, если ты не готов услышать ответы? Давай расскажу тебе историю.

Ник кивнул.

– Только друзей твоих устроим на ночлег и поговорим, побалакаем.

Меня с Сойкой определили на печь. Элифа, Лома и Маута – на второй этаж. Да, избушка оказалась двухэтажной. С сеновалом на втором этаже. Зато люк-вход располагается над самой входной дверью, которую заперли на два бревнышка.

Окон в доме не было. Освещение – свечи, явно ручной лепки, толстые. Горят, потрескивая.

Лег, растекся по печи, имея намерение послушать разговор, но отрубился где-то на фазе, когда голова коснулась подушки.

– Эй, – шептала Сойка мне в ухо, толкая в бок, – Гор! – Она говорила на самое ухо, отчего как будто дула в него. Положив ладошку мне на рот, прижала палец к губам. – Пойдем.

Дед с Ником спали на лавках. Дед – как есть, Ник – подложив сверток под голову, укрылся какой-то тряпицей.

Сойка тихонько открыла дверь, мотнула головой – пошли.

Солнце, видимо, уже встало – светило, но его не видно, хотя небо чистое. Сойка взяла меня за руку и повела за избу.

Удобная тропинка петляла между деревьев, потом деревья кончились, и мы оказались… Э… город. Деревянные, каменные дома. Одно-, двух-, трехэтажные. Мощеные камнем улицы. Колокольня.

Мы стояли на вершине холма. А град располагался между холмами. Чистый, свежий… такой до нереальности настоящий.

Сойка дернула меня за руку, мотнула головой, указывая на соседний холм. Двое, что стояли на нем, смотрели вперед. Несмотря на расстояние, я их хорошо видел. Мужчина в шортах и босиком. Девушка в длинной футболке до середины бедра – там Сойка. Она дергает парня за руку, и тот смотрит на нас. Четкое и явное ощущение пристального взгляда.

– Эй, – шептала Сойка мне в ухо, толкая в бок.

– Гор! Просыпайся. – Сойка говорила на самое ухо, отчего по ощущениям как будто дула в него. Положив ладошку мне на рот, Сойка прижала указательный палец к губам, мотнула головой. – Пойдем.

Дед с Ником спали на лавках. На столе догорала свеча, буквально сантиметр остался. Дед спал на боку, подложив руку под голову. Ник подложил что-то свернутое.

Сойка тихонько открыла дверь:

– Пошли!

Уже светло. Яркое и голубое небо. Сойка взяла меня за руку и повела по тропинке.

Петляя между деревьями, мы вышли на опушку. Город, расположенный в низине перед нами, был нереально настоящим, четким, резким, ярким, насыщенным.

Сойка дернула меня за руку, указывая в сторону, – на соседних холмах стояли две пары очень похожих друг на друга людей.

– Эй, Гор! – Сойка толкала меня в плечо. – Пойдем. Утро. Умываться, завтракать – и в путь. Соня.