Рудники Эхнатона

Глава 22. Угроза нейронного перекрытия

— Проклятье! — если бы Хартманн не остерегался своими действиями порушить престиж Пратта среди его зомбированных приспешников, он бы, наверно, вцепился в этого долбаного мессию, и тряс бы до тех пор, пока не выбил из него всю его грёбаную самовлюбленность. — Ты же говорил, ты говорил, брат Райвен, что ребята справятся!

— Нет, — Пратт нервно дёрнул подбородком. Несмотря на весь страх, который он испытывал перед Хартманном, он всё же решился возразить. — Извини, брат Оскар, но таких слов не было… Я говорил лишь, что они верны Господу, но что они справятся… Нет. Ты же сам уверял, что мы должны нападать лишь всем скопом, и лишь на того противника, который отобьётся от общей массы… А тут мы полезли на врага прямо в его логово…

— На одного человека, на одного! — воскликнул Отто.

— То был не просто человек… — возразил Пратт. — Брат Оскар, не забывай, что это был слуга дьявола, элита вражеских сил! Поверь, я тоже скорблю наравне с тобой! В этой битве мы потеряли цвет нашего воинства…

Отто, не удержавшись, фыркнул. Хорош цвет — вдесятером одного не смогли завалить! Впрочем, «брат Райвен» прав — в первую очередь Хартманну стоит корить самого себя. Это ведь он не смог удержаться от выглядящего столь однозначно верным мероприятия… Он сам же нарушил озвученные им же принципы… Отпустив Пратта, он сделал шаг назад.

— Тяжёлые вести, братья, тяжёлые… — оказавшись на свободе, Виктор заговорил со своей паствой привычным уже проповедческим тоном. — Поспешность и недостаточная крепость нас в вере нашей — лишь они привели нас к такому исходу… Да, мы потеряли нескольких наших братьев — но мы лишь крепче сплотимся, лишь теснее сомкнём наши ряды!

Вполуха слушая его риторику, Отто размышлял. В сущности, самым грустным аспектом этой ситуации была утрата вооружений — автомат, плазморез, один ствол пороховой и один гаусс. Особенно жаль автомат. Второй добыть теперь будет непросто — враг наверняка встревожен, одинокого солдата, должно быть, теперь и не встретишь…

А ведь так хорошо всё начиналось! Они потеряли всего одного человека при уничтожении робота, затем ещё одного (картинку с камер в коридоре он ещё видел). Похоже, прикончили Чена (не явись он так невовремя, победа однозначно была бы за нами — расчёт-то был верный!), а вот дальнейшее неизвестно…

Десять человек против одного! Он их, что же, расставил в ряд у стенки, и просто мочил по одному?.. А может, они живы, но Фюрер так их напугал, что они просто сдались?.. И ведь не узнать, не понять даже, живы они или мертвы — сам же их иденты и вырубил…

Да, видно было, что к залу подтянулись Морель и Берта, но они явно появились позже. Да и потом — какие из них вояки? Морель, похоже, просто проскочила зал навылет, чтобы затем проблеваться в коридоре. Что она там увидела? Вагнер разорвал работяг на части на её глазах? Бред… Нельзя было отпускать этих недотёп без прикрытия. Надо было идти с ними. Да, он успел за это время деактивировать ещё десять идентов, раздобыть ещё один шурфорез, добавить к «воинству» одного Копушку, зародить в рабочей среде семена бунта… но потерял-то он дюжину! И хорошо, если они просто убиты. Если они дают сейчас показания — куда хуже!

— Надо менять тактику, — сказал он. — Возвращаемся к первичному плану. Пробуем раздуть бунт, и среди хаоса уничтожаем силы противника по одному. Думаю, надо начать атаки на инфраструктуру базы, тогда Вагнер будет вынужден брать под контроль ключевые точки, распыляя свои силы.

— А Мицуи? — спросил Пратт. — Уничтожить тех, кто засел в реакторном? Или хотя бы роботов снаружи?

— Нет, — уверенно мотнул Отто головой. — «Церберят» там сразу двое, они способны дать очень плотный заградительный огонь. В этот раз мы потеряли человека на одном «псе», хотя наших была дюжина… Нет — без меня больше никаких операций. В следующий раз лично поведу. И мне нужен автомат!

— Берта? — предположил Пратт. — У неё автомат?

