Старшина Гор

Глава 10

Аргон открыл глаз и хотел что-то сказать, но передумал.

– Повышаю уровень опасности мира с четырех до пяти, – продолжил Ник. – Опасность начальника нашествия – до шести. Категория четвертая, подтверждаю. Вероятность встречи с тварями, о которых мы не были проинформированы, до 60%. Экосистема мира настроена на конкуренцию трех-четырех суперхищников. Нам известны волки с ментальной связью и леший. С волками местные хорошо справляются, методы отработаны. Леший – одно упоминание, достоверность не подтверждена. До конца дня – шесть часов, в прежнем темпе как раз дойдем до защитного сооружения, там заночуем. И второй анализ… Изменений не требуется.

Лом взглянул на меня, я кивнул.

– Отряд! Выступаем, – дал команду Лом.

Защитное сооружение – это коробка, дом каменный. Без окон. Дверь на уровне пяти метров от земли, сам дом – метров семь высотой. Веревочная лестница и крепкая металлическая дверь. Защитное сооружение по всем стандартам защитных сооружений. Солнца днем особо не было, камень не нагрелся, поэтому внутри достаточно комфортно. А спать на деревянном полу всяко лучше, чем под елкой на земле.

Лестница поднималась, затаскивалась внутрь, дверь закрывалась на засов, крыша каменная.

– Хм, когда я первый раз с Вороновым встречался… насколько мое поведение было адекватным?..

– Ты и адекватность… – Шепот издали.

– Предположу… у меня нет информации.

– Но всю информацию, что я знаю… ты знаешь тоже.

– Предположу, на основе нашего разделения мне доступна аналитическая информация без верификации источников, без сенсорной и эмоциональной составляющей.

– Хм, хорошо, а если я… буду вспоминать события?

– Предположу увеличение информационной целостности и ценности.

– Ты – часть меня, но я понимаю от силы половину из того, что ты говоришь.

– Предположу… ты преувеличиваешь.

– Да глупый он, глупый… Так и говори: «Ты дурак и уши у тебя холодные».

– Фиксирую… температура ушей на два градуса ниже…

– Вот, а я о чем…

– А я о том, что я вспоминаю, а вы вникайте! Позвонил Хат, предупредил, что не один, предложил работу, на которую он бы не согласился.

– Хат – это кто? – ехидно спросила Эмо. – Ростовщик?

– Сейчас да, а познакомились… он был моим первым командиром ятори… замом, две ходки с ним сделал, потерь ноль, мировой дядька. А в мой самый первый выход меня тогда из амперского экспедиционного корпуса уволили, по совокупности ранений проще было уволить, чем лечить. Пенсион получаю. Есть такая планета-курорт – Лапта. Вот там у меня комната и работа. Сейчас в любую канцелярию могу прийти, сказать: «В Лапту», – и меня проводят с почестями.

– Ладно, хорош жаловаться.

– Я хвастаюсь…

– Не похоже, ты про Хата рассказывал.

– Хат… Хат предупредил, что мой долг перекупили, сказал, чего ждать.

– Хорошо, вопрос… для чего ты нам это рассказываешь?

– А ты не охамела?

– Предположу, что Эмо хочет понять причину твоего беспокойства.

– Да, есть что-то, беспокоящее. Во-первых, даже когда я был в союзе ятори, я даже в сотку лучших командиров не входил, чтобы со мной так заморачиваться. С той оплатой, что предложена, первая двадцатка не пойдет, но дальше по рейтингу легко.

– Да ладно, не так много и дали, выкупили подпорченный твоим компаньоном товар.

– Козлина Верг… Вороновы выкупили всю партию, выкупили мастерские по рынку.

– Они тебе ежемесячно по царублю приносили, а купили их за десятку, где тут рынок?

– Предположу, что… Эмо права и в среднем покупают по двухлетнему доходу, Гор прав, в свою очередь, доход бы он мог больше и не получить. Итого восемнадцать царублей выкуплено и переведено в безвозвратную ссуду, десять царублей с мастерских, десять – плата за задание и двадцать, плюс артефакт… Сорок восемь царублей, учитывая наш совокупный доход – четыре года работы, а артефакт… не продается.

– Что-то ты запутал нас, Ум, по-твоему, получилось до хрена, – засмеялась Эмо.

– До хрена получается без артефакта.

Дверь в здание закрыли, и последние лучи Солнца проникали в комнату через крошечную бойницу окна. И хоть Аргон и сказал, что в охране нет смысла и здесь безопасно, Лом все же назначил караул. Куда я благополучно попал – первые два часа.

