Сласти, страсти и тайны королевского двора

Глава 25

Глава 25

Нападающие, ошеломлённые моим внезапным появлением, резко обернулись. Звякнуло железо о камень и тут же замолчало, утонув в грязи. Жертва бандитского нападения медленно отступил назад, воспользовавшись замешательством.

Я немелодично взвыла и, подражая ярмарочным гадалкам, вплела в голос потустороннего ужаса, продолжила нести чушь, медленно наступая на бандитов:

— Мебендазол! Пирантел! Декарис! – сунула руку в сумку, нащупала банку серебрянки, и завопила, — ресусцитатио кардиопульмонария!!!*

Сопроводив всё это действо истерическим хохотом, который прекрасно получился, я выкинула вверх горсть серебрянки. Прости, Твина, придётся ещё немного подождать заказ!

Серебрянка ярко вспыхнула в отсветах бушующего в баке драконьего пламени. Потоки сырого ветра подхватили яркую пыль, смешали с туманом. В другой ситуации серебрянка бы просто осыпалась на землю, но умная я прекрасно знала, что влага вступает в моментальную реакцию со смесью. Серебрянка начинает ярко светиться, рождая новые оттенки цвета. А в сочетании с молочной пеленой тумана получается просто песня!

Первым завопил дальний бандит.

— Тёмная! Мавка!!! Души наши сожрёт!!!

Следом раздался хоровой крик всех бандитов:

— А-Ааааааааа!!!

— У-уууу – взвыла я, выпуская медальон, и захватывая двумя горстями порошок серебрянки, — кровь!!! мне нужна ваша кровь!!!

Порошок взлетел в воздух, расцвечивая туман в пурпур. Бандиты дружно, как по команде, бухнулись ничком в раскисшую грязь подворотни.

— Его …его бери… — кто-то глухо простонал с земли и тихонечко завыл, — не виноватые мы-ы-ы… не подходи, Тёмная… Всеотец хранитель, защити…

Повыв для проформы, я выкинула ещё горсть серебрянки. Тот, кого мне отдавали на съедение, неподвижно стоял, прижавшись спиной к глухой стене. Левой рукой парень зажимал правое плечо. Он исподлобья смотрел на меня, но ничего не предпринимал. Возможно, нервная система у него была покрепче. Или с Тёмными не знаком был? Какая разница? Главное, чтобы сейчас не стал глупостей творить.

Я порхнула мимо неподвижно лежащих бандитов, которые, при ближайшем рассмотрении, оказались коренастыми троллями с болот, подбежала к парню.

— Жив? – шепнула я, отпихивая ногой остатки меча, сломанного почти у основания эфеса.

— Да, — хрипло шепнул он, — ранен. Болт в плече.

— Идти можешь?

— Да, – прозвучал уверенный ответ.

— Тогда сейчас быстро за мной.

Парень кивнул. Я выкинула ещё горсть пыли, которая стала тяжело оседать.

— Чёрт, туман рассеивается, — выругалась я, хватая парня за руку, — бегом!

Три шага влево вдоль стены, четвёртый гвоздь снизу, выдернуть и надавить вправо. Лаз, который мы так искусно маскировали всё детство, снова сослужил верную службу. Нажав рукой на голову парня, я заставила его пригнуться, протолкнула в открывшуюся дыру в стене, а потом прокричав злобное «Арг-уууу!», нырнула следом. И тут же снова замаскировала выход. Схватила парня за руку, потащила за собой, подальше от лаза и подворотни.

Сейчас эти голубчики полежат, подумают и поймут, что мавка вот никак не могла появиться в городе. Нам к этому времени надо быть как можно дальше отсюда. Во избежание повторения конфликта. Второй раз такой спектакль не сработает.

— Нормально? – утирая пот со лба, спросила я у спасённого, когда мы остановились недалеко от моего дома.

— Да, — сквозь зубы процедил он, зажимая рану в плече. По рукаву куртки расплывалось тёмное пятно, — спасибо.

Мне совершенно не понравился тон его голоса. Вот прям нутром чую, что там кровопотеря нехилая, а если ещё учесть личности тех, кто напал, то и отравление можно смело подозревать.

— Так, идёшь со мной. Тут рядом. Я помогу, а потом уже отправишься туда, откуда такой красивый взялся.

— Я…

— Не спорь со старшими! – я важно помахала пальцем перед его носом, — денег мне от тебя не надо, но и бросить тебя без помощи я не могу. Гиппократ не простит!

— Кто? – слабо протянул раненный.

Я цыкнула. Нет, ну вот опять вылетели артефакты прошлой жизни.

— Дядька один, принципиальный очень. Короче, неважно, пошли.

Парень попытался сделать шаг, но покачнулся и чуть не упал. Так-так, кровопотеря усиливается. Паренёк и так слишком долго продержался. Пришлось подставлять ему плечо, поддерживать за талию и волочить в летнюю кухню. Там я оборудовала себе мини мастерскую, чтобы не мусорить в доме. И папаша туда не заходил.

Крадучись мы пробрались во двор. Окна гостиной ярко светились, оттуда доносилась заунывная песня про чёрную птицу. Это хорошо, в случае чего побегу за Исайей, если вдруг сама не справлюсь.

Дверь в летнюю кухню открылась легко. Папаша, тот ещё аккуратист, регулярно смазывал все петли и замки в доме. На пороге парень вдруг потяжелел. Я едва успела втащить его в кухню, подвела к скамейке и он медленно осел, обмякнув.

— Эй-эй, ну-ка не спать, — я похлопала парня по щекам.

Он с трудом раскрыл глаза. Взгляд был мутный. Нехороший такой, словно парень одной ногой уже находился в могиле.

— Чёрт!

Я метнулась к полке, схватила подсвечник с огарком свечи, зажгла огонь и поставила его на стол, рядом с лавкой. Попыталась стянуть куртку, но кровь так пропитала рукав, что ткань скользила между пальцами.

— Только резать,— поняла я, вытаскивая острые ножницы.

Через секунду обрывки рукава и куртки валялись у моих ног. Следом отправилась белая рубашка, в кровавых потёках.

Я поднесла подсвечник к ране, куском рубашки оттёрла кровь, внимательно вгляделась в рану. Судорожный вздох сорвался с моих губ.

В отсветах свечи стало видно, как вокруг застрявшего болта разливается синеватая чернота.

Яд. И действовал он быстро.

***

— Мебендазол! Пирантел! Декарис! – сунула руку в сумку, нащупала банку серебрянки, и завопила, — ресусцитатио кардиопульмонария!!!* — первые три слова это названия глистогонных препаратов. Последнее – перевод термина сердечно-легочная реанимация на латынь.