Шайтан Иван 7.

Глава 4

Обоз с воспитанниками под началом Эркена и возчиков тронулся в путь, к базе. Мне же пришлось вернуться в Пятигорск, требовалось доделать неотложные дела. Первым делом я навестил штаб линии, дабы отметиться и нанести визит вежливости. Сначала генералу Мазурову, а затем и подполковнику Александру Константиновичу Шувалову.

— Здравствуйте, Пётр Алексеевич! Вы прямо как ясное солнышко, — приветствовал он, поднимаясь из-за стола.Я не мог не заметить на его груди новую награду, Анну третьей степени, но уже без мечей.

— Поздравляю с Анной, Александр Константинович.— Вашими молитвами, Пётр Алексеевич, исключительно вашими стараниями, — отозвался Шувалов. — Если признаться откровенно, все мои награды получены при вашем непосредственном участии. Так что уж будьте добры, дайте знать, когда задумаете очередное дело! — рассмеялся он.

Но его улыбка мгновенно исчезла, когда я перешел к сути визита:— Вы получили секретную депешу от начальства?— Так точно, получил, — Шувалов сразу стал серьёзен. — Позвольте спросить, Пётр Алексеевич, это ведь ваша инициатива?

— После некоторых вскрывшихся обстоятельств стало ясно, в наших рядах завелся предатель, и находится он на весьма высоком уровне. Полагаю, что где-то в штабе Кавказского корпуса.— Согласен. Я, для верности, уже проработал наших генштабистов. Их не так много — всего четырнадцать человек, включая меня. Надеюсь, моей лояльности вы доверяете? — вопросительно посмотрел на меня подполковник.

— Вы упускаете одну важную деталь, Александр Константинович. Вам и всем выпускникам Академии штаба линии, недоступна полная информация о движении тыловой службы Кавказского округа. А у предателя она имеется!— Я тоже пришёл к такому выводу и провёл профилактическую проверку своих людей. Знаете, удалось выявить нескольких офицеров, потенциально склонных к нежелательным поступкам. Пока не стану называть имён, но ваше стремление прояснить этот вопрос более чем понятно.

— Кто у вас по вашей линии в штабе Кавказского корпуса? — поинтересовался я.— Полковник Желтов, — сразу ответил Шувалов. — Офицер чрезвычайно грамотный и толковый. Провёл на Кавказе больше шести лет, так что, в отличие от меня, обзавёлся обширной сетью осведомителей и лазутчиков. Уверен, он и сам уже ведёт разработку по этому вопросу.

— Вам известно, каких успехов он достиг? Было бы крайне полезно встретиться и обменяться сведениями. — спросил я.— В таком случае, вам прямая дорога в Тифлис, чтобы обсудить всё с Желтовым с глазу на глаз, — заключил подполковник.— Согласен, но несколько позже. Простите, Александр Константинович, вынужден вас покинуть — дела не ждут.

Покинув штаб, я направился к Ашоту. Следовало поторопиться.

— Вай, дарагой джан! Какая радость! — Его лицо озарила искренняя, широкая улыбка. — Проходи, садись, настоящим гостем будешь!Каким-то чудом его слуги уже минут через пятнадцать накрыли богатый стол. Пока мы ели, о делах не было сказано ни слова — таков был закон кавказского гостеприимства.

— Ну, как твои дела, Ашот? — спросил я, когда трапеза была окончена.Его лицо сразу потемнело.— Тяжело, друг. Потерял один караван… Времена настали лихие. Все договорённости забыты, грабят и режут без разбора. Пришлось приостановить крупные перевозки. Прогоняю лишь мелкие караваны через дальний перевал, на твоём участке. Шапсуги, слава Богу, пока слово держат.

Немного развеселившись, он добавил:— Зато транспортная компания процветает, спасибо тебе за совет! Пассажиров всё прибавляется. Уже восемь карет на линиях, и две из них — люкс. Желающих — хоть отбавляй!

Заметив, что я молчу и жду продолжения, Ашот горько усмехнулся.— А с той стороны новости нехорошие. У самой границы кучкуются небольшие отряды наёмников. Приграничные деревни, где армяне жили, совсем опустели. Люди потянулись на нашу сторону, стараются уйти за линию, подальше от греха. Ходят упорные слухи о большом летнем набеге. Люди Абдуллах-амина даже не скрывают своих приготовлений.

