Скверная жизнь дракона. Книга седьмая

Глава 3 Часть 2

Довольно-таки неприятно спускаться с горы практически голышом, лишь в кожаных штанах, мокасинах и куртке. Ветер задувает, осеннее солнце едва согревает. Я торопился спуститься с горы, чтобы наконец-то покончить с начатым. Каменистая почва переходила в покрытую редкими травинками землю, а уже через сто метров земля скрывалась под по-осеннему мёртвой травой.

Подготовленный ещё вчера ящик стоял поодаль от каменного колуна из больших камней. Центральный острой гранью смотрел вверх. Рядом с ним, прибитые к земле кусками чёрной псехвотрубки, лежал десяток миклов, оставленных на тот случай, когда я прилечу сюда вновь. Я не знаю, как сложатся поиски мамы и сестрёнки, и как пройдут два года в академии — но запасной вариант иметь нужно всегда.

Этим же запасным вариантом стал другой десяток миклов, на длинных кожаных верёвках примотанных к передней лямке ящика. Кто знает, как теперь всё пройдёт на острове ксатов, учитывая кровавое побоище прошлого года.

А основным моим вариантом, недалеко от каменного колуна, лежала продолговатая гора. Триста семьдесят четыре микла. Меня аж перетряхнуло всего, зубы крепко сомкнулись, костяшки в кулаках хрустнули. В прошлый раз всё прошло не очень приятно, но выбора у меня нет.

Я выбросил одежду в кучу бронзоватых оболочек, лежащих недалеко горкой. За прошедшие года их обнесло землёй, а некоторые стали причудливым горшком для пучков травы. Оставшись совершенно голым на открытом воздухе, под конец второго месяца осени, удерживая тепло тела сомкнутыми руками на груди — я поспешил отбежать в сторону.

Внимание, Вы собираетесь воспользоваться основным свойством достижение «Двуединый»

Внимание, Вы пытаетесь изменить форму Вашего тела

Желаете изменить форму Вашего тела?

Я набрал воздуха в грудь. И подтвердил.

Сознание откинуло от точки зрения, вид пожухлой травы отдалился, расплылся туманом, свернулся в трубочку, она утончалась, уменьшалась. Мысли разорвало клочьями, разметало, они истлели трухой, серой сажей облепив трубочку. Следом она покрылась смоляными кляксами, заполонившими всё пространство. Трубочку вывернуло наизнанку, перекрутило, растворило. Чтобы собрать вновь и в обратной последовательности развернуть, очистить от клякс, собрать мысли из кусочков сажи, расширить трубку и приблизить вид на пожухлую осеннюю траву, теперь бывшую чуть дальше, чем пять секунд назад.

Меня дёрнуло, крылья раскрылись, обрубок хвоста отдался ноющей болью, шрамы на груди и шее вспыхнули жаром, культи передних лап ныли как от кислоты, а острая боль из пустой глазницы и раскуроченной правой части морды с грохотом кувалды ударяла по крышке сознания.

Я сдержал недовольный рык и взмахнул головой, прогоняя последствия перевоплощения. После года на двух ногах вестибулярный аппарат пытался поднять меня с четырёх конечностей, крылья он воспринимал как дополнительную пару рук, хоть и непонятно откуда взявшуюся, а длинную шею как смертельную угрозу — но это скоро пройдёт.

Голод дал о себе знать резью в животе. Я приковылял к горе миклов и, подкатывая по десятке за раз, поддевал каждый культями и опускал на колун. И немедля слизывал сладкое содержимое. На пятидесятом почувствовалась приятная сытость — но я продолжал есть, пока не сожрал сотню, а переполненный желудок болел от переедания, но такова цена.

Я аккуратно отошёл от колуна, опираясь на локти передних ног, из-за чего ходил с отклянченым задом — и аккуратно распластался на пожухлой траве. Мне одновременно и хотелось, и не хотелось запускать «Магическое исцеление». В прошлый раз был хвостик, а в этот раз мне нужна передняя лапа. В прошлый раз я отключился от жуткой боли, в этот раз будет так же. Но, выбора у меня нет.

Магическая энергия, тёмная, сырая и холодная, похожая на нефть, выплеснулась из колодца, распространилась по всему телу, окутала каждый кончик рогового отростка на голове, каждую клеточку кожи, сконцентрировалась у желудка — и ломом умчалась к правой передней культе. Таким же ломом боль пробила сознание, разметав моё «я» на ошмётки. Тело обмякло, голова тряпичной куклой рухнула на землю.

