Скандальный развод, или Хозяйка владений "Драконье сердце"

Глава 32. Разоблачение

– Мне так жаль, это я виновата, – принялась заламывать руки Грейс. – Мне так стыдно. Нужно было утром послать лакея в город и велеть всё подтвердить.

– Не глупи, ты не виновата, – успокоила я бедняжку, которая уже едва по потолку не бегала. – Давай что-нибудь придумаем…

Я задумчиво посмотрела на гостей. У одного из мужчин были такие шикарные пуговицы в виде голов драконов.

Драконы… дрогоны… петта!

– Мармелад! – едва не подскочила я. – Ты ведь наделала целую гору мармелада из петты. Нам его в век не съесть!

– Помилуйте, леди Эванс, – махнула рукой Грейс. – Ну куда крестьянскую еду богатым господам и леди? Они такого в жизни не едали, плеваться будут и вас винить, что отравить их вздумали.

– Ну-у, мармелад так-то вкусный, – прищурилась я. – Да и если они такого не ели, вдруг им понравится? Даже Зубастик его ест.

– Он всё ест… – горько вздохнула Грейс. – Ладно. Пойду вытаскивать свои запасы, куда деваться.

Червячок сомнения грыз меня – Грейс права… понравится ли простой мармелад тем, кто привык к изысканной и богатой пище? Да и стыдно перед Леди Дейли, ей-то я обещала пирожные. Надо извинится.

Я пошла по залу. Многие узнавали меня, мужчины целовали руку, женщины делали комплименты. Все просто мечтали пообщаться со мной поближе и выспросить о завтрашнем дне – он интриговал всех. Ещё бы, такая программа…

Старушку я отыскать не смогла, зато увидела высокую фигуру братца Бертрано. Едва узнала его, тут скорее помогло то, что я уже встречалась с ним на маскараде. Как же я обрадовалась! Я поспешила было к нему, но вдруг услышала на улице приглушённые крики.

– Ты! Не смей приближаться к моему мужу, поняла меня, вертихвостка престарелая?

Голос Милли едва можно было разобрать, но я узнала его. Они с моим бывшим поженились совсем недавно, как и требовал принц. И свадьба была тихой и скромной.

– Это я-то престарелая? – раздался ответный злобный визг.

– Матушка… – с отчаянием выдохнула я, бросаясь на голоса. Толкнула дверь и увидела возмутительную картину, которая, впрочем, нисколько не удивила меня.

В саду среди кустов с цветами, заботливо посаженных садовником, стояли трое – мама, Милли и Аарон.

Где демоны носили Роберто я не знала, но мне очень хотелось его прибить. Впрочем, возможно мать специально отделалась от него, увидев предмет своего обожания.

– Как ты смеешь преследовать нас? Это же верх неприличия и наглости! – взвизгнула Милли, притопнув ногой для верности.

Кто бы говорил о приличиях… да только не Миллька.

Моя закадычная подружка уже раздалась в талии, и живот был довольно заметен.

– Ты посмотри на себя, жируха, – не осталась в долгу мать. – На тебя ни один кобель не вскочит, даже если его плетью начать стегать.

Вот это баталии. Какая экспрессия… какой накал страстей.

Аарон стоял между женщинами в маске, но я сразу узнала бывшего мужа.

Он улыбнулся при виде меня и послал воздушный поцелуй. Захотелось вытереться, но я сдержалась, раздражённо фыркнув. Вот же кобелина.

Сначала я подумала предложить матери пройти в дом и поискать Роберто, но потом решила, что нет. Я села на лавочку и принялась наблюдать за представлением.

Внутри меня грела мысль: очень-очень скоро все узнают, что сделала Милли. Я оправдаю себя окончательно. И мать, сама того не желая, сейчас мне в этом поможет.

– Аарон, скажи ей, чтобы убиралась, – плаксиво заголосила Милли, обращаясь к своему мужу. – Я – твоя жена! А она просто обнаглевшая сука!

Мило было наблюдать со стороны, как сплелись в танце ненависти две змеюки. Весной я была на месте Милли, но как же быстро всё меняется.

Мой бывший муж лишь пожал плечами:

– Девчонки, а как насчёт того, чтобы провести время вдвоём? Покажете мне, кто из вас искуснее.

Он рассмеялся, а лицо Милли пошло красными пятнами от унижения. Но она сама выбрала себе такую судьбу.

– Ты такой притягательный, – Адалин подалась к Аарону и прижалась к нему всем телом, начав поглаживать грудь.

Видимо, в ход пошла тяжёлая артиллерия. Но матушка поступила так зря, потому что всё закончилось тем, собственно ради чего я и сидела в ожидании. Срывом Милли. Она бросилась на мою мать и вцепилась в её ярко-рыжие волосы, оттаскивая от Аарона.

