Рудники Эхнатона

Глава 29. Храбрость апостолов

Вагнер предпочел разместиться в боевой рубке драккара, взяв с собой Сида и «резервного» Ибарру (Ибарру-3 по принятой им классификации обитателей разных ярусов Аномалии). Другой Ибарра (изначальный Ибарра-0), вместе с пилотами разместился под присмотром нескольких шахтных копов, уцелевших в мясорубке восстания, в рубке навигационной.

Было на то несколько причин.

Во-первых, Клауса грела мысль о том, что он максимально развёл копии Ибарры друг от друга. Когда появятся остальные дубли — Софии Морель и Лоры Ханнинс — он разместит их так же. Если удастся отловить Спуки — то же самое. Хватит с него экспериментов!

Во-вторых, он не особо доверял Мицуи-2, засевшему сейчас на драккаре, что завис возле «Первой» шахты. Конечно же, Мицуи нуждается в нём, в его персонале, оборудовании драккара, баллонах, что вот-вот прибудут, да и в самом драккаре, но мало ли что?.. Хоть Тхон за ним и присматривает, никто не знает, что придёт в голову потомку самураев. Вдруг он решит, что Вагнер неслучайно утратил обе копии Паолы, Свенсона и Спуки, не говоря уж о том, сколько его людей погибло «при задержании»?.. В момент выхода из стартовой шахты драккар уязвим, как никогда, рисковать нельзя ни в коем случае…

Ну, и в-третьих — боевая рубка просто-напросто внушала ему гораздо больше доверия, нежели навигационная, основная. Да, конечно, там просторно, комфортно и светло, а здесь тесно, как в танке, вместо сенсорных, а то и голографических панелей грубые «антивандальные» кнопочные пульты, но здесь, чёрт побери, надёжно… Не зря же боевая рубка утоплена в защищённом чреве драккара — ей не страшны никакие проблемы поверхностной навигационной. Здесь не стоит опасаться ни разгерметизации, ни внешней радиации, ни ударных волн… Оказаться в момент боя в навигационной — кошмарный сон, одно панорамное остекление чего стоит… Вообще-то, конечно, во время боевых действий экипажу полагается вдобавок ко всему облачиться в лёгкие скафандры, но сейчас, пожалуй, это будет перебор…

Во вправленной им в ухо гарнитуре прошелестел вызов от нижней группы.

Наконец-то!

— Слушаю!

— Господин Вагнер, задание выполнено, — отозвалась гарнитура голосом Ли. — Баллоны у нас. Шахта зачищена.

— Потерь нет?

— «Церберят» потеряли. У заговорщиков оказался плазморез, они едва не шмальнули по баллонам. Пришлось пожертвовать обоими дроидами. Ещё Шульц ранен. Мы хотели арестовать шахтного копа. Но он с помощью одного из дельт пытался оказать сопротивление. Точнее, он хотел выстрелить в баллон… Шульц закрыл баллон собой. Устранить пришлось всех. Какая-то у них идея-фикс взорвать баллоны, лучше не рисковать…

— Что с Шульцем?

— У шахтных пистолеты, нашу броню не пробивают. Руку повредил. Ничего, несколько часов в доктор-капсуле, пара дней в лазарете…

— Идите на драккар. Помните — баллоны сверх-ценны! По дороге валите всех, никого не щадить! Наших там быть не должно! Будьте чертовски осторожны!

— Принято, выдвигаемся.

— Связи конец, — Вагнер победно глянул на Ибарру. — Ну что, стажёр? Очко в нашу пользу! «Четвёртая» зачищена! Хотя бы в этой реальности это не кончилось чёрным хаосом…

…Радовался господин Вагнер рановато.

У оказавшегося на другой стороне баррикад Отто Хартманна было в корне иное видение ситуации.

Сейчас, когда Вагнер со своими людьми покинул базу, предпочтя риску столкновений со в десятки раз более многочисленным противником относительную безопасность драккара, база практически полностью оказалась в руках восставших.

