Скверная жизнь дракона. Книга седьмая

Глава 5 Часть 1

В день приезда в Трайск я даже не думал остановиться в гостинице. Ещё во Фраскиске я послал весточку Раскае о прибытии, и слуга графа заблаговременно подготовил бельё для кровати, растопил камин, договорился с рестораном об ужине и с ближайшей баней о помывке. Мне оставалось перенести вещи из повозки в дом и насладиться всем готовым. Сидя ночью перед разожжённым камином, слушая лёгкий гул вырывавшегося в печную трубу огня и вдыхая кисло-сладкий аромат крепкого вина, я окончательно убедился в необходимости приобрести раба. И дело даже не в удобствах, но мне нужен кто-то, кто возьмёт на себя первичную охрану дома.

Перед тем как закончить день в компании с вином и затуманенным разумом — я задержался в кабинете. Пустой и просторный, с двумя широкими окнами. Отличное место не только для книг на стеллажах, но и для специального комода, подобного вмурованным в стену шкафам в академии. Чтобы обезопасить вещи от воздействия магии в воздухе.

Пользоваться хранилищем банковского представительства ксатов выйдет дорого и накладно. Проще раз заплатить, и постепенно накапливать всё необходимое. Через два года я отправлюсь на поиски семьи, и рано или поздно, но найду маму и сестрёнку — и всерьёз возьмусь за своё «Осквернение».

Для экспериментов потребуется много редких материалов, с высокоранговых монстров, и подготовленную добычу проще сразу отправлять в Трайск, чтобы раб получил её и отнёс в защитный комод. Но и не только он отталкивает магию. Есть особая бумага, я видел её в продаже в некоторых городах Арнурского королевства — дорогая до жути, пятьсот арнурских золотых за штучку обычного размера. Но если в такие бумаги заворачивать материалы и отправлять в Трайск, то они все дойдут в неизменном виде.

Именно из-за накопления дорогих ингредиентов мне и нужен раб, боевой, способный отбиться от внезапного нападения. А ещё молодой и здоровый, чтобы не помер, пока я в истинной форме семью ищу.

На следующий день меня в непримечательной карете отвезли в огороженный высокой стеной с башнями участок города. Вместо замка внутри высился четырёхэтажный широкий дом, окнами последнего этажа выглядывая через стену и по-хозяйски осматривая владения.

Никакого приёма в главном зале не случилось, слуга графа сразу провёл меня в небольшую дальнюю комнату. Около дверей дежурил знакомый лейтенант.

Раний был рад меня видеть, сочувственно спрашивая о моих делах и успехах и рассказывая об успехах своих. Используя мою наводку на главу местной гильдии, что эта паскуда играет на князя, Раний провёл небольшую махинацию с заллаями. Теперь все думают, что в город их тайно привозит пятёрка свободных торговцев. Я рассказал Ранию о ситуации в столице его королевства и что следует ждать весточку от школы рун Русира. Раний добродушно улыбнулся и сказал, что с ним уже связался человек школы и следующим летом школа всенепременнейше переедет обратно.

Дальше граф рассказал, что присматривал за Каиром и приятелями. Начинающие авантюристы зарекомендовали себя в гильдии, в разведку ходят исправно и несколько раз участвовали в зачистке логов монстров. И подумывают остаться в городе: так сообщили Раскае этим летом.

Я рассказал о ситуации с князем из Фраскиска и что в будущем от него проблем ждать не стоит. Раний несколько помрачнел и с минуту думал, пока не закивал, соглашаясь с самим собой.

— Он узнал о задуманном мной и… — граф прервался и резко повернул голову, его чёрные волосы до плеч следом дёрнулись волной, а прямой взгляд будто преодолел десятки километров и впился в лицо старого князя. — Думаю, он имеет свои интересы в предстоящем использовании руин Баскара. Он наверняка узнал о нашей с тобой связи и решил не мешать, раз ты оказываешь ему настолько ценную услугу.

— Тем более, если замешана Ганзейская торговая лига, но об этом я распространяться не могу.

— В начале лета в город приезжал представитель этой лиги. Просил аудиенции. Это как-то связано?

— От процветания города зависит процветание твоей семьи. А это нужно мне, — мою лёгкую ухмылку Раний счёл дружеским намёком, не собираясь лезть с расспросами. — Ты узнал о чём-то, на что требовалось дополнительное время?

— Зимой должен приехать человек из столицы, один из поверенных графа… неважно, это личные дела. Человек привезёт точные сведенья. Ты весной прибудешь в город?

— Даже раньше, — я рассказал про приглашение князя на праздник Новой Жизни, и что планировал перед ним заскочить в Трайск.

— Это щедрое предложение, — прошептал Раний, задумчиво поджав губы. — Весной планируют показать совершенно новое представление. Его вообще никогда не показывали на обоих материках. Уже сейчас места в городе занимают грандиозно богатые разумные. Говорят, даже император из империи Талкая собирается посетить Фраскиск на праздник.

— Слишком щедрое предложение. Но, боюсь, мне придётся явиться на праздник. На всякий, чтобы окончательно замириться с князем, — я покосился на юг, в сторону Фраскиска. И перевёл взгляд на Рания. — Месяц кончается, у меня есть неделя, прежде чем я отправлюсь на исследование руин. Надо что-нибудь добыть из заллай? После весны я помочь не смогу.

— Уже всё сделано, Ликус, — граф приложил руку к груди. — Алхимик приедет весной, половина новых команд добытчиков уже прибыла, другие будут. С прошлого года заллай хватит для бумаги, честно.

— А не для бумаги? — надавил я. Раний сконфуженно улыбнулся и попытался убедить, что всё в порядке. Я прервал его и сказал показать, что и чего надо. Потому что я буду безмерно благодарен, если получится решить проблемы Трайска и не думать хотя бы о проблемах города и графа.

В комнату принесли карту города и ближайших земель. Раний провёл пальцем по северной дороге, за городскую черту, и отвёл на восток. В скверном месте три твари, но добыть я мог одну: остальных я не знал, как быстро убить. Но и заллай с этой твари Ранию хватило бы, чтобы местный алхимический мастеровой получил ингредиенты для всяких повседневных наргодат: сушилок одежды и прочих.

Я потребовал выезд на завтра. До макиры ехать полтора дня, день там — как раз вернусь через четыре дня. Останется два дня на все дела, ибо караван до Фраскиска обозначен через неделю. Раний сердечно поблагодарил. Уже к завтрашнему утру будут ждать две повозки и солдаты из сопровождения окажутся ровно теми же, что и год назад. Специально, чтобы не переживать о случайностях.

