Прощай, Солнечный мир!

Глава пятая

К вечеру пепельная буря улеглась окончательно. Опять стало видно "небо" - плотный ковёр угрюмо клубящихся туч, тёмным бархатом зависших в трёх километрах над землёй. Теперь с него падали редкие, но на удивление крупные хлопья. Основная масса уже давно покоилась внизу.

"Тут воды даже трёх мокрых сезонов не хватит" - именно эта фраза (позаимствованная из старого иногороднего фильма) первой приходила на ум. После сухого сезона, который в последние годы невзлюбили за обильные пеплопады, обязательно начинался мокрый. Ну, спустя межсезонье, конечно. По мнению большинства, дожди и нередкие наводнения до сих пор остаются куда лучшим подарком, чем засорение серой пылью. Мир и без того небогат красками.

Пепел растворим водой - это даже дошкольники знают. Как "дважды два - четыре" или как то, что без солнцеловителя людям придётся несладко. В мокрые сезоны с неба льётся столько воды, что та запросто растворяет пепел, накопившийся в её отсутствии. Уже в ионизированном состоянии, он просачивается в землю, питая собой деревья и травы. Не на одном же соке Прожектора им расти! Некоторые учёные, кстати, считают, что и сам Прожектор не прочь полакомиться просочившимся в землю пеплом. Однако серьёзных подтверждений этому пока нет.

– А вон и профессор подъехал, - произнесла госпожа Кирайо, слегка приподняв занавеску и выглянув в окно.

Они сидели в просторном трейлере, который старик Шо использовал для общесемейных поездок в другие города. За неимением дома, в этом транспортном средстве можно было весьма неплохо устроиться.

Жаль, что у Яна нет такого трейлера.

– Вот и хорошо, пойдите кто-нибудь, встретьте учёного, - кивнул Рой, отвлёкшись от разговора со страховым агентом. Из всего семейства он лучше других разбирался в юридических делах.

Сёстры сидели на застеленной синим пледом кровати. Младший братик, свернувшись калачиком (как любил металлический пёс Лайн), крепко спал возле них. Айри любовно прикрыла его уголком пледа, наблюдая, как малыш, по старой привычке, покусывает ноготь большого пальца. Госпожа Кирайо скучала возле окна за маленьким раскладным столиком. Полицейские и следователи до сих пор осматривали руины.

Рядом не было только старика Шо, так и не вернувшегося из северных рудников (скорее всего, он остановился на ночь в придорожном мотеле, не ожидая, что буря так скоро уляжется). Не было рядом и Лио…

– Конечно, - согласилась госпожа Кирайо, вставая из-за столика и машинально поправляя давно сбившуюся причёску. - Доктор биологических наук… как его там?

– Я с вами, - неожиданно поднялся Ян, сидевший в дальнем углу и угрюмо наблюдавший за происходящим. Чай, который госпожа Кирайо обнаружила в минибуфете трейлера и заварила каждому по кружке, он так и недопил. В нём чувствовался лимонный привкус, созданный какой-то химической добавкой (этот чай не светился, как если бы в него добавили натурального растительного сока). Лимоны… они ассоциировались у Яна с маминым деревцем, растущим в дальней комнате. С той дьявольской рожицей, на которую он смотрел при разговоре с Лио.

Рожица до сих пор стояла перед глазами, а отрывки телефонной беседы продолжали назойливо прокручиваться в мозгу. Это было настолько же ярким, как и осознание того, что Лио больше нет.

– Джан Розорою, академик Сан-Прожекторской Академии Наук, - прочитал Рой по блокнотику, мелко исчерканному всевозможными заметками. - В нашем городе он ведущий специалист по птерохватам и прочим крылатым тварям…

– Отлично, только его нам не хватало, - пробурчал Ян, выползая из трейлера вслед за госпожой Кирайо.

Автомобиль учёного припарковался аккурат возле самых руин, между толстым фургоном спасателей и двуместным "Солнечным лучом" страхового агента. Странные же машины у этих академиков! На таких катались лет семьдесят назад, ещё до того, как родители старика Шо друг с другом познакомились. Ян подумал, что на столь древней технике не может ездить ни один нормальный человек, даже если у того катастрофические проблемы с финансами (насколько он знал, у академиков вполне стабильный заработок). Долго глядеть на машину Ян не стал. Всё-таки она стояла рядом с руинами, а от воспоминаний о Лио злостно щипало сердце.

– Профессор, мы здесь! - крикнула госпожа Кирайо непривычно низким и сухим голосом.

Ян удивлённо посмотрел на женщину, которую искренне уважал и втайне надеялся, что Лио в пятьдесят лет будет такой же. Что же стало с ещё вчера обаятельной и по-ледяному прекрасной госпожой Кирайо? За последние сутки она чертовски постарела; под глазами образовались чёрные тени, хорошо различимые даже на небрежно вымытом лице. Причёска давно сбилась, превратившись в серое соломенное гнездо. Может быть, её измазал пепел, а может, волосы уже тронула седина. Откуда-то вылез второй подбородок, морщины вокруг глаз и губ стали глубже, превратив кожу в рельефную карту пустынных каньонов.