– Тварь! – завизжала она, дёргая голову Адалин из стороны в сторону.

Но матушка была уже опытным бойцом и впилась зубами в руку Милли, вынудив ту отступить, придерживая беременный живот.

Больше всего я начала переживать за ребёнка. Как-никак, он ни виноват в том, что до него никому нет дела. И к тому же это мой племянник, как ни прискорбно была это осознавать – нас с Милли теперь всегда будет связывать пусть и отдалённое, но родство.

Я встала с лавки и направилась к женщинам, которые были готовы снова броситься друг на друга.

– Думаю, достаточно. Милли, может пойдём выпьешь водички? Твой малыш… – обратилась я к блондинке.

– Плевала я на этого ребёнка! Он обуза! Из-за него всё пошло наперекосяк! – заверещала она, наклонилась, подняла садовый камень и запустила его прямо в Адалин. – Получай, подлая гадина!

К несчастью, бросок получился прямо в яблочко. А точнее прямиком в идеальный, тщательно напудренный маменькин носик.

Она вскрикнула и приложила руку к лицу, а когда убрала, мы увидели, что нос стремительно опухает прямо на глазах. И из него хлещет кровь, пачкая атласную ткань маминого платья.

– Она… изуродовала меня… – пролепетала Адалин, всхлипывая. У неё из глаз брызнули слёзы, но это не помешало ей броситься на Милли с выставленными вперёд руками и растопыренными пальцами, увенчанными длинными ногтями.

– Останови же их! – призвала я к голосу разума у Аарона, но он лишь с досадой поморщился.

– Я же предложил им решение. Почему бы нам не попробовать вдвоём…

Проклятье! Он просто клинический идиот.

Скоро точно гости услышат. Хоть музыка и заглушала шум с улицы, но не было гарантий, что кто-то не будет проходить мимо, как шла я, или просто не выйдет в сад подышать воздухом.

Я попыталась осторожно разнять разъярённых фурий, но не вышло. Мать лягнула меня каблуком в коленку, а Милли назвала дрянью.

Спасла нас всех досадная случайность. Матушка наступила на собственный подол и свалилась в близлежащие кусты, застряв там едва ли не кверху ногами. Я отметила, что куст мне жалко, а вот Адалин не очень. Кустики обошлись мне в приличную сумму, а ещё они были аккуратно острижены по местной моде, за что тоже пришлось заплатить. Видимо, дочь я была так себе, поскольку матери помогать не поспешила. А та зацепилась тканью за тонкие веточки и не могла выбраться.

Милли стояла яростно глядя то на своего новоиспечённого муженька, то на копающуюся в кустах Адалин.

– Милли, пойдём выпьем водички? – осторожно предложила я. – Я помогу тебе привести себя в порядок. Скоро Берти придёт, негоже, чтобы он видел тебя в таком неприглядном виде.

– Бертрано здесь? – ахнула она, и тут же поморщилась, придерживая живот. – Скорее! Я должна выглядеть, как королева. Аарон, за мной! Хватит глазеть на эту курицу!

Аарон не спешил помогать Адалин, потому что с интересом наблюдал, как она корячится в листве куста, а её юбка, зацепившаяся за ветви, задирается выше и выше, обнажая всё новые сантиметры стройных ног в тонких чулках.

– Милли, думаю, Берти идёт, – я сделала вид, что с беспокойством смотрю в окна.

– Ах! – затравленно выдохнула она, поправляя растрёпанные волосы.

Глаза бывшей подруги заметались. Было видно, что она боится оставлять Аарона с Адалин, но в тоже время ей не хочется, чтобы принц видел её в таком неприглядном виде. Она всё ещё не теряла надежды, что он одумается и возьмёт на содержание её и ребёнка. Но ведь и Аарона упускать не хотела.

– Пойдём, быстро поправим мне платье и причёску, – Милли сама схватила меня под руку и поволокла прочь.

Я мягко задала направление, чтобы мы шли туда, куда было нужно именно мне, а не в уборную.

– Я знаю укромное местечко, – пояснила блондинке.

Когда мы вошли в особняк, сразу послышались голоса гостей и лёгкая музыка. Я увидела Кэтти, которая стояла неподалёку в маскарадной маске. Я сразу узнала её хрупкую крошечную фигурку. Принцесса-свинопаска сразу смекнула, куда я веду Милли и едва заметно кивнула мне, давая понять, что сделает то, что от неё требуется.

Я повела Милли обходными путями, чтобы никого не встретить, и никто не отвлёк нас от нужного маршрута.

– Проходи, – я подтолкнула Милли к двери, которая находилась прямо за залом, где отдыхали сейчас почти все приглашённые на открытие гости.