После встречи с графом я встретился с Раскаей. Полугодовалые малыши ползали под присмотром няни, пока я дарил эльфийке рулон ткани да благодарил, что помогла с книгами и получала заказы за меня. Они оказались увесистыми, я едва дотащил до дома плотный свёрток с вещами из шерсти манула, и стопку в десяток книг. Один раз я их едва не выронили и сильно выругался: был бы раб, то я бы так не напрягался.

Дома не нашлось времени на чтение книг — за сегодняшний день оставалось успеть три важных дела.

Важных дел уменьшилось на одно, когда я спустился на улицу по массивной деревянной лестнице и чуть не столкнулся с кареглазым ратоном с чёрными волосами. В его левом ухе блеснула изумрудная серёжка.

— Здравствуйте, господин… Просто Ликус, — Каир кивнул мне, за ним кивнули остальная троица. Они без оружия, в повседневной одежде без заплаток и засохших пятен грязи. Вполне походили на обывателей. Но, как и прошлой осенью, во взгляде ребят таилось что-то спрятанное. Я более чем уверен, что это отголоски привитой всем разумным ненависти, которую ребята старательно глушат.

— Только недавно у Раскаи адрес ваш узнал, собирался вас искать. Тебе от Улы послание, — я выудил из внутреннего кармана листок. — Она диктовала, а я записывал.

— Спасибо, но я читать не умею.

— Мы в ратуше просили читать, когда получали всё, — бойко вылезла вперёд остроухая девушка с короткострижеными чёрными волосами. — Вы можете прочитать нам?

— Если только по ходу. У меня дел много, завтра за город ехать.

— Не скажите, куда? — на одном дыхании выпалил Каир, широко распахнув глаза, а остальная троица с надеждой переглянулась.

— На северо-восток, к скверному месту. Личные дела. Что-то случилось?

— У нас… Глава гильдии задание нам дал, на повышение. Надо разведать, как раз за тем скверным местом. Можно с вами отправиться?

— Только если в группу ступать не надо. Это мне помешает.

— Спасибо большое, господин… Просто, спасибо, Ликус, — Каир низко кивнул мне и скромно улыбнулся.

По заданию ребятам идти от скверного места на восток и чуть северней. Разумный выбор — добраться до макиры вместе, а там мы разойдёмся. Прекрасное решение, как раз время на болтовню сейчас не потратим, ребята в пути успеют рассказать о своих приключениях последнего года. Я только попросил их завтра не пугаться солдат, они будут охранять не меня, но телеги с грузом.

Каир и с приятелями поблагодарил меня за помощь. Как коротко объяснил парень, они допустили несколько оплошностей, на которые глава гильдии закрыл глаза, но обязал ребят на одно внезапное поручение. Собственно, сегодня это поручение им и поступило. Они привычно сформировали группу, взяли задание и поспешили искать меня — несколько дней назад им Раская сообщила о моём прибытии. Ребята не хотели упустить меня, поэтому помчались к Раскае узнавать мой адрес, чтобы столкнуться со мной у лестницы.

Я прочитал Каиру послание. Ула рассказывала о своих заботах, как ей легко работать у меня в общежитии, как помогала мне с экспериментами. И рассказывала, что очень скучает по братику, очень хочет его увидеть и молит всех Тонов, чтобы Каир, Утара и другие ребята были в безопасности.

— Мне всё Ула говорила, что ты ей какой-то подарок припас на осень. Хочешь, чтобы я его передал?

— Да, вы правы, — Каир нерешительно посмотрел на приятелей, получив в ответ кивки. Каир спросил, когда я собираюсь обратно. Он с приятелями обрадовался, услышав, что только через неделю. — Тогда мы точно успеем. Мы… Да, мы все хотели Уле через вас подарок передать. Можно?

— Если только он не громоздкий.

— Нет, поверьте, он вам не помешает.

Моим вторым важным делом на сегодня стала местная алхимическая мастерская. В абсолютно пустую входную, даже без стульев и стола, мастер вышел спустя несколько минут, как я настойчиво постучал по дверному косяку. Ратон в замызганной рабочей робе окинул меня недоверчивым взглядом, задержав его на жезле, прежде чем поинтересоваться, тот ли я местный магессор. Мой ответ ратона развеселил, тот саркастично пробубнил в нос о ксате в жемчужине королевства и конце времён — но, всё же, скрыл ненависть и предложил мне рассказать о причинах моего визита.

Ратон божился успеть к началу весны, но за комодик размерами в небольшой ящик, больше прикроватную тумбочку, запросил четыре тысячи золотых местного королевства. Я расстался с ними с лёгкостью, расплатившись графскими расписками: их у меня ещё на двенадцать тысяч.

Складывается интересная ситуация с этим комодом, даже не касаясь особенностей изготовления. Блокирующую ману бумагу и ящик можно сделать из дорогих, но доступных магических материалов — а с перчатками сложностей столько, будто надо цельной тушкой залезть в утробу крокодилу, развернуться и выйти наружу гордо выпрямившись, чтобы это пресмыкающееся как минимум знатно удивилось.

Сейчас я в комоде ничего хранить не буду, только ядра хитца да шёлковую магическую ткань, но вместе с книгами это всё лучше передать Ранию в его твердыню. Даже если допустить, что получится найти молодого крепкого раба, то всё ещё остаётся проблема с домовым сигнальным контуром. Купленные в прошлом году зелёные камни для замыкателя не вечны. В том, которым пользовались весь этот год, прочности осталось на месяц. Я в поездке подсуетился, купил новый камень для контура, его хватит на два года — но что потом? Опять новый камень искать? А если он «протухнет», пока я летаю и семью ищу? Ведь в этом случае в дом сможет попасть кто угодно.

Я нашёл в доме место, где можно подключить дополнительный источник маны для контура. В той же стене, где висит замыкатель, есть небольшое углубление размерами с искусственный кристалл. Но где его достать? Тем более что мне его заряжать нельзя, иначе кто знает, какое воздействие окажет скверна на контур дома. Единственный вариант где сразу и без очереди достать несколько искусственных кристаллов маны — это академия. И только в обмен на ещё одно ядро хитца.

Дилемма. Отдать всё на хранение графу и пускай раб присматривает за домом да печь топит, чтобы стены плесенью не покрылись? Или подготовить всё и к этому вопросу не возвращаться? Ситуация глупая и мелочная, но надо выбирать. В будущем, когда я займусь своим «Осквернением», мне всё равно потребуется присмотр за домом. И желательно уже сейчас знать, как правильно поступить.