В адекватное состояние я пришёл уже когда по небу плыла луна, хотя очнулся к закату. Мыслей не было, казалось, что голова пропала, как и всё тело. Непонятный спазм сжал мне мозг, оборвал каждый нерв, скрутил каждую мышцу. Как червяк я извивался на земле, стараясь унять боль в голове, будто каждую извилину причесали железной губкой для мытья посуды. Я корчился и извивался, вообще не понимая, что происходит. Казалось, что я не я и хвостик не от меня.

Я смог связать несколько мыслей в единый поток лишь когда солнце опустилось за горизонт. А к полуночи и вовсе распрямился, размялся, покрутил обрубком хвостика, с хлопком раскрыл и закрыл крылья. И недовольно посмотрел на правую переднюю лапку. Она отросла до ступни, вместе с ней самой, но пальцев не было. В желудке чувствовалась пустота и пробуждающийся голод, а отращённые мышцы покалывали.

Не хотелось опять испытывать подобную боль, она ужаса — но я вновь придвинул к себе миклы. Они с треском раскалывались о каменный колун, их сладкое содержимое проскальзывало в мой живот.

Я решил ограничиться полусотней, запустив самолечение. В этот раз боль оказалась несравнимо меньше, всего лишь казалось, что мою правую ступню сначала засунули в мясорубку, облили кислотой, поджарили в печи и забили гвоздь в каждый миллиметр кожи. Я не отключился и видел, как быстро, миллиметр за миллиметром отрастали фаланги пальцев: кожа в обрубках разбухала и сдвигалась, под ней истончалась жировая прослойка, на её месте формировались кости, они обрастали мышцами, сосудами, нервами. Даже когти, и те восстановились. Но энергии оказалось больше нужного, у меня огнём всполохнули культи хвоста и левой ноги, а морду так вообще обскоблило стеклянной крошкой.

В хвостике добавилось чуть меньше пяти сантиметров, и столько же в левой культе. Теперь там хоть сколько-то мяса от локтя, а то раньше чёрная кожа после сустава сразу же переходила в розовато-серый грубый шрам. Что восстановилось на морде я не понял, сколько бы ни облизывал кости черепа языком. Лишь казалось, что ближе к скуле щека чуть восстановилась, но немного.

Запускать самоисцеление в голову страшно. От боли восстановления лапы я терял сознание, а ведь нервные окончания на морде гораздо чувствительней. Что говорить о восстановлении глаза. Но нет худа без добра — за последние два сеанса «Магическое исцеление» поднялось аж на три уровня.

Я с удовольствием встал на три лапы, потом сел, медленно прошёлся, привыкая ходить на трёх конечностях. И улыбался наркоманом. Я хромал как сутулая собака, но хотя бы ходил как приличный дракон, а не как извращённое недоразумение с выставленным задом, будто призывая к непотребствам.

Следующие тридцать миклов я уже раскалывал не об колун, а когтями передней лапы. Осталось чуть меньше двух сотен орехов древней, но ими я воспользуюсь чуть позже.

Активировано умение «Полёт»

Чёрные крылья с хлопком раскрылись, белёсые облачка с серебристым отблеском окутали крылья и впитались в каждую клеточку. Взмах, ещё, ещё. Земля отдалялась, сто метров, двести. Я продолжал подниматься, пока не приземлился на верхушке горы. Полтора километра до земли, каменистого плато, скверного защитного леса.

Я вызвал лог-файл. Прошлой осенью в истинной форме было десять свободных очков характеристик, недавнее нарождение принесло ещё пять. То же самое с очками навыков: к двум прибавилось одно. Последние ещё пригодятся, но очки характеристик я сразу влил в «Магию», повысив показатель «маны» на сто пятьдесят пунктов. Немного, хватит на пятнадцать взмахов крыльями — но и это пригодится.

По северной стороне от горы раскинулся защитный лес с искривлёнными коричневыми стволами и кроной цепких веток, постепенно сжимающихся и плотно переплетающимися. По южную сторону лес такой же. На западе подражала своим последним минутам нежить из дворфов, раздутыми телами курсируя к каменному форту в горе. Но от границы скверной зоны до ближайшего дворфа не больше ста метров. Слишком мало пространства для действий.

Я расправил крылья, чуть приподнялся над землёй и скользнул по южному склону горы, со свистом набирая скорость.

На то, что на двоих ногах потребовало бы восемь суток пути, притом напрямик, сквозь скверные места, огибая порождения — под крыльями заняло чуть больше двух дней. Я приземлился около двух домиков и частокола, когда начавшийся час назад мелкий дождик превратился в неуютный дождь со снегом. Необычно рассматривать эти домики вблизи. Раньше я в них прятался и жил, а сейчас практически переглядывал через крышу полутора этажного дома. Моя голова со стороны казалась чёрным дымоходом.

