Семена Зла

Глава 6

Утром сэр Кадоган сказал, что я двигаюсь слишком медленно, и в приказном порядке велел мне оставить большую часть вещей на охотничьей стоянке, оставив мне из оружия только копьё, на которое можно было опираться при ходьбе. Остальные вещи он безжалостно распотрошил. Большая и самая тяжёлая часть: оружие, мои доспехи, большинство еды, запасная вода, даже золото, было оставлено. Фактически, из всех вещей, которые собрали родственники мне в дорогу, осталось копьё, камни, и ту часть аптечкт, которую по неизвестному для меня принципу мой наставник решил оставить, выкинув остальное.

По плану рыцаря, для максимально быстрого передвижения я должен быть полностью налегке, из еды мы оставили только сушёные сублиматы, а воды брали только одну флягу на человека.

Имели ли такие крайние меры реальный смысл? Полагаю, человеку, который дожил до старости в этом мире было виднее. Мне хватило ума не спорить с ним об этом.

Следующие дни слились для меня в сплошной марафон. Мы двигались почти без остановок с рассвета до сумерек, перекусывая на ходу и ночуя в самых неожиданных местах — я совершенно не понимал, по какому принципу рыцарь выбирает места для ночёвки. Довелось спать на деревьях, в камнях, в корнях, в высокой траве и оврагах.

За десять дней путешествия на нас напали трижды. Дважды в сумерках и один раз ночью. И все разы странник каким-то звериным чутьём обнаруживал это заранее, оставлял меня и ходил расправляться с угрозой в одиночку. О третьем нападении я вообще узнал постфактум, заметив то, что рыцарь оттирал с утра доспехи травой от чьей-то крови.

Однако одиннадцатая ночь показала, что даже этих мер было недостаточно.

Многие люди, регулярно бывающие в опасных ситуациях, имеют чутьё на опасность. Некоторые считают это божьим даром, кто-то назовёт это интуицией, иные — шестым чувством, а кто-то просто опытом. Я тоже испытывал подобное — в прошлой жизни. Иногда это даже спасало — жаль, не спасло от смерти. За все годы жизни в новом мире и новом теле я ни разу не испытывал подобного, думая, что утратил подобный навык, однако, похоже, опасностей в моей жизни просто не было.

Именно это чувство подняло меня посреди ночи, задолго до рассвета. В этот раз ночёвка была на небольшой опушке леса, на краю которой находился большой валун, за ним мы и обустроили место для ночлега. За дни путешествия я успел научиться не просыпаться от каждого шороха — однако сейчас, посреди застывшего леса, повисла прямо-таки зловещая тишина. Ни звуков, ни шорохов, ни дуновения ветерка. Сэра Кадогана рядом не было. Тихо подняв лежащее рядом копьё, я осторожно высунулся из-за камня посмотреть на опушку леса.

В опустившейся на лес кромешной тьме было сложно что-то разглядеть. Отсутствие у планеты спутников рождало темноту, едва-едва освещаемую светом далёких звёзд. Однако вопреки законам эволюции, местные люди ночным зрением не обладали. В отличие от многих других представителей местной фауны.

Я вышел на опушку, напряжённо вглядываясь в сгустившуюся вокруг темноту. А навстречу мне, из-за тёмных и едва различимых силуэтов деревьев, вышло два гигантских зелёных глаза с вертикальным зрачком. Кажется, я застыл на несколько мгновений, прежде чем сумел рассмотреть очертания её силуэта. Это была огромная кошка, похожая на пантеру. Ещё несколько мгновений мы рассматривали друг друга. В темноте сложно было различить отдельные детали, но, кажется, именно так мне описывали ролтоков… а затем она прыгнула.

Наверно, мне стоило лучше подготовиться к бою. Вернуться за камень, выставить копьё вперёд, попытаться дождаться наставника. Но я был слишком шокирован, если не сказать испуган — ведь согласно имеющейся информации, с подобной кошкой с трудом справлялся в открытом бою целый отряд опытных охотников. А она могла уже сожрать сэра Кадогана. Я просто не успел сориентироваться в ситуации, а больше времени мне не дали.