А главное, из стального цвета глаз исчез тот властный блеск, который был у госпожи Кирайо, но почему-то отсутствовал у её мужа и детей.

– Я тут, - послышался писклявый и одновременно радостный голос. Он доносился с того самого места, где ещё утром стояла роскошная усадьба.

Ян Ютото повернул голову, пытаясь уловить источник столь весёлого крика, и замер в изумлении. То, что он увидел, заставило его сердце сжаться от боли, а кулаки - от злости и презрения.

На самой вершине серой горы - груды обломков, присыпанных пеплом, словно диковинной приправой, - стоял маленький толстый человечек и махал ему рукой. Держался он уверенно, хотя руины под ним могли провалиться в любой момент, и мрачный день пополнился бы ещё одной трагедией. Только вот Яну было на это наплевать. На какой-то момент ему захотелось, чтобы этот толстяк действительно провалился, и порвал бы себе штаны о какой-нибудь металлический штырь.

"Ты стоишь на её могиле, ублюдок" - скрипя зубами, подумал Ян. Но всё-таки переборол ярость и заставил себя помахать в ответ.

Толстяк начал лёгкими прыжками спускаться вниз, практически не глядя под ноги и на протяжении всего пути тряся короткой ручонкой над головой. Пару раз он действительно чуть не свалился. Временами он так неуклюже балансировал на одной ноге, что при иных обстоятельствах это могло бы выглядеть смешным. Этот чудак напомнил Яну клоуна из рекламы солнечных яиц. Тот клоун был столь же неуклюжим и забавным, когда его просили пройтись по канату. Он тоже несколько раз чуть не упал, балансируя на самой грани между жизнью и смертью. Именно за такие моменты публика его и обожала, и буквально умирала со смеху при каждом неуклюжем движении артиста.

Просочившись сквозь группу недовольных полицейских, маленький человечек подбежал ("подкатился" - мрачно подумал Ян) к госпоже Кирайо, и протянул ей пухлую ручонку.

– Джан Розорою, академик, специалист по птерохватам, - представился он, и Ян видел, как неохотно пожимает его руку госпожа Кирайо.

Вблизи, учёный выглядел ещё необычнее, чем издалека. Волосы у него были ярко белые, но без каких-либо явных залысин и плешей. Они росли, как попало, торчали во все стороны и уже сто лет не встречали ножниц парикмахера, падая, в конечном итоге, на узкие плечи их владельца. Одет учёный был не в какой-нибудь халат или замызганный пиджачок, а во вполне приличную кожаную куртку (почти такую же, как у Яна - тоже из панциря бронированной сороконожки - только слегка засаленную и грубо заштопанную на рукавах). На груди ярко светился зелёный значок Академии, а рядом с ним - синяя медаль "За особые заслуги перед Прожектором".

– Ян Ютото, - сердито буркнул парень, пожимая горячую руку учёного.

Впрочем, тот не проявлял к нему никакого интереса. Всё так же, не снимая с лица самой, что ни на есть естественной улыбки, он восторженно отметил:

– Интересный случай, правда? Последний раз птерохваты нападали на город в шестьдесят втором, то есть, тридцать лет назад! Правда, это был Сан-Трилистник - так-то они к светоловителям и близко не подлетают. А на наш родной Сан-Прожектор птерохваты ещё ни разу… вот ведь событие, не находите? Даже если это и не птерохваты, то всё равно, этот случай - один из тысячи. Это нечто особенное!

"Да, особенное, - подумал Ян, противясь громадному желанию плюнуть этому тараторящему человечку в лицо. - Это же не твою девушку утащили крылатые ублюдки".

– Изучение птерохватов, а именно сегодняшнее событие, принесёт громадную пользу науке! Как вы знаете, птерохваты являются единственными крупными органическими животными, способными летать. Изучая их строение… эх, был бы у нас хотя бы один скелет!… Изучая строение их крыльев, человек рано или поздно разгадает секрет полёта, и мы сможем подняться выше облаков! Может быть, даже увидим солнце!…

В более подходящей ситуации, эти слова привели бы Яна в восторг, но сейчас парню хотелось только одного - взорваться от бешенства. Он, как и любой нормальный человек, всегда задавался вопросом, что же скрывает за собой небо. Да, днём там появляется солнце, но мы его не видим. Иногда от него откалываются куски и падают на землю - мы называем их солнечными звёздами. Иногда небо преподносит другой сюрприз - метеориты. Чаще, падает пепел или льётся дождь. Редко - чрезвычайно редко - из плотных туч сыпется град или снежная крупа. Вот и всё, что нам известно о небе. Что скрывает пушистый ковёр, не знает никто. Есть множество теорий, но ни одна из них не подтвердится, пока человек не создаст летательный аппарат.

