Семена Зла

Глава 61

Наставник разговаривал с магистром долго. Больше часа, по моим прикидкам. Всё это время мне приходилось терпеливо ждать. Наконец, они вместе покинули кабинет.

— Идём. Я хочу увидеть демонстрацию.

Негромким голосом магистр отдал страже несколько команд, и они отвели нас на задний двор, где содержалась скотина, которую забивали на мясо. Одного взгляда магистра хватило, чтоб стражники оставили нас втроём напротив гребенчатой бурёнки.

— Эту планировалось забить на мясо завтра. Убей её. Спокойным голосом приказал магистр.

Туша весом несколько тонн, с мордой безрогого носорога и высоким костяным гребнем через всю спину смотрела на меня флегматичным взглядом, пожёвывая сено. Я сосредоточился и нащупал сердце: самый плотный клубок жизни в теле скотины. А затем, вытянув руку, выстрелил из неё туда нитями смерти. И превратил его в мёртвый кусок плоти, демонстративно сжав руку в кулак.

Вскоре гребенчатая скотина закачалась и упала набок, подняв тучу пыли.

— Мертва. Как будто кто-то вырвал сердце. Констатировал сэр Кадоган.

— Вижу.

Магистр больше не дал никаких комментариев. Лишь показал Кадогану неизвестный мне жест. Мой наставник, не раздумывая, обнажил меч и вонзил его в сердце уже мёртвого животного.

По новому приказу магистра стража привела нас в загон, где находилось ещё несколько таких же бурёнок. Затем стражники вновь оставили нас одних.

— Эта и эта. Повтори. — приказал магистр, указав две бурёнки в разных концах загона.

Сказано — сделано. Вытянув руки в разные стороны, я повторил приём, картинно сжав их в кулаки. И ещё две скотины упали замертво. Кадоган немедленно подошёл и пронзил сердца обоих.

В молчании мы покинули двор и поднялись обратно в кабинет магистра. Там он попросил наставника оставить нас наедине, а затем провёл меня дальше. Как оказалось, в его кабинете, за одним из стеллажей была неприметная дверка, за которой находилась винтовая лестница. Магистр довольно бодро, несмотря на годы, поднялся туда, поманив меня за собой. Это вывело нас на самую высокую башню замка — оттуда открывался превосходный вид как на близлежащие деревни, так и на замок. Отсюда даже можно было увидеть Кордиград, хотя он и находился в полудне пути.

Два резных, мягко обитых подушками кресла стояли рядом со столиком у окна, а за витриной рядом хранились запечатанные графины и большие бокалы. Похоже, это была комната для более дружественных переговоров высоких лиц, не иначе…

— Достань третий графин слева во втором ряду и налей нам. — распорядился магистр.

По комнате разнёсся пряный запах. Это был сок с какими-то специями. Удобно усевшись, мы молча смотрели на виды внизу, потягивая его.

— Я сохраню твою тайну, унесу её с собой в могилу. Мне не так уж и долго осталось: несколько лет, и Отец позовёт меня.

Спокойным, тихим, рассудительным голосом начал магистр. Ответа не требовалось.

— Прошло уже больше тысячи лет с тех пор, как Отец сотворил нас, людей, поселив в этом мире. За эти годы он научил нас многим искусствам — как строить высокие замки и башни, за которыми тварям сложно достать нас, как делать оружие и доспехи, что помогают нам побеждать. Научил нас, как сделать себя лучше с помощью высокого искусства жизни, и как сделать первые робкие шаги по познанию вселенной, освоив азы мистического искусства нейтраля.

Магистр прервался и налил себе ещё немного сока, промочив горло.

— Однако всего этого мало. Мало, чтобы противостоять опасностям, что есть в нашем мире. А ведь мы исследовали лишь небольшую его часть…

— Мне казалось, что люди освоили все доступные земли, разве нет? С одной стороны — упёрлись в хребет, с другой — в дикие земли, а остальная часть омывается океаном?

— Так учат, да. Но мы обычно умалчиваем тот факт, что в каждом королевстве мы заняли лишь те земли, которые мир позволил нам занять.

— Позволил?

— На юго-востоке Ренегона есть большое болото, часть территории которого простирается и на соседние королевства. Это место зовётся Тёмные топи. Никто не живёт там, и никто не возвращается оттуда. Несколько столетий назад наш король решил освоить эти земли — высушить болота, организовать там поселения. Туда еще раньше было организовано несколько экспедиций, но ни одна не вернулась. И он послал армию: пять тысяч отборных солдат, и с ними отправились жрецы, свободные мастера, даже один из советников иерарха и младший принц. Они вошли в топи, прорубая себе путь, и пропали. Всё до единого, никто не выжил.

— Этого не может быть. Даже если там живут твари, способные уничтожить армию, должны быть постовые, разведчики, кто-то должен успеть отступить и хотя бы приблизительно рассказать о том, что произошло. — возразил я.