Последним и крайне важным делом за сегодня значился огромный двухэтажный дом, раскинувшийся на четверть гектара в восточной части города. Начищенная до блеска надпись «Торговый дом Зитирика» от света заходящего солнца блестела позолотой. На входной двери висел боёк молоточка. Один удар раздался глухим эхом, а дверь уже поспешил открыть ратон с кожаным ошейником.

Остроухий работорговец по фамилии Зитирик выслушал пожелания, но сейчас он едва ли сможет удовлетворить настолько щепетильный запрос. Торгаш, естественно, показал мне примерно подходящих под запрос двух мужиков лет тридцати пяти, кое-чего понимающих в кулачной драке — но именно что боевого раба у Зитирика купили месяц назад. Ратон аккуратно шепнул, что через три дня прибудет караван из Имсийска и свободные торговцы привезут заказанные Зитириком вещи. И все они ходят на двух ногах. Рабов заказано шесть, и двое из них более чем подходят под запрос, да и цена в две тысячи местных золотых за каждого приемлема. На том и договорились, что этих двух торгаш отложит в сторону и дождётся меня.

— Скажите, ваши пожелания, — заискивающим голосом говорил ратон, потирая вспотевшие от волнения ладони, — что раб от вас никуда не уйдёт. Это, я ведь правильно понял, господин, что вы тот самый магессор? Из нашей жемчужины?

— Жезл на моём поясе должен говорить за меня.

— Жезл у многих может быть, бросьте.

— Этого достаточно? — я отогнул край плаща, показывая паранаю с эмблемой академии.

— Достаточно, достаточно, — заулыбался торгаш. — Весь год обсуждали, кто вообще такой магессор. Вы — ксат, но в нашей жемчужине. И светлейший граф вас принял. И год назад, говорят, именно вы логова чистили. Я вам так скажу, — ратон помахал ладонью, как бы подзывая меня чуть наклониться. — В городе вас примечают как своего. Не покажут напрямую, но подсобят, если что. И я, того, для вас могу подготовить ошейник особый. Он тоже кожаный, но металлом прошит. Боль с непослушания в десять раз больше в таком, шёлковым у вас будет раб. Подготовить, всего тысяча монет? Я вам как есть предлагаю.

— Всё будет завесить от рабов, — сказал я, на что работорговец понимающе закивал, но решил подготовить необычный ошейник. Я же и не собирался размышлять об этом — если окажется полезен, то я готов на раба три таких нацепить.

После работорговца я сразу направился домой. К книгам. В довесок к оставленным в академии и купленным в поездке, теперь у меня есть два справочника по травам и растениям, используемым в алхимическом и лечебном зельеварении; есть книга по общей структурной магии, практически полностью повторяющая информацию с занятий в академии, но лишним не будет; есть редкая книга по структурной магии в органических вещах, в костях и различных типах кож; есть полный справочник по монстрам и такой же толстый справочник по магическим животным и магическим «грейдам» животных обычных; и, наверно, самый полезный на ближайшие года справочник по всем известным кожаным трофеям.

Все эти книги я заберу с собой в академию, чтобы изучить и понять, какие именно книги запросить у Густаха — не хотелось бы получить на восстановление то, что у меня и так есть.

Но я точно прочту до приезда к академии две книги с простенькими тряпичными обложками, кои Раская непонятно как умудрилась раздобыть. Во Фраскиске я ещё весной получил книгу «Тратийская академия. Последние дни агонии». В ней привычным софистическим бредом скупо описывались последние сто лет существования академии перед фактической гибелью, но причин угасания не указывалось. Теперь же у меня есть шанс это узнать. Не может умереть по банальной причине такая вещь, как магическая академия, даже Настрайская всё ещё трепыхается и умудряется скапливать вполне приличные финансы.

«Великий рывок: зелья лечения до и после открытия фласкарских миклов» и «Травническое и лечебное зельеварение как эпитафия великих» — в этих двух книгах обязательно должна быть подсказка на причину исчезновения Тратийской академии, и на разницу во вкусах миклов. Обычным разумным они пахнут одинаково перебродившим конским дерьмом, но вдруг там зафиксированная какая-то аномалия?

Поездка до скверного места прошла обыденно, хотя солдаты нервничали из-за присутствия молодых авантюристов, а лейтенант вначале вообще противился пускать их к повозкам, мол, присутствие посторонних недопустимо.

Я уговорил лейтенанта, что доверяю ребятам и они с нами только на попутных, да и надо помочь начинающим авантюристам, согласившимся обосноваться в Трайске. Задание у них долгое, поэтому Каир и прочие нагрузили сумки провиантом, чтобы протянуть в лесах не меньше пяти дней. Благодаря помощи ребята быстрее управятся и успеют вернуться до моего отъезда.

Весь первый день солдаты и лейтенант старались не обращать внимания на авантюристов. Даже ни слова не сказали о целях поездки, как и я, общаясь с Каиром и его приятелями о пространных вещах. Лишь на второй день, за несколько часов до прибытия, солдаты несколько смягчились к молодняку и позволили себе несколько отрешённых тем о службе и тяготах бойцовой доли.

На небольшом холмике мы разбили лагерь и плотно пообедали, особенно я. Я планировал остаток сегодняшнего дня и всю ночь провести у скверного места, подбадриваясь бодрящими зёрнами.

Я отвёл в сторону лейтенант и рассказал, когда им приходить за мной и мешками с добычей.

— Мы всё исполним, но… — заговорил лейтенант, но я не собирался слушать дальше.

— Я уже повторял, что доверяю ребятам. Это бывшие невольники, я им помог.

— Я вас услышал. Но хочу, чтобы вы услышали меня. Я поставлен к вам и для защиты, — лейтенант взглядом показал на молодого солдата, в прошлом году расспрашивавшего про остров ксатов. — Он ходил в гильдию, на уточнение отправляющихся групп авантюристов в эти земли. Убедиться, что никто посторонний не увидит нас. В гильдии заданий на разведку этих мест не было.

— Ничего удивительного. Ребята сами сказали, что разведка — это оплата главе гильдии, они должны были ему одно срочное задание.

— Но оно должно было появиться на досках, и выдано под взором Великих Тонов. Этого никто не видел. И… Для разведки в пять дней у них слишком много провианта.

— Предосторожность, на всякий экстренный случай.

— Они всегда могут купить зерна в ближайшем поселении.

— К чему ты клонишь? — с некоторым недовольством уставился я на лейтенанта.

— Ни к чему. Но указываю вам на странности и хочу, чтобы вы их заметили.

— Я странностей не вижу.