Это было и хорошо и плохо одновременно. С одной стороны, то, что восставшие контролировали фактически весь объём объекта, предоставляло им полную свободу действий, что Отто воспринимал скорее позитивно, но, с другой стороны, ряд аспектов смущал его…

Во-первых, адекватных, дисциплинированных людей среди восставших была от силы треть — в основном апостолы и «прихожане» Пратта, плюс пара десятков присоединившихся к ним. В большинстве же опьянённые внезапной свободой дельты попросту слетели с катушек — они уничтожили своих руководителей на местах, устроили кровавую баню на административных уровнях, шастали по всей базе, нападая на остатки инженерного персонала, взламывая отсеки в поисках жратвы, сладостей, психоактивных веществ, ценностей и женщин.

Отто не испытывал к таким бунтовщикам тёплых чувств, ассоциируя их с «бешеными дельтами» из своего жуткого воспоминания, и был готов при любых стычках уничтожать их безжалостно. Впрочем, пока что до этого дело не дошло — «неадекваты» побаивались нападать на лучше вооружённых и более сплочённых революционеров и сектантов, да и оснований для этого у них вроде бы не было, хотя, надо заметить, между собой бунтовщики то и дело схлёстывались, не поделив что-либо из добычи. Да уж — заглянуть в будущее хотя бы всего лишь на пару дней никто из них явно не способен…

Второе — уничтожая квалифицированный персонал и оборудование базы, бунтовщики рисковали повредить что-либо из систем жизнеобеспечения объекта. Конечно, определённый запас прочности у базы имеется, но долго этот «праздник непослушания» не продлится — вряд ли кто-то из варваров доживёт до прилёта карательной команды…

В-третьих, Хартманну нужна была кое-какая помощь от людей из числа бет и гамм — желательно, добровольная. А для этого требовалось, чтобы те сохранили хоть какие-то симпатии к восставшим. Самому выступать в роли карательной команды, зачищая объект от «неадекватов» ему вовсе не улыбалось, так что, видимо, придётся на время смириться с тем, что неконтролируемые психи пока будут портить имидж его сторонникам…

Впрочем — всё это заботы ближайшего часа, не более… Базу предстояло покинуть, оставив всех этих недалёких громил вариться в собственном соку… А его первоочередная задача — баллоны. Ценность, значимая как сама по себе, так и на случай возможного торга с Вагнером или Мицуи, ежели до того дойдёт дело.

Зная опасность этих таинственных баллонов, Отто продумал операцию по их захвату со всем возможным тщанием.

Первым делом, пользуясь открывшимися ему новыми возможностями, он обесточил лифты. Теперь людям Вагнера придётся идти обходным путём через многие уровни… Продумывая маршруты, которыми они могут воспользоваться, Хартманн нащупал несколько уязвимых мест, где можно было бы устроить засаду, и в конце концов остановился на одном из таких участков — техническом ярусе над сектором обогащения.

Идеальное место для засады лежало чуть в стороне от возможных путей группы, и, чтобы склонить противника к изменению маршрута, Хартманн распорядился при их приближении затеять стрельбу в стороне от основного лифтового холла. Его ставка была на то, что даже хорошо экипированные солдаты побоятся подвергать баллоны лишнему риску, и предпочтут обогнуть скопление вооружённых мятежников, проскочив поперёк, чуть по диагонали, заполненное автоматическим тяжёлым оборудованием безлюдное помещение.

