Рудники Эхнатона

Глава 3. Серая слизь

Сигнал интеркома прозвучал ночью — резко, неприятно, рывком выдергивая наблюдателя-стажёра Рикардо Ибарру из сна. Рефлекторно накинув на себя одеяло, стажёр побрёл к отчаянно верещавшему устройству, спросонья даже не осознав тревожной тональности вызова. И вдруг соединение установилось автоматически, без подтверждения со стороны Ибарры — максимальный приоритет, режим чрезвычайной ситуации.

Рикардо всё ещё тащился к интеркому, мысленно проклиная Фюрера и затеянные им обыски, за три дня вымотавшие всех до чёртиков, и конца которым видно всё не было и не было, когда связь-экран прояснился, показывая лицо госпожи Лоры Ханнинс. ЧП! — наконец сообразил стажёр, и, чертыхнувшись, миновал последний шаг в прыжке.

— Ибарра, мне кажется, это по вашей части, — сообщила Лора, убедившись, что он её видит.

— Что? — невольно обманутый её спокойным тоном, Ибарра подумал было, что речь идёт о какой-то консультации, и максимальный приоритет она установила случайно.

— Карл Фрин намерен реквизировать ваш корабль.

— Что? — повторился Ибарра, слегка растерявшись. — Но зачем?

— Покинуть базу, — терпеливо «пояснила» Лора, и резким, неожиданно нервным жестом, так не подходящим к её спокойному голосу, смахнула со лба упавшую на лицо единственную свою светлую прядку.

— Когда? — «неужели это не могло подождать до утра?», мелькнуло в голове Рикардо, хотя сердце его, реагируя скорее на этот жест, чем на слова, вдруг остро ёкнуло, осознавая уже, что происходит что-то страшное.

— Он уже это делает. У него есть коды.

— Что!? — повторившись в третий раз, Ибарра невольно сорвался на медвежий рёв, выпучив глаза и упустив одеяло.

— Карл заблокировался в центральном посту. С ним Копушка и двое рабочих. Он убил дежурного и разблокировал систему управления драккаром. Сейчас он готовит корабль к запуску. Фюрера… э-э, господина Вагнера я проинформировала. Он уже спешит со своими ребятами, — на этот раз сообщение Лоры было максимально информативно.

— Сейчас буду! А…

Но Лора уже отвернулась от экрана, общаясь с кем-то вне зоны видимости. Но, в принципе, больше информации и не надо — разобраться, «что?», «зачем?», «почему?» можно и после, а пока надо действовать! Ибарра мгновенно оделся, схватил кобуру, и, выскочив из каюты, бросился в сторону центрального, на ходу анализируя ситуацию.

Итак, по какой-то причине Карл решил захватить малый драккар, законсервированный согласно распоряжения Военной Администрации на случай распространения конфликта с сопредельной территорией несколько лет назад, оставленный на базе, несмотря на тотальное уничтожение тенкаргов, и формально находившийся в ведении военного наблюдателя Рикардо Ибарры. Почему драккар? Чем его стандартные летадла не устраивают?

Потому что, кроме орбитальных транспортников, драккар — единственное транспортное средство, способное добраться до метрополии, тут же прикинул Ибарра, и гораздо более шустрое. Неважно, что на уме у этого урода — спутался с Сопротивлением? — но расконсервация в любом случае займёт не меньше двух часов, и большинство операций можно выполнить только с самого корабля. Как бы наглухо Карл не заперся в центральном, ему всё равно придётся оттуда выйти. Так что ждать его лучше возле самого драккара.

Крутанув в глазу объёмную схему базы, Рикардо приблизил нижний ангар, где находились основные погрузочные шлюзы. Вот чёрт! По тоннелю к тому быстро двигалась группа точек, отображавших человеческие единицы индексов дельта-стандарт и дельта-плюс. В группе из пяти или шести точек наблюдалась прореха — надо полагать, неотображаемая системой на его уровне допусков единица-бета.

Но, надо полагать, уж Фюрер-то её видит! У руководителя Службы Безопасности — альфа-стандарт Клауса Вагнера должны отображаться координаты всех единиц. Впрочем, неважно — если беглецы заблокировали средний ствол, в обход безопасникам уже не успеть, так что у повстанцев есть шанс закрепиться на неплохо вооружённом драккаре. Стало быть, оптимальное решение — выбить Карла из центрального, пусть даже ценой значительного повреждения оборудования, и, отменив расконсервацию, заблокировать доступ на драккар.

