Семена Зла

Глава 74

Я шёл с караваном три с половиной недели. Мы почти достигли границы Ренегона с Бинглом. Путь был безоблачным: обо всех крупных зверях я предупреждал караванщиков заранее. Ел с ними из одного котла, рассказывал о путешествиях, с улыбкой слушал их рассказы.

В караване находился только один человек из рыцарского сословия. Ещё молодой, безусый юнец лет шестнадцати — семнадцати. Его звали сэр Нэш, и он приходился сыном купцу. Сам купец рыцарского достоинства не имел, однако умудрился, видимо, как-то получить его для своего сына. Над одному из перевалов он подошел ко мне и робко спросил:

— Сэр Горд, вы наверняка владеете мечом лучше меня. Не могли бы вы мне дать пару уроков?

— Конечно. — я тепло улыбнулся парню. — Рыцари должны помогать друг другу, верно?

— Верно. — с облегчением выдохнул юноша. — Вы столько всего знаете! Наверняка объехали множество королевств! Можете рассказать немного о них? Кроме Бингла, я нигде не был!

— О каком ты хочешь услышать? Арс, Ганатра, Палеотра? Или, может быть Таллистрия?

Сэр Нэш на мгновение расплылся в детской улыбке, но затем всё же вспомнил, что он рыцарь, взял себя в руки и ответил:

— Думаю, вам виднее, какой рассказ будет интереснее, сэр Горд. Я буду рад любому.

За несколько дней до границы я подсыпал четыре мешочка сонного порошка в воду, которая должна была использоваться для супа на вечернем привале. Караванщики обедали на ходу, набивая брюхо горячим только утром и вечером. За недели путешествия порядок использования продуктов был мной выучен назубок.

В этот раз я не ужинал с ними. Лишь остался у костра, смотря на огонь, пока остальные отходили ко сну. Вскоре после наступления ночи ко мне подошёл один из охранников каравана.

— Беда, ваша милость. Все уснули как убитые, даже Логир, а он всегда поздно ложиться и в дороге досыпает. Не иначе как неведомая тварь с топей на всех сон навела.

Я поднялся, медленно обнажив оружие.

— Всё? Мы с тобой на ногах, возможно, остался кто-то ещё. Проверь!

— Уже проверил, ваша милость. Остались Жон, Гарт, и Шило — они сначала пытались разбить остальных, но бестолку. Сейчас раскидывают ловушки вокруг каравана. Нам надо согнать фургоны в полевую крепость и оттащить спящих. Дар...

Охранник недоговорил. Быстрый удар мечом в шею заставил его захлебнуться кровью. Значит, ещё трое. Хорошо. Меньше чем я рассчитывал.

Напрягая чувство жизни, я быстро нашёл трех оставшихся людей. Они обходили стоянку, раскидывая готовые ловушки, что караван нёс с собой для защиты. Двигались втроём, работая споро и привычно.

— Хорошо, что вы не уснули, ваша милость.

— Мой вид вызвал у них явное облегчение.

Я сжал руку в кулак, останавливая сердце у одного из оставшихся. Тот начал заваливаться, и заметив это, его друзья бросились к нему.

— Жон! Проснись!

Меч легко вошёл под лопатку ко второму. Последний охранник выпучил глаза, увидев, что я делаю, однако ничего сделать или сказать он не успел. Он рефлекторно потянулся к оружию, однако я был быстрее: одним движением выдернул меч, а вторым вскрыл его глотку.

Я уже собирался отправиться связывать заснувших, как возникла другая проблема. Обернувшись, я увидел, что на меня смотрят еще пятеро охранников. Один из них был известен мне по имени: это был глава охраны, Дарн. И судя по расширяющимся глазам, они определённо видели, что я сделал. Похоже, мне все следовало дослушать первого охранника...

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Всего пятеро — мелькнула у меня мысль. Справлюсь. Затем они медленно потянули из ножен оружие.

— Всяких тварей я видал, но вот таких, чтобы за рыцаря себя выдать могли… — процедил Дарн.