Я не собирался препираться и отмашистым жестом отрезал дальнейшие разговоры. Ратон шумно втянул воздух через нос и кивнул, показывая, что он сделал всё возможное. И он справился со своей задачей — теперь моя паранойя на пустом месте проснулась и скреблась когтями о рёбра. Наисквернейшее чувство. В последние дни дела шли вполне прилично, но вот теперь хорошее настроение сменилось желанием напиться.

Каир, Утара и двое других авантюристов заметили моё испортившееся настроение, угрюмой маской отразившееся на лице. Я отшутился, что сегодняшнюю ночь спать не буду, вот и угрюмый. Ребята понимающе закивали, взвалили разбухшие рюкзаки на плечи и поблагодарили солдат за помощь с проездом.

От лагеря до макиры идти час сквозь старый сосновый лес с густой полутенью, мхом на земле и приличным расстоянием между деревьев. Идти легко, лес просматривался на сотню метров, я не беспокоился наткнуться на монстров и животных. Но мы шли по диким землям, так что ребята ещё в лагере проверили оружие и повесили щиты на плечи, в случае чего готовясь дать отпор напавшим. Я не стал говорить Каиру и другим про своё «Чувство магии», что замечу опасность раньше их — не хотелось распространяться о своих способностях, да и ребята не первый раз на разведку ходят. У Каира и второго щитовика железные шлемы, и кожаная броня у всех четверых. Вполне неплохой набор для разведчиков, если так подумать.

Мы с ребятами молчали, лишь перекинулись парой фраз об их будущем. Они собирались осесть в Трайске, зарабатывая высокий уровень репутации в местной гильдии и соответствующие скидки.

Я шёл спокойно, ощущая «Чувством магии» четыре светящийся облачка за своей спиной. В один момент замыкающая двоица чуть отстала, превратившись в звёздочки, но быстро нагнала нас. Она подровнялась с шедшим за моей спиной Каиром и Утарой. И вся четвёрка резко остановилась.

Позади что-то щёлкнуло.

Внимание, заблокирован удар

Количество зарядов «Второй брони»: ⅞

Время до заполнения заряда: 1 час

Я развернулся. Под моими ногами лежала стрела, а один из парней держал лук с подрагивавшей тетивой.

— Вы чего делаете? — ошарашенно спросил я.

— Убиваем тебя, суку, — злобно процедил Каир, смотря на меня как на заклятого врага.

Я не нашёл в себе ответа, мозг отказывался понимать происходящее. Я только и смог нелепо приоткрыть рот и недоумевающе наблюдать, как четверо ребят начали медленно окружать меня. Каир с мечом и щитом и Утара с мечом за ним по правую руку от меня, и парень с копьём и щитом и лучник по левую. Нас разделяли жалкие десять метров. Я с трудом проглотил подступивший к горлу ком и только открыл рот, чтобы попробовать разобраться в происходящем — но Каир заговорил первее.

— Тварь, вот ты кто. Сука, забравшая у моей сестры право на нормальную жизнь!

— Что ты несёшь?

— Это ты убил хозяйку магазина, в Магнаре, — из-за плеча Каира высунулась Утара. — Узнал, что она помогает приюту, и убил её.

— Ты тупая? Я прошёл дознание.

— Ты обманул всех! — крикнул Каир. — Ты подкупил церковника, принял зелье и кристалл не понял твою ложь. Ты убил её, это ты! Ты, ублюдок сучий…

— Следи за языком, щенок, — процедил я, крепок сжав посох.

— Пошёл нахер, сука. Вы, твари, все вы ксаты жрёте детей. Ты поэтому убил ту бабу. Чтобы сожрать мою сестру!

— Ты башкой о дерево ударился? Что за ересь ты несёшь?

— Все знают, что вы жрёте детей! — крикнула девка из-за спины Каира. — Вы их собираете в этих своих миссиях.

— Там, в академии, тебе понравилась моя сестра, ты решил сожрать её. Не сразу, чтобы она выросла. Ты убил ту бабу, узнав, что я выкуплю сестрёнку и помещу её в приют.

— Невольники не могут выйти из академии до совершеннолетия.

— Могут, пока им не исполнится десять. До этого мелкие из первого кольца не выходят, только до бани. Они секретов не знаю, их могут отпустить с выкупом долга. Ты понял, что твою еду забирают. Ты хочешь сожрать Улу. Поэтому ты сделал её своим невольником, чтобы она ела лучше, чтобы откармливать её, сучий ты выродок.

— Повтори подобное, и я тебя убью, — предельно чётко проговорил я, глядя в карие глаза парня.

— Ты ничего не сможешь сделать, тварь. Ула мне рассказала, ещё когда я был невольником. Ты не можешь читать заклинаниями. Тебе тогда два пальца оторвало, ты в свитки ушёл. Нас четверо, а ты один.

— Ты дебил, — я «Чувством магии» подметил сократившееся расстояние до второй двоицы, и аккуратно чуть передвинул ноги, подготавливаясь для стремительного рывка. — Я даже не буду обсуждать чушь о пожирании детей. Только тупой это скажет. Ты забыл, придурок, я тренировался с матонами.

— Я видел их тренировки. Нас четверо, а ты один. У тебя не может быть больше трёх ядер «Второй брони». Она у тебя на спину работает, а мы спереди. Мы зарежем тебя, как собаку, выпустим тебе кишки в этом лесу. Тебе никто не поможет, тупое животное. Как ты подумал выйти из города без группы? Защита твоих драконов осталась в городе.

— Чтобы разобраться с вами мне даже магия не понадобится, — процедил я, стараясь достучаться до разума пацана. — Ты ошибаешься во всём, Каир. Прошу, одумайся, тебя сестра ждёт в академии.

— И она меня дождётся. Вон на тебе сколько всего, — Каир жадным взглядом пробежался по моим вещам. — Мы через многое прошли, знаешь ли. Много страдали, продавать приходилось вещи. Я, кстати, твой ремешок, как узнал о той бабе, хотел выкинуть. Но продал Ноту.

— То есть тот широкий ремешок у…

— Да, это твой подарок, — скривился Каир и плюнул мне под ноги, попав на ботинок. — Нам многое пришлось продавать, но, спасибо, что с этими двумя свёл. Они рассказали про скупщика в Магнаре. Мы с тебя многое поимеем. Жезлы дорого стоят, да. Мы дойдём до Настрайска, а оттуда в Магнар поедем, у нас хватит припасов для этого. А тебя бросим здесь, сучьего выродка.

— Я убью тебя, Каир, — я крепко сжал посох.

— Попробуй.

