Сласти, страсти и тайны королевского двора

Глава 44

Глава 44

Первым потешно вышагивал беловолосый йоментри, посылая зрителям радушные улыбки и помавания руками. Следом за ним шёл Лунный Принц, одетый в широкие царственные одежды, ниспадающие алыми волнами на помост. Они скрывали фигуру представителя королевского двора, а белая маска с прорезями для глаз и рта – надёжно прятала лицо принца от чужого глаза. Это был традиционный наряд, призванный защитить королевскую кровь от порчи и сглаза.

Третий вошедший на помост был именно тем, кто вызвал у меня прилив ужаса. Тот самый молодой аристократ, который встречался с троллями в таверне Мартина, величественно шёл к креслам. Сегодня на его лице не было брюзгливого равнодушия. Он лучился искренней радостью и восторгом от того, что рядом находился сам Лунный Принц и выражал этот восторг всеми возможными ему способами.

Взгляд метнулся на йоментри, который вертелся на месте, неистово раскланиваясь со зрителями. Как только у Йозефа Ботта закончились в запасе поклоны, он принялся жать руки судейским, выражая почтение и уважение. К моему неимоверному удивлению, йоментри не только подарил крепкое рукопожатие аристократу, но долго тряс его руку, говоря при этом что-то радостное, потому что аристократ лучезарно улыбался в ответ и щурился на солнце, как кот, объевшийся сметаной.

Я, разинув рот, смотрела на сие действо и ничего, совершенно ничего не понимала. Неужели Эрэн не рассказал Йозефу Ботту об этом гадёныше? Или я так плохо описала внешность заговорщика, натравившего на Эрэна троллей, что они не сумели его опознать? Или же жизнь простого чиновника ничто по сравнению с делом об отравители и йоментри спустил всё на тормозах?

Вопросы, вопросы и ни одного ответа.

Аристократ тем временем вполуха слушал йоментри, а сам радушно приветствовал зрителей, помахивая рукой в воздухе. Царственно так помахивал, оттопырив мизинчик в сторону, а на руке его поблёскивало колечко золотое.

Рядом совершенно безучастно стоял Лунный Принц. На его груди горело нестерпимо яркое изображение лучистого солнца. Казалось, что под струящимися тканями, волнами ниспадающими на помост, и под белой маской, нет никого, только пугающая пустота. Не мог человек, пусть и королевских кровей, стоять настолько неподвижно. А этот стоял, как статуй каменный, ей богу.

Наконец, йоментри от души наобщался с аристократом, отпустил его руку и, пританцовывая, подошёл к Лунному Принцу, но лишь для того, чтобы низко склониться перед братом своего правителя. Йоментри подмёл рукой пол, внимательно всмотрелся в прорези маски и, видимо, получил некий приказ. Во всяком случае, он вновь склонился, только теперь не так низко. А после затанцевал к Нуне, которая криво улыбалась, изо всех сил изображая радушие по отношению к назойливому йоментри. Йозеф Ботт радостно всплеснул руками, словно только сейчас увидел мамашу, а потом кинулся её обнимать. Нуна не осталась в стороне. Она мстительно сверкнула глазами и так крепко сжала тщедушное тело беловолосого назолы, что у того глаза несколько вышли из орбит и буквально полезли на лоб. На секунду мне стало жаль йоментри. Несмотря на свой дар и профессию, чтец жестоко ошибся, решив, что с Нуной можно шутить.

Йоментри сдался. Он скорчил страдальческую гримасу, шутливо поднял руки, всем видом показывая, что мол, сдаюсь. Нуна, не менее шутливо, разжала руки, отступила на шаг и улыбнулась, но так, что у меня глаз дёрнулся. Угрожающе улыбнулась мамаша, бросив что-то неслышное йоментри. Тот ойкнул, то ли шутя, то ли действительно дрогнув перед несокрушимой дамой, но потом посуровел лицом и что-то сказал, на середине фразы склоняясь в коротком поклоне, явно адресованном Лунному Принцу.

Нуна кивнула, повернулась к Лунному Принцу и исполнила сверхизящный реверанс, получив в ответ едва заметный кивок, который я поймала только из-за того, что от движения тела королевского посланника отразился луч света, играющий на изображении символа правителя.

Нуна повернулась лицом к нам и зычно провозгласила.

— Экзамены начались!