Шайтан Иван 7.

Глава 14

Поместье Ильино, в двадцати верстах от Петербурга.

Княгиня Констанция Борисовна Оболенская перебралась в имение в конце февраля — живот стал уже слишком заметным. Она не скрывала своего положения, но и не афишировала его. Если первые месяцы давались ей относительно легко, то последний превратился в сплошное мучение. Непомерно тяжёлый живот мешал во всём: сидеть, лежать, просто найти удобное положение. Доктор, навещавший её, уверенно предрекал двойню. Констанция ждала девочек близняшек — ей этого ужасно хотелось.

Сейчас она полулежала в постели и с тоской разглядывала в зеркале своё отекшее лицо. Тяжкий вздох сорвался с её губ, когда она попыталась перевернуться на бок. В дверь постучали, и в комнату робко заглянула служанка.— Ваше сиятельство, батюшка ваш прибыли. Спрашивают, можете ли принять?— Пригласи, — безразличным тоном ответила Коста.

В спальню вошёл князь Юсупов.— Здравствуй, милая! Ну, как ты? — Он приблизился к кровати и нежно поцеловал дочь в лоб. Увидев её усталое, осунувшееся лицо, князь ободряюще улыбнулся. — Потерпи, осталось совсем немного. Доктор говорит, к концу месяца должна разрешиться. Я выписал лучшего акушера из столицы — через неделю он будет здесь и останется до самых родов.

Он присел на край кровати, стараясь быть повеселее.— Весь Петербург только и говорит что о тебе. Все с превеликим нетерпением ждут, кем же ты разрешишься. Об отце детей уже и не вспоминают — устали строить догадки.

— Надеюсь, батюшка, вы держите слово? — тревожно спросила Коста.— Разумеется, дитя моё. Только молчание и самое невинное недоумение в ответ на нескромные расспросы, — успокоил её князь.

Он принялся рассказывать свежие и не очень, но забавные светские новости, пересказывать сплетни при дворе императрицы. Больше всего, конечно, говорили о ней. Неоднократно о её здоровье осведомлялась и графиня Иванова-Васильева, передавая самые тёплые пожелания.

— Папенька, как вы думаете… он рассказал жене? — робко проговорила Коста.— Сомневаюсь, душенька. Мне кажется, он сам и не подозревает, что вскоре вновь станет отцом.

Когда князь впервые узнал о беременности дочери и кто является отцом ребёнка, он, видя её панический страх, спросил прямо: не принуждал ли её граф Иванов? Не совершил ли насилия? В таком случае граф горько пожалеет о содеянном. Коста расплакалась и призналась, что никакого насилия не было — она сама согласилась на близость. Её страх был в другом: рядом с ним она теряла волю, рассудок, саму себя. Она не могла ему противиться и готова была исполнить любое его желание. Именно этой тотальной зависимости, этого рабства собственных чувств она боялась больше всего. И как ни старалась, не могла от них избавиться.

Князь слушал, и в его душе боролись самые противоречивые чувства. Он так и не смог решить, как же ему относиться ко всей этой истории.

***

Жизнь в столице кипела, но теперь это было кипение тревожное, подспудное. Прошедшие чистка и аудит в Кавказском корпусе наделали много шума. Последовавшие за ними суды и суровые наказания виновных заставили многих притаиться и в страхе замереть, поспешно свернув свои тёмные дела.

Во всех ведомствах со страхом ожидали своей очереди на проверку — то, что она неминуемо настанет, не вызывало сомнений ни у кого. Император был потрясён размахом казнокрадства. По городу упорно ползли слухи, что он намерен учредить новый тайный орган в составе жандармского корпуса — Департамент по борьбе с экономическими преступлениями. Многие были уверены, что именно его тайные агенты, уже проникшие во все государственные учреждения, и провели то самое расследование о хищениях. Чиновничья братия содрогнулась и лихорадочно искала способы противостоять этой новой, всесильной и пугающе невидимой организации. В том, что она уже существует, почти никто не сомневался.

В это самое время генерал Бенкендорф готовился к еженедельному докладу государю. Перед ним лежал доклад Дубельта о создании единого разведывательного центра: примерная структура, смета на содержание. Суммы, к его удивлению, требовались не такие уж и большие: денежное довольствие сотрудников, аренда и обустройство помещений, содержание инфраструктуры.