Чем занимается любой ходок на выходе, когда есть возможность отдохнуть, – сон. Это ко всем относится, кроме Ника. Причина проста: задача Ника – сбор и обработка информации.

– Аргон! Вы же маг огня? – спрашивает Ник, подсаживаясь к нашему куратору, справедливо рассудив, что он не относится к нашему отряду, а потому ему можно и не спать.

Насколько я знаю Аргона, он не многословен, даже в наш алкогольный заплыв он, во-первых, выбрал стриптиз-бар, во-вторых, зря думал, что болтать буду я, о чем мне и сказал после третьей стопки, а учитывая, что это не так, болтали приглашенные за столик служительницы шестового искусства. Поэтому для меня было удивительно, что Аргон, во-первых, отвечал, во-вторых, достаточно развернуто, в-третьих, самый болтливый человек во всех мирах – Ник!

– Предположу, что у нас сложилось предвзятое отношение к аналитику по количеству выданной информации, в нашем взаимодействии мы занимаем первое место.

– Ага, – отвечаю я Уму с целью отвязаться и послушать разговор, но понимаю – это правда. Ник – один из самых не болтливых…

Аргон уже вкратце рассказал теорию магии, показал красный горящий камешек, обучил Ника, как на него дуть, будь Ник магом, уже бы что-нибудь сделал. Рассказал про Тагил, род Вороновых, свою семью, прошлое, девушек. Да, при этом Ник говорил намного больше, но информационный баланс явно был нарушен в нашу пользу.

Уже под конец моего дежурства Ник начинает тихонечко зевать, рассказывая какую-то историю из похода, и Аргон останавливает его, смущенно извиняясь, что совсем его заболтал и пора вообще-то спать.

Я встал, прошелся по периметру комнаты, выглядывая в бойницы. Солнце давно зашло, тусклые звезды и два крошечных спутника планеты, по размерам чуть больше звезд, освещения сильно не прибавляют, третий же спутник еще не появился. Тихо, темно.

– Фиксирую отсутствие движения на улице. Лом, Ник, Аргон, Каа – не спят.

Я прислонился к стене спиной. Внутри видно разве что силуэты.

– Как же ты это фиксируешь в такой темноте?

– Ритм дыхания.

Я прислушался. Легкое сопение – да, но чтобы выделить…

– Предположу, мы не до конца осознаем возможности нашего сенсорного восприятия.

Разбудил Белку, мою сменщицу, и лег, сконцентрировавшись на звуке, решив проверить, насколько я хорошо слышу, и тут же уснул.

– Барин, вставай! Ужо солнце над забором… купцы приехали… Барин.

Я открываю глаза, солнце бьет по ним через окна, шторы распахнуты и колыхаются. Силуэт слуги.

– Никифор, пошел прочь и шторы закрой.

– Барин, барин! – Никифор подходит и трясет меня за плечо. – Гор, подъем.

– Уф, – выдыхаю я, открыв глаза. – Сны, как говорил мой командир-наставник в школе, навсегда останутся тайной бытия.

Ник смотрит на меня, слегка наклонив голову влево:

– Сны – результат сенсорной депривации сознания, вставай.

– Подъем, – весело орет Эмо и запускает утренний коктейль, ее последнее изобретение, когда хочется чуть-чуть поспать, чуть-чуть побегать… чуть-чуть кого-нибудь… Я огляделся по сторонам, отряд уже весь практически спустился вниз, остались только я, Ник и Сойка. Девушка затягивает шнурки кольчуги. Сонные глаза, взлохмаченная… такая… стоять, я сейчас чего… А, нужно побегать!

Эмо радостно хихикает, заявляет, что в следующий раз подберет более подходящую обстановку.

Сойка замечает мой пристальный взгляд, тут же делает серьезное лицо… показывает язык.

– Предположу…

– Заткнись! А то сейчас еще какой-нибудь коктейль…

Марш-бросок перед завтраком, а заодно и перед обедом и ужином… Дорога кончилась метров через сто от сооружения. Лом нас построил в прежнем порядке, а вот Ник темп задал быстрее, ненамного, но мешало отсутствие дороги. Зато и остановка раньше, как он утверждает, через шесть часов. Плюс обрадовал заявлением:

– Дальше дикие земли, значит, напоминаю, подтвержденные твари – волки, нападают стаей, игрунки нападают стаей, медведь – тварь одиночная, неподтвержденные твари – леший.