Я успел остановить сердце двоим, прежде чем они добрались до меня. Закипела схватка. Противников было трое, и они были опытными, бывалыми воинами. Однако странник и быстрее, и сильнее обычного человека. Втроём они могли бы меня достать, впрочем, у меня были латы, которым в этом мире было мало равных. Намеренно пропущенный удар бессильно скользнул по тонкому, но прочному металлу кольчуги, что закрывала сочленения. А вот мой — достал одного из охранников, и тот отвалился назад, зажимая рассечённое брюхо. Бросок щита — второй сваливается после удара в горло, а удар главы охраны в голову бессильно соскальзывает со шлема, лишь слегка оглушая. Мы остались один на один.

— А я и не тварь. Я рыцарь-странник. Ты мог бы легко определить это по латам и тому, как я сражаюсь, — усмехнулся я, обходя по кругу Дарна.

Тот смотрел на меня взглядом загнанного зверя. Он уже понимал, что в этом бою ему не победить, но после судьбы своих товарищей чётко знал, что его ждёт и сдаваться не был намерен.

— Люди. Не убивают. Людей. Не знаю, что ты, но точно не человек. — коротко, рублено, пытаясь отдышаться после скоротечного боя, ответил ветеран.

— Интересно, почему вы не уснули? Вроде все ели из одного котла. Сонного порошка кинул мало?

Пока последний мой враг пытался отдышаться, я кинул ему в ногу лёгкое проклятье. Он начал падать, но мгновенно перекатился, привстав на колено.

— Так это ты усыпил караван. — скорее констатировал факт, нежели спросил ветеран.

— Верно. Не слышал, чтобы на это была способно хоть одна тварь, описанная в бестиарии ордена. А вот приличная доза сонного порошка — вполне. Так почему вы не уснули? — Я кинул проклятье во вторую ногу, и глава охраны упал на землю, тяжело дыша. Пинком откинув его оружие, я с интересом посмотрел на него, поставив ногу на грудь.

— Ели своё… Привычка… Не всегда в походах горячее готовим… — прохрипел бородач.

— Что же, учту на будущее, спасибо. Пожалуй, пора заканчивать. Скажешь что-то напоследок? - Улыбнулся я.

— Отправляйся в бездну, тварь. — плюнул в меня Дарн, оскалившись.

Вот на это я среагировал раньше, чем глава охраны закончил свою фразу. Когда поверженный противник кричит что-то подобное — лучше перебдеть, чем недобдеть. Я быстро ушёл в сторону перекатом, и вовремя: Прямо на место, где я стоял, прилетела колба с какой-то смесью, и разбившись, подожгла всё вокруг.

Источник был вычислен мгновенно: охранник с рассечённым животом, одной рукой зажимал рану, из которой вываливались кишки, а второй готовился метнуть ещё одну похожую колбу. Однако его сердце остановилось прежде, чем он успел сделать это, и оружие выпало из ослабевших рук.

Горящий Дарн с криками катался по земле, но вскоре затих. Часть капель состава попала и на меня, начав гореть прямо на латах. Пришлось экстренно снимать их, но в процессе я всё равно получил несколько серьёзных ожогов. Ещё раз проверив всех живых существ вокруг, я убедился — остались только спящие…

Напоследок я ещё раз пнул ублюдка, который кинул зажигательную смесь. А затем поднял его в виде зомби, и снёс башку мечом. Хотелось бы убить его ещё несколько раз, но были и более важные дела. Не знаю, удалось бы мне пережить подобный бросок: вполне мог заживо запечься в собственных латах, и ни искусство смерти, ни искусство жизни тут не помогло… Только ближайший водоём. Конечно, я успел бы убить десятки людей прежде, чем запёкся. Но легче от этого бы не стало.

Настроение от победы было испорчено. Дальше меня ждала только тяжёлая, нудная, серьёзная работа. Хорошенько связав всех караванщиков, я погрузил их в фургон, скинув одного на другого, как мешки. Насчитывалось двадцать девять человек. Должно хватить.

Стоянка каравана находилась в некотором отдалении от проложенной дороги. Я отогнал караван ещё дальше. Затем взял фургон с пленными и довёл до ближайшей охотничьей стоянки. Было тесновато, но влезли. На всякий случай напоил водой с сонным порошком ещё раз.

