Рудники Эхнатона

Глава 15. Кормление сколопендры

— Нет, дорогой мой друг, пока что мы не можем заняться расконсервацией вашей игрушки, — объяснял на ходу Вагнер-2 Ибарре-0. — Как вы помните, не вы, а именно Лора выявила в вашей реальности попытку Фрина начать расконсервацию. Если мы начнём эти процессы, покуда не уничтожим цели по списку — это столь же верный способ «спалиться», как и если мы врубим сигнал тревоги, который работает на них.

— В каком смысле «работает на них»?

— В системе есть жучок, который в случае тревоги запускает программу дезориентации всей системы видеонаблюдения, — признался Вагнер. — В прошлой нашей производной я приказал Коно, чтобы он разобрался с ним, но он, как вы помните, переметнулся к Мицуи, так что сейчас я вынужден ждать, пока мы не разберёмся с Мицуи, и только потом смогу пообщаться с нашим уважаемым администратором.

— А откуда жучок?..

— Право слово, смешной вы, Ибарра… Если бы каждый злодей, подсаживающий в системы свои закладки, объявлял бы об этом — какой в них был бы смысл? Хотя, конечно, проанализировав программный код, мы смогли бы сделать какие-то выводы, но, увы — мы не успели избавиться от этой дряни.

— Но, возможно, есть связь между жучком и Фрином? — предположил Рикардо.

— Сомнительно, — отозвался Вагнер. — Он бы активировал его перед своей вылазкой.

— Но тогда…

— Не сейчас, — взмахом руки Вагнер пресёк дальнейшие рассуждения. — Мы пришли.

Они стояли возле двери каюты Софи Морель, откуда, если всё шло по плану Фюрера, Берта должна была уже увести саму Софи в изолятор.

Вагнер постучался и, не получив ответа, потянул за ручку. Дверь распахнулась. Вполне ожидаемо, Софи внутри не было — лишь Спуки, которая сидела на кровати и тихонько хныкала, одной парой рук обхватив себя за плечи, другой парой тиская принадлежащую Софи кофточку.

— Здравствуй, Спуки, — ласково произнёс Вагнер.

— Господин Вагнер, — Спуки подскочила, словно подброшенная пружиной. — Господин, это какая-то ошибка! Так не должно быть!

— А что случилось? — в голосе Вагнера слышалось живое участие — слишком много участия, как подумалось Ибарре.

— Госпожа полицейская увела Софи… ой, госпожу Морель! Она такая строгая была, даже не дала ей нормально одеться, — жалобно причитая, Спуки тряхнула кофточкой. — Ну как так можно, госпожа же замёрзнет!

— Замёрзнет? — недоуменно переспросил Вагнер.

— Ну, конечно! Её же бросят в холодные казематы, она простудится! Господин Вагнер, зачем её забрали, это какая-то ошибка, надо что-то делать! Разберитесь, пожалуйста, пожалуйста!

— Ну конечно же, мы разберёмся, — пообещал Вагнер. — Вот прямо сейчас пойдём и разберёмся. Не надо плакать, всё будет хорошо…

Вообще-то, полукровки не должны прикасаться к альфам, но Спуки, видимо, была настолько во власти эмоций, что, всё так же не выпуская кофточку, обняла Фюрера всеми четырьмя руками, и, пряча лицо у него на груди, зарыдала в голос.

— Ну что ты, милая… — кое-как Вагнеру удалось отодрать от себя рыдающую полукровку. — Всё в порядке, пойдём с нами, сейчас во всём разберёмся…

— Пусть она хотя бы оденется, — подал голос Рикардо.

— А, да, действительно… Милая, ты не можешь так пойти. Тебе надо одеться.

— Да, сейчас, сейчас, — Спуки метнулась к гардеробной. — Самое лучшее надену!

— Да это не обязательно…

— Как же не обязательно? А вдруг надо будет общаться с важными господами? Вдруг сам господин Мицуи ко мне обратится? Нет, нет, надо быть красивой…

Фюрер недовольно поджал губы, но возражать не стал, тем более, что Спуки действовала очень быстро — уже через минуту на ней был костюм, состоявший из чёрных брюк, белой рубашки с высоким воротничком, чёрной приталенной блузки с роскошным белым бантом на груди... Образ дополняли новенькие лакированные туфельки, и волосы, которые Спуки убрала в узел на макушке и закрепила несколькими длинными деревянными заколками.

Рикардо ощутил, как челюсть его буквально сама собой отваливается — он никогда не видел полукровку такой нарядной. Надо признать, что Спуки выглядела не просто красивой, она вдруг стала казаться очень женственной. Откуда у неё этот костюм? Почему она никогда его не надевала?