Осознав это, Рикардо перешёл на шаг — скорее всего, ему там особо делать нечего. Там вообще человеку делать нечего… Очевидно, Вагнер просто взорвёт дверь, запустит в зал Головотяпчика… и порядок! Вряд ли Карл, даже при поддержке пары дельт, сможет противостоять боевому роботу.

Теперь уже действия Карла казались Рикардо нелогичными, странными… Зачем? Ведь не мог же он не сознавать безнадёжности такого поступка? Ну да, предположим, он смог склонить на свою сторону несколько дельт и, похоже, кого-то из бет… ну и что? Против Фюрера они ничто — у них нет ни боевых имплантов, ни специальных знаний… даже оружия толкового быть не может! Зачем же?

Даже если допустить, что карьерист Карл, живший одной лишь работой, и свято веривший, что его кастовое значение вот-вот переведут с бета-плюс на альфа-минус, открыв ему доступ к более высоким должностям, чем старший технолог по добыче, вдруг решил податься в повстанцы, всё равно остаётся открытым вопрос — отчего же он делал это так тупо?

Обыски, сообразил Ибарра. Мы приблизились к чему-то, что он скрывал, приблизились, сами того не ведая. Мы вынудили его на отчаянный шаг, даже не подозревая о его тайне…

…Центральный пост представлял собой большой, набитый оборудованием многоуровневый зал в ядре базы, и имел по несколько входов на каждом из ярусов. Ибарра вышел к верхнему, ведущему с верхней кольцевой галереи, снабжённой рядом окон, так что онмог частично видеть, что происходит в зале. Несколько раз проведя пропуском по сканеру — бесполезно, вход блокирован — Рикардо вернулся к окошку и вгляделся в открывшуюся ему панораму.

Карл хозяйничал за пультом нижнего ангара, прикрытый от двери первого яруса шкафами с оборудованием. У основного пульта лежало обугленное тело дежурного — с ним явно не церемонились. Судя по всему, Карл использовал шурфовый плазморез — в умелых руках устройство, способное пробивать метры камня, вполне могло сойти хоть и за жутко неуклюжее, но всё же оружие. У двери лежало ещё одно тело — не разглядеть, чьё.

Рядом с Карлом возвышалась огромная, неловкая на вид фигура. Копушка в оболочке «землеройка», столь изящная в движении, сейчас, стоя на задних лапах, выглядела громоздкой и неуклюжей. Чуть горбясь, она держала в средней паре лап какой-то здоровенный баллон. На оболочке «землеройки» красовалась цифра «четыре» — признак принадлежности полуразумного к персоналу «Четвёртой» шахты. Присутствие полукровки, кстати говоря, вполне могло объяснить, как Карлу удалось расправиться с персоналом центрального поста. Копушка, такая хрупкая и беззащитная без оболочки, в ней превращалась в могучую машину для бурения грунта, а запрет для полукровок на убийство человека вполне можно было обойти, просто приказав наивному созданию удерживать человека, не причиняя ему вреда, тем временем неспешно пристраивая к жертве шурфорез.

Кроме них, в помещении был ещё какой-то дельта и, судя по униформе, шахтный коп. Уж его-то как заговорщики смогли склонить? Именно коп-предатель и держал в руках здоровенный убийственный агрегат, направив его эмиттером в сторону двери, на которой быстро стремился к замыканию аккуратный багровый пузырчатый овал — очевидно, мысля аналогично Ибарре, и рассчитав, что времени предостаточно, Вагнер не стал взрывать дверь, рискуя разнести оборудование поста в прах, а просто решил аккуратненько её разрезать.

Ну что ж, судя по всему, близилась развязка истории неудачного захвата — овал замкнулся, дверь, красновато светясь не остывшим ещё расплавом разреза, тяжело рухнула вовнутрь, и прямо по ней, словно по импровизированному пандусу, в зал вкатились двое «церберят» — неимоверно вёртких боевых робопсов. Впрочем, эту фазу вряд ли можно было назвать особо успешной — «церберята» даже не успели занять боевые позиции. Одного тут же снёс плазменный шнур, короткий, словно плевок, но за счёт передаваемой энергии жутко разрушительный. Ещё пару секунд обрубки робота дёргались, приплавляясь остывающим металлом к остаткам двери, затем затихли под неестественными углами. Второй замер было в стороне от точки входа, определяя позицию для атаки, но… ограничения на уничтожение робопсов у Копушки не было, никому и в голову не могло прийти, что они столкнутся на поле битвы, и Копушка вмиг нашинковал его лезвийным щупальцем, которому явно было без разницы, что разрубать — сильно металлизированные слои руды или же своих собратьев.

