Старшина Гор

Глава 16

День прошел спокойно. Вчера вечером коллективным решением меня и Лома постановили сублиматы принимать перед сном. Это несколько снижало показатели силы, зато увеличивало скорость реакции. Уже в вечерних сумерках строили себе палатку. Стены из снегольда, сверху веток накидали. Сублимат да с горячей водой – это просто пир какой-то.

– Смотри, не проспи дежурство, – хмыкнул Ник, глядя, как Сойка объединяет наши спальники.

Эта черта Ника меня забавляла, я понимаю, если бы он был с Калио, там секс – это ритуал. Мужчина и женщина месяц готовятся, что-то там особенное едят, пьют, занимаются упражнениями и прочая лабутень. После этого в полной тишине и темноте совершают действие, и это по их представлению повышает шанс зачатия. Ага, со стандартного одного до полутора. И один процент – это не значит, что на сотню раз один с зачатием, это значит, из сотни пар одна может зачать в определенный день, в определенной позе… но может.

Это все после открытия порталов началось. Порталами были побеждены все половые заболевания, но и зачать возможно только определенным образом, двумя.

Первый, счастливый и везучий, – это тот самый процент-полтора на Калио. После такого зачатия счастливчики вставали на полное обеспечение амперии, правда, это не помешало моим родителям в рабство попасть, а мне – в спецшколу, зато, возможно, это дало мне магические способности.

Второй способ – жениться, пройти анкетирование и исследование и получить десять пилюль. Это одно из немногого, что возят с Земли. Ну, кроме власти. Конечно, есть теория, что на этих пилюлях она и восседает… Одна пилюля – одно зачатие. Так что у женатых минимум десять детей, поэтому и жен чаще две-три. И никакие деньги и связи не помогут – десять, и все. Не хочешь детей – твое решение. Хочешь на амперскую службу, а дети есть? Хочешь получить лицензию на создание рабочих мест, а дети есть? И так далее. Хочешь быть богатым и счастливым – что делать, знаешь.

Ну или становиться младшим партнером, вкладывать деньги в чужое дело, не имея права влиять и контролировать, все в рамках закона, но рисков больше. Из десяти предприятий, куда бы я ни вкладывался, вот только кафешка, наверное, и работает хорошо.

Но Ник у нас однолюб. Встречался я с его зазнобой. Из мелкого рода, перспектив и возможностей минимум, зато апломба и требований – караван. И это у них еще, как говорит Ник, чувства. Ага, но когда она ему десять детишек родит, от тех чувств… одни… ничего не останется. Ладно, я сочувствующе похлопал аналитика по плечу.

– Не переживай, не просплю!

С другой стороны, этот хмык не к месту. Ну объединила спальники. В любом случае это остановится на снятии кольчуги и верхней одежды, мы в боевом походе и… и чего? А ведь и вправду – чего? Ну, такого со мной еще не было. Роман в отряде – да, секс в походе – нет. Но, если вспомнить, кто-нибудь да устраивал себе зарядку, тихонечко, под храп товарищей, чтобы не мешать спать.

Мои размышления и сомнения остановила Сойка.

– Нет, мне будет некомфортно, – сказала она, останавливая мои руки. Можно подумать, спать на земле в иглу – комфортно.

Но полностью согласен с Сойкой, некомфортное удовольствие – это то, на что сейчас нет желания. Эх, как загнул. Я приобнял Сойку и прижал ее к себе, собираясь заснуть.

– Спишь? – зашептала она мне в ухо.

– Хм, удивила, ты ж прямая, как мой, мое копье. Хм, как двусмысленно прозвучало, да и сам… ладно, говори, если надо.

Сойка дышала мне в ухо. В холодном иглу это приятно.

– Мне нужно выговориться, это мои размышления. Ничего важного, срочного. Если хочешь спать, можем позже – могу.

– У меня дежурство через два часа. И эти два часа мне погоды не сделают, я могу тебя выслушать.

Девушка прижалась сильнее, поерзала, закинула на меня ногу. Вновь уткнулась носом в ухо.

– Какой вкусный запах, – прошептала девушка и тихонько рассмеялась.

Вообще голос Сойки немного диссонирует с ее внешностью – низкий, грубоватый, с хрипотцой. Смех на грани между женским и уже почти мужским. Но сейчас – когда шепотом – грубоватость исчезла. Голос стал еще ниже, а смех оказался милым. Я поежился от мурашек.