Вернувшись к каравану, я обнаружил что на стоянке уже хозяйничали падальщики. Я убил их, зная, что явятся и другие. Затем, разрезав на части парочку охранников, раскидал их куски по фургонам. Падальщики наверняка перевернут все вверх дном, разыскивая мясо. Это создаст впечатление, что караван уничтожили дикие звери.

Следы фургона, ведущий к охотничьей стоянке, конечно подозрительны, но кто сказал что туда не может заглянуть одинокий странник? Доказать, что куда-то были увезены люди будет невозможно. Да и дожди вскоре должны размыть след..

Заметание следов заняло время, конечно. Когда я вернулся, пленники уже проснулись. К счастью, освободиться не успели: вход я подпёр надёжно. Из пещеры, что была охотничьей стоянкой, слышались голоса:

— Кто мог это сделать? Звери не вяжут верёвки, да ещё так умело!

— Может быть, северные варвары. Они устраивают набеги на Арс, как я слышал.

— Вот-вот. Может, их шаманы наслали на нас сон, а остальные тем временем похватали и связали. А теперь готовят нас в котёл!

— Если перетрём верёвки раньше, чем они вернутся, сможем сбежать. Работайте усерднее.

— Куда уж усерднее… Скорее мои руки сотрутся, чем эти верёвки.

В этот момент я отпер вход и вошёл, и двадцать девять пар глаз скрестились на мне.

— Сэр Горд! Это вы, какое облегчение! Скорее освободите нас! Мы уже подумали, что варвары убили вас! — Женелон опомнился первым.

Я по-доброму, тепло улыбнулся, подняв забрало.

— Конечно. Полагаю, вы устали здесь сидеть: наверняка всех мучает жажда. Я и воды принёс.

Все дружно заголосили что так и есть. Поэтому я начал поить их одного за другим, и люди жадно пили удобренную сонным порошком воду. Вот только последние пятеро вдруг заметили, что все остальные внезапно стали засыпать. Однимиз таких был сэр Нэш.

— Это вы, да? — парень посмотрел на меня неожиданно серьёзным взглядом. Похоже, он совсем не был дураком.

— Что я? — я сделал вид, что не понимаю его.

— Вы усыпили всех. И делаете это ещё раз. Не было никаких варваров, просто вы подмешали сонный порошок нам в суп, и принесли нас сюда! — зло выкрикнул парень.

— Ты умнее, чем кажешься. — усмехнулся я. — А теперь пей.

— Не буду. — парень упрямо мотнул головой.

Трое оставшихся караванщиков смотрели на нас с испугом. Лишь один, самый старый, сохранял спокойствие.

— Или ты пьёшь, или я сам вливаю тебе в глотку. Выбирай.

Парень гордо задрал голову, промолчав, и я ударил его поддых, влив в глотку сонное зелье. Остальные трое уже не сопротивлялись. Когда очередь дошла до последнего, старика, тот заговорил:

— Я не буду сопротивляться, ваша милость. Но прошу вас, не отказывайте старику в его любопытстве, ответьте на пару вопросов. Что нас ждёт?

— Смерть. — право слово, догадаться не сложно.

— Смерть… Насколько я знаю, один человек не может убить другого, даже если сильно его ненавидит. Просто не может и всё — рука не поднимется. Разве что в пылу схватки, случайно, не намереваясь убить. Удивительно, что вам каким-то образом удалось обойти это правило. Ну, смерть — значит смерть. Я уже пожил, не боюсь умереть. Спасибо, что ответили. Но, может быть, ничтожному старику будет позволено узнать, зачем вам нужна наша смерть?

Чем-то речь этого старика подкупала меня. Он не выказывал ни малейшего страха или тревоги. Нет, перед лицом смерти его мучило лишь… любопытство? На вид ему было лет шестьдесят — семьдесят. Для простого человека в мире средневековья, где в каждом лесу вдобавок найдётся уйма желающих полакомиться человечиной, это была даже не старость — глубокая древность. Как он умудрился дожить до своих лет, и не просто дожить, но сохранить в себе это искреннее, почти детское любопытство? Это удивляло и заставляло даже в чём-то завидовать. И потому я ответил.

— Смерть людей требуется в ритуальных целях. Я владею искусством, чрезвычайно могущественным, однако для многих его аспектов требуются жертвоприношения.

— Животные не подходят? — полюбопытствовал старик.