— Да. Но она теперь с Вагнером. Я более чем уверен, что больше он не позволит своим людям болтаться поодиночке. Видимо, нам придётся начать с шахт. Вагнер вызвал шахтных копов на базу, но пока что они, в основном, на местах. У них автоматы, хотя и попроще, чем у тех людей, что находятся непосредственно в его подчинении… Кроме того, шурфорезы хорошо себя зарекомендовали…

— Итак?

— Начинаем с третьей шахты. Уничтожаем копов, бригадиров, захватываем оборудование, разжигаем бунт… Потом переходим на вторую. В ситуациях атак распыления сил больше не допускаем.

— А… — Пратт раскрыл было рот, но Отто резко поднял руку, призывая к молчанию.

Система перехвата говорила о сигнале вызова по видеосвязи от Клауса Вагнера к Лоре Ханнинс. Пропустить такое нельзя. Как жаль, что он сейчас не в своей «норе», а среди этих бестолковых болванов, которым, похоже, даже простейшее дело доверить нельзя!

— Третья шахта, — повторил он, надевая очки-проекторы.

Похоже, будет интересно!..

…Связь установилась. На одном из экранов проявился Вагнер, вызывающий с какого-то из вспомогательных пультов центрального поста (за его спиной стойка с оборудованием, так что ситуация в отсеке неясна), на другом — госпожа Ханнинс — похоже, Лора-2, явившаяся на базу для убеждения своей копии (за спиной стена, Мицуи тоже не намерен разбрасываться подсказками). Оба абонента выглядят порядком измученно, словно не высыпаются уже неделю.

— Здравствуй, Лора, — кивнул Вагнер.

— Привет, Клай, — по голосу Лоры не разобрать, что она думает насчёт человека, не так давно отдавшего приказ на её устранение.

— Как успехи в переговорах? Почему вы ещё там?

— Аки не особо-то тебе доверяет. Думаю, что, во-первых, он захочет поговорить со вторым собой, а во-вторых, он настроен покинуть реакторный отсек только в случае реальной опасности, или же когда драккар будет полностью готов к пуску.

— Боюсь, вам придётся поторопиться. Появилась новая угроза…

— Опаснее тебя? — Лора удивлённо подняла бровь.

Не особо оценивший её юмор Вагнер лишь пожал плечами.

— На нас только что было совершено нападение. Бешеные дельты.

— Не многовато ли всего? — нахмурилась Лора. — То Аномалии, то наш с тобой конфликт, то этот жучок в системе, то теперь вот «бешеные дельты»…

— Нет, похоже, не многовато… Как минимум последние названные тобой пункты идут из одного центра. Поверь, у самого башка кипит от всего этого… Но слишком многое сходится. У дельт вырублены иденты — явно почерк того, кто поставил «жучок». У них оружие из нашей с тобой Аномалии. Они опять врубили сбой видеосети… Нет — это всё одних рук дело! У нас на базе террорист, и я его вычислю!

— Бешеные… — произнесла Лора так, словно пробовала это слово на вкус. — Ты уверен?

— Нет, — хмыкнул Вагнер. — Вообще-то это какие-то сектанты, но психоз тоже был…

— Что же они натворили?

— Тебе лучше не знать. По крайней мере, пока.

— То есть это одновременно и террорист, и бешенство, и сектанты? — в голосе Лоры явно чувствовалось сомнение. — Что хоть за сектанты? Я писала работу по дельта-сектам, может, смогу сообразить?

— Трудно сказать. Я допрашивал одного, он что-то явно религиозное нёс. А! Вот ещё! Он называл меня игемоном! Кто такой игемон?

— Игемон? — Лора вновь нахмурилась. — Если не ошибаюсь, это отсылка к Иосифу Флавию. Раннее христианство. Правда, есть сомнения, что Флавий корректно этот термин использовал, но, тем не менее…

— Лора! — перебил Вагнер. — Я не стану спрашивать, откуда ты это знаешь, но откуда это может знать парень, который только из шахты вылез?

— Ну, позволь напомнить — я же писала по всему этому делу работу, пришлось покопаться в первоисточниках… Но точно могу сказать, что от дельты ты не должен был такого слышать… Все дельтовские секты основаны на крайне примитивных базисах. Как правило, они берут начало из очень сильно искажённых, крайне редуцированных течений ислама или христианства. Кстати, почти никогда дельты не обращаются ни к буддистским корням, ни к синтоизму… Я бы вообще не стала бы относить их секты к религии, это, скорее, комплексы суеверий, кое-как сочетающиеся с мессианским бредом. Это довольно опасно, так как, хоть у них и нет своих пророков в религиозном значении этого слова, зависимые дельты ищут их среди своих девиантных сородичей. В ситуации с психозом это способно индуцировать куда большие группы, чем обычно…

— Так кто такой игемон? — напомнил Вагнер.