Щёлкнула тетива. «Вторая броня» сработала, белёсым облачком остановив стрелу рядом с животом. Я крикнул изо всех сил. Ребят передёрнуло, они замерли. Рука потянулась к сумке со свитками. «Паутина» оплела ноги Каиру, а «Рывок» отнёс меня к левой двойке. Осн посоха моргнул ярко-синим «Пронзающим ударом», пробивая кромку щита и с хрустом костей входя в голову щитовкику. Мгновение спустя посох уже вытащен наружу и раскручен над головой. Засветившийся оранжевым светом «Костелома» набалдашник со свистом опустился лучнику на темечко, вбив внутрь головы меховую шапку.

Оставшаяся двоица растормошилась. Каир не мог выпутаться из паутины, из-за его спины начала выходить Утара. «Рывок», и я оказался рядом. Всё ещё находясь под остаточным влиянием крика, девушка замахнулась мечом.

Внимание, было задействовано умение «Шок молнии»

Утара вскрикнула от боли, подкреплённый «Ударом» кулак вдарил в челюсть. Нокаутированная эльфийка бревном рухнула на спину.

Всё ещё привязанный к земле паутиной Каир попытался дотянуться до меня мечом, сделал неловкий выпад. Лезвие чиркнуло по рукояти посоха, отбитое в сторону. Я резко крутанулся, предавая себе как можно больше ускорения и перехватывая посох ближе к осну. Каир машинально закрылся щитом. Устремившийся в центр щита набалдашник тускло засиял белым.

Активирован «Крушитель щита»

С оглушительным треском, хрустом и чавкающим звуком деревянный щит разлетелся щепками. Каир заорал, упал на колени и правой рукой обхватил кровоточащий кусок мяса и переломанных костей, от кисти до локтя сложившийся гармошкой.

Я воткнул посох в землю, схватил костяной кинжал и приблизился к Каиру. Тот заплакал, замотал головой, что-то невнятно запричитал. И вздохнул сквозь проступившие слёзы.

— Пожалуйста, Ликус, не надо. Меня же сестрёнка ждёт. Прошу, умоляю перед Всебогами, не убивай. Ты же не палач. Не убивай.

Мой взгляд, до этого вцепившийся в карие глаза парня, соскочил на левую ладонь с блеснувшим на пальцах серебром, на костяной кинжал в правой руке. Я глубоко вздохнул. Не важно, кто, при каких регалиях, обстоятельствах и помыслах, но за оскорбления моей семьи ответить придётся.

Я согласно закивал и убрал кинжал в ножны.

— Да, Ликус, ты не палач. Спасибо, спасибо.

Я положил левую ладонь на голову Каира. Тот робко, благодарственно улыбнулся мне сквозь боль.

— Ты столько раз помогал нам. Ты ведь добрый, Ликус. Ты не палач.

— Палач.

Активирована «Внутренняя разрядная цепь молнии»

Моя мана бойком ударила в кольцо на большом пальце. Накопленная «мана» обратилась электричеством и цепным разрядом пронеслась между кольцами. Каира дёрнуло, глаза выпучились, рот открылся в беззвучном хрипе, «Паутина» в ногах исчезла.

Я вновь активировал кольца, и ещё, и ещё. Все пять раз, опустошая труды долгого месяца зарядки колец. Лопнувшие карие глаза забрызгали мне штанину, из носа потекло что-то серое, волосы вспыхнули. Я брезгливо оттолкнул труп и проверил ладонь. Цела, даже покраснения не появилось.

Сбоку раздался невнятный стон. Нокаутированная Утара постепенно приходила в себя, я потянулся к кинжалу, но остановился. Есть время в запасе, а в мешках есть небольшой моток верёвки.

Очень скоро Утара сидела спиной к дереву со связанными руками, высоко поднятыми над головой и примотанными к стволу дерева. Голова девушки опущена, взгляд всё никак не мог сфокусироваться. Я ещё раз проверил верёвки и искоса глянул на три тела и четыре распухших мешка.

Меня слабо интересовали деньги и всякие украшения, одинокая золотая серёжка с изумрудом, пара серебряных колец и золотые парные серьги — но я, рыская по мешкам и карманам, складывал их в отдельный мешочек. Будет мило со стороны недорослых утырков отплатить бутылкой хорошего вина. Не знаю, придётся ли в ратуше или гильдии объяснять их смерти, или просто проигнорировать их — но именные браслеты я, на всякий случай, положил в мешочек.

В рюкзаках провианта нашлось столько, что этой четвёрке хватило бы пешком дойти и до Магнара. Ещё нашлась магической природы серебряная палочка на металлической цепочке, с просверленным насквозь каналом в палочке, и магический серебряный медный трезубец размером с ладонь. И нашлось самое примечательное — моток крепкой верёвки и статуэтка одного из Тонов с двумя вогнутыми участками для подушечек пальцев.

За моей спиной послышалось шебуршение, переросшее в ёрзанье.

— Отпусти меня! — дрожащим голосом крикнула Утара. В коротко стриженные чёрные волосы забился лесной сор, взгляд голубых глаз испуганно мельтешил, аккуратная грудь часто вздымалась от прерывистого дыхания, а крепкие бёдра не прекращали ёрзать.

Я отбросил статуэтку и верёвку в сторону, вытащил из земли посох и медленно приблизился к девке. Та ещё сильнее заёрзала, заплакала, замотала головой. Я присел сбоку, пристально глядя в голубые глаза.

— Чего плачешь? Вы хотели меня убить. Думали, что у вас есть на это право. Но и у меня прав не меньше, — я встал и заговорил максимально грубо. — Хочешь сохранить свою жалкую жизнь, сука? Хочешь шанс выжить? — в ответ на мои слова девка усиленно закивала, давясь слезами. — Есть один вариант.

С чпокающим звуком посох вошёл в землю, девку передёрнуло. Встав над ней так, чтобы мой пах оказался рядом с её лицом, я выхватил кинжал в правую руку, а левой стянул штаны. Утара опешила, глядя на мою промежность, ещё сильнее заплакала и жалобно заскулила, переведя на моё лицо молящий взгляд. Лишь мой окрик и близость кинжала заставили девку открыть рот и придвинуть голову.

Дальше пошли самые тупые, долгие и до невозможности скучные пятнадцать минут моей и без того скверной жизни. Я не чувствовал ничего возбуждающего, что подтверждало мою несколько неприятную догадку, но больше всего раздражало это неловкое чмоканье.