— Подходят, но далеко не для всего. Для того, что мне нужно, требуется разумные.

— Три десятка жертв, наверное, не единовременно. И нужно следить, чтобы всё не сбежали, и соблюсти нужные условия... Целая уйма работы. — задумчиво протянул старик и поглядел на меня даже с некоторым сочувствием.

— Некоторые дела приходится делать исключительно лично. Найти подручных для такого дела — сами понимаете, вещь проблематичная.

— Мне кажется, вы напрасно так думаете, ваша милость. Хотите, я помогу вам?

Предложение старика было настолько неожиданным что я замер, сверля его взглядом в течение целой минуты. Но тот лишь смиренно ждал ответа.

— Ты серьёзно?

— Конечно, ваша милость. Почему нет? Так или иначе, всех нас ждёт смерть, верно? Даже если часть людей сумеет освободиться, вы наверняка сможете их остановить. А так я буду в сознании — хотя бы посмотрю, что вы делаете. Удовлетворю любопытство в последний раз.

— И тебе совсем не жалко остальных?

— Как вы думаете, какую роль я исполнял в караване, ваша милость? — поднял бровь старик.

Я несколько мгновений его разглядывал. Короткая борода, седые волосы с проплешинами, простая домотканая одежда, и грубые кожаные ботинки. На ладонях были мозоли. Сложно было определить в нём род занятий — так мог выглядеть любой бедняк или крестьянин.

— Не знаю. — честно ответил ему я.

— Я просто слуга, ваша милость. Убираю, готовлю, чищу оружие. На большее старик вроде меня неспособен. Не самое благородное дело, но жить как-то надо. Женелон давно прогнал бы меня, если бы не основы травничества, что я знаю. Мечтал в молодости стать алхимиком — да не сложилось. Впрочем, он и так каждый переход грозится заменить меня кем-нибудь порасторопнее. А мне после такого только в церковный приют дорога — ниже уже некуда.

Старик грустно усмехнулся. Ну да, пенсии в этом мире ещё не придумали.

— И ты полагаешь, что после этого я должен доверять? Что помешает тебе попытаться освободить остальных и напасть на меня?

— Мне шестьдесят два года от роду, ваша милость. Я уже глубокий старик. Куда уж мне за вами угнаться. Даю вам честное слово, что ничего супротив вас не планирую.

— Немного подумав, я освободил старика. А дальше закипела работа. Я держал его в поле зрения всё время, наблюдая, однако он честно исполнял свои обязанности. Поил всех сонным зельем, а когда оно закончилось, мешал развязаться и следил за пленными. С искренним, детским любопытством, он наблюдал за жертвоприношениями без какой-то брезгливости. Похоже, ему и правда было интересно, и, видимо, за свою жизнь в мире, где людей едят направо и налево, старик успел насмотреться и не такого.

Десять жертв ушли впустую, как и десять крыс. Из них получились лишь тупые зомби. Крысы умнели, но недостаточно. Несмотря на соблюдение всех правил и расчётов, создать умную крысу никак не удавалось. Правильным образом отсечь и обработать кусок человеческого разума, а затем соединить его с крысиным удалось лишь с одиннадцатой попытки. Ещё четверо человек ушли на подпитку сил в процессе — затраты энергии были чудовищными, и я несколько раз опустошал себя.

Оставшиеся четырнадцать человек ушли на создание требуемых крыс. Послушных, автономных, и достаточно разумных чтобы принести мне издалека требуемый предмет. Старик всё это время молчал, наблюдая за тем как крысы выполняют приказы. Ритуалы заняли несколько дней — и каждый раз без всяких приказов он приносил мне завтрак, обед и ужин.

— Полагаю, настала моя очередь, ваша милость? — спокойно спросил старик, когда я закончил с последней жертвой.

Удивительно, но в нём всё ещё не было ни капли страха.

— Для тебя у меня есть предложение получше.

— Предложение?

— Я предлагаю тебе служить мне.

Вот здесь, старик, похоже, сильно удивился. Так, что на несколько минут потерял дар речь. Он уже давно смирился со смертью и отнюдь не ожидал подобного финта ушами от судьбы.

— Я… я не думаю, что могу сильно помочь вам, ваша милость. Я просто старый слуга. Не думаю, что смог бы убить человека.