— Это…м-м… титул военачальника. Повторюсь — странно, что этот твой дельта употреблял этот термин, но, если верить Флавию, получается довольно забавно… — Лора вдруг улыбнулась. — Говоришь, ты допрос вёл?

— Было дело.

— Приговорил его?

— Лора! Мне не до шуток!

— Беру свои слова насчет пророков обратно. Судя по всему, даже если парень не является таковым для окружающих, себя он воспринимает именно как пророка. На «игемона» можешь не оскорбляться, роль эта, хоть и неоднозначна, но очень значима, как минимум, он тебя уважает, но меня удивляет другое…

— Что же?

— Он явно воспринимает свою веру не как набор молитв и суеверий, а гораздо более целостно. Это точно дельта?

— Абсолютно. Старичок в двадцать четыре года.

— Среди сектантов очень редко встречаются гаммы и беты — очень редко! — и, как правило, они всё равно объясняются весьма примитивно. Лично меня это не удивляет — я думаю, что даже большие религии без конфликтов ложатся лишь на некритичный разум, не говоря уж о редуцированных сектах… Так что, думаю, этот парнишка обскакал всех своих сородичей.

— Мне кажется, ты прямо восхищаешься этим недоделанным мессией, — теперь пришла очередь Вагнера хмуриться. — Он у них там точно не главный был…

— Да, возможно, — подтвердила Лора. — Не без этого. Как минимум, мне очень интересно. Как в его голове уместилась такая концепция? Как она там держится? Да как её туда затолкали, в конце концов? Кто его учил? Готовили ли его специально на пророка? Не мог же он самостоятельно это всё изучить?

— Он говорил, что всё это вспомнил, — сообщил Вагнер. — Что это была память прошлых жизней.

— Реинкарнация? — Лора озадаченно посмотрела на него. — Но это абсолютно невозможно. Среди дельт эта концепция не приживается.

— Я лично слышал. Он это мне говорил.

— Невозможно, невозможно… Я же сказала, что религии так называемой «восточной» группы в дельтах не живут. Начнём с того, что исторически дельт размножали в основном в пост-христианской среде, так что учения, базирующиеся на христианстве, они чисто генетически более приемлют. Кроме того, при первичном обучении, бессознательном, им транслируется одна-единственная, тяжёлая жизнь, после которой, если всё было правильно, им будет даровано вечное счастье. Именно поэтому секты и имеют в их среде такой успех — суеверия ложатся на подготовленную почву. Лично моё мнение, что лучше бы им идеи реинкарнации транслировали…

— Он убил Чена. Как это коррелирует с их религиозными темами, в стиле терпимости и ненасилия?

— Не знаю. Насколько мне известно, это и в Библии особо не коррелирует… «Не мир принёс я вам, но меч»… — Лора задумалась. — Клай, пожалуйста, сохраните для меня этого дельту. Я хотела бы с ним пообщаться…

— Это может быть рискованно.

— Он может быть ключом к чему-то большему.

— Это как?

— У Итиро появилась одна интересная идея…

— Связанная с дельтами? Но откуда он мог…

— Да не перебивай! Нет, не с дельтами… Он подумал насчёт нас, но сейчас я поняла, что эту идею можно несколько экстраполировать… Скажи, как у тебя дела с твоей копией?

Судя по всему, вопрос этот застал Вагнера врасплох — на несколько мгновений он подзавис, а затем, тяжело вздохнув, ответил:

— Боюсь, моя копия погибла. В этой Аномалии всё изначально пошло не так…

— Сочувствую… — судя по паузе, Лора тоже не ожидала подобного поворота.

— А какое отношение…

— Меня вот две. И дико болит голова… — словно вспомнив про больную голову, Лора закрыла глаза ладонями, несколько секунд тёрла лицо… Когда она убрала руки, показалось, что к её недосыпу добавился ещё как минимум день. — Знаешь, когда я сюда шла, я всё думала про парадоксы перехода во времени… абстрактные, конечно, никто же ведь раньше этого не делал… Так вот, в теории встреча со своим прошлым «я» может плохо кончиться…

— Если я правильно понял, то мы не прошлые, а просто копии.