— Господин Вагнер, вы позволите? — Спуки помахала перед собой маленькой серебристой коробочкой.

— Что ещё?

— Ногти. Это очень быстро! Пожалуйста, пожалуйста!..

— Я-то здесь причём?

— Полукровкам запрещены украшения, — тихо произнёс Ибарра Вагнеру на ухо. — Только с позволения альф.

— А, ну да… Хорошо, только быстро!

— Очень быстро! — Спуки совершила над коробочкой несколько ловких уверенных пассов, и продемонстрировала свои руки. В коробочке оказались не накладные ногти, как предположил поначалу Ибарра, а «умный лак» — ногти полукровки не стали длиннее, но отсвечивали теперь тёмно-ртутными бликами, словно выточенные из отполированного до зеркального блеска гематита.

Вагнер глянул вскользь, и кивнул, удовлетворённый скорее оперативностью процедуры, нежели её результатом, а вот челюсть Рикардо, осознающего стоимость этого почти неуловимого движения, вновь отпала.

— Красиво же? — робко осведомилась Спуки.

— Да, — признал Вагнер, открывая перед ней дверь. — Уверен, что господину Мицуи доставит удовольствие общаться с тобой. А теперь пойдём с нами. Да оставь ты эту шмотку!

— Нет-нет! — словно испугавшись, что у неё отберут взятую ею для Софи кофточку, Спуки прижала её к груди всеми четырьмя руками. — Это для госпожи!

Вагнер лишь пожал плечами, и Спуки, очевидно, настроившаяся уже на долгие уговоры, шмыгнула на выход, всё ещё прижимая кофточку к груди.

Видимо, эта кофточка была для неё своего рода идеей-фикс, она так и тащила её в обнимку всю дорогу. Впрочем, вскоре, убедившись, что никто не покушается на эту её драгоценность, она всё же смогла чуть расслабиться, и прижимала одёжку к себе только нижними руками. Однако верхние были, если что, наготове, это чувствовалось уже хотя бы по тому, как она время от времени прикасалась ими к своей ноше.

Ибарра же то и дело косился на её пальцы. Вагнер альфа, возможно, он попросту не осознаёт недосягаемость «умного лака», но Рикардо ещё в бытность свою в Академии, пытаясь ухлестнуть за девушкой-альфой, надеялся сразить её сердце таким подарком. Глупо тогда вышло… Ему бы и за год не скопить столько…

А сейчас он видит этот идеальный блеск у Спуки — у единственной на всей базе.

Как это понимать?

Ладно костюм — предположить, что корпорация снабдила её, ещё возможно — бывают же торжественные мероприятия, где красиво выглядеть должны все, кто имеет отношение к администрации, пусть даже и в статусе вещи… Но маникюрный набор премиум-класса у прислуги? Набор, который она не имеет права применить? Да ещё и учить этим пользоваться — не сама же она настропалилась так ловко прихорашиваться?

Спуки перехватила его взгляд и слабо улыбнулась. Чуть поправила волосы, завлекающе сверкнув ногтями.

— Ну что, я похожа на бету?

Ибарра отшатнулся. А вдруг Вагнер это услышит? У него с юмором ещё хуже, чем у Свенсона — он вполне может подогнать под эти тупые приколы статью «кощунство». Попробуй потом объясни, что это просто дурацкие свенсоновские шуточки, а не глумление над основами…

Но, к счастью, голова Вагнера была слишком занята другими вещами, и он не обратил внимания на слова полукровки. А прибытие к пункту назначения избавило Ибарру от очередных неудобных вопросов.

— Ну, вот мы и пришли, — объявил Вагнер, распахивая перед Спуки дверь малой переговорки «безопасников». — Проходи, располагайся. И жди. Ни о чём не беспокойся, мы, если что, здесь, снаружи.

Сквозь полуоткрытые жалюзи было видно, как, сделав пару нервных кругов по пустой переговорке, Спуки осторожно уселась на самый краешек стоящего у дальней стены дивана, охватив себя за плечи, опасливо озираясь. Время от времени она бросала быстрый недоуменный взгляд в их сторону — судя по всему, она видела их через незатемнённое стекло. Каждый раз Ибарра невольно отшатывался. Ему было не по себе. Он уже понял, для чего Вагнер затеял весь этот цирк, и на душе у него было довольно погано.