Я дождался полного восстановления «маны» и полетел к поселению нежити. Утро ещё не наступило, сквозь падающий снег нежить продолжала парадировать последние минуты своей жизни. В полукилометре от начала скверной зоны ходили три бывших солдата. И вот тут-то я и пожалел, что несколько дней назад потратил все очки характеристик. Одно бы пригодилось.

«Магическая стрела» синим сгустком умчалась в левого солдата, впечатавшись тому в спину. Остальные двое не заметили, как нежить развернулась и бодрым шагом направилась в мою сторону, прижимая щит и выставляя вперёд копьё. Я, хромая тремя ногами и поджимая культю к животу, зашёл в скверну. Шрамы на груди и шее привычно обожгло.

Я удобно сел, уперевшись на левый локоть, а правую лапу отвёл в сторону. И сразу, чтобы не терять время, запустил во вторую тварь «Магической стрелой». Через десять секунд и третья нежить развернулась, заторопившись в мою сторону.

Первый солдат оказался близко. Я специально выставлял морду чуть вперёд, чтобы тварь целилась в неё, а когда нежить ещё немного ускорилась, практически перейдя на бег — я поднял голову и взмахнул правой лапой. Бок нежити смялся, её откинуло в сторону. Кряхтящим ядром полетев тройку метров, тварь с чавкающим хрустом ударилась об землю и перекувыркнулась, выронив из рук копьё и щит. Да так и осталась лежать, размахивая руками и пытаясь встать на раскуроченные в обе стороны ноги. Лишь когда рядом плюхнулся второй солдат, только тогда первый начал ползти в мою сторону. Вот только третья тварь впечаталась щитом ровно в голову первой, окончательно упокоив.

«Ману» на выживших двух тварей я не тратил, ограничившись ударами лапой да затыкиванием отросшими когтями. Как и прошлой осенью и зимой, эти три нежити дали меня чуть больше семи тысяч опыта. Я многозначительно облизнул кости челюстей на правой стороне морды. Семёрка нежити ходила около телеги, порченый извозчик правил невидимыми поводьями, два дозорных стояли в будках вышек. А три коняшки-инвалида всё так же подёргивали головами вдалеке от осквернённого поселения. Ну и пусть стоят, нечего на драконов отвлекаться.

Уже через несколько минут нежить отлетала на три метра от меня. С поднятым уровнем, полученным очком характеристик изучив умение «Удар» — некоторая нежить отлетала на все пять метров. Любые физические умения в моей истинной форме потребляют пятьсот «выносливости» и пятьдесят «маны», так что воспользоваться «Ударом» я мог лишь шесть раз подряд. Но и без этого нежити предавались отменные аэродинамические свойства, а мелкие твари так вообще, бывало, мячиками отскакивали от земли, с чавкающим хрустом перемалываемых костей преодолевая десятки метров.

Очень быстро в поселении не осталось тускло мерцающих звёздочек. Но странность в том, что спустя почти год так и не появилась звёздочка в одном из домов. Оставшиеся же твари разлеглись вдоль левой части когда-то существовавшей дороги к поселению, и многие давно испарились. То, что в форме ксата требовало двух с половиной дней тяжёлых трудов, нынче потребовало меньше дня. И то, солнце даже наполовину не зашло за горизонт.

Прошедшее нельзя назвать иначе, кроме как — избиение.

Если вспомнить рост драконов на острове ксатов, то в холке моей сейчас чуть больше двух ростов взрослого человека. Я думаю, что примерно три и семь метра. А передняя ступня размерами больше головы среднего разумного. Один раз я даже специально воспользовался «Ударом» и наотмашь вдарил одной твари по голове. Звуком разбившегося яйца та разлетелась клочьями, обезглавленная нежить продолжила идти на меня, а на передней лапе осталось дурно пахнущее едко-коричневое месиво. Меня тогда чуть не стошнило, я несколько минут брезгливо оттирал лапу об землю.

Сейчас же я стоял перед дилеммой. Довольно глупо ждать ещё два дня, пока скверна восстановит нежить, но ещё глупее возвращаться к пещере. Лог…

Ещё утром, перед заходом в скверну, у меня был сороковой уровень, а теперь уже сорок восьмой. За сутки я набрал почти триста пятьдесят тысяч опыта, и то — просто избивал нежить лапой. А что было бы, обладай я огромными запасами маны и знай несколько мощных умений? Как тот голубой шарик мясорубки, которым мама кинула в группу ходящих древней, перемолов их вместе с деревьями и верхним слоем земли в труху. Кажется, я начинаю догадываться, откуда у мамы был такой до невозможности огромный уровень.