— Да… копии. Это, конечно, отметает часть парадоксов, в стиле «а исчезну ли я, убив себя в прошлом?» Но парадоксы копирования остаются. Ведь фактически, я, Лора-2, и она, Лора-3 — это один и тот же человек… Знаешь, я очень боялась до себя дотрагиваться…

— Да уж могу представить!

— Не уверена… Но, как видишь, я не исчезла. Она, кстати, тоже. Видимо, существует какой-то особый идентификатор, который, несмотря на тождественность объектов, заставляет их сосуществовать в одном объёме одновременно… Но мы отвлеклись… Я поделилась своими опасениями с Итиро — он, кстати, был против того, чтобы я себя касалась — и пожаловалась на головную боль. Так вот, он говорит, что наш мозг — это очень сложная нейросеть, в которой происходит передача нервных импульсов электрохимическим путем…

— По-моему, в первую очередь, химическим, — поморщился Вагнер. — Я до сих пор помню, как нас в академии этим грузили… Нейротрансмиттеры, ты о них?

— Не совсем. Я только про электрическую составляющую. Ту, что дает эффект Кирлиана… Впрочем, опять отвлеклись… Так вот, та часть нашей нервной системы, что взаимодействует электрически, создаёт в пространстве некий электромагнитный отпечаток, очень сложный отпечаток, рассеянный вокруг нас… И мы можем как излучать этот нейроэлектромагнетизм, так и принимать его, просто обычно это всё для нас фактически «белый шум». Но вот — в пределах электромагнитной досягаемости появляется ещё одна такая нейросеть, выдающая крайне похожий сигнал. Рации основаны на подобном принципе — сигнал, транслируемый передатчиком на определённой частоте, способен уловить приёмник, настроенный на ту же частоту. А подумай сам — что может быть настроено ближе к нашей «частоте», чем мы сами?

— А парень-то шарит… — признал Вагнер. — Логика явно в наличии…

— Вот именно, — подтвердила Лора. — И наши же мысли, только другие, начинают шуметь в нашей голове… Как будто на одной частоте вещают сразу две станции… Только пересекается не одна лишь внутренняя речь, а вообще все процессы организма, создающие это поле. Хочу провести эксперимент — находясь очень близко к своей копии, ткнуть себя чем-то острым. Ощутит ли она боль?

— Лора, ты меня восхищаешь. Даже в нашей ситуации у тебя остаётся тяга к исследованиям…

— Даже!.. — фыркнула Лора. — Да именно сейчас их и надо проводить! Клай, пойми — мы оказались в условиях, в которых никто никогда не находился! Возможно, какая-то мелочь, на первый взгляд незначительная, станет ключом к феноменальным прорывам!

— Да, кстати, о ключах… Так что с нашими приёмниками?

— А, да… Итиро говорит, что, пересекаясь полями, мы оказываем друг на друга не только эффект «постановки помех», он допускает, что, адаптировавшись к шумам, нейросети могут в некотором роде обмениваться информацией…

— Он о телепатии? Копии смогут читать мысли друг друга?

— В том числе, — Лора вдруг хихикнула. — Подозреваю, это одна из причин, по которой Аки не хочет раньше времени встречаться с самим собой!

— Ну, это, по-моему, не самое страшное, — отмахнулся Вагнер.

— Пока речь не заходит о скорости обмена информацией — да. В конце концов, обменивайся я фразами с копией по слухатко, это будет просто чуть интереснее, чем общаться, например, с тобой. Ладно, не «чуть» — сильно интереснее! Но вопрос в том, что одновременно взаимодействовать может огромный процент нейронов, то есть в дело может вступить подсознание… В общем, есть риск, что нейросети копий станут как бы продолжением друг друга, в некотором роде, у моей сети появится ещё один слой…

— То есть ты станешь умнее, так получается?

— Не исключено. Проблема в другом.

— И в чём же?

— Дело в том, что сознание занимает у человека лишь крошечную часть его вычислительных способностей. Всё основное — это подсознание, и что склинит там — ведомо лишь древним богам. Наше сознание — это островок, магический круг, вычерченный нами среди древнего хаоса подсознания… А усилятся они неравномерно. Даже если предположить, что мы контролируем десять процентов своего «я» — возведи в квадрат десять, и возведи девяносто! Пропорция поменялась, чувствуешь? Справлюсь ли я, когда в меня хлынет этот неконтролируемый поток? У моих мыслей будет два ядра — не ждёт ли меня диссоциативное расстройство идентичности? Или хуже того — вообще распад? Не растворится ли моя личность, как сахар в кипятке?..