– Родилась на Тан Шане, девушки там кротки нравом, приятны на лицо и обхождение. Я оказалась не такой. Даже не думай возражать. – Она положила ладошку на мой рот. Я и не собирался. – На мне боевой мужской окрас, это такой юношеский бунт был, сейчас уже можно и отказаться, но, знаешь, это как амулет, мне так спокойнее. Я знаю себя, свои сильные стороны. Знаю мужчин, которым нравлюсь, выбираю тех, что нравятся мне. Знаешь, что у нас общего? Запах. Мы выбираем по запаху. Тебе нравится мой запах и только после этого мое тело, потом лицо. Уф, тяжело. Я хочу сказать, что я прагматично смотрю на мир, ищу возможности, блин, короче, в крепости… Знаешь, что такое таловые гвозди? Это странное растение – природная граната. На Тан Шане растет. Плоды с кулак, когда вызревают, взрываются – вылетают косточки, что и зовутся таловыми гвоздями. При удачном стечении обстоятельств могут убить. Если сорвать несозревшие, не взорвутся. Еще, короче, зрелые плоды имеют специфический запах, созреть они могут только на корню, при проносе через портал взрываются. Я почувствовала их запах в крепости, вот.

– Тебя волнует, что ты почувствовала запах таловых гвоздей?

– Да, его там не должно быть!

– Это все или есть еще что-то?

– Есть еще, но сначала это.

– Хорошо, вопрос первый: почему ты рассказала это мне, в смысле мне сейчас, а не, например, чуть пораньше, когда я с Ником сидел?

– У меня нюх на людей, события, воздействие, можно назвать это интуицией. Тебя я доверяю.

– Допустим. Я не разбираюсь в гвоздях, но это и неважно. Произошел ряд событий, которые все вместе тебя напрягли?

– Да, но начнем с гвоздей.

– Почему? Почему не все сразу? Объясню свой вопрос – каждое событие по отдельности может иметь объяснение, а если все вместе – это уже другая картина.

– Я хочу, чтобы ты рассуждал последовательно, как я. Посмотрю, посмотрим и сравним результаты рассуждений.

– Ладно. Ты учуяла запах, которого не должно быть, почему?

– Так.

– Могла ошибиться в запахе, что-то похожее.

– Могла.

– Варианты: запах тот же, но не от гвоздей, запах тот же и от гвоздей, запах похож.

– Так.

– Хорошо. Запах тот же, но не гвозди, духи какие-нибудь или мебель из этого дерева.

– Ну, это не дерево, скорее куст. Из него можно смастерить корзину и все похожее, но запах будет другой. Духи – возможно, вкусы у всех разные.

– Но через портал духи не пронесешь.

– Ага, значит, местные. Только растение теплолюбивое, наверное. Я его встречала, кроме Тан Шана, только на Котаке.

– Тепло и влажно, – прикинул я.

– Жарко и влажно!

– Но вариант есть. То есть, возможно, что и в морозе могут жить.

– Вполне.

– А просто рассказать свои размышления?

– Не могу, помоги разобраться.

– Эх, – вздохнул я, – давай дальше. Гранаты можно как-то сорвать, заготовить?

– Есть время – техническая спелость, когда можно сорвать, и они не взорвутся, точнее, будут взрываться от удара, если их кинуть во что-то.

– То есть если сорвать и сохранить аккуратно, можно использовать как гранату, кидать во врагов.

– Да, на Тан Шане так в нашествия делают. Но после того, как их сорвали, они начинают укрепляться. Через месяц их убойная сила вырастет вдвое за счет окостеневшей кожуры, через два – кожура настолько становится крепкой, что не дает взорваться. Запах сохраняется до двух месяцев.

– Если логически предположить, то запах не от таловых гвоздей, а просто похож?

– Да, я так же подумала.

– Следующее событие?

– Да, в крепости еще два отряда ятори.

– Так бывает.

– Один из них – отряд Таура из первой двадцатки рейтинга.

– Я знаю Таура, с чего решила, что это он?

– Аналитик Таура – Бегемот, я с ним встречалась год, я его запах знаю. Мы были в крепости почти сутки и ни с кем не пересеклись, хотя они там были.

– Ну, так-то да, странно, обычно выходят поздороваться, хм, даже, если одно задание, конкуренты, да даже если Таура. Бегемот как-то связан с гвоздями?

– Нет.

– Ладно, дальше.

– Дальше бред, я вчера третьей дежурила. Звезды, они похожи… Нет, не похожи, луны похожи на луны Тагила.

– Как у тебя с визуальной памятью?

– Плохо, тебя вон только по запаху отличаю. – Девушка хихикнула. – Это компенсировано рефлекторно-мышечной памятью и обонятельной памятью – гиперкомпенсировано.

– Ладно, и ты соединила это все в один, скажем так, клубок, почему?

– Когда меня нанимали – это пахло золотом и дурманом, и остро-горьким перцем.

– Событие?

– Да.

– Дурманом?

– Да.