«Дьявол кроется в деталях» — мысленно процитировал Бенкендорф одно из любимых изречений графа Иванова. «А чего стоит его блестящая идея — пустить слух о создании этого департамента! Хотя, — задумался генерал, — а ведь наличие такого ведомства и впрямь не помешало бы».

Размышляя над отчётом, он ловил себя на мысли: «А не перевести ли нам графа Иванова в Петербург? Назначить его начальником Разведывательного центра и Службы специальных операций… да сделать куратором этого нового департамента по борьбе с экономическими преступлениями. Человек, который фонтанирует блестящими идеями, слишком ценен, чтобы оставаться на Кавказе. Как же не хватает толковых людей. Не просто умных, а инициативных, решительных и самое главное преданных престолу „.

Неожиданно в кабинет ворвался адъютант

— На императора совершено покушение!!! — Буквально прокричал он.

***

Император Николай 1, после утомительного совещания в сенатской комиссии по различным вопросам, спустился к выходу. Совещание длилось больше трёх часов и изрядно утомило государя. Выйдя из здания он остановился, чтобы подышать свежим воздухом. С правой стороны вышла молодая женщина и направилась к нему.

— Ваше величество, ваше величество… — она махала рукой привлекая его внимание. Император сделал знак рукой охране давая понять, что он намерен выслушать просительницу. Шагов за восемь, девушка остановилась, достала из плетёной сумочки небольшой, двухствольный пистолет с криком: “ Умри тиран" — выстрелила дважды в императора. Николай застыл столбом глядя в дула пистолета и видел искажённое гримасой ярости лицо девушки. Мелькнула тень заслонившая его от убийцы. Слева и с права его закрыли своими телами охранники. Одновременно прозвучал выстрел. Девушка упала с прострелянной головой. Всё произошло так быстро, что император не смог ничего понять, как оказался в карете, которая с места рванула в сторону Зимнего дворца. Какое-то время люди находившиеся рядом с местом покушения стояли в растерянности. Охранник оставшийся со своим погибшим товарищем и казак из наряда сопровождения.

— Ты глянь ещо разок. Можа живой? — спросил он у охранника.

— Да нет, смотрел. В самое сердце попала, сука. — сквозь зубы проговорил он. Началась собираться толпа любопытствующих. Из здания сената выбегали люди в разных мундирах, что-то громко говорили, махали руками. Свистя в свои свистки, сбегались городовые. Казак и охранник отгоняли любопытных от места происшествия. Подключив городовых и ещё двух полицейских, они оттеснили толпу.

Через некоторое время к месту подъехала карета с подполковником Бекасовым и полковником Лукьяновым. Они подошли к месту, где лежали убитые. Охранник коротко поведал о происшедшем, ответил на уточняющие вопросы. Полковник Лукьянов слушавший охранника, мысленно благодарил бога, графа Иванова — Васильева, который успел создать и подготовить отряд личной охраны. Теперь отпали все вопросы о необходимости и целесообразности существования подобного формирования. Жалко конечно охранника, но у него такая служба и он выполнил свой долг честно. К ним подошёл полицейский подполковник. Начальник следственной части департамента полиции подполковник Рябов.

— Подполковник, убитая террористка ваша. В кратчайший срок установить личность, собрать все сведения касающиеся её. Повторяю, всё, не пропуская ничего.

— Слушаюсь, господин полковник. Кому подать докладную?

— Начальнику штаба жандармского корпуса, генерал-майору Дубельту.

Император по возвращении во дворец пребывал в глубоком шоке. Перед его глазами стоял застывший, полный ненависти и злобы взгляд убитой девушки. Он не мог избавиться от этого наваждения. Напряжение медленно отпускало, и по телу пошла мелкая, предательская дрожь, а виски сдавила тупая, ноющая боль.

— Ваше величество, вам нехорошо? — раздался встревоженный голос Бенкендорфа. Государь даже не заметил, как тот вошёл в кабинет. Его большое, могучее тело вдруг сотрясла сильная дрожь. Бенкендорф мгновенно исчез и так же быстро вернулся со стаканом и серебряной фляжкой крепкого бренди, подарок графа Иванова — Васильева.— Выпейте, ваше величество, — тихо, но настойчиво сказал он, протягивая на половину наполненный стакан.