Впрочем, мечтания - удел романтиков. Да, Ян приписывал себя к их числу, но только не здесь и не сейчас.

– Они схватили Лио! Эти гады утащили её невесть куда, а вы рассуждаете о фундаментальной науке! Они сожрут её заживо, пока мы тут стоим и ни черта не делаем!

Госпожа Кирайо и академик Джан Розорою озадаченно взглянули на парня. Только женщина посмотрела на него с тоской, с тяжестью прожитых лет. А глаза учёного отражали нездоровый блеск его души, детский восторг и какую-то презрительную ухмылку. Как будто он говорил - передавал мысли одними глазами, - что не твоё это дело, малыш Ютото, ничего ты в науке не понимаешь. "Отойди-ка в сторонку и дай взрослым поговорить. Если будешь паинькой, получишь конфетку".

– Боюсь, птерохваты не сумеют, как вы выразились, "сожрать", вашу Лио, - продолжая улыбаться сказал Розорою. - Их пищевой аппарат устроен несколько иначе, нежели у нас с вами. По самой распространённой теории, которую, кстати, уже мало кто опровергает, птерохваты питаются зоопланктоном. Вы не знаете, что такое зоопланктон? - тут же спросил учёный, не дав вставить и слова. Скорчив жуткую рожу, будто при нём только что оскорбили святыню, академик улыбнулся ещё шире, и ответил. - Вы когда-нибудь видели странствующие облака? Так вот, на самом деле, они…

– То есть вы хотите сказать, - перебил Ян, и без того отлично знавший, что такое зоопланктон, - что птеро… как их там - что они не станут убивать Лио?

– Птерохваты, - уточнил Джан Розорою, неподдельно улыбаясь. - И я такого не говорил. Я сказал, что они не станут есть Лио, потому что она не в их вкусе. Но убить они её могут - например, сбросить с километровой высоты или дать в качестве игрушки своим птенцам. Мы мало что знаем об их поведении… При условии, конечно, что это были птерохваты. Они ведь выглядели вот так?

Учёный какое-то время копался во внутренних карманах куртки - очевидно, их было куда больше, чем у Яна. После долгих мучений, он нашёл-таки, что искал. Это была старая открытка с помятыми уголками и доисторическим пятном на обратной стороне. На ней изображалось существо со свисающим, но отнюдь не толстым, животом, тремя парами крыльев, змееобразным хвостом, длинной шеей, маленькой головкой и четырьмя цепкими лапами. Тело существа покрывала редкая шерсть (лучше сказать, волосы), сквозь которую просвечивали сильные упругие мышцы. Художник изобразил животное зависшим в воздухе, со скрюченным хвостом и оскаленной пастью (посмотрев на эти зубы, и не подумаешь, что такая тварь питается только зоопланктоном).

Внизу стояла объясняющая всё надпись: "Птерохват обыкновенный. Художественная интерпретация".

– Не знаю, - покачала головой Кирайо. - Их видели только девочки, но, думаю, не стоит их сейчас беспокоить. У них сильный стресс.

– По описанию похожи… шесть крыльев… - прошептал Ян, заворожено глядя на рисунок. На какое-то мгновение ему представилось, что Лио находится в этих волосатых лапах и громко кричит, а тварь, поочерёдно взмахивает каждой парой крыльев и молча рассекает воздух…

– Шесть крыльев ещё и у шестикрыла, но он намного меньше, и я не думаю, что он в состоянии поднять человека. К тому же, он очень пуглив.

"Значит, это всё-таки птерохват, и Лио жива" - мелькнула радостная мысль, жевшая поставить точку в этом и без того тошном вопросе. Ян чуть было не рассмеялся от счастья, но всё-таки взял себя в руки и спросил:

– Где мне их искать?

– Шестикрылов-то? Они пугливы и живут стаями, далеко от городов. Им не нужны соки солнцеловителей, они неорганики. Питаются магнитным железняком, горными породами, иногда - древними монолитами…

– Да плевал я на ваших шестикрылов! - заорал Ян, то ли от осознания того, что Лио жива, то ли от ненависти к вечно счастливому учёному. Схватив академика за шиворот, он встряхнул его, и крикнул прямо в лицо. - Где мне искать Лио?!

Смутившийся от такого обращения учёный что-то тихо крякнул себе под нос. Но уже следующую фразу он снова произнёс в излюбленной манере "я знаю больше остальных":

– Это зависит от того, в какую сторону они полетели. Если на юго-восток, то…

Ян отпустил академика. Тот шлёпнулся задом в пепел, подняв в воздух небольшое серое облачко.

– Вот и великолепно, - прошептал парень, длинными шагами направляясь к фургону.

Он хотел, чтобы остальные тоже слышали.