В гостинице меня навестил владелец обувной мастерской, Горюнов. Радостный и довольный он почтительно вошёл в номер.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, покорнейше прошу извинить меня за вторжение, но узнав, что вы в городе, не мог чтобы не выразить своего почтения.

— Что-то из такого далека заходишь, любезный, или случилось чего? — насторожился я.

— Что вы, ваше сиятельство. Мастерская работает, запустил в оговоренные сроки. По сравнению с прежней наловчились в два раза больше продукции выпускать. Да и заказы ваши хорошо помогают. Так что ещё раз благодарствую, ваше сиятельство. Ваша доля исправно перечисляется, не беспокойтесь на этот счёт. Всё согласно договору.

— Вот и славно, для меня лучшее подтверждение вложения, это твоё процветание. Тебе хорошо, значит и я не в накладе. На будущее, не нужно встречать меня каждый мой приезд. Повторяю, лучший ответ на мою помощь, твое благоденствие.

— Понял, ваше сиятельство. — Горюнов вышел кланяясь. Не люблю подобного проявления подобострастия.

— Аслан, к Лобову едем.

Лобов встретил меня почтительно сдержанно.

— Всё в порядке, ваше благородие. Все ваши распоряжения выполнили.

— Что с Потапом?

— Да всё хорошо, развернулись изрядно. Фургонов больших не хватает, заказали ещё пять у ваших, ждём. Да Потап сам доложиться, послал за ним.

В дом вошёл Потап с сыном Митяем.

— Здравы будьте, ваше благородие — поздоровались они усаживаясь за стол. Потап подробно рассказал о всех делах и криминальной обстановке в городе. Митяй доложил об успехах транспортной компании. Проблемы, возникшие с частниками, решили мирным путём. Предложили работу в компании. Все согласились, за исключением единиц. Криминал на контроле Татарина. Крупных банд нет, давятся в зародыше. Периодически происходят стычки с залётными чужаками. Торговый люд почувствовав стабильность платит исправно, тем более сумма вполне подъёмная и не обременительная. Ну, а, с мелким ворьём сами справляются.

Перед самым отъездом я нанес визит подполковнику Булавину. Застал его в его казённом кабинете, заваленном бумагами и рапортами.

Максим Сергеевич встретил меня с привычной, немного усталой сердечностью.— Пётр Алексеевич! Здравствуйте! Какими судьбами? Рад вас видеть. Ну, рассказывайте как Петербург? Надеюсь, все те замысловатые недоразумения, что возникли вокруг вашей персоны, благополучно улажены?— Всё улажено, Максим Сергеевич, — кивнул я. — Как видите, я на свободе и даже вернулся к делам.— Тем более кстати ваш визит! Вы не поверите — ваше предложение о создании дорожно-строительных арестантских рот обрело плоть и кровь. Мои записки полковнику Баровичу возымели действие. Теперь наши любезные казнокрады и воры всех мастей не томятся в безделье, а с великим усердием искупают вину на строительстве дорог. И вот что… У меня к вам огромная просьба. Не смогли бы вы продать в роту две полевые кухни и инструмент? Ваш инвентарь здесь в большом почёте. Все хвалят ваши лопаты, топоры, кирки… Выделки ваших мастеров! Согласитесь, лучше один раз потратиться на качество, чем каждый месяц выбрасывать деньги на новое дерьмо.— Мудрая мысль, — согласился я. — Помогу, конечно. Составьте список, я распоряжусь, чтобы ваш заказ выполнили вне очереди.— Прекрасно! Пока писарь составляет бумаги, давайте выпьем по чашке чаю, а вы мне расскажете о столице. Признаться, соскучился по ней. Три года, как не был — начальство не отпускает, будто без меня здесь всё рухнет.Пригубив из чашки темный ароматный чай, я спросил:— Максим Сергеевич, всё забываю спросить: как поживает ваша невеста?Он потупил взгляд, и на его лице мелькнула тень.— Послушался вашего совета, расстались, — он горько усмехнулся. — А нового счастья что-то не видно. Не будем о грустном! Меня самого, знаете ли, «наградили»: повесили организацию и оснащение тех самых арестантских рот. Вот я и кручусь как белка в колесе, пытаясь перенять у вас лучшие решения.— Выходит, наказали инициатора идеи — воплощением инициативы в жизнь? — заметил я.Булавин громко рассмеялся, и его уныние словно рукой сняло.— Отличный каламбур, Пётр Алексеевич! Точно в цель. Надо запомнить!