Николай машинально принял его, залпом выпил, почти не чувствуя вкуса. Огненный комок вспыхнул где-то в глубине желудка и тут же распространил по жилам благотворное, согревающее тепло. Император тяжело откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.— Может быть, вам прилечь, ваше величество? — с участием спросил Бенкендорф, не сводя с государя внимательного взгляда. — Лейб-медик уже вызван.

— К чёрту лейб-медика, — тихо, но внятно проговорил Николай. — Налей ещё, Александр Христофорович. И никого не впускать. Скоро… скоро отпустит.

После второго стакана лицо императора слегка порозовело, а дыхание стало ровнее и глубже. Он сидел неподвижно, с закрытыми глазами, и казалось, наконец погрузился в забытьё. Прошло минут десять и Николай открыл глаза. Взгляд его был осмысленным и ясным. Бенкендорф незаметно выдохнул.

— Александр Христофорович, собрать все доступные сведения, вечером ко мне на доклад.

— Слушаюсь ваше величество. Может пригласить медика? — осторожно поинтересовался Бенкендорф.

— Оставьте, Александр Христофорович. Да, проконтролируйте прессу и газетные издания. Не допустить всяческие слухи и кривотолки. Дайте официальное сообщение и оценку происшедшего события. Я в полном порядке.

Бенкендорф поклонился и вышел из кабинета.

Николай откинулся на спинку кресло. В очередной раз смерть прошла совсем рядом, обдав холодным дыханием. Липкие, холодные щупальца страха вновь пытались схватить разум и сжать сердце, но император встряхнулся отгоняя наваждение.

— Всё позади. Я жив и цел.

Но память услужливо развернула картину лежащего охранника. Он не увидел его лица, только со спины. Быстрые картинки последующего мелькали калейдоскопом.

— Он без раздумий отдал свою жизнь в обмен на мою. — Боль сдавила тисками виски на краткий миг и отступила.

— Ваше величество … — Лоренц не успела договорить, в кабинет ворвалась императрица. Бледная, с испуганными глазами она подбежала к императору.

— Николя, Николя …. — она не могла сказать другого., тревожно оглядывая и щупая мужа. Пытаясь убедиться, что с ним всё в порядке. Только после этого она выдохнула и покачнулась. Император подхватил жену и осторожно усадил в кресло.

— Успокойся, дорогая, со мной всё в порядке. Не стоит так сильно волноваться. Со мной была охрана, она предотвратила нападение. Прошу тебя, иди к себе. У меня много дел, очень много. Мы обязательно поговорим вечером.

— Что за запах о тебя, Николя? — поморщилась императрица.

— Это успокоительное. Медик заставил выпить. Всё дорогая ко мне посетитель.

Лоренц деликатно хмыкнул.

Ещё раз взглянув на мужа, императрица покинула кабинет.

Император пришёл в себя, отбросив все переряживания и волнения.

— Император Российской империи, изволь соответствовать. — шёпотом приказал себе Николай. Застегнул все пуговицы и, отдернув мундир, развернулся на шум в приемной. В кабинет ворвался Александр. Он буквально подбежал к Николаю и быстро осмотрев его, не выдержал, бросился в объятия отца.

— Отец, — Александр, обняв отца, не мог говорить. Слова застревали в горле, предательские слёзы потекли по лицу.

— Ну полно, сын, всё обошлось. — Николай порадовался том, что успел привести себя в порядок. — Он взял за плечи сына и отстранив его от себя, посмотрел ему в глаза. Александр смущаясь своей слабости тихо сказал. — Я очень испугался за тебя, отец.

— Я знаю, Александр, а сейчас соберись, не время проявлять эмоции.

— Да, я понимаю. — Александр глубоко вздохнул, пытаясь вернуть себе самообладание. — Не зря, ваше величество, граф Иванов настаивал на усилении личной охраны и вы напрасно пренебрегали его советами.

— Опять, это граф Иванов. — Вздохнул император. — Он словно тень стоит за нашими спинами. Я ощущаю его незримое присутствие даже когда он за тысячу вёрст.

— Кто бы он ни был, но он или его участие, не первый раз спасает нас.

— С этим не поспоришь. Согласен с тобой. Ты можешь приблизить его к себе и опираться на его службу в будущем.