— Чёрт… Лора, ты меня пугаешь. Ты в самом деле веришь, что такое возможно?

— Это пугает меня, но я думаю, что это не самое ужасное. Я сказала Итиро, чтобы в случае подобных подозрений он оттащил меня подальше от копии. Думаю, это не может произойти мгновенно…

— Не самое ужасное? — переспросил Вагнер. — То есть существует вариант ужаснее?

— В некотором роде. Давай всё же предположим, что сознание… мышление… важно. И наши идеи, наши мысли — важны. Может ли произойти такое, что некие, обычно не самые значимые мысли, войдя в резонанс, обретут избыточную ценность? Итиро боится, что у меня могут возникнуть навязчивые состояния, и он, с одной стороны, запрещает мне и копии думать об одном и том же, а с другой стороны, подозревает, что, думая о разном, мы можем спровоцировать внутренний конфликт.

— Лора… Знаешь, на твоём месте я бы держался от неё подальше. А вдруг твой эксперимент с болью и вызовет резонанс?

— Ну, собственно, поэтому я так на него и не решилась.

— Мне кажется, не стоит с этим спешить. Однако, ты говорила о развитии идей Итиро?

— Ах, да… Когда ты рассказал мне об этом своём дельте, который возомнил себя пророком, у меня возникла мысль… А что, если наши копии могли чувствовать друг друга, находясь на разных ярусах Аномалий? С точки зрения пространства мы ведь не удалены — возможно, мы вообще в одних координатах… Что, если у кого-то из нас эта наша электромагнитная нейросеть уже взаимодействовала с его копиями? У кого-то, кто оказался волею случая чуть чувствительнее к этому, чем остальные? Пусть это даже просто дельта?

— Хм… Этот дельта относится к тупиковой ветке. Линейка снята с производства. Почему — не знаю, надо запрос делать, у нас этих данных нет. Но может быть, и был какой-то дефект… Но ключом к чему ты его видишь, не представляю.

— Клай, у тебя совсем нет фантазии… Человек, мышление которого пробилось сквозь время, уже и сам по себе интересен. Интересно то, что произошло с его сознанием, с его мозгом, с его самоидентификацией… Что с ним стало? Стал ли он умнее? Стал ли он другим? А вдруг он, и в самом деле, вспомнил прошлые жизни?..

— Госпожа Ханнинс, — несколько холодно ответил Вагнер. — Я с уважением отношусь к Вашей тяге к познанию, но считаю, что она сейчас всё же слегка неуместна. Моя задача — вытащить Вас отсюда в безопасное место, где Вы можете продолжать любые свои эксперименты. Сейчас же прошу Вас решать задачи по мере их поступления, и согласно их приоритета. Основная задача на данный момент — перебраться на драккар, больше никого не потеряв. Это не так просто, если учесть, что мы фактически не контролируем базу, а на ней, оказывается, орудуют подверженные психозам террористы и сектанты. Думаю, самое лучшее, что Вы можете предпринять в данном случае — это безоговорочно слушаться моих распоряжений, как минимум до того, пока не окажетесь на драккаре вне базы.

— Клай, ты непробиваемый… — Лора вновь потёрла глаза, визуально добавив себе ещё одну бессонную ночь. — Ладно, что мы должны делать?

— Спасибо, Лора. Итак, диспозиция такова — мы с мятежниками находимся в неравных условиях. Я более чем уверен, что этот пресловутый «жучок» в видеосети вырубил возможность контролировать базу лишь у нас. Скорее всего, мятежники нас видят. Также, я не исключаю, что они перехватывают наши разговоры по открытым линиям. И, что самое интересное — у них отключены идент-чипы. Предполагаю, что и здесь они нас опережают, могут нас видеть… Пообщайся с Итиро. Вам надо либо экранировать, либо заблокировать, либо отключить, а то и уничтожить ваши иденты. Надеюсь, как врач, ты сообразишь, как можно сделать это, не повредив мозг.

— Ты сошёл с ума???

— А что тебя так смущает? Повторюсь, у нападавших иденты были вырублены.