Выругавшись и сплюнув, я отстранился от девки и натянул портки обратно. Утара глупо зачмокала ртом и вновь зарыдала, умоляя дать ей ещё шанс, она обязательно сделает всё как надо, клянётся богами на это. Но мне на подобное теперь наплевать, пока взрослую спячку не пройду.

— Сколько, говоришь, тебе лет? — я призадумался, глядя в распухшие от слёз глаза.

— Девя-девя, — та шумно сглотнула, стараясь подавить заикание. — Девятнадцать.

— Сколько «Магичности», или как ты там называешь предпоследнее «величие»?

— Тринадцать.

— Маловато.

Я перехватил кинжал поудобней, схватил девку за лоб и оттянул голову к стволу дерева, чтобы шея лучше была видна. Я даже успел прислонить лезвие к нежной коже. Но остановился.

— Один твой выбор вскроет твою свинячью глотку. Второй лежит вон там, — я кивком показал на статуэтку Тона. — С ним, что-что, а жизнь ты уж точно сохранишь при себе.

Солдаты с лейтенантом понимающе закивали, когда я вышел из леса с поводком в руках. Руки Утары связаны за спиной, а удавка плотно обтягивала тонкую шею. Стоило девке увидеть солдат, как она тут же заорала, что я набросился на её группу и всех убил, просила её спасти. Никто на помощь ей не бросился, лейтенант так вообще предложил в городе зайти в церковь на процедуру дознания. Это заткнуло Утару, она сникла и осела, задрожав всем телом и захныкав.

Я оставил девку в лагере на попечительство троих солдат, остальные вместе с лейтенантом пошли со мной до места стычки. Добычу заллай никто не отменял, да и я предложил лейтенанту и прочим поживиться содержимым рюкзаков и вещами неудачников. Небольшой бонус за старания солдатам пришёлся по душе.

Лейтенант не расспрашивал о случившемся, да и остальные молчали. Лишь единожды тот спросил о судьбе девчонки. И понятливо закивал, услышав ответ. Я не стал рассказывать, как Налдас обязывал клятвой Нота и Галиса и что я поступил так же, сначала проговорив клятву девке. Она поначалу сопротивлялась, но испуганно отказалась от тактичного предложения вскрыть ей глотку.

— На вашем месте любой другой убил бы её, — сказал лейтенант после нескольких минут раздумий. — Прошу меня простить, но для представителя своей расы вы слишком добросердечны.

— До сегодняшнего дня я считал это положительным качеством.

По прибытии в Трайск начался сущий кошмар и бюрократическая головомойка. А всего лишь потому, что о случившемся прознал глава гильдии. И он же обвинил меня в инсценировке.

Мы приехали к воротам города после обеда и, следуя объяснениям лейтенанта, я немедленно оповестил стражу о свершившемся нападении в диких землях. И объявил, раз нападение совершено в диких землях, то и степень наказания определять лично мне. Она определена, я требую город засвидетельствовать это.

Из-за стоявшего со мной лейтенанта или моего злобного выражения лица, но стража тут же повела Утару к зданию Всеобщей Церкви. Я же должен явиться туда сразу, как клерк из ратуши проводит меня в гильдию авантюристов, передать именные браслеты трёх парней. Вот именно там глава и заорал, что обвиняет меня в инсценировке. Пришлось воспользоваться правом благородной защиты. Я вызвал графа. Следующие два часа мы все провели во Всеобщей Церкви, где я и Утара отвечали на десятки вопросов. И все они показали полную вину девки.

Граф приказал разнести весть по городу, что нечестивцы попытались убить городского магессора, покушаясь на труды его исследований. Заодно граф серьёзным тоном поинтересовался у главы гильдии, как тот вообще собирается решать вопрос с серьёзными обвинениями в мой адрес. Глава не смог найти слов в ответ. Я этот момент полностью отдал на откуп графу, как плату за защиту. Раний пригласил главу гильдии зайти к нему на днях, для детального обсуждения случившегося.

Утару отвели в темницу, а меня в ратушу. Где я ещё несколько часов заполнял бумаги и оплачивал пошлину за то, что воспользовался услугами города: за конвоирование и содержание пленника. В этот момент в церкви шла плотная подготовка.

Мне в тот день захотелось скупить всё вино в городе и напиться — но оставались нерешённые дела. Одно из них началось на следующий день в церкви, после утренней службы. Утару отконвоировали из темницы, усталую, голодную, осунувшуюся, с выплаканными глазами. Церковники увели её в подвальные помещения. Спустя час вывели обратно. Покрасневшую кожу тонкой шеи кольцом оборачивала тусклая синяя татуировка из четырёх уровней рун и нескольких сигилов.

Принесли стол с кристаллом правильной пятигранной формы на золотой подставке. Под неё положили два листа бумаги. Сломленной куклой Утара приложила ладонь к одной из граней кристалла, к другой приложил ладонь я, остальные заняли трое служителей церкви. Они своими именами поклялись, что всё происходит по воле Утары, согласившейся ответить за своё преступление подобным образом. Я подтвердил, что принимаю подобный ответ. Утара отвечать не хотела и молчала, оттягивая неизбежное, но согласилась, когда один из церковников аккуратно опустил ей руку на плечо.

Кристалл на секунду вспыхнул зелёным, узоры на шее девки моргнули синим.

Внимание, приобретён пожизненный раб души Утара Езшалая

Свободных ячеек рабов: 3 из 4

— За мной, — приказал я девчонке и пошёл прочь из церкви. Магическая печать моргнула красным, лицо Утары скривилось от боли, и та поспешила за мной следом.

Работорговец удивился девушке с магической татуировкой, но ещё больше удивился моему вопросу. Рабов привезли вчера, работорговец вывел двух мужиков лет тридцати, но никто меня не устроил. Да и от специального ошейника я отказался: рабской магической печати более чем хватит.

Как объяснили в церкви, пока в кожу Утары через особый наргодат магией внедряли татуировки, рабство души — оно навсегда, и приказы хозяина абсолютны. Это в простом рабстве у раба есть некие лазейки, он может ослушаться некоторых приказов или же исполнить их не так, как требуется — а вот в рабстве души приказ хозяина исходит от самой души хозяина, как бы по-идиотски это не звучало. Такие приказы не нужно уточнять, не нужно расписывать в подробностях. Раб собственной душой понимает, что именно хозяин от него хочет.

Во время объяснений при каждом упоминании слова «хозяин» меня, почему-то, передёргивало от отвращения.

Идя по городу, Утара обречённо смотрела себе под ноги и старательно поднимала плечи, пряча тускло мерцающую печать на всю шею. Слух о произошедшем разошёлся по городу, горожане кидали презрительные взгляды на девку. Меня же многие игнорировали, лишь некоторые косились с едва скрываемой обычной ненавистью.