Сам он взобрался на проходящую высоко под потолком огромного цеха решетчатую ферму. Жутко неудобно, а также, учитывая вытянутую форму зала, который его цели должны будут миновать в дальней от него стороне, довольно далеко. Кроме того, есть риск, что, посмотрев в эту сторону, копы смогут засечь его. Тогда ему кранты — при той плотности огня, что дают сразу несколько полицейских гаусс-автоматов, им даже целиться особо не придётся…

Из плюсов — мощный восходящий тепловой поток от низлежащих цехов, множество горячих укрытий (в основном постоянно гремящие массивные приводы подъёмных тросов ёмкостей расположенного снизу цеха обогащения), за которыми его люди будут до поры невидимы, висящие тут и там крюки, шкивы, тросы, масса помаргивающих точечных источников света, способных обеспечить ему дополнительную маскировку…

Слабым звеном в этом плане выступала его собственная команда — почти три десятка человек, и каждый из них может до старта операции выдать себя неловким движением, словом, чихом… Конечно же, он провёл кое-какой предварительный инструктаж на обсуждении, но даже у квалифицированных спецназовцев, тратящих часы на проработку и репетицию подобной операции, случаются проколы, что же говорить о работягах, впервые участвующих в подобном действе?

Откровенно говоря, Отто не всех своих помощников по именам-то знал... Двое ранее виденных им апостолов — Порций и Бертран, да теперь ещё несколько новых парней — два Дэна, Вик, Стив и Пол. Про всех остальных он мог сказать лишь одно — отчаянные, смелые ребята, готовые к опасной, почти самоубийственной акции… Люди, намеренные атаковать укрытых бронёй доспехов солдат с автоматами, вооружившись лишь подручным металлоломом (помня об уязвимости баллонов, Хартманн не позволил брать с собой ничего стрелкового) — храбрецы, безумцы…

Лишь в его руках красовалось настоящее оружие — автомат Берты, забранный им у Спуки, и дополнительно им усовершенствованный. Оказавшись в лабораториях, Хартманн не терял времени, и с помощью 3d-принтера и взятых там же линз соорудил вполне приличный и достаточно мощный оптический прицел, которым и заменил слабенькую полицейскую оптику. Половина магазина ушла на пристрелку, но сейчас Отто был уверен в своём усовершенствовании. Конечно, полицейские «гауссы» по мощности сильно уступают боевым, но всё же за счёт очень большой начальной скорости пули имеют неплохую точность даже на расстоянии.

Значительно больше его смущала небольшая эффективная дальность этого оружия. Лёгкие пули, столь губительные на малой дистанции, стремительно теряли пробивную силу в полёте, и на таком расстоянии, скорее всего, не смогут пробить шлемы и броню костюмов. О Головотяпке и говорить не приходится — если у Отто не получится завалить киборга, то вся дальнейшая операция бесполезна. Группа, наблюдающая сейчас за полем боя через выданные им крошечные зеркальца, получила строжайший приказ атаковать только после гибели Головотяпки — лучше позже попытаться повторить ещё раз, в других условиях, чем бесполезно сдохнуть под его шквальным огнём…

Есть стрельба!

Пока всё по плану, посмотрим, купятся ли люди Вагнера на этот манёвр…

Хартманн прильнул к прицелу, держа открытыми оба глаза — иначе слишком большое увеличение не давало возможности предварительного выцеливания. Восходящее тепло, делающее его менее заметным в ИК-спектре, оказывало и негативное влияние — горячий воздух сушил глаза, создавал мешающее прицеливанию марево… Старательно проморгавшись, он тщательно высматривал пристрелянный участок сквозь сплетение тросов.

Пара секунд — и в зал ворвались, мгновенно заняв круговую оборону на случай возможного огневого контакта, четыре тёмных силуэта и один матово-блестящий, громоздкий, сгорбленный…

На первый взгляд фигуры в чёрных доспехах выглядели одинаково, но одна была явно меньше остальных — это, конечно же, коротышка Ли. Ингу можно было узнать по тяжёлой, распирающей бронежилет, груди. Шульца — по наскоро наложенной шине на подвешенной на перевязи правой руке. Учитывая, что он не мог пользоваться автоматом, его оружие висело на последней чёрной фигуре (если следовать методу исключения — Пьер), в неповреждённой же левой руке Шульц держал пистолет, чтобы иметь возможность хоть как-то поддержать коллег в случае огневого контакта. Все остальные держали автоматы наизготовку, на уровне плеча, явно не желая расслабиться после удачной операции.