Но сражение только начиналось — вслед за «церберятами», явно выполнявшими чисто отвлекающую роль, и выпущенными на верную гибель, в зал ворвался Головотяпчик — боевой киборг, заточенный под убийство человеческих существ. За ним, разбегаясь в стороны, стремительными тенями последовали солдаты Фюрера — два человека, начинённые боевыми имплантантами, ускоряющими движения и рефлексы. В руках их тускло поблёскивали короткие стволы штурмовых винтовок.

Снова тускло сверкнула плазма, но уже совершенно напрасно. Мимо! Гамма-стандарт, пусть даже вооружённый импровизированной плазменной пушкой, не очень-то может потягаться против двух гамма-плюсов, располагающих к тому же куда более эффективным оружием. Мгновение — и его тело ощетинилось кровавыми выплесками вырываемой псевдопулями плоти. Еще мгновение — и громко, так громко, что даже Рикардо на верхней галерее услышал сквозь толстое стекло глухой отзвук, рявкнуло тяжёлое оружие Головотяпчика. Выстрел снёс одну из лап оболочки Копушки, вытянутую вперёд, и ударил прямо в центр его корпуса, прошивая насквозь, в клочья разнося скрытого внутри оператора — существа-полукровку, ставшего невольным участником и жертвой людских игрищ. Мёртвая уже оболочка бессильно рухнула на пол. Разорванный баллон откатился в сторону.

За спинами солдат, нацеливших своё оружие на выживших, в зал неспешно шагнул господин Вагнер — в фуражке, в безукоризненном полицейском мундире, словно не был поднят по боевой тревоге, а тщательно готовился к параду.

— … — через стекло было не слышно, с чем обратился он к Карлу, не слишком-то отвлёкшемуся от своего, теперь уже надо полагать, безнадёжного дела.

Не удовлетворённый ответным молчанием, господин Вагнер сделал едва заметное движение рукой — скорее всего, просто рефлекторно сопровождавшее отправленный по нейролинку приказ — и один из солдат выстрелил в сторону смутьяна, в брызги разнеся что-то из расположенного рядом с ним оборудования. Карл, наконец, повернул к ним голову, неодобрительно покосился на покорёженный стенд, и заговорил:

— … … …, — выглядело это настолько торжественно, что Рикардо прямо-таки прильнул к стеклу, вглядываясь в лицо Карла, словно надеялся прочитать его речь по губам. Увы, таким умением он не обладал, поэтому смог отметить разве что крайне болезненный вид мятежного технолога. Фрин, и раньше-то не пышущий здоровьем, смотрелся совсем скверно — бледный, помятый, всклокоченный...

В этот момент уцелевший дельта что-то забормотал, попятился назад, не обращая внимания на предупреждающий окрик одного из солдат. Еще миг — и он побежал, никак не реагируя на очередной окрик и выстрел Головотяпчика поверх головы, оставивший на металлической стене корявое пятно шрама размером с ладонь. Обуявшая дельту паника была сильнее страха — он боялся чего-то, что казалось ему страшнее выстрела в спину.

Выстрел последовал, хоть и не в спину — коп пальнул ему в ногу, почти оторвав её ниже колена — без помощи в течение пары минут столь же верная смерть, как и оторванная голова... Но даже с волочащимся за ним на кожном лоскуте обрубке, человек отчаянно пытался ползти к выходу, судорожно загребая руками, отдергивая их от пола, словно тот обжигал его.

А ведь и правда — с полом что-то творилось! Находившиеся внизу, похоже, не замечали этого, но вот Рикардо видел, что тот словно бы чуть потемнел, кроме того, серебристо поблёскивающие останки Копушки подёрнулись вдруг странной чёрной плесенью. Баллон! Рикардо перебежал к соседнему окошку, чтобы увидеть выроненный Копушкой баллон, дотоле скрытый от него одним из приборных шкафов.