Однажды ему довелось наблюдать кормление огромной сколопендры мышами, и Спуки сейчас напоминала ему именно такую мышку, брошенную на растерзание, тревожно забившуюся в угол террариума. Вот только мыши не могут рассчитывать на проявление со стороны людей хоть какой-то эмпатии, а Спуки, выглядевшая сейчас как маленькая девочка, пытающаяся казаться взрослой, могла. Но ведь никто же не способен кинуть на корм сколопендре маленькую девочку! Или всё же способен?..

— Вагнер, так нельзя! — попытался возразить он.

— Что?! — Фюрер глянул на него так, что Рикардо сам ощутил себя мышкой возле сколопендры. — Ибарра, вы тут решили в сраного чистоплюя поиграть? Вы думаете, мне это нравится, да? А вы понимаете, что у меня выбор всего из трёх кандидатур? Может быть, вы хотите на её месте увидеть вашу драгоценную Софи Морель?

— Но…

— Возможно, нас ждёт ситуация массового контакта людей с разных уровней. Вы считаете, что этичнее будет рисковать ими, так?

— Но должен же быть другой способ!..

— Так придумайте! А если не можете взять на себя ответственность, не можете сами принять сложное решение — заткнитесь!

Прошло несколько минут, и явился второй участник намечающегося эксперимента. Сид, кажущийся в забитой разгрузке поверх бронежилета раза в три шире миниатюрной хнычущей Спуки, волочил её своей огромной лапищей за верхнее предплечье. Рикардо невольно поморщился — зная, какая нежная у полукровки кожа, он не сомневался, что вся рука выше локтя у неё теперь представляет один сплошной синяк.

— Запускайте! — распорядился Вагнер.

Если Сид и удивился, увидев в переговорке вторую Спуки, то виду не подал — молча приоткрыв дверь, он толкнул свою пленницу внутрь, и закрыл дверь снаружи, придерживая ручку, чтобы та не попыталась вырваться.

После секундного замешательства подскочившая было с дивана Спуки-3 выронила столь тщательно сберегаемую ею кофточку, и, похоже, даже не заметив этого, сделала нетвёрдый шаг вперёд. Её потрясённые глаза были широко распахнуты. Возможно, столь же изумлённые глаза были и у Спуки-2, мгновенно затихшей, и шарахнувшейся было спиной о закрытую дверь — со спины видно этого не было.

Почти синхронно обе Спуки сделали шаг вправо, затем ещё один, чуть сблизившись, не отводя взора от своего «отражения».

— Никогда не видели котёнка перед зеркалом? — несмотря на шутливый тон, чувствовалось, что Вагнер весь в напряжении, он даже как-то подобрался, словно хищный зверь перед прыжком. — Что, Ибарра, делаем ставки? Я за слияние!

Тем временем обе полукровки в комнате сблизились ещё на пару шагов, продолжая почти синхронно двигаться боком по сходящейся спирали. Ибарра внезапно поймал себя на том, что не дышит — только после того, как попытался судорожно сглотнуть, и гортань вдруг отказалась служить ему…

Ещё шаг… Ещё… Ещё… Обе Спуки замерли на расстоянии вытянутой руки друг от друга…

А затем случилось то, чего никто не ожидал.

Обе они синхронно бросились в объятья своих копий, обхватив друг дружку всеми руками так сильно, что на их тонких пальцах побелели суставы — и отчаянно зарыдали.

— Ничего не понимаю, — признался Вагнер минуту спустя, глядя на то, как обе Спуки продолжают лить слёзы в четыре ручья, гладя свои копии по лицу, по волосам, по плечам, словно встретив родную душу после долгих лет поисков, — это считается за слияние?

Рикардо молча пожал плечами. Как и Вагнер, он не особо понимал, что произошло, всё ещё ощущая какую-то смутную вину за своё невольное участие в этом жутковатом эксперименте, но, в любом случае, он испытывал некоторое облегчение, видя, что обе «мышки» как минимум живы-здоровы.

— Господин Вагнер, — подал голос Сид. — Получается, что Морель тоже две?

Фюрер несколько секунд молча смотрел на него, видимо, решая, насколько глубоко можно посвятить своего подчинённого в ситуацию, затем кивнул, и уже собрался было что-то сказать, как в его кармане запиликал коммуникатор.

— Слушаю! — устройство почти мгновенно оказалось у его уха. — Тхон? — … — Что? — … — Бегом к центральному посту! Взять помещение под контроль, ждать дальнейших указаний!

Вагнер сбросил вызов и задумчиво посмотрел на недоуменно уставившегося на него Рикардо.

— Ибарра, верите ли вы в «мгновенную карму»?

Рикардо лишь ещё раз пожал плечами.