Активировано умение «Полёт»

Я поднялся практически на полкилометра и довернул крыльями, направляясь строго на юг. Год назад, перед воплощением, я изучал ближайшую округу. Это поселение было одной из самых дальних точек, на расстоянии двух дней полёта от пещеры. Сейчас же я хотел пролететь дальше, расширив круг хотя бы ещё на два дня. А пролетев на юг — повернуть на северо-запад, в сторону цепи гор. Хотелось пролететь над одной полянкой. Группа оленей с тёмно-фиолетовыми полосами на шкуре могла мигрировать, но мой живот настойчиво требовал свежего мяса.

Около горки миклов с лёгким ударом о рыхлый снег приземлился горный козёл с витиеватыми и изломанными полосками цвета охры на серой шерсти. По некоторому стечению обстоятельств — животинка уже который день истошно блеяла, а по приземлению так вообще заорала на всю округу. По тому же стечению обстоятельств — все ноги у козла переломаны.

Игнорируя визг животного — я принялся подтягивать к себе один за другим микл. Лог…

От пещеры я улетел двадцать дней назад. К тем восьми полученным уровням прибавилось ещё двадцать три. Когда летал на первую разведку, строго на юг от поселения нежити, а потом полукругом на северо-запад — повезло найти ещё одно поселение, но уже поменьше, без частокола, с семью домами. И нежити там было лишь пятьдесят штук.

Я приземлился на крышу одного из домов, аккуратно расположился на ней и принялся издеваться над нежитью. Вся с острыми ушами, серо-коричневая кожа покрыта волдырями и струпьями, а блёклую выцветшую одежду, кажется, и до прихода скверны покрывали грязные пятна. Вся нежить заковыляла к дому, практически носами уперевшись в серые деревянные стены. А я вальяжно развалился и принялся отросшей передней лапой бить нежить по спине и затылку, сталкивая головой об стену.

Вернувшись к горной цепи, перелетев и осмотрев с высоты полёта замок дворфов и вереницу раздувшихся коротких тел, и подметив группу пасущихся горных козлов — я вернулся к большому поселению нежити. Где привычными ударами лапы всех убил и полетел к поселению поменьше. А уже оттуда рванул на восток.

Через несколько дней полёта, когда я полакомился пойманным оленем и уже подумывал завернуть на северо-восток, чтобы через несколько суток оказаться у начала горной цепи — вдалеке, на юго-востоке, замаячило что-то серовато-жёлтое и небольшое, неестественное для скверны. Порождения в ней к тому моменту успели смениться, сказывался местный климат до прихода порчи. Изогнутые пальмы и фикусы, иногда завязанные узлом и без листвы — всё это было основой местных лесов, обычными поражёнными скверной деревьями. Твари же чем-то теперь напоминали животных из степей и прерий, чего только стоила двухметровая тварь на шести толстых ногах и с десятью щупальцами на огромном горбу.

Я подлетел к тому серовато-жёлтому пятну, вскоре увеличившемуся до размера крупной блямбы, разделённой пополам рекой. Вскоре я смог рассмотреть каменные стены города, здания из серого камня, мощёные мостовые, полностью каменные здания или где таким был только первый этаж, просто бревенчатые домики и дощатые халупы, и два каменных моста, перекинутых через реку.

Я сбился на сотом счёте, высчитывая здания, а количество нежити зашкаливало. В центре города на небольшом холме стояла каменная крепость, окружённая массивной стеной с квадратными башнями. Только одна проблема: от начала скверны до города не меньше трёх километров. В своей истинной форме куражиться в городе проблемы не будет, но вот в личине ксата придётся туго, особенно если идти в холодное время. Ведь идти, даже на прямик, придётся не меньше двух недель.

Осмотрев с высоты город, и сделав мысленную пометку обязательно сходить к нему, если когда-нибудь опять окажусь на скверном материке — я продолжил разведку, а через денёк обнаружив ещё одно поселение, примерно на сотню нежити. Расправился с ними, и полетел к привычному поселению, где так же провёл небольшой акт экзорцизма «правой лапой по хребтине». И заторопился к небольшому стаду горных козлов. Один из них сильно удивился, когда неведомая летающая чёрная штуковина подхватила его в воздух, переломала ноги и несколько дней в зубах несла вдоль цепи гор. И буквально час назад опустила на рыхлый снег.