Она прошмыгнула внутрь – в полутёмную комнату – и тут же плюхнулась в кресло, потребовав зеркало. А потом принялась поправлять волосы, которые едва не вырвала Адалин.

Приглушённо играли музыканты. Я незаметно осмотрела иллюзию, которую наложил артефакт на лжестену. Занавеса не было видно, казалось, будто это обычная стена. Даже картина висела для пущей убедительности.

– Моя жизнь – сущий кошмар, – принялась жаловаться бывшая подруга. – Меня мучает токсикоз и помогают только лошадиные дозы зелий. Я не могу посещать приёмы из-за Аарона. Его долги нас в могилу сведут. Его ищут бандиты по всей столице! И меня, как его жену, тоже! Хотя бы сюда я смогла прийти и развлечься… никто не знает, что мы в «Драконьем сердце»…

– Сочувствую, – пробормотала я не слишком искренне, но Милли и не заметила, она всё продолжала своё нытьё:

– Берти так и не даёт денег! Никто мне не помогает. Ты одна спрашивала эти пару месяцев, как у меня дела. Присылала мне эти дебильные книжки для беременных.

Я действительно пыталась сделать так, чтобы Милли мне доверяла. И чувствовала себя свободно в моём обществе.

– Надеюсь, тебе нравится у нас? Красиво? Приём шикарный? – я глуповато улыбнулась и захлопала глазами.

На лице Милли появилась лютая зависть, она даже не подумала её скрыть:

– До сих пор не пойму. Как тебе это удалось? Ты же такая тупая… но видать везучая.

Я отвернулась и незаметно достала один прибор, который купила ещё пару месяцев назад в том же магазине, где и чудесный фотоаппарат, уже один раз несказанно выручивший меня. Положила небольшую коробочку на столик и прикрыла спиной, готовясь в нужный момент её активировать.

За стеной смолкла музыка. Значит, Кэтти сделала то, что от неё требовалось.

– Я скоро стану очень богатой, – принялась хвастать я, зная, что это выведет Милли из себя. – Уверена, меня примут во дворце! И даже те, кто сегодня отказался прийти на приём, больше не будут воротить нос, ведь я очаровала всех!

– Тебя? Примут во дворце? Тебя выгнали, как паршивую овцу! – огрызнулась «подруга», хватая стакан с водой, который я принесла для неё.

– Даже то, что я разведёнка, обернулось в мою пользу, – улыбнулась я во все тридцать два зуба.

Мне очень хотелось перестать изображать дуру и стукнуть Милли чем-нибудь тяжёлым, но я держалась.

– А знаешь, что говорят? – зашипела она, как змея. – Говорят, ты всякое болтаешь про Аарона. И над нами теперь потешаются! Смеются над женой Главы Тайной Канцелярии. Возле наших покоев во дворце просто вереница старух! Они все покрасились в рыжий цвет!

Вот мы и подобрались к самому больному.

– А, ты про то, что у Аарона грустная висюлька? И ему нравятся дамы в возрасте… – я возвела глаза к потолку, будто бы что-то припоминая. – Но я думала, что все в курсе…

– Какая же ты идиотка! Лучше бы ты тогда сдохла в тот злополучный день! – Милли вскочила на ноги, сжав руку в кулаки. – Мир стал бы чище.

Я повернулась и незаметно активировала прибор. Он подмигнул мне голубоватым светом, давая понять, что работает.

Фух.

Ну поехали.

– Про какой злополучный день ты говоришь? – почти пропела я, скрывая улыбку.

– Да про тот самый, когда тебя выслали в «Драконье сердце»! Ты же полную кружку яда вылакала, идиотка! – процедила Милли.

– Яда? Ты что пыталась меня отравить? – в притворном ужасе я приложила руку к груди.

– Дура… какая же ты дура… – процедила Милли, едва не топая ногами. – И как у тебя идиотки всё могло сложиться лучше, чем у меня! Конечно, пыталась! Я до сих пор не понимаю, как ты не сдохла где-нибудь в канаве после той ударной дозы, которая была в чае.

В том то и дело, что бедняжка Мари умерла… невинная и робкая душа, которую все гнобили, покинула этот мир из-за подлости так называемой «подруги». Мариэлла так и не успела познать радости этой жизни.

– Уж не тот ли самый яд ты подсыпала карликовым единорогам Всеотца?

– Я тебе говорила – не смей обвинять меня. Не смей болтать об этом, иначе пожалеешь. Тем более последние остатки яда, которые у меня были, я зарыла на заднем дворе особняка Аарона. Никто его там не найдёт и не свяжет со мной.

– Но ведь это сделала ты! Почему я должна молчать? – возмутилась я. – И ты подкинула мне склянку с ядом.