— Так то дельты! У них в голове всё равно больше ничего нет! Я сейчас не буду обсуждать, что твоя инициатива преступна и нас должен будет уничтожить первый же патруль… Но наши головы забиты оборудованием, и большая его часть как минимум верифицируется через идент! Мы станем овощами, как эти твои дельты!

— Ладно. Тогда пусть Итиро сообразит, как отключить сервер системы позиционирования, или внести дополнительную помеху в определитель координат. Мы не можем мириться с ситуацией, когда они знают, где мы, а мы нет.

— Поговорю с ним, — согласилась Лора. — Что дальше?

— Пусть заодно видеоконтроль вырубает. И уходите, наконец, от реакторного! Мы не должны распыляться! У нас лучше вооружение, и, если нас много, атака дельт нам не страшна.

— Поговорю с Аки. Что ещё?

— Мятежники раскачивают ситуацию. Я боюсь, они могут спровоцировать психоз. Надо как-то противодействовать этому. Подбросить им внепланового порно, организовать какой-нибудь праздник, отвлечь, сбросить напряжение… что угодно! Хоть транквилизаторами их накачать! Лишь бы они ещё пару часов нам дали…

— Хорошо. Думаю, есть варианты… Что-то ещё?

— У меня всё.

— Я к Мицуи, — Лора устало положила ладонь себе на лоб и, не глядя больше на собеседника, отключила связь.

Хартманн снял очки и старательно проморгался. Всё-таки, действительно, он отвык от всех этих гаджетов, что от наушника, который намял ему теперь уже другое ухо, что от очков-проекторов, словно забивших его глаза песком…

Перехваченный разговор подтверждал донесение брата Джошуа, что у части братии произошёл срыв, правда, в чём он выразился, он не понял ни тогда, ни сейчас. «Долбанулись» — так назвал это брат Джошуа, умоляя о помощи. Он явно был настолько в шоке, что не мог даже внятно доложить о сущности проблемы… Очевидно, что это было что-то из ряда вон… «Психоз» — это уже определение Вагнера.

«Бешеные дельты»… Очень знакомое определение…

— Брат Оскар! — сбил его с волны воспоминаний Пратт. — Какие указания?

— А что насчет третьей?

— Так, я туда послал братьев, действуем…

— А, хорошо, — слегка невпопад пробормотал Хартманн, оглядевшись.

Кроме Пратта, неподалёку нервно моталась туда-сюда фигура кого-то из братьев, да застыл неуклюжим недвижимым силуэтом Копушка в оболочке «землеройка», с шурфорезом в верхней паре лап.

— Есть перехват, — сообщил Хартманн. — Как минимум один из наших братьев попал в плен. Подтверждается провал нашей операции из-за психоза у части братьев. Они хотят отсечь нас от видеосети… ну это ладно… а также они планируют какую-то успокоительную акцию. Это хуже. Нам нужен бунт! Придётся ускоряться…

— А что за акция?

— Как я понимаю, они и сами ещё не решили. Кстати!.. — вспомнив вдруг пару фраз из подслушанного им разговора, Отто задумчиво посмотрел на Пратта. — А скажи мне, брат Райвен, а как ты вбил своим подопечным идею о реинкарнации?.. Насколько я знаю, для дельт это трудно воспринимаемая концепция?

— Нет, нет! Ничего такого я не вбивал, — замахал руками Пратт. — Ни в коем случае! Это было бы очень опасно!

— Почему?

— При первичной закачке в дельт намертво вшивают ряд догм, в том числе и идею, что есть одна жизнь, а потом, если хорошо трудился — вечное блаженство. Их разум простоват для двух не особо уживающихся концепций. Может возникнуть конфликт базисов. А это психоз.

— То есть ты ничего подобного в них не внедрял, и сами они до реинкарнации не могли дойти? — резюмировал Хартманн.

— Совершенно верно.

— Ладно. Кстати, скоро нам надо будет перебираться на драккар. Надо Ибарру проведать, как-то его стабилизировать… а то, со слов Лоры, на него может плохо повлиять его копия… — вспомнив, как Ибарра жаловался на головную боль, Хартманн нахмурился.

Не хватало ещё, чтобы одна из ключевых фигур в его плане вышла из строя по причине каких-то неведомых наводок со стороны своего же разума.

Да и самому бы не психануть! Отто скосил глаза на свои руки — пальцы его тонко дрожали, отзываясь на голоса из той, другой части его жизни… Эти слова… «Бешеные дельты»… часть жуткого, подавляемого воспоминания из прошлого…