Прощай, Солнечный мир!

Глава двадцать первая

Яну ничего не оставалось, кроме как поднять руки и сдаться. Его повели по уже знакомой территории - по лестнице, мимо больших цистерн, мимо бара, мимо жилого корпуса. Со всех сторон топтались солдаты. Они едва сдерживались от того, чтобы повалить собирателя на землю и всадить в него штук сто огненных шаров. Полковник был не только главнокомандующим, но и всеобщим любимцем. Кем-то вроде отца - в одинаковой степени его уважали, как учёные, так и вояки.

Парня отвели в знакомый ему главный корпус. Только, на этот раз, не заперли в душевой или прачечной, а посадили в комнату, подозрительно напоминающую тюремную камеру. За решёткой Ян никогда не был, и мог судить об этом только по фильмам.

– Побудь пока здесь, - сердито буркнул Лу. Он уже не кипел от злости, как несколько минут назад, но и успокаиваться, по-видимому, не желал. Какие-то интонации в его голосе подсказывали Яну, что учёный, в общем-то, и рад бы считать его невиновным, но вот, некоторые обстоятельства… - Очень жаль, - уже спокойнее сказал Лу, - что так вышло. Я-то считал тебя толковым парнем. Ты так ловко управлялся с двуногом… Но теперь я знаю, что пустыня не глупее нас. Она смогла обмануть людей, но ей не видать наших жизней.

Лу резко захлопнул дверь. Топот солдатских ног стих, и Ян огляделся. Его первые впечатления насчёт тюрьмы оказались ошибочными. Ну откуда на научно-исследовательской базе взяться тюрьме? Да и зачем? Чтобы сажать в неё спятивших от осознания конца света?

Комната была раза в два больше кабинета полковника. Только интерьер сильно отличался. Голые бетонные стены, никаких окон, три грубых койки, унитаз, умывальник - именно это и создавало аллюзию на камеру заключения. Но в комнате стояли книжные шкафы, а её центр занимал вполне приличный обеденный стол и неплохие стулья. Был даже старенький телевизор - он пылился на невысокой тумбочке и казался героем из страны сломанных игрушек.

Под потолком висело несколько видеокамер. Их, словно тюремные лампочки, защищали решётчатые колпаки.

"Понятно, - вздохнул Ян, присаживаясь на край койки, - здесь держат подопытных субъектов или кого-нибудь ещё. Есть же опасные артефакты, которые въедаются под кожу и убивают человека изнутри. Наверняка, эти садисты проводят эксперименты над людьми".

Несколько минут Ян просто сидел, не зная, что делать. Он попытался включить телевизор, но тот действительно был сломан, и парень оставил технику в покое. Да и что он бы тут смотрел? Какой дурак будет тянуть провода из Сан-Трилистника, чтобы доставить удовольствие подопытному шестиногу?

Ян подошёл к книжному шкафу. Никакого желания читать у него не было, хотя парень любил провести вечер с доброй книжкой. Приключенческие романы - вот, что нравилось ему в детстве. Но в собирательской карьере куда больше опасностей, чем в каких-то вымышленных историях, поэтому Ян уже давно ничего не читал.

– Детективы, детективы… м-да, а вот ещё и фантастика, - осматривал книги Ян.

Нет, такую литературу он не любил. Её обожали все, кого он знал - и родители, и друзья, и коллеги-собиратели. Даже мечтающая стать писательницей Лио иногда упивалась каким-нибудь детективчиком, а потом целую неделю пересказывала Яну лихо закрученный сюжет.

Эх, хорошие были времена - когда ты отвечал лишь за собственную зарплату, а не за жизнь и здоровье друзей.

– Ян? - шепнул кто-то из-за двери. Грубый замок щёлкнул, и в комнату собирателя вошёл Сэй. - Ян, как ты тут?

Когда парня схватили, несколько солдат оттеснили учёного в сторону. С тех пор они друг друга не видели, и Ян боялся, что Сэя тоже посчитают какой-нибудь нечистью и запрут в клетку.

– Всё в порядке, - ответил он смиренно, - если не считать, что на меня вся ваша база озлоблена! Причём, я даже не знаю, в чём я провинился. Может, кому-то на ногу наступил?

– Ян! - прикрикнул на него учёный. - Умёр полковник, замечательный человек! Ты такого нигде больше не найдёшь. И во всём винят тебя!

– Меня? Но за что?

– За смерть полковника! Он считал тебя голограммой, детищем пустыни. И его смерть это подтвердила! - Сэй ходил вокруг стола и размахивал руками. Всем своим видам он старался доказать, что не считает друга подделкой или какой-нибудь шуткой древних. Но Яна он не осуждал. В голосе учёного проскальзывали нотки разочарования, смешанные с обречённостью и дёрганой грустью. - Помнишь, куда он пошёл, когда мы расстались?