Один из баллонов был надёжно прижат к брюшине Головотяпки, и защищён с боков его бронированными клешнями, а сверху — сочленениями его скрючившейся фигуры, другой выглядел гораздо уязвимее на спине Шульца, зафиксированный там сплетённой из ремней своеобразной сбруей. Видимо, ребята изобретали на ходу…

Да, вновь подумалось Хартманну, всё же идея полностью избавить группу в засаде от огнестрела хоть и убийственна для большинства атакующих, но в данных условиях — единственный шанс избежать повреждения баллонов…

Отто вновь словил в перекрестье неуклюжего с неудобной поклажей Головотяпку — от первого выстрела зависит судьба всей операции… Он знал, что одной из распространённых ошибок начинающих снайперов, впервые столкнувшихся с этими боевыми киборгами, является стремление выстрелить в кажущуюся не слишком защищённой голову, которая на самом деле является лишь основанием для внешних подвижных рецепторов, или в имеющую дополнительное скрытое бронирование грудь. Но на это существо нельзя переносить анатомию человека, это киборг, по большей части машина! В нём не сидит управляющий механизмом человек или полукровка, живого в нём — лишь наполовину человеческий мозг, да распределённая нервная система… Бить надо в мозг, расположенный в глубине толстого живота бронированной твари, в мозг, защищённый практически со всех сторон слоями металла, полимера и плотного сверхупругого биогеля — прострелить такую защиту из полицейского, даже усиленного «гаусса» довольно сомнительно. Да что там — и не всякий военный длинноствол с этим справится!

Обычно по таким киборгам работали чем-то помощнее... Либо сначала стремились лишить их подвижности, внешних рецепторов, повредить системы вооружения… Но были и те, кто знал, что есть у этих тварей одно уязвимое место, своя «ахиллесова пята» — небольшой, едва заметно очерченный скруглённый квадрат на правом боку. Бронированный сервисный лючок, служивший для быстрого доступа при обслуживании биологических компонент киборга. Чуть меньше брони, другой состав биогеля, каналы для вывода толстых пучков нервных волокон…

Единственный шанс. Пятно размером с яблоко на подвижном теле Головотяпки, мало того, что периодически прикрытое клешнёй, так и находящееся на расстоянии ладони от объятого киборгом баллона…

На секунду группа задержалась в лифтовой зоне, тревожно оглядываясь по сторонам — бесполезно, ребята из засады спрятались надёжно, даром что дельты… Головотяпка чуть присел, поводя из стороны в сторону всем корпусом, растопырив начинённые стволами клешни… В распоряжении его рецепторов весь недоступный человеку спектр, гораздо больше шансов засечь парней под их примитивными накидками даже за горячими тушами работающих механизмов. Не дай бог упустить его — с его огневой мощью положит всю группу в долю секунды!

Перекрестье скользнуло по сегментам бронированного бока. Хартманн задержал дыхание, чуть потянул спуск… Лишь один выстрел, лишь один шанс… Вот в полутьме мелькнула узкая, в волос, щель лючка…

Щёлк!

Ноги Головотяпки разъехались в стороны, он неуклюже повалился вперёд. Есть!

Его падение служило сигналом к началу атаки — из-за укрытий полетели имитирующие гранаты болванки. Покуда копы сообразят, что это подделки, пройдёт как минимум секунда-две. А в такой ситуации каждая секунда — это несколько жизней…

Хартманн поймал в перекрестье зазор между затылочной частью шлема Ли и верхним валиком его жилета. Выстрел! Удар пули пришёлся чуть выше, стукнув в шлем, с силой толкнув Ли вперёд, но не пробив его защиту. Вот и ответ — на таком расстоянии даже автоматный гаусс-стержень теряет свою ударную силу… А жаль — в упор всё так отлично простреливалось…