— Ваши причитания были услышаны, — «пояснил» Вагнер. — Теперь наша очередь страдать… Как выясняется, предательство таилось куда ближе, чем мы могли предположить… Когда ребята разделились, чтобы вести наблюдение, Синтия разнесла Шону голову, и свалила к Мицуи. Теперь этот старый хрыч, наша бывшая коллега, а также почти все представители «расстрельного» и «изоляционного» списков плюс наш администратор Итиро Коно закрылись в отсеке управления реактором.

Сид, открывший было рот для очередного вопроса, смог лишь неопределённо хрюкнуть, и Вагнер повернулся к нему.

— Ну что ж, дорогой друг… События понеслись быстрее, чем мы могли ожидать. Давай-ка, ноги в руки — и снова бегом в ангар! Снова взять летадло «пять» и пулей — на шахту номер «Семь». Там найти наблюдателя Ибарру — да-да, его тоже двое! — взять за компанию тамошнего шахтного копа… Синклер, кажется… и так же, пулей, сюда. Прибыть на центральный пост. Все пояснения и дальнейшие инструкции — после того, как наладим оборону, и соберём всех наших людей.

— Да, шеф! — судя по всему, Сиду и без дальнейших пояснений достаточно было определённости ближайших команд.

— Не беспокойтесь, я не заставлю вас рыдать в объятиях собственной копии, — повернулся Вагнер к Рикардо, едва Сид скрылся за углом. — Но, во-первых, я не могу допустить, чтобы Ибарра-3 достался здешнему Мицуи, а во-вторых, мне нужна гарантия того, что вы будете исполнять всё то, что я вам поручу. Готов поспорить, что вы будете более сговорчивым, если будете знать, что на всякий случай у меня есть ваша резервная копия.

Теперь, когда Мицуи всё равно в курсе наших дел, можно уже не таиться. Так что мы с вами идём на центральный и запускаем процедуры расконсервации.

Коммуникатор Вагнера коротко пиликнул из кармана.

— Какого чёрта, по открытой линии? — Вагнер поднёс аппарат к уху и недовольно рявкнул: — Слушаю! — … — Да, Лукаш, что у вас? — … — Принять его, затянуть посадочные процедуры, удержать! Только осторожно, сейчас мой человек прибудет!

На ходу убирая слухатко в карман, он бросился бегом вслед за Сидом.

— Сид! Стоять! Отбой!

— Да, шеф! — вернувшийся вприпрыжку Сид вытянулся перед господином Вагнером.

— Сид, на «седьмую» во вторую очередь… Сначала на «первую»… да, опять! Только что позвонил техник Лукаш, сообщил, что у него запросил посадку пилот Горак.

— Горак? — Сид поперхнулся. Видимо и его устойчивая психика начала давать сбои, столкнувшись с избытком нестыковок в мире вокруг него. — Так ведь это… Горак же ждёт на «пятом» летадле!

Впрочем, в сообразительности ему трудно было отказать, уже через несколько секунд он сориентировался:

— Горака тоже два?

— Молодец, сообразил, — кивнул Вагнер. — А вот я чуть не упустил… Значит, так — полетишь не на «пятом», на «третьем»… Стоп, отставить! «Третье» уже там… На «шестом»! Пилота из летадла не выпускать. Сядете, выскакиваешь, и машину обратно, ясно? Возвращаться придётся через тоннель. Забираешь Горака и везёшь его в комнату для допросов, подготовишь к допросу, затем возвращаешься в ангар, берешь… хм… Горака на «пятой» и исполняешь первоначальное задание. Понял?

— Да, шеф! Разрешите выполнять?

— Сид… — господин Вагнер положил руку ему на плечо. — Сид, от тебя очень многое зависит. Пожалуйста, не подведи меня… Держи все свои действия в тайне. Вернёшься — введу тебя в курс дела, покуда у тебя крыша не поехала… Давай, в путь!..

Вновь повернувшись к Ибарре, Вагнер задумчиво потёр лоб.

— Дорогой мой друг, — проговорил он. — Как видите, события разворачиваются слишком стремительно, чтобы я мог сопровождать вас повсюду… Я должен провести ещё несколько встреч. Придется вам в одиночку двигать на центральный пост и запускать все положенные процедуры… Хотя, собственно, не совсем в одиночку… — многозначительно посмотрев на ошивающегося у ног Рикардо «Церберёныша», он покачал головой. — Воспринимайте уж нашего пёсика не как конвоира, а как охранника… Идите!

Сам он резко развернулся и взялся за ручку двери переговорной, другой рукой вновь поднося коммуникатор к уху.

— Вся секретность псу под хвост… Берта!