Вот чёрт! Пол вокруг разорванного баллона стремительно темнел, наливался ртутным блеском… какие-то чёрные крупинки увивались вокруг…

Один из приборных шкафов рухнул вдруг набок, развалившись от удара, словно трухлявый пень. Из его рассыпавшихся почерневших, хрупких, как тлеющие угли, внутренностей взметнулось вверх и осыпалось целое облако ртутно мерцающей пыли. Чёрные испарения потянулись от пола… тьма поглотила разваливающиеся на глазах останки Копушки, тело шахтного копа… наливались тьмой приборные панели, осыпалось на пол превращающееся в песок оборудование… Вагнер и его солдаты дёрнулись было бежать, но словно поскользнулись на чёрном полу, повалились, распадаясь в облака праха… Головотяпчик, поняв, что отрезан от дверей, отбежал к стене, сложился для прыжка, нацеливаясь на дальний выход… но пол под ним уже предательски темнел… Прыжок! неуклюжий прыжок на разрушающихся лапах — или, скорее, всего лишь попытка прыжка — и падение прямиком на один из пультов! Облако искр, дыма, обломков… и поднимающееся от тела ртутное тёмное поблёскивание…

— Ибарра! — раздался в гарнитуре голос Лоры.

— Слушаю!

— Вы всё видели?

— Да… Что это за хрень?

— Не знаю! Но эта дрянь разрушает всё! Стены для неё не преграда — я отслеживаю её и по другим помещениям. Рик, это заражение! Я внизу, и я отрезана! Но у вас есть ещё примерно три минуты.

— На что? — Рикардо в оцепенении смотрел, как оборудование в помещении превращается в некое подобие чёрной жижи, которая, как живая, пускает отростки, жрёт мебель, пульты, приборы, тела людей, чёрным пламенем лижет стены…

— Чтобы свалить. Ибарра, время уже идёт, — в очередной раз излишне спокойный тон Лоры едва не ввёл Рикардо в заблуждение, но, осознав, что она имеет в виду, он рванул в сторону верхнего ангара с такой скоростью, словно должен был обновить рекорд по стометровке или умереть. Всущности, так оно и было.

Двадцать секунд — и он у дверей верхнего ангара. Пять секунд на вход. Пять — на тамбур «1». Десять на тоннель. Пять на тамбур «2». Пять — оглядеться. Отлично! Летадло «3» в рабочем режиме — в маршрутном листе значится, что с утра сам Мицуи планировал посетить шахту «Семь»… но ни техника, ни пилота не видать… Проклятье, где они!?.. ещё десять секунд упущено… Лётный костюм? К чёрту! Оторвать провода, запрыгнуть внутрь, загерметизироваться, запустить двигатели, начать движение — 20 секунд, мучительно ускользающих… Сколько их ещё осталось? Чёрт! Чёрт!.. дверь внешнего тамбура ещё неспешно открывалась, когда Рикардо уже прокатил летадло под ней… как же медленно она закрывается… ещё десять секунд… Откачка воздуха — десять! Открытие внешней двери, выход на уступ пусковой шахты — пятнадцать! Закрытие внешней двери, открытие верхней диафрагмы — машина уже скользила вверх, к неспешно расширяющемуся отверстию, что, вообще-то, строго запрещено по инструкции… почти двадцать…

Поверхность! Летадло выскочило из шахты на относительно небольшой скорости… Нет, вверх скорость набирается плохо, надо в сторону, тангаж градусов пять-десять… машина почти неподвижно зависла над створом шахты — ещё несколько потерянных драгоценных секунд… Борясь с паникой, Рикардо всё же удержался — не отжал «драйв» до упора, что без противоперегрузочного костюма могло бы его вообще вырубить. Стремительно нарастающее ускорение вжало его в кресло, в голове помутилось… скорость 100… 200… 300… повысить угол подъёма… ещё…

Камни, только что размазанной лентой струившиеся внизу, вдруг провалились, уменьшились… Есть выход на орбиту! Сигнал бедствия на Региональную — готово…

По ушам ударило резким треском из динамиков — отголоски электромагнитного импульса мощнейшего взрыва, большей частью поглощённые толщей камня и расстоянием, обратились в звук… Сигнал успел уйти? Если нет, то болтаться ему на орбите до следующего грузовика — больше недели… Перегрузка вдруг резко упала, а затем так же резко, скачком, возобновилась — чёрт! — от электромагнитного удара что-то сбойнуло в двигателе! Ударило по телу рывком ускорения, сильнее, сильнее…

Отчаянно борясь с помрачающимся сознанием, Рикардо видел на экране заднего обзора, как из-под поверхности планеты бьют струи раскалённого сияющего газа. Базе крышка… всем крышка… ему крышка… управление глючит… перегрузка растёт… вот и всё. Бесчувствие…