Покуда Ли восстанавливал равновесие, Отто успел перенести прицел на ногу Инги и выстрелить вновь. Сработало. Инга повалилась, всё ещё не понимая, откуда ей прилетело, закрутилась на здоровой ноге, шаря стволом по сторонам…

Тем временем номер с ложными гранатами утратил свою актуальность, и из-за укрытий полезли вооружённые лишь ножами дельты. Лучше было бы, конечно, снабдить их сетями, как старинных ретиариев, тогда у них были бы шансы хотя бы опутать людей Вагнера, лишить их подвижности, но ребята сами отказались, желая чувствовать себя хоть сколь-нибудь опасными. Что ж — их выбор. С тем же успехом они могли бежать и с букетами цветов — возможно, это было бы даже эффективнее. Как минимум, точно эффектнее…

Весь этот спектакль разыгрывался лишь для того, чтобы отвлечь, не дать копам посмотреть вверх, где затаилась единственная угроза их жизням, дать Хартманну ещё несколько дополнительных секунд… Фактически, революционеры шли на стволы лишь ради того, чтобы враг потратил на них лишнюю пулю, лишнюю секунду…

Первыми в бой бросились апостолы. Вера их давала им сил, решимости, отваги на этот самоубийственный манёвр. Вот полетел наземь брат Порций, словив сразу три пули, а следом за ним — парень, имени которого Отто так и не узнал…

Очередным выстрелом Хартманн прострелил ногу Ли, и тот рухнул на пол, став менее подвижным, но не менее опасным — сразу двое дельт, напоровшись на его очередь, рухнули замертво...

Тем временем Инга, перевернувшись на спину, то ли сообразила, откуда стреляют, то ли вообще заметила Отто — она вскинула автомат, направляя ствол в его сторону. Хартманн опередил её, всадив пулю в лицевой щиток её шлема. Стекло не устояло. Минус Инга.

Нападающие потеряли ещё двоих — одного завалил Ли, и ещё одного — успевший сместиться сильно в сторону Пьер. Шульц со своим пистолетом целился вообще в другую сторону, реагируя на особо громко звякнувшую болванку.

Выстрел! Пьер, успевший было занять самую выгодную позицию, укрывшись за каким-то массивным агрегатом, и один способный истребить всех атакующих за пару секунд, получив пулю в ногу, рухнул на пол, на время выходя из игры — теперь его укрытие работало против него, он не мог стрелять из-за него лёжа… Хартманн вернулся к Ли, выстрелив под подбородок — пуля вновь ушла ниже, в нагрудную пластину, впечатав Ли в пол, но опять не выведя его из строя. Чёрт! Он что, заговорённый!?.

Шульц, сориентировавшись, снёс одного из парней (кажется, то был Стив), навёл ствол на другого… Не успел — Отто поймал в прицел его руку, выстрел… Пуля попала то ли в перчатку, то ли в оружие — так или иначе, рука Шульца метнулась в сторону, пистолет полетел во тьму. Мгновение спустя сразу двое дельт добрались до него, сшибли с размаху, повалили на пол…

Снова Ли — на этот раз в плечо! Это уже ни в какие ворота не лезет! Боевая магия, чтоб его!..

Теперь и Ли засёк снайпера — вскинув автомат, он запулил в сторону Хартманна веером целую очередь. Одна из пуль свистнула совсем рядом, другая с неожиданно отчётливым электрическим треском перебила какой-то кабель позади. Но на этом оберегавшее Ли волшебство закончилось, одновременно с опустевшим магазином…

Ли был чертовски быстр — на замену магазина у него ушло бы меньше секунды. Держа оружие возле груди, он молниеносным движением вырвал пустой магазин, так, что тот, казалось, сам отлетел в сторону, в то время, как рука Ли уже возвращалась от нагрудной разгрузки с заменой… Но Хартманн за эти же доли секунды успел сделать три выстрела, теперь уже практически не целясь. Один мимо, один вскользь по шлему, и третий — о, чудо! — прямо в центр лицевого щитка! Рука Ли с полным магазином по инерции пронеслась мимо оружия, и ткнулась о забрало, словно он хотел заткнуть магазином дыру перед своим лицом… Готов!