– Не самый приятный запах.

– Очень неприятный запах.

– Остро-горький перец – это что?

– Это событие на грани, острое, опасное, захватывающее, будоражащее, с горьким вкусом, но сладким, манящим послевкусием, м-м-м. – Девушка задрожала. – Как секс, это твой запах.

– Ого. – Договорить Сойка мне не дала, вновь прижав ладошку к губам. Лежали молча, пока девушка не упокоилась.

– Запах перца и золота перебил дурман?

– Нет, но деньги нужны очень.

– А брат твой, Элиф, у него с памятью как?

– Ты многих людей знаешь, кто смотрит в ночное небо?

– Я смотрю.

– Да, я знаю, видела. Кроме нас. Ладно, Элиф не смотрит, остальных не спрашивала. У тебя спрошу: ты видел ночное небо Тагила и…

– Тура – имя планеты. Небо видел, но чтобы луны такие же – не знаю.

– А что у командира отряда с памятью? – вернула мне подколку девушка.

– Сейчас – уже через час – пойду, посмотрю.

– Ты мне веришь?

– Хочешь у меня денег занять? Вера – вопрос сложный. Одолжить тебе денег через канцелярию – да, без канцелярии, под расписку – смотря сколько, без расписки – нет, могу подарить, поставить прикрывать спину от тварей, смотря каких. Взять тебя в жены – тут ты права, только второй.

– Это предложение? – Сойка прикусила мне мочку. – Я рассказала, чтобы все уложить в голове.

– Помог?

Сойка пожала плечами – пока непонятно.

– Тагил и Тура – две реки на планете Земля. Тагил впадает в Туру, – сказал Ум.

– Я не силен в астрологии. Возможно, Вороновы открыли портал на соседнюю планету, поэтому звезды похожи, луны. И насколько я знаю, Тагил и Тура – это так называются реки на Земле, при этом Тагил впадает в Туру. Дальше отряды. Если бы не ты, мы о них не узнали бы. Они о нас знают, это если они в крепости, а не ушли, скажем, за пару часов до нас. С гвоздями я вообще не знаком. Задание у нас странное, но платят хорошо. На деньги не кинут, заказ оформлен через канцелярию, договор и предоплата.

– Ты необычный, – заявила мне Сойка. – Ведешь беседу так, будто так и надо, я думала, что это я все говорю прямо, а с тобой ищу оправдания, это притом что они тебе не нужны. Я подумаю над твоим предложением.

– Это над каким, напомни.

– Взять меня второй женой.

– Помнится, ты отказалась от этой роли, а вот я тебе предложение не делал.

– Так сделай. – Девушка приподнялась на локте, видимо, чтобы посмотреть мне в глаза. Но свет костра она же и загородила, не знаю, что уж она увидела, но удовлетворительно легла обратно.

– После похода, – ответил я, – подумаю и приму решение.

– Хорошо, как скажешь.

Наш с Сойкой разговор на этом и закончился. Сойка быстро уснула, повернувшись ко мне спиной. Я же вылез из спальника, до дежурства полчаса. Такая фишка от артефакта – часы в правом верхнем углу зрения. Хочешь – часы, хочешь – таймер, хочешь – будильник.

Завернул и подоткнул спальник, чтобы Сойке было теплее. Кольчугу надевать не стал.

– Замерзла? – спросил я Белку, дежурившую первой.

– Не-а, как раз бодрит. – Девушка взглянула на песочные часы. – Ты чего раньше вышел?

– Пройтись, подумать, ты иди, дежурство принимаю.

– Ага.

После гибели Каа Белка стала жестче, резче. Я отказал Лому в замене Белки. Не потому что денег жалко, а чтобы дать ей выплеснуть злобу. Когда еще вольный ходок найдет отряд? Никаких эмоций, чистый расчет на эмоцию. Злоба повышает выживаемость отряда. Лом заявил, что утверждение спорное и все как раз наоборот. Я не стал ничего доказывать, воспользовавшись положением, прям сплошные плюсы.

Огляделся. Зимний лес. Крупные, прямо огромные деревья, штук восемь, но в основном мелкие – в один обхват руками. Кустов нет. Видимость: днем хорошая, ночью плохая. Небо чистое, звезды, луны, есть, те же? Не знаю. По теории вероятности – вероятность есть. Прислушался – зимний лес. Принюхался – зимний лес, ну и на ощупь – зимний лес, холодный.

На следующий день шли медленнее, пытались избежать встречи со стаей волков. Вопросик в копилку: на недавно открытых планетах все зверье собирается в нашествие и стремится выкинуть человека с планеты. Или другой вариант: уничтожить портал. Первые нашествия самые мощные, но и времени между ними побольше – от полугода. Значит, стай тут еще месяц примерно быть не могло.