Прыжок кошки был чудовищно, немыслимо быстрым. Даже будь я полностью готов, да даже будь кто угодно полностью готов, не думаю, что хоть один человек в мире может успеть среагировать на подобное. Кажется, в такой момент принято описывать, как всё вокруг замедлилось, как я увидел, что смерть уже рядом, летит ко мне, в последнее мгновение жизни — но нет. Ничего подобного не произошло. Мы смотрим друг другу в глаза, и в следующий миг я уже валяюсь на земле, с омерзительными ощущениями по всему телу.

У меня ушло некоторое время, чтобы осознать что произошло. Кошка прыгнула на меня — и приземлилась на меня уже мёртвой, сбивая меня с ног. Такой тушей можно было задавить и насмерть — но я, к счастью, отделался ушибами и переломами. Хмуро прислонившись к камню, я осторожно ощупывал правой рукой собственные рёбра. Парочка точно была сломана. Как и левая рука, впрочем. Не смертельно, хотя учитывая, что я находился в опасном лесу…

Больше беспокоило другое. Немного придя в себя, я понял, что помимо ушибов и переломов, меня преследует странное слегка ноющее чувство пустоты где-то в груди. Из чего делались интересные выводы.

Кошка точно мертва. Лежала неподалёку и не шевелилась. Видимых ран на ней не было. Кандидатов на виновников её смерти, кроме меня, вокруг не наблюдалось. Сильно сомневаюсь, что она погибла на месте прямо во время прыжка от божественной кары или сердечного приступа. А у меня есть острое чувство, что я чего-то лишился.

Самой лучшей теорией, которую я придумал, было искусство смерти, о котором мне говорил голос, подаривший мне новую жизнь.

Тот, кто однажды умер, но перестал быть, не умрёт легко во второй раз, да? Можно трактовать это заявление по-разному, однако текущие события намекают на интересные возможности. Предположим, что существует некая субстанция, или энергия, которая имеет связь со смертью живых существ. Опустим философию и представим смерть как прекращение жизнедеятельности тела. Может ли сам факт смерти живого существа создавать что-либо, помимо уже нежизнеспособного тела? Как уже умерший однажды человек, я мог ответить на это утвердительно. Приму за рабочую гипотезу, что каким-то образом — в итоге собственной смерти или в результате манипуляций голоса — я приобрёл некоторое количество этой самой энергии. А затем каким-то образом выпустил её из себя, что убило кошку.

По такой логике, только что умершая кошка должна иметь вокруг себя неплохое количество этой самой энергии. Оказав себе первую помощь, я присел около туши кошки и принялся внимательно её рассматривать. В длину она была метра 4, навскидку — а весила, наверное, полтонны. Шерсть была очень жёсткой, а шкура — толстой. Ножом проткнуть её не удалось. Наверное, примерно полчаса я тужился, пытаясь поглотить невидимую для себя энергию и заполнить ноющее чувство пустоты внутри. Результатов не было — только усилившееся чувство усталости, да и рёбра заболели сильнее. Однако в голову пришла интересная мысль, что сэр Кадоган может быть ещё жив. Существовала ведь некоторая вероятность, что он ушёл ночью оборонять наш ночлег от кого-то ещё, ушёл далеко, а тем временем на меня напала проклятая кошка, верно? Внимательный осмотр ролтока не нашёл на нём каких-либо следов ран или даже царапин. Справедливо сомневаясь в возможностях рыцаря убить данную тушу мечом, я всё же был уверен, что ранить её он точно бы смог. Если он вернётся, требовалось как-то объяснить ему мёртвое тело ролтока без единого повреждения. Рассказывать своё иномировое происхождения особого желания не было. Немного подумав, я взял копьё, и, раскрыв кошке пасть, с тяжёлым усилием проткнул небо так, чтобы оно пробило мозг. Окончательно выбившись из сил от этого действия, и прислонившись к ещё тёплой огромной кошачьей туше, я провалился в сон с чувством выполненного долга.