Я постарался пробиться в сознание животинки. Занятие бесполезное, но хоть какое-то развлечение.

— Понимаю, жизнь — довольно неприятная штука. А иногда в ней происходят совсем уж скверные события. Но ты потерпи, немного осталось.

Козёл продолжил истошно блеять и дёргать переломанными ногами. Его проблема, ведь я не врал.

Доев сотый микл и разложившись на снегу, я зажмурил единственный глаз, сжал зубы на левых челюстях, сконцентрировался на хвосте. И запустил «Магическое исцеление». В этот раз всё было примерно в такой же тональности: сначала я практически полдня откисал бессознательной чёрной тряпкой, потом ещё полдня откисал уже полусознательной чёрной тряпкой.

Когда я впервые улетал со скверного материка, то получилось отрастить примерно сорок сантиметров хвостика, он тогда стал метровым обрубком. Но хвостик-то широкий к телу, а к концу сужается, и в этот раз он прибавил в длине все пятьдесят сантиметров. Недавно отращённая кожа отливалась чёрным блеском с привычным для меня обсидиановым оттенком. Хвостику возвращалось его было великолепие. Но полтора метра — это критично мало. Я уже и не помню, какой именно он должен быть длины, особенно с учётом моего нынешнего роста. Но не меньше четырёх метров.

Козёл, когда я очнулся, уже не блеял, а лишь тихонько стонал и едва слышно фыркал, припорошенный снегом. Переломы сильно раздулись, а в некоторых местах кровоточили. Нельзя так издеваться над животными, но мне его тушка нужна чуть позже.

Я вновь принялся поглощать миклы, но в этот раз съел меньше шестидесяти. Оставшиеся сорок — на отлёт.

Вновь запущенное «Магическое исцеление» стандартно вырвало меня болью из тела. В этот раз хвостик опять отрос на пятьдесят сантиметров, постепенно сужаясь. Значит, о четырёх метрах я был полностью прав. Я с наслаждением поднялся в воздух, немного покружив рядом с горой.

Летать было несравнимо легче, чем несколько дней назад. Если раньше, стоило ветру изменить направление, и меня тут же трясло как от турбулентности, приходилось немедля доворачивать крыльями, подстраиваясь под ветер или выныривая из потока. Сейчас же я лишь чуть дёргал хвостиком, стабилизируя тряску, а уже потом плавно двигал крыльями. А ещё сами крылья чувствовали некоторую лёгкость, что не удивительно — хвостик он не только стабилизатор, но и дополнительная плоскость, поддерживающая полёт.

Оставалось последнее дело. Я приземлился, вытянул переднюю лапу и приготовился к худшему. Мана у кончика одного из пальцев начала концентрироваться, обратилась белым облачком, заполнилась снежинками, они стянулись в единый синевато-белёсый шар. Который тут же испарился без следа.

Внимание, попытка использования умения «Ледяное копьё» прервана

Внимание, использование умения «Ледяное копьё» невозможно

Внимание, изучение умения «Ледяное копьё» невозможно

Много вопросов — а ответов нет. И, скорее всего, не предвидится. Да и случившемуся я, как ни странно, не удивлён. Зато хоть лапа цела осталась, и на том спасибо.

Подмороженную тушку козла я сгрыз быстро, от радости за свой хвостик даже не заметил, как на зубах хрустело замороженное мясо. Следом за козлом отправились оставшиеся миклы, но исцеление я не запускал. Живот хоть и болел от переедания, но это для перелёта. Лог.

Двадцать очков характеристик закинул в «Магию», прибавив двести «маны». Этого хватит лишь на двадцать взмахов, но даже они на попутном ветре могут обернуться дополнительными километрами пути. Десять очков оставил про запас, на всякий случай. А вот очки навыков слил, два в «Крепкость крыльев» и четыре в «Устойчивый взмах». Стоило всем показателям уровняться на цифру два, как и общий навык «Полёт» автоматически подрос до второго уровня.

Я похромал до ящика. Заднюю лямку сначала перекинуть через правую ногу, потом через хвост, левую ногу. Поворочаться и приподняться, подцепляя лямку как можно дальше по спине. Затем прокинуть переднюю лямку через шею и спустить к лопаткам. Ящик болтается под животом, а мне приходится стоять в небольшую раскорячку — но во время полёта это не помешает.

Крылья расправились, хлопнули, поднимая меня выше с каждым новым взмахом. Покрытая рыхлым снегом земля отдалялась. Я улетал материка скверны, хоть и дикого, но понятного и безопасного. Меня ждал обратно суровый и неприветливый мир высших разумных, драконов и прочих не самых приятных тварей.