Сегодня сублимат особенно вкусен. Странное свойство сублимата – со второго по шестой день становиться все вкуснее и вкуснее, зато, начиная с седьмого по десятый, он отвратительный, с десятого – вкуса нет, ощущение, будто землю ешь. Поэтому стандартный поход – максимум семь дней. Седьмой день можно и поголодать, либо настолько впечатлиться отвратительным вкусом, что резко и сразу выполнить все, что нужно.

Но сублимат хорош не вкусом, а тем, что ни одна тварь любого мира его не ела. Зато стоило хоть кусочек нормальной еды взять… желающих его попробовать прибавлялось прямо на каждом метре – от насекомых и дальше.

Что интересно, твари в мирах – разные вариации одного и того же с исключениями, но в целом, медведь с Брика и медведь с Найла – одно и то же, те же повадки, сильные и слабые места, и пофиг, что на Найле у медведя шесть лап, зато на Ерине хвост длиннее, главное, чтобы его завалить… Во-первых, лучше медведя не находить, во-вторых, лучше постараться его напугать, в-третьих, если два первых пункта не сработали, напугаться самому так, чтобы пробить глазное дно. Любые другие варианты не приведут к быстрой смерти медведя, а значит, приведут к быстрой смерти ходоков.

Вчера, кстати, Аргон рассказывал про местных медведей. Метра три в холке. Слабые места – нос, глаза и живот, живет в болотах.

К чему я? Первая стычка состоялась как раз после завтрака – со стаей мелких игрунков, это мелкие и быстрые обезьянки с острыми когтями.

Первой их заметила Сойка. Ну как заметила? Она их к нам и привела. По сужающейся спирали, свистя в тревожный рог.

– Построение три! – отдает команду Лом.

Хорошо, что все построения известны, плохо, что я с этим отрядом не тренировался. Хорошо, что первый бой с игрунками, плохо, что против игрунков копье не пляшет – только кинжалы. Сойка сворачивает чуть круче, и часть стаи замечает нас.

Впереди Маут, его задача – разбить поток на два. Он бешено крутит топорами, и волна, набегая, вмиг покрывает его целиком. Но Маут готов, кольчуга полностью закрывает его, а мелкие игрунки не в силах остановить вентилятор топоров. Свою задачу Маут выполняет – поток разделился на два и начинает уничтожаться ножами и кинжалами.

Сойка примерно половину увела на большой круг. Минут пять у нас. Каждый удар – попадание, не мы такие меткие. Мы очень меткие, но игрунков тысячи. Просто крутись и бей, бей, бей… соблюдая дистанцию.

По такому ковру обезьян да огненным бы валом. Но Аргон ограничивается только огненной кожей, сразу отбивая желание на него нападать. И дело не в принципах, а в здравом смысле. Запустишь магию – привлечешь всю живность, что о нас еще не знает.

Поэтому Аргон скрючился и запустил самый минимум, но который способен. Защищает себя – уже хорошо. Но, конечно, выскажем.

– …Предположу… тело не успевает. – Мы спокойно беседовали, я и Ум, обсуждая куда, как и как сильно бить. Эмо притихла и даже пока не запускает гормоны, ситуация под контролем. Так утверждает Ум и убеждает Эмо, той остается только верить, за грудой мельтешащих игрунков ничего не видно.

Наконец, запах крови совсем сбивает игрунков с катушек, и они начинают биться в два раза быстрее, но уже больше сами с собой.

– Три, – орет Лом, – назад! – И единым прыжком мы разрываем дистанцию с кучей копошащихся игрунков, погребающей Маута.

Второй заход – Сойка ведет оставшихся. Впереди рассекающий Лом.

– Битва! Часть вторая! Предположу, еще двадцать секунд, легкие ранения… Двадцать две секунды, – говорит Ум, после нового крика Лома «три, назад!».

Треть стаи совместными усилиями отряда уничтожена, приступ ярости и агрессии заканчивается приступом паники – игрунки отступают.

– Отчет по отряду, по номерам, – слышу я уставший голос Лома.

– Минута сорок четыре, – прикидывает Ум время боя.

Все отчитались. Легкие ранения. Болт – разрыв кольчуги. Элиф – разрыв ремней. Аргон чистенький, целый и невредимый, хмурится, кольчуга – это прямо косяк, косяк.

Сойка улыбается, все живы и целы, это хорошо, веди нас мыться, Ник.