Ян провёл ладонью по горячему лбу:

– По-моему, он хотел взглянуть на Сару… ну, на двунога.

– На кой чёрт ему сдалась твоя Сара! - всплеснул руками Сэй. - Кабинку с неё сняли, багажник тоже. Полковнику совсем необязательно было глядеть на Сару. Он решил осмотреть твои вещи, а они неожиданно взорвались.

– Не может быть, - покачал головой Ян. - Там нечему взрываться… Разве что, световые бомбы…

Собиратель замолчал, взвешивая в уме известные ему факты. Нет, световые бомбы сами по себе не взрываются. Для этого, у них слишком надёжный предохранитель. Значит, взрыв был умышленным. Но кому это надо? Неужели, опять им?…

– Вот именно, - устало вздохнул Сэй. - Это световая бомба. Там было пятеро человек. Двое едва не ослепли, они сейчас в лазарете. Полковник погиб, а Лу и его помощник легко отделались. Но самое удивительное, что они знают, кто зачинщик взрыва.

– Черти? - у Яна перехватило дыхание.

– Пустыня, - ответил Сэй. - А черти - её дети. Да, там по всему залу валялись полупрозрачные ошмётки. Здесь, на базе, даже самый тупой охранник знает, от кого такие остаются. Я и сам пару раз препарировал чертёнка. Вот только их поймать трудно.

– Ну и? - не утерпел Ян. - А я-то тут при чём?

Глупый вопрос. Собиратель прекрасно понимал, какова его роль в этом ужасном событии. Ведь чёрт сидел в его багажнике, а не под столом у полковника, например. И это именно Ян притащил отродье пустыни в единственный форпост цивилизации на этом клочке земли.

– Черти боятся двуногов, - пояснил Сэй, - и этот малый никогда бы не залез в твою сумку, не будь ты голограммой. Естественно, я-то считаю тебя человеком, - спешно добавил учёный, не желая злить и без того обескураженного друга. - Завтра в девять будет совет. Соберутся выдающиеся учёные, исследователи и руководители, чтобы решить твою судьбу. Меня пригласили как свидетеля и друга "настоящего Яна Ютото". Я младший сотрудник, и моё мнение на таком совещании будет значить мало, но всё же, я выскажу несколько слов в твою защиту. Не трусь, я думаю, всё обойдётся.

Улыбнувшись в знак благодарности, Ян присел на кровать. Сэй опустился рядом. Он так сильно тёр уставшее лицо, что оно стало красным и казалось теперь даже утомлённее, чем прежде. Несколько минут друзья молчали, однако Ян, не хотевший скрывать волнение, спросил:

– А как же Рой? Его тоже будут судить?

– Нет, не будут, - опроверг собирателя Сэй. - С Роем другие проблемы. Мы не знаем, как он мог ехать на пауке, но, по его утверждению, он не ехал.

– Его похитили.

– Да, маленькие чертята его скрутили и не давали убежать. Багажа у парня не осталось - как только он исписал несколько записок, черти сбросили сумку в ущелье.

– Я видел только две, - отметил Ян, вспоминая карту и листок из книги. - Только две записки.

– По словам Роя, их было больше. Когда он лишился ручки, пришлось писать кровью. Не знаю, видимо он надеялся на освобождение.

На несколько минут воцарилось молчание. Было слышно, как за дверью перешучиваются стражники. Их грубый юмор стал жёстче, а язвительные восклицания предназначались отнюдь не чертёнку-самоубийце.

– Сэй, - умоляюще попросил Ян, когда друг поднялся с койки, - скажи, что такой взрыв уже был. Лу должен знать, он слышал мой рассказ. Прошлой ночью, в пустыне, какой-то чёрт похитил мою бомбу и взорвал сам себя. Поначалу я думал, что это Рой, но потом я нашёл эти ошмётки - те самые, о которых тут все знают. Хорошо, Сэй?

– Ладно, я напомню об этом Лу Эло, - кивнул учёный, подходя к двери. - К сожалению, они решили поморить тебя голодом, так что завтрака и ужина не жди. Ну а я зайду утром.

Охранники выпустили Сэя и заперли тяжёлую дверь. Им не было нужды стоять возле неё всю ночь, и они куда-то удалились. Возможно, за подозреваемым наблюдали другие люди - устроившиеся где-нибудь в другом конце здания, и следящие за преступником через видеокамеры.