Уже в доме я понял, что разместить девку негде. Из мебели в доме только обеденный стол и шесть стульев, один из которых стоял напротив камина в гостиной, и там же единственная кровать. Простенькая и одноместная, подарок от графа, её зимой принёс слуга графа. На ней я и спал всё это время.

Я недовольно цокнул, понимая, что в ближайшие дни придётся чуток потратиться. Я прошёл чуток вперёд по коридору, разделявшему первый этаж надвое, и открыл дверь в одну из комнатушек для слуг. Пустая и с небольшим окном без стёкол, но с плотными ставнями.

— Сюда иди, — приказал я, на что Утара вздрогнула и поспешила приблизиться, всё так же обречённо смотря себе под ноги. — Будешь жить здесь. В доме в целом, и в этой комнатушке в частности. Поняла?

— Да… — Утара шумно проглотила подступивший к горлу ком. — Да, хозяин.

Меня передёрнуло, руки затряслись от ярости, изо рта вырвался нечленораздельное мычание. Я схватился за кинжал.

— Ещё раз назовёшь меня хозяином, сука, и я тебя язык отрежу.

— Простите, простите, — залепетала девка, попятившись назад. — Не буду, простите, не буду больше.

— Вот и молодец, — я убрал руку с кинжала и приказал Утаре прекращать рассматривать половицы, всё равно в них нет ничего интересного, только если она не дятел, а в древесине жуки завелись. — Ты можешь продолжать пользоваться своим обычным именем, но с сегодняшнего я нарекаю тебя Кор’Негсирвой. Или Консервой, если сокращённо.

Я едва справился, чтобы не рассмеяться. Кто его знает, как образуются имена в языке ксатов, но такого имени и сокращения не должно существовать. Да и самого слова «консерва» этот мир не знает.

— Консерва? — шёпотом переспросила Утара.

— Это означает «хранитель». Ты будешь хранить… этот дом. Топить печь, чтобы стены не отсырели, впускать магов на зарядку сигнального контура, следить за книгами, чтобы мыши их не погрызли. Твоя жизнь, — я обвёл руками стены вокруг нас, — теперь связана с этим домом.

— Как… домохозяйка? — неуверенно переспросила Утара. Во взгляде её голубых глаз блестело непонимание, страх, лёгкая толика надежды.

— Как домоправитель. Только раб. Но и домохозяйка лишней не будет. Готовить умеешь?

Девчонка готовить умела немного, как и умела пользоваться магической плитой. Я заглянул в лог-файл Утары и разочарованно покачал головой. «Чувство магии» отсутствовало, без него заряжать наргодат Утара не сможет. Но у меня наготове план на подобный случай.

Я повёл девку к вмурованному в стену гостиной замыкателю сигнального контура и саркастично улыбнулся, потому что несколько сглупил.

Дом не исчезнет, как и не исчезли замыкатели сигнального контура из академии. Подобные вытянутому подсвечнику деревянные наргодат, на верх которого укладывался зелёный камень, а в углы комнат рассовывались синие. Зелёный камушек впитывает скверну с моей маной, но что в первом учебном году, что в прошедшем — ни один замыкатель не исчез. Думаю, скверна в другие предметы передаётся от магического источника, то есть меня, самой скверны или магических кристаллов.

Я включил Утару в сигнальный контур. До сегодняшнего вечера у неё есть время отказаться от комнат, которые она арендовала с остальными, перенести вещи и закончить прочие дела. Завтра надо договориться о мебели мне в спальню на второй этаж, купить рабе небольшой комод для пожитков, перенести небольшую кровать из гостиной в комнатушку, обсудить бытовые вопросы и вообще сделать всё, чтобы даже через десяток лет я мог вернуться в любой момент, с семьёй или один, но даже не думать о бытовых делах.

— А теперь, Консерва, мы пойдём в гильдию авантюристов. Ты продолжишь им быть, и будешь выполнять задания, рабам это позволено. Заработанные деньги можешь пускать на свои нужды, всё равно дрова для плит и услуги мага для зарядки наргодат оплачивать буду я. Но со временем ты будешь возвышать свою душу, получая единицы «величий» и «свершений», — я показал в сторону гостиной, намекая на зелёный камушек домового сигнального контура. — Через год ты должна самостоятельно работать с магией и экономить мне деньги на услугах магов.

— Но у меня «Чувство магии»… — начала тихо говорить Утара, не в силах поднять взгляд выше моей груди.

— А это второе, что мы сделаем в гильдии авантюристов. У тебя есть пять единиц «свершения», этого хватит.

— Я для этого их и копила, — пролепетала Утара, проглотив подступивший ком и не сдержав слёзы. — Хотела накопить денег и освоить его, чтобы с магическими всякими работать. У нас… У Каира…

При упоминании парня девка зарыдала, закрыв лицо ладонями. Я не стал её останавливать, лишь молча ждал и боролся с омерзением от вида этого несуразного существа. День назад убить меня хотела, а теперь сокрушается, что к ней применили ту же логику. Лицемерно, нечего сказать.

Утара закончила рыдать и продолжила, что у её компании был магический кипятильник и такое же огниво. Первый за десять минут вскипятит литр воды, а во второй достаточно просто подать немного маны и на кончике загорится небольшое пламя. Эти два устройства — трофеи. Оруки когда-то напали на один из караванов и все ценности утащили к себе в логово, которое и зачищала четвёрка в составе крупной группы. На делёжке трофеев им достались эти два наргодат.

— Ну вот и радуйся, — сказал я Утаре. — Твоя мечта сбылась, ты получишь «Чувство магии».

Вчерашний день, когда я получил Утару как своего раба — вымотал меня настолько, что вечером сил на разговоры не осталось. Притом больше всего моральных, а не физических. И даже дело не в том, что на объявления для моей семьи опять прислали какую-то ахинею.

В гильдии авантюристов удивились, когда я разрешил Утаре работать. Многие предполагали, что я девку заберу с собой. Какой-то умник с издёвкой уточнил, а не позволю ли я Утаре оказывать и прочие услуги, якобы в одном из борделей место освободилось. Народ заржал, девка вдавила голову в плечи. Я же только хотел остроумно ответить, что присутствующим за жизнь не накопить даже на то, чтобы Утара хотя бы игриво подмигнула — но другой авантюрист хохотнул и злобно спросил, не боюсь ли я вообще отпускать её такую одну. Мало ли что может случиться в разведках. Это стало для меня последней каплей.