– Неприлично так откровенно разглядывать девушек! – заявил Аргон, подсаживаясь ко мне.

После битвы Ник отвел нас к речушке помыться. Я уже сполоснулся и сейчас чистил свою кольчугу.

– Вас, родовых, тяжело понять, что у вас прилично, что нет. Подкладывать служанок под гостей – прилично, смотреть на моющихся девушек – нет.

– Не так, я говорю, что ты пристально…

– А вдруг там какая-нибудь водяница или водяная лошадь, русалка, змея?

Маг с сомнением на меня посмотрел:

– Точно? Водяница! Я вообще про кольчугу хотел поговорить.

– Испытание прошло успешно! – сказал я, зачерпывая пригоршню песка, чтобы оттереть кровь со своей брони. – Кузнец предупреждал, выдал ремонтный набор.

– И все же это недопустимо.

– Ну, как видишь, допустимо. Плохо, но допустимо. Ничего критичного, свою функцию она выполнила.

– И все же я бы не хотел, чтобы вы вносили изменения в конструктив…

– Сделайте конструктив, подходящий нам. – Я наконец оттер кольчугу и принялся за наплечники.

– Что думаешь про игрунков?

– Что собралась такая большая стая? Что это признак нашествия? Или что?

Девушки вышли из воды и оделись, я огорченно выдохнул.

– Тебе бы позывной нужен, а то куратор, Васильев – длинно. Тебя то маг, то Аргон называют.

– Аргон пойдет. Так что по игрункам?

– Милейшие создания, когда по одному. Хорошо приручаются, глупы и пакостливы, ты что услышать хочешь?

– Твое мнение по стае.

– Возможны нуансы… нюансы, большая стая близко к людям, у вас нашествия дважды в год, вот это странно для двадцатилетней планеты.

– Тридцать! Тагил осваивается тридцать лет.

– Я о том и говорю, два раза в год нашествие местной фауны – это часто для двадцатилетней планеты, а Тагилу тридцать. Предположу, что вы осваиваете Тагил, скажем так, неохотно, лениво.

– Хорошо. Закончили обсуждение, мнение по отряду.

Я пожал плечами.

– Вновь размытый вопрос и вновь не по адресу, это тебе все к Нику.

– Как тебе Ник?

– Пф, Аргон! Тебе заняться нечем или случилось чего?

Маг потер ладони друг о друга, раскрыл их лодочкой и зажег огонек, выдохнул, гася.

– Ничего. – Встал и ушел к Нику.

Вот чего бы я не стал делать, это отвлекать Ника. Ник – аналитик в отряде ходоков.

То есть сражаться для него – это нормально, но в первую очередь он аналитик, а значит, если отряд сражается так, что сражается аналитик, значит, аналитик что-то не проанализировал. Сейчас он ожесточенно трет свою кольчугу, явно прокручивая события последних дней.

Но Аргон молодец, сел метрах в трех от Ника, вроде как не мешая.

Я помылся, почистился, девушки уже одетые, пойду Каа на охране сменю. Из всего отряда, не считая Аргона и Сойки, Каа самый чистый был. Вот прямо удивительно. Аргон – понятно, Сойка – понятно, Каа – непонятно.

Я бы понял, Элиф – мастер ножевого боя, этот, судя по всему, специально измазался так сильно и, судя по всему, не стал бы отмываться, если бы не приказ и здравый смысл. Но Каа, начнем с того, что сражался луком. Да, его лук для этого можно использовать. Боевой лук ороков, им дерево можно рубить, если заняться больше нечем и топора нет. Очень специфическое оружие и, видимо, идеально подходит для игрунков с планеты Тагил. Впрочем, тагильские игрунки – одни из самых милых. Шипов нет, ядовитых желез нет, звуковых эффектов подавления – я передернул плечами – нет.

О, Ник дочистил кольчугу, пнул камень, перевернул кольчугу, что-то у него в его размышлениях не сходится, озирается, ищет жертву, смотрит на меня, но мне повезло, Аргон рядом, и Аргон жаждет общения. Щас Ник на него все вывалит, уложит, разложит, чужое заберет. После такого у меня мозги пару дней в себя приходят, от неожиданных связей и переходов. Наверное, сейчас было бы проще, но зачем рисковать, особенно если есть Аргон? Будет интересно посмотреть.

– Предположу, если мы подойдем ближе на шесть шагов, то сможем проследить логику размышлений, – проявился Ум впервые после боя. В бою Ум с Эмо выложились по полной.