— О да, это был горький опыт, конечно. — вздохнул магистр. — Вот только никто не предполагал, что там водиться что-то, способное сожрать армию в пять тысяч. Ренегон — самое благоустроенное королевство, однако и у нас в лесах иногда заводится опасная дрянь. Король, как и прочие лорды, иногда устраивает облавы: собирает армию и прочёсывает леса, истребляя всю живность, до которой дотянется. Именно так и действовала армия, посланная в топи: вот только разведку они посылали вперёд, а не назад. Никто и предположить не мог, что вся армия будет уничтожена в короткие сроки, а затем ещё и уничтожат обоз. Посылать разведчиков назад мы додумались только после этого случая. В некоторых королевствах, возможно, до сих пор так не делают.

— Я вспомнил трупы, что мы с Кадоганом встретили на границе Арса и Ренегона. Деревенские пытался бежать, однако были уничтожены. Схожий случай, быть может? Однако подобные истории для меня все меньше и меньше напоминали поведение животного. Это уже не попытка защитить территорию - скорее, устранение свидетелей. А устранение свидетелей - прерогатива разумных, а не животных...

— Что вообще водиться в болотах? Бестиарии ордена имеют скудную информацию по этому вопросу.

— Потому что мы давно перестали посылать экспедиции в болота. В Бингле точно водятся болотные гидры — поменьше морских, однако любую деревню рядом сметут без шансов.

— Странно, что они не выходят за едой подальше.

— Почему же, выходят. Просто не слишком часто: только если выдался голодный год. Обычно чудовищам хватает еды в своём ареале обитания. Мы, словно ручеёк, расселились по тем местам, где не обитало того, что мы не можем вывести при всём желании. А так — в любом королевстве есть места, где никто не селиться. Леса, горы, болота, джунгли или пустыни на юге…

— Странно, что это не включает в себя побережье. Учитывая ту тварь из глубин…

— Её прозвали крикуном, верно? Мне докладывали, да. Мощное чудовище. Такое способно положить целую армию, верно? Баллисты вообще не взяли, а огнём смогли только ранить. Но это уже вопрос выживания. Верховные иерархи давят на королей прибрежных государств, чтобы те ни в коем случае не отступали на сушу. Мы не знаем, как преодолеть хребет, но в теории, способны построить корабли, что преодолеют океан. Поэтому держаться на побережье стоит до последнего…

— Вам никогда не приходило в голову, что Отец жёсток, раз создал столько разнообразных чудовищ, досаждающих роду людскому?

Магистр посмотрел на меня как на идиота. Но всё же ответил.

— Мир создавали несколько богов. Каждый отвечал за свою часть, а Отец — за людей. За северных варваров отвечал свой бог. Уверен, что есть и иные народы, с которыми мы пока не встречались. Наверняка живут на той стороне хребта — вряд ли там просто океан…

— Так кто же создал всю эту живность?

— Не знаю. Может, Природа-Мать, может, кто-то ещё, а может, все боги сразу. В любом случае гадать о мотивах богов бессмысленное дело. Они мыслят иначе и точно мудрее нас.

Магистр подлил себе сока из графина.

— Вернёмся к делам насущным. Это искусство… это же шанс, ты понимаешь?

— Шанс на что?

— Шанс на очистку наших земель. Несколько обученных людей вроде тебя, способны убить любую тварь. Ты говоришь, что любой человек способен овладеть им, верно?

— Верно.

Говорить о кровавых ритуалах, что сопровождают это обучение, я не стал.

— Если обучить достаточно много, мы сможем очистить эти земли. Топи, леса, горы… Пройтись огненной волной по ним, извести всех чудовищ, что мешают роду людскому. Одного за другим, всех до единого. — в голосе магистра слышался фанатичный огонёк и древняя, застарелая ненависть.

— Это опасное искусство. В неумелых руках может стать самоубийством.

— Да, конечно. Однако неумелый подмастерье в кузнице тоже может упасть в чан с расплавленным металлом, а неумелый мечник отрубить себе ногу. Однако мы же куём мечи и сражаемся ими…

— Я напишу книгу, когда закончу обучение. Отошлю вам экземпляр — орден ведь умеет хранить тайны?

— Умеет. Это послужит хорошим подспорьем для ордена. Если у иерархов будут к тебе вопросы, ссылайся на мой приказ. Я приказываю тебе хранить об этом молчание до тех пор, пока ты сам не решишь иначе. Освоение этого искусства должно быть твоим первейшим приоритетом. Стань мастером и выживи. Это тоже приказ.

Мне стоило больших трудов скрыть улыбку победителя. Это прекрасно: когда твоими оплачиваемыми обязанностями становиться то, что ты и так намеревался сделать.

— Возможно, в один день я сам стану главой ордена, что будет учить этому искусству. Можете быть уверены — я приложу к этому все мыслимые и немыслимые усилия.

Магистр мечтательно улыбнулся, и большая часть морщин на его лице разгладилась.

— Сам я уже не застану этого времени, однако… В своих мечтах мне сниться, что однажды дети из любой деревни смогут выйти на опушку леса, не опасаясь быть съеденным, просто чтобы собрать немного лесных ягод или грибов. Глупо, правда? Умом понимаю, что такого никогда не случиться, и всё же...

— Время покажет. — улыбнулся я. — Время покажет.