— Давай, утырок, испорти моё имущество. Имущество ксата, магессора Настрайской магической академии, и сулина Всеобщей Церкви, — я развёл руки в стороны, откидывая края плаща и выставляя участки голубой паранаи с белыми символами. — Сделай это, утырок. И я лично, прежде чем тебя обезглавить, оторву тебе яйца и заставлю их сожрать.

— Да я же пошутил…

— Держи язык за закрытым ртом, шут. Пока я здесь, твой язык служит затычкой для твоей же задницы. Или ты что-то имеешь против сказанного мной? Хочешь сказать, что я в чём-то неправ? Что оскорбил тебя? Ну так давай кровь! Прямо сейчас, давай, — я пальцем показал на умника. Тот стушевался, молча замотал головой и поднял руки, как бы отказываясь от всех своих слов и возражений. Я показал на Утару. — Стрела разбойника, дикий зверь, напавший монстр. Доля авантюриста прискорбная. Но она — моё имущество. И кто подстроит его порчу, тот будет отвечать по всей строгости. Клянусь, я этого утырка из-под земли достану. А обратно закопаю по частям.

В гильдии повисла тишина, никто не пытался мне возразить или перечить. Все искоса поглядывали на шутника, сидевшего с бледным лицом и мельтешащим взглядом, выискивая путь к побегу.

Дальше всё прошло чуть быстрее, я записал Утару на получение навыка «Чувство магии», заплатил за обучение графскими расписками и вышел из гильдии. Девчонка отправилась следом за мной.

— С-спасибо, — проговорила девка, робко глянув на меня.

— Не обольщайся, — я удержался, чтобы не обозвать Утару нехорошими словами. — Всё запомнила?

— Через неделю обучение.

— Пошла исполнять задачи, — скомандовал я. Магическая татуировка на шее девчонки моргнула красным, Утару на мгновение скривило от боли, и она помчалась в сторону уже её бывшего жилья.

Именно из-за случившегося в гильдии, а ещё из-за разговоров со столяром о заказе мебели, и с местным магом о новых условиях запитывания сигнального контура, и выяснением в ратуше о заказе дров и угля — из-за всего этого вчера вечером я только и смог, что устало рухнуть на стул около камина и откупорить бутылку вина. И буквально через минуту вернулась Утара. Она принесла вещи свои и трёх парней — и на этих же вещах провела ночь в комнате для слуги, пользуясь ими как лежанкой.

Под утро девчонка начала ныть о затёкших плечах, но мой приказ организовать завтрак отрезал любые возмущения о нелёгкой судьбе. Утара сама выбрала её, нечего рот открывать по пустякам.

После завтрака в дверь постучали. Пришёл слуга графа в компании двух мужиков. Граф, якобы, многое предусмотрел из случившего за последние дни и счёл необходимым предоставить мне небольшую помощь. Мужики перетащили кровать в комнату для слуг — в ближайшую ночь я буду на ней спать, а там её займёт Утара и будет дожидаться столяра с заказанной мебелью.

Перед уходом слуга передал меч Утары, которым она пользовалась, и послание от Рания. Он успокаивал меня не бояться гильдии авантюристов и вольных наёмников — очень скоро в гильдии сменится глава.

— Всё остальное для работы добудешь сама, — я передал меч Утаре. Та взяла его в дрожащие руки, отказываясь понимать произошедшее.

— Я могу… Зачем я… Что со мной будет дальше? — спросила девчонка заплетающимся языком.

— Ты тупая? Мои вчерашние слова забыла?

— Нет, я помню, хозя… — прервалась Утара, увидев, как я потянулся к кинжалу. — Я хотела сказать, господин. Я помню ваши слова, господин. Я… Я только…

— Значит — тупая. Твоя задача, Консерва — оберегать дом и мои вещи. А ещё быть авантюристом и сделать так, чтобы в будущем я не тратился на услуги магов. Что в этих словах непонятного?

— Нет, я понимаю всё, — Утара закивала и прижала меч к груди.

Я сел на стул в гостиной, вальяжно откинулся на спинку. И жестом поманил Утару в центр комнаты. Девчонка послушно исполнила приказ, всё так же держа меч у груди. Несколько секунд я с намёком косился на оружие, прежде чем остроухая отнесла меч в комнату, а по возвращении она так вообще нагло попыталась притащить с кухни второй стул, для себя. Но не оставило и шанса моё замечание, что в этом доме только один разумный в праве решать, когда и кому садиться и стоять.

Собираясь воспользоваться девчонкой и уменьшить количество пробелов в знаниях — я приказал Утаре держать в себе сегодняшний разговор со мной, никак и никому о нём не рассказывать. И начинать выкладывать всё о произошедшем несколько дней назад.

Всё обстояло примерно так, как и сказал Каир в лесу. Но беспокоил уверенный тон пацана, что я как-то смухлевал на процедуре дознания. Утара причин не знала, всё решил Каир. Это случилось в один из дней, когда я закончил обучение первого года и уехал, а ребята только прибыли в Магнар и обживались в городе. Они узнали о произошедшем и Каир едва справлялся с обязанностями лидера в группе, всё порываясь бежать в приют, чтобы тот не закрылся, хотел даже к местному властителю податься хоть в рабство, лишь бы это помогло спасти приют. И тогда же они узнали про историю, как некто в фиолетовом плаще дал денег нищему и сказал, что ксат кого-то убил. А спустя несколько Каир пошёл на встречу с Нотом и Галисом, обсуждать будущее, и вернулся разъярённым от злости оруком. Пацан не вдавался в подробности, но клятвенно уверил, что это именно ксат убил ту хозяйку магазина.

— Что именно сказали Нот с Галисом? — спросил я, но, как оказалось, Каир никому ничего не объяснил. — После моего убийства вы что собирались делать? Идти до Настрайска?

— Да. И вернуться в Магнар.

— Кто-то ещё о вашем плане знал?

— Нот и Галис знали только, что мы хотим осенью приехать. Каир им говорил, чтобы ждали нас к концу второго месяца.

— Какое-то сообщение вы должны были им отправить?

— Нет, — предельно чётко и ясно ответила Утара, магическая печать на её шее осталась тускло-синей. Я раздражённо потёр переносицу, предвкушая головняк в Магнаре. Клятва Налдаса в лог-файле, Нот с Галисом не могли меня подставить. Но и девчонка не врёт.

Понимая, что ничем хорошим происходящее мне не грозит, я лишь устало вздохнул, подкинул в затухающий камин несколько поленьев, и посмотрел на Утару как на невменяемую дуру.

— Что за херню вы несли про поедание детей?