***

Князь Андрей и Егор Лукич, выйдя из штаба, застыли в изумлении. На территорию базы, громыхая колёсами, въезжал необычный обоз: большая карета и два фургона. Из них, понуро и озираясь с испуганным любопытством, начали вылезать подростки — в основном горской наружности, но мелькали и славянские лица. С коня стремительно соскочил Эркен и направился к офицерам.

— Здравия желаю, господин есаул!

— И тебе не хворать, Эркен. Что за балаган? — спросил князь Андрей, с недоумением окидывая взглядом нежданных гостей.

— Командир, объезжая третью, четвёртую и пятую сотни, собрал по станицам сирот и аманат забрал. Приказал доставить на базу. Вам, Егор Лукич, велел обустроить, вымыть и разместить на ваше усмотрение. По прибытии, командир даст дополнительные указания. Сказал также, чтобы были готовы принять ещё человек двадцать, двадцать пять подростков.

— Вот тебе и командир, учудит, так учудит. Не знаешь, плакать али смеяться, — растерянно развёл руками Егор Лукич.

Подростки, сбившись в робкую кучку у фургонов, настороженно поглядывали на командиров. Внезапно из группы отделился малец лет семи, босой, в драной одежонке. Неловко приставив ладонь к виску, он бойко отрапортовал:

— Дяденьки, воспитанник Лукашка приехал на службу! А когда кормить будут?

Кто выдержит такое? Князь Андрей и Егор Лукич не сдержали смеха. К небывалому зрелищу уже начали подтягиваться свободные от нарядов пластуны.

— Что делать-то будем, Андрей Владимирович? — озадаченно спросил Егор Лукич.

— Дежурный! Кликни-ка сюда вольнопёров. Обоих!

— Слушаюсь! — дежурный рванул с места ко второй сотне.

Первым подошёл Анисим. Оценивающим взглядом окинул он толпившихся ребят.

— А это что за банда?

— Да вот, командир всех сирот неприкаянных по станицам собрал, да ещё и аманатов привёз, — вздохнул Егор Лукич.

— Ну а чего? Дело богоугодное. Чего голову-то ломать? Командир знает, что творит. Старших, оденем, переобуем, а вот с мальцами да с обувкой для них… это вряд ли сыщем, — задумался Анисим.

Появились Андрейка и Костя, щегольски отдавая честь.

— Вольноопределяющиеся Сомов и Муравин по вашему приказу прибыли!

— Вот что, голуби сизокрылые, отдаю под ваше начало эту…ээ… команду. Обустроить, вымыть, накормить. Выполнять!

— Господин есаул, но мы не… — начал было Андрейка.

— Отставить! Не могу и не хочу слушать. Ваши внутренние сентенции меня не волнуют. Приказ ясен? — резко прервал его князь.

— Так точно, господин есаул!

— Выполнять.

К штабу подошли Трофим с Михаилом.

— Не перестаю удивляться нашему командиру. Что он на этот раз затеял? — С досадой проговорил Андрей, когда они расселись за столом.

— Как я понимаю, горские подростки — это аманаты? — уточнил Михаил.

— Верно понимаешь. Вот что у него на уме?!

— Командир дня через два-три прибудет и всё растолкует, — рассудительно произнёс Трофим.

В штаб вошёл Эркен.

— Командир приказал собрать сирот и по нашим станицам. От десяти лет и старше. Человек десять, не больше.

— Н-да… — многозначительно промычал князь.

Андрейка, Костя и Эркен стояли перед кучкой подростков. Костя выглядел совершенно растерянным.

— Слушайте все! — твёрдо начал Андрейка. — Сейчас вас разместят, накормят и вы помоетесь. Несёт от вас, скажем прямо, знатно. Все поняли? Я назначен вашим временным командиром.

Эркен перевёл на аварском. В толпе прошелестело понимание.

— С сегодняшнего дня начинаете учить русский! Всё обучение будет на русском языке. Подробности узнаете, когда прибудет командир батальона, полковник граф Иванов-Васильев. Я, прапорщик Сомов Андрей Григорьевич. Это мой заместитель, Муравин Константин Борисович. Вопросы будут потом!

К группе подбежал помощник Егора Лукича.

— Приказали бан… воспитанников разместить в старой казарме!

— Ну, вы слышали? Пошли! Строем вести вас не получится, — скомандовал Андрейка, указывая направление.