К этому моменту оседлавшие Шульца работяги смогли откинуть лицевой щиток на его шлеме, и один из них исступлённо молотил ножом вверх-вниз куда-то в брызжущую кровью дыру на месте лица бедолаги… Короткая очередь сбросила его в сторону — выползший из-за укрытия Пьер отчего-то стрелял в него, а не в набегающих на него самого четверых парней…

Чёрт! Он же может попасть в баллон!

События неслись слишком быстро, чтобы успевать целиться — Отто выстрелил просто в направлении Пьера, попав ему в бок, заставив повалиться, перекатиться в сторону. Очередной выстрел пронзил его неповреждённую ногу, видимо, зацепив бедренную артерию, по крайней мере, вокруг копа мгновенно нарисовалась огромная кровавая клякса, что, впрочем, не помешало тому снести тройной очередью одного из нападавших. А в следующий момент их силуэты закрыли фигуру противника, лишая Отто возможности стрелять.

Да это уже и не требовалось — они облепили Пьера, как охотничьи псы огромного неуклюжего медведя. Один из них, охватив его шлем обеими руками, запрокинул его голову назад, а другой, яростно что-то крича, бешено пилил его горло кривым ржавым тесаком…

Хартманн поморщился — достойнее было бы мужику уйти в мир иной от пули… Впрочем, тот сам выбрал свою судьбу — не отвлекись он на убийцу Шульца, завалил бы всю четвёрку одной очередью…

Ладно, сейчас не до рефлексий. Хартманн полез по ферме к стене, где проходила цепочка скоб для верхолазов. Его движения были слегка неловкими, в руки, освободившиеся от бремени точнейшего микроконтроля, необходимого для меткой стрельбы, пришла тонкая дрожь — запоздалая реакция организма на высочайшее нервное напряжение, сопровождавшее его первый выстрел. Не хватало ещё навернуться с высоты, как-никак, он же не соблюдает технику безопасности, ползает по верхотуре без страховочного пояса с карабинами…

Впрочем, все остальные его рефлексы горячка боя лишь разогнала, и даже зрение чуть запоздало приобрело неимоверную чёткость.

— Дэн ранен! — сообщил ему весь перемазанный кровью Пол. На нём самом кровь была не его, чужая — это он, оказывается, был тем яростным безумцем, что силился отхватить голову Пьеру.

Отто глянул по направлению его указующей руки — оба Дэна пострадали. Он даже видел этот момент, но не распознал парней со спины. Один из них был однозначно мёртв, на второго же навалились, пытались удержать от предсмертных конвульсий, сразу двое его коллег. Но Хартманну с первого же взгляда видно было, что парень уже не жилец — сквозное в живот, да ещё и на столь близкой дистанции... Надо полагать, прошедшая на сверхзвуке пуля разворошила ему ударной волной весь кишечник — если сразу засунуть бедолагу в медкапсулу, шансы есть, но дотянет ли он до драккара, вот вопрос…

— У солдат должны быть аптечки, — делиться своими опасениями Отто не стал. — Возьмите из них болеутоляющее и стимулятор. Засадите Дэну по две ампулы того и другого. Вдавите в рану блокиратора, в первую очередь надо остановить внутреннее кровотечение…

Во взгляде Пола читалось полнейшее непонимание. Разумеется, единственный шанс для работяги-дельты выжить при тяжёлой травме — успеть добраться до врача. Их не только не обучают даже азам медицины, для них это знание вообще является закрытым… Придётся самому…

Чертыхаясь, Отто полез в разгрузку Инги, первым же движением рефлекторно позаимствовав у неё сменный магазин-батарею — медицина медициной, но даже при попытке спасти жизнь, первым делом он должен быть готов убивать… Каждое мгновение на вес золота — если Вагнер ждёт промежуточный отчёт от группы, надо пытаться захватить драккар до контрольного времени… Будь ребята поопытнее, они сообразили бы, что минут на сентименты нет, но попытка объяснить им это сейчас может лишить его их поддержки.