Вот, как говорится, пытаться не значит сделать, хотя скорее пытаться – значит не сделать.

– Круговая оборона, – наконец прекратил я блуждания.

Последние полчаса мы искали место, подходящее для боя. Волки не самые хорошие противники, хотя о чем я? Хороший противник – это уже убитый противник. Эти волки, как и во многих мирах, имеют неприятную особенность – тактику. Вот откуда, скажите мне, волкам уметь воевать против вооруженного человека? Да, пики и топоры, но оружие.

Более подходящего места около большой сосны, не нашли. Лучники залезли на дерево – Сойка, Белка, Болт. Я бы и Ника туда загнал, но этот, аналитик, пользуясь правом решать, выдал рекомендацию, что он нужнее внизу. Его кинжал, с гулькин... – двадцать сантиметров, и щит, кулачный, с шипом и заточенной кромкой. Как он говорит, размер не имеет значения, главное, как и куда. В данном конкретном случае можно признать его правоту, мое любимое оружие – пика, сейчас пригодится секунд десять. Да и наши щиты – средние, конечно, мобильнее ростовых, а вообще достаточно бесполезные, если не можешь создать стену. Так что удар пикой – и вперед за топоры, у меня еще щит на предплечье малый.

Лом возьмет свой любимый молоток – молот «фунтик», весит фунт, как он говорит, что и сколько это, он не знает.

Я с Ником, Джин с Маутом – спина к спине. Лом – кружить с молотом и Болтун с его шестом, ну, так-то это тоже пика, только владеет он ею на порядок лучше меня. Смотрится эпично, как такой огромный, в общем-то, человек, машет палкой, как вертолет. На четыре островка – восемнадцать волков.

Такой слоеный пирог: в центре дерево с лучницами, вокруг мы, вокруг волки, за ними Элиф – пытается хоть кого-то отвлечь. Его попытки достаточно результативны, двое постоянно на него отвлекаются.

В кровь нагнетается адреналин, и руки подергивает от предвкушения.

– Шли бы вы домой, хвостатые, – кричу я, разгоняя кровь и тишину.

Ник разгоняется по-своему – начинает ржать, о, это страшно, он именно ржет, но делает это чуть слышно. Ник не любит шуметь и привлекать внимание, но я стою рядом, а у волков слух получше. В который раз замечаю, что на этот ржач реакция однозначная – уничтожить. И основная масса срывается на нас.

Двадцать метров и восемь стрел, из которых только две попали. Наши стрелки меткие, но волки ловкие, а еще шкура плотная. Только одна стрела пробила шкуру, и волк остановился. Удар копьем, ранил. Контакт.

Хрясть – это фунтик нашел череп. Дальше полная какофония. Окунуться в бой с головой нельзя – надо контролировать поле и руководить отрядом. Наша задача – фиксировать противника боком к стрелам. Лом с Болтуном отвлекают часть сил.

Учитывая, что стрелков не достать, самый опасный из нас – Лом, он, конечно, не каждый раз попадает в череп, половина ударов мимо, четверть в корпус, четверть по касательной. Да, по черепу ни разу больше и не попал.

Моего разогнанного восприятия, или как там, хватало, чтобы следить за боем и отбивать атаки конкретных трех волков. Волков, видимо, хоть и бесит ржач Ника, но они не горели желанием встречать его прямые удары, которые прокололи уже двух. Второй и третий волк – за Ником.

Так, если посмотреть, то самые опасные у нас Джин с Маутом. Грамотно прикрывают друг друга, держат волков на расстоянии, те даже не могут приблизиться для укуса. Болтун просто и незамысловато откидывает волков, стараясь не просто подставить под стрелу, но подставить животом, и один уже готов: две стрелы в брюхе и одна в горле.

То ли видя бесперспективность, то ли это Ник со своим ржачем, волки решили сосредоточиться на нас. И один уже попробовал крови – моей, вцепившись в правую, слишком далеко отведенную во время удара, руку. Он тут же получил стрелу в бок, но это не заставило его разжать зубы. Отбиваю щитом другого, этого пинаю. Два удара в шею – Ник со своим дыроколом, и моя рука свободна, правда, топор выпал. Мой второй топор – метис топора и сабли (египетский топор).

Стрелы полетели плотнее. Ощущение неприятное. Но натиск уменьшился, к тому же, подоспел Лом, который прибил своего и теперь раскидывал нашу очередь.

Вой, пробирающий до костей, что-то дикое, морозящее. Мы стали чуть медленнее, – я стал, я это прямо видел, ощущал. Получил проход в ноги – укус.

Два вдоха, один выдох и новый вой – стая отпрянула и сбежала.