— О, я думаю наоборот. Ты неглуп и не пуглив. Исполнителен. Я буду неплохо платить тебе. От тебя будет требоваться абсолютное молчание и помощь мне в подобных делах.

— Описанными вами качествами обладает множество молодых людей, который почтут за честь пойти на службу к рыцарю-страннику. — заметил старик.

— Вот только у меня нет никакой уверенности, что они не пойдут докладывать страже или ближайшему лорду о том, чем я занимаюсь, едва увидят человеческие жертвоприношения. А ты уже помог мне с этим.

— Тогда почему вы полагаете, что я не сделаю этого в ближайшем городе, ваша милость? Это было бы логично, нет?

— Тогда будут судить и тебя — ведь ты помогал мне. К тому же… Какой смысл? Ты стар, и ко времени старости не нажил ничего. До сих пор ты простой слуга. Допустим, ты расскажешь кому-то об этом, и тебе даже поверят. Что дальше? Разве тебе дадут награду? Возьмут на почётную службу? Сомневаюсь. Скорее просто похвалят и всё. Никому не нужен старик, верно? А вот мне нужен. Не буду врать насчёт перспектив, или несметного богатства. Но ты видишь у меня других людей, которые помогли бы мне с ритуалами? Их нет. А потому всех тех, кто поможет мне, я буду ценить. Это разумно.

— Люди не могут врать. Это общеизвестно. — бесстрастно ответил старик. — “Северного варвара от рослого человека, окромя цвета кожи, отличает способность к обману, коей люди, как существа исключительно благородные, по природе своей не обладают”.

Старик явно цитировал кого-то. Я лишь усмехнулся на это заявление, и по взгляду старого слуги было понятно, что в его голове зашевелились шестерёнки. Он не был тугодумом, однако, похоже, сейчас он размышлял над тем стоит ли становиться преступником у меня на службе, или просто тихо-смирно умереть? Однако я видел, как, составляя у себя в голове картину происходящего, в глубине его глаз всё сильнее и сильнее разгорается любопытство. И оно победило.

— Мое имя Улос и для меня будет честью служить вам, ваша милость. Вы можете на меня рассчитывать и быть уверены, что я никогда не выдам ничего о вас по своей воле. Я готов принести вам любые клятвы на ваш выбор.

Старик попытался низко поклониться мне, однако я остановил его, улыбнувшись.

— Не стоит кланяться. Меня совершенно не интересуют положенные формальности — так что побереги свою старческую спину. И не стесняйся высказывать свое мнение, когда мы наедине — то, что на твой взгляд, важно, а я мог пропустить. Слуги и рыцари смотрят на мир с разных сторон, не так ли?

— Так, ваша милость.

Я мог бы окутать старика клятвами, конечно. Однако демон, пожалуй, был прав — узы верности, что способны остановить от предательства лишь вблизи были ненадёжны. Оставлять старика при себе, конечно, было рискованно, однако, пожалуй, у меня был опыт работы с тем, как оставить людей на крючке.

Когда мы ехали на моём фургоне обратно в город, скормив тела жертв падальщикам, я сказал Улосу:

— Ты знаешь… Это искусство, которым я владею. Оно называется искусство смерти.

— Полагаю, оно способно на большее, нежели создание умных крыс, ваша милость?

— Верно. На очень многое. Можно поднять не только крысу, но и любое другое существо, и оно будет следовать приказам.

— Это было бы очень удобно для защиты от хищников, ваша милость. Поднял одного, и он защищает тебя от других.

— Также с его помощью можно убить любое живое существо. Правда, чем оно больше и лучше защищено, тем сложнее, но всё же.

— Для любого действия требуются усилия, ваша милость. — философски протянул старый слуга.

— Но это не основное назначение искусства. Главное, зачем оно предназначено — это победа над смертью. Мастер может сам превратить себя в подобие такой марионетки, но сохранив разум. И жить так неограниченно долго.

— Я знал немало стариков, которые бы пошли на это, ваша милость.

— Да, об этом… Этим искусством, при наличии подходящего наставника, жертв и усердия, способен овладеть любой человек. Включая тебя. Хочешь стать моим учеником?

По глазам Улоса я понял, что теперь он по-настоящему мой. Отныне — и до конца.