— Брат Бертран! — пока руки его в бешеном темпе колдовали над безнадёжной раной, мозг не оставлял попыток оптимизировать ситуацию. — Оцените наши потери! Соберите оружие, боеприпасы и аптечки с тел! Заберите баллоны!

К счастью, больше раненых не оказалось, и, когда Отто закончил с перевязкой, его указания были выполнены. Брат Бертран и несколько его соратников вытянулись, имитируя стойку «смирно!» перед Хартманном, разложив трофеи на полу. Он тут же использовал часть трофейной бутылочки с водой для того, чтобы смыть с рук остатки крови.

— У нас восемь погибших, среди них брат Порций. Один тяжелораненый… Вот вражеский арсенал, — брат Бертран отчитался на удивление чётко, хмуро, но спокойно глядя на Хартманна.

Его соратники смотрели на него, ожидая дальнейших распоряжений, с тем же выражением — отрешённость, фатализм, невыразимое внутреннее спокойствие…

От взгляда Хартманна не ускользнуло, что дельты отволокли в одно место, аккуратно сложив рядышком, все тела, причём чуть в сторонке так же аккуратно сложили тела поверженных врагов. Это зрелище настолько контрастировало с анархией, устроенной бунтовщиками в административном секторе, что казалась странной сама идея, что люди, окружившие его сейчас, и те, кто бесновался на соседних ярусах, ещё вчера составляли один рабочий коллектив… Да что там! Странным казалось то, что и те, и другие, относятся к одному биологическому виду, к одной его касте…

Отто проникся невольным уважением к этим суровым мужикам. Тогда, во время первого собрания, они показались ему неуравновешенными истериками, но сейчас…

Лишь человек-кремень сможет так вот отринуть свою жизнь, и ринуться под пули…

И ради чего? Должно же быть нечто, что они ставят выше своих жизней?

— Брат Бертран, раздайте оружие по своему усмотрению, — сказал он. — Впрочем, момент… Один автомат и один пистолет я заберу — Спуки надо вооружить, а то я присвоил её «пушку»…

— Очень осторожно с баллонами, — добавил он, повернувшись к другой части трофеев. — Никому не стрелять, если они вдруг на линии огня окажутся, ясно?

— Конечно, — кивнул Пол. Сейчас, более-менее обтерев с себя кровь, он перестал походить на безумца. — А как мы можем забрать оружие железяки?

Посмотрев на тело Головотяпки, оставленное на месте гибели (киборг был слишком тяжёл, чтобы дельты могли сдвинуть его с места), Хартманн покачал головой.

— Нет. Если бы у меня была пара часов — я бы смог кое-что с него снять… Но времени нет. Берите то, что было у людей. И заберите их бронежилеты — они нам ещё ох как понадобятся!.. И, если сможете, шлемы тоже берите… И выдвигаемся уже! Если вдруг разлучимся — брат Бертран за главного!

Махнув рукой, чтобы они уже начинали действовать, Хартманн отошёл к аккуратно разложенным рядом друг с другом телам вагнеровских копов. Выдернув из разгрузки Ли коммуникатор, он обнаружил пропущенный вызов от «Босса». Вот и всё, спешить некуда — Вагнер знает, что с группой что-то не так… Не исключено, что он мог знать это с самого начала — хоть система идент-контроля на базе сейчас и разрегулирована, как минимум обрывочные данные с идентов сотрудников руководитель Службы Безопасности получает…

Но на всякий случай, в надежде если и не обмануть противника, то хотя бы запутать, он быстро набрал короткое сообщение:

«Полно бунтовщиков. Вооружены. Соблюдаем осторожность.»

Вот так. Поломайте голову, господин Вагнер…