Я ожидала, что «подруга» будет осторожнее. Что её будет сложно разговорить. Но гормоны и моя мать сделали своё дело, Милли несло. Хоть какая-то польза была от Адалин.

– А что по-твоему нам с Аароном оставалась делать? Ты всё равно никому не нужна. А Аарон заключил договор…

– Знаю! – громко выпалила я, прерывая её. Я не хотела, чтобы имя брата звучало сейчас. Не хотела впутывать его, хоть он отчасти и стал виновником некоторых моих проблем.

Но выходит, Аарон всё знал? Хоть мне было и плевать на бывшего, но стало крайне неприятно. Я перестала злиться на него в последнее время… но, видимо, зря.

– Вы бы просто не получили деньги… вот и хотели убрать меня в сторону. Но ведь можно было просто развестись… – пробормотала я. – Зачем так жестоко?

– Развестись? Ха! Всё тебе надо знать. Зачем и почему делается, – хмыкнула Милли. – Не для твоего ума задачки, ущербная. Но ничего… скоро твой клуб пойдём прахом. Скоро всё здесь пойдёт прахом!

Она развела руками и с удовлетворением уставилась на меня, ожидая испуга.

– Ты подставила меня! – фыркнула я. – Ты вообще в курсе, что там погибли не только единороги, но и люди.

– Да плевала я на прислугу! Они лишь расходный материал. Зачем тупым мычащим животным няни и чистильщики копыт! Это же просто смехотворно! Туда им всем и дорога.

– Но традиции… – напомнила я.

– Плевала я на всех, – процедила Милли. – Мой час ещё настанет. Все вы у меня попляшете, а ты, страшила, своё ещё получишь. А вздумаешь кому-то болтать – я найду способ укоротить тебе язык, так и знай. А теперь, помоги мне пришить обратно эти воланы, они болтаются. Тащи нитку с иголкой и шей! Быстро! Это из-за твоей сумасшедшей мамаши я выгляжу ужасно.

Милли только распалялась с каждым словом. И, видимо, ожидала, что я снова всё вынесу и буду робкой и послушной.

Внезапно что-то щёлкнуло. Стена пошла рябью и… растворилась в воздухе!

Милли испуганно вскочила на ноги, придерживая живот:

– Что…?

Занавес раскрылся так резко, что я сама аж вздрогнула. Ослепительный свет ударил в лицо, и мы с Милли часто заморгали. Только вот разница была в том, что я знала, что происходит, а Милли нет.

– Всеотец, не карай меня за кощунственные слова! – завопила она, падая на колени. – Не наказывай бедную беременную…

Но вот Милли проморгалась и увидела, что никакой это не Всеотец рушит стены, чтобы добраться до неё. А всего лишь… все приглашённые гости, которые в немом изумлении уставились на мою «подругу».

На сцене стояла Кэтти, которая собственно и срежиссировала эту пьесу когда-то в таверне. Она весело улыбнулась мне, и я ответила тем же.

– Кажется, мы только что послушали очень интересное представление. А теперь можно и посмотреть, – хмыкнула принцесса-свинопаска.

Даже не верилось, что получилось! Конечно, кое где всё пошло не по плану… но умелая импровизация, и теперь я освобождена от груза обвинений.

– Что это такое? – завопила Милли, вскакивая на ноги. – Что такое творится?

– Всего лишь небольшой артефакт, – Кэтти помахала в воздухе крошечным маятником, который создавал очень качественные иллюзии при правильной настройке. Именно этот артефакт мы путём долгой и кропотливой работы буквально обучили создавать настоящую стену. Она даже звуки почти не пропускала, чтобы не было подозрений!

– И ещё один артефакт… – я отодвинулась, чтобы Милли могла увидеть то, что я закрывала всё это время спиной.

– Это же та штука, которую используют для передачи сообщений на расстоянии! – испуганно пробормотала она, делая шаг назад.

Кажется, «подруга» начала понимать, что только что произошло. Она беспомощно огляделась в поисках помощи, но ответом ей были только хмурые и осуждающие взгляды. Люди начали между собой переговариваться, глядя на бывшую «золотую девочку» с осуждением.

– Я не виновата… – пробормотала она. – Всё, что я говорила – ложь. Пустое бахвальство!

– Но ведь ты говорила, что зарыла остатки яда в саду на заднем дворе Господина Райдера, – напомнила я. – Думаю, нужно проверить.

Я увидела, что Милли краснеет, потом бледнеет.

– Тварь!

– Убийца!

– Подколодная змея!

На Милли посыпались обвинения со всех сторон.

Но вдруг из толпы вышел огромный мужчина в простом тёмно-сером камзоле и такой же простой чёрной маске без изысков. Он медленно поднялся на сцену и встал рядом с Кэтти. А потом снял маску.

– Король! – дружно ахнула толпа.