Ян снова остался один. Некоторое время он бесцельно бродил по комнате, то, разглядывая корешки книг на полках, то, неодобрительно таращась на объективы пыльных видеокамер. Собиратель даже подумывал сбежать, но пуленепробиваемая дверь всякий раз отталкивала его от этой мысли. Внимание парня привлекла вентиляционная решётка, однако после беглого осмотра, он бросил и эту затею. Даже если удастся каким-то образом спилить прутья, проход будет мал. Чёрт или ребёнок, может быть, и пролезут, а взрослый человек - нет. А уж тем более, под неустанной слежкой видеокамер.

По-крайней мере, у Яна остались нож и клубничка. Он чувствовал их приятный вес, оттягивающий карманы, и дарящий шанс на последнюю надежду. Собиратель не вынимал предметы, боясь, что камеры заметят холодное оружие и бесценный артефакт. Пусть уж лучше это будет тайной. Не стоит лишний раз злить людей и без того подавленных горем.

Умывшись и попив воды, Ян лёг на дальнюю койку. Он устроился так, чтобы лучше видеть дверь, и успеть подняться на ноги, если в комнату кто-нибудь войдёт. Больше всего собирателю хотелось забыться каким-нибудь бессвязным сном и побыстрее скоротать ночь. За день он неслабо утомился, и предпочитал слышать собственный приговор в бодром настроении.

Но сон почему-то не шёл. Может, этому мешало освещение, которое нельзя было отключить из комнаты, а может, сказывалось беспокойство и отвратительная беспомощность. Стрелки часов лениво ползли вперёд, показывая сначала полдвенадцатого, затем двенадцать, полпервого и так далее.

Наконец, усталость взяла верх, и молодой собиратель уснул глубоким, но неспокойным сном. Поначалу всё было серым и каким-то тревожным. Ян бежал по нескончаемым коридорам базы и постоянно оглядывался назад. Его преследовали вооружённые солдаты, превращающиеся в громадных пауков, полковников и чертей. Серость то сгущалась, то отступала куда-то в сторону. В перерывах между забвением, Яну мерещились всякие ужасы.

…Рой держит в руках световую бомбу и нахально улыбается. Его цепкие, как у чертёнка, лапы включают механизм, и случается взрыв. Желеобразные ошмётки разлетаются по коридорам, размазываясь по стенам, полу и потолку…

…Айри и Келли - сёстры Лио - стоят возле руин усадьбы. Трясётся земля, но они не помнят себя от горя. Девушки плачут, с грустью глядя на желтеющий горизонт. Там, в облаке зоопланктона, резвятся птерохваты. Земля продолжает трястись, и вскоре становится ясно, из-за чего именно. Появляется громадный двуног, заслоняющий собой полнеба. Исполинская лапа медленно опускается, а сестры всё стоят и плачут…

…Кто-то - то ли Сэй, то ли Рой, - заманивает Яна на стену. За ней виднеется устрашающей глубины обрыв. "Нет, только не это!". Ноги медленно подкашиваются, стена рушится, и тяжёлые смертоносные обломки летят вниз. Сознание ещё какое-то время висит в воздухе, а затем начинает падать. В бездонной трещине кишат щупальца…

На Яна вновь накатилась серая мгла, и заполнила разум на неопределённое время. Потом она, словно уходящая из-под ног земля, куда-то исчезла, и сон быстро изменился. Невероятная чёткость изображения просто поражала. Собиратель мог поклясться, что это не сон, а реальный мир. Видна была каждая деталь, каждая песчинка; чувствовалось любое дуновение ветра, а малейший звук казался реальней, чем никогда.

Парень стоял на краю широченной трещины. Расстояние от одного обрыва до другого превышало километр. Глубина же, вообще не поддавалась измерению - скалы смыкались где-то далеко внизу, в клубящейся тучами мгле.

– Ян! - раздался женский голос, и собиратель оторвался от разглядывания бездны. Перед ним стояла любимая. Та, ради которой он бы не отказался сигануть на дно самого глубокого в мире ущелья.

– Лио! - воскликнул он, подбегая к девушке, и хватая её на руки. - Лио, ты жива!

Сегодня она была особенно красива. Развевающиеся на ветру волосы, лёгкое платье, стройные ножки… Нет, Ян не променял бы такую красоту на все богатства пустыни. Не ради этого он столько мучался, столько прошёл, столько сделал. Едва не погиб, но выкарабкался, и стал героем. Стал похожим на "Победителя", спасшего принцессу.

– Лио! Я так долго ждал этого момента! Пойдём домой, здесь слишком ветрено. Родители нас ждут, думают, что мы погибли…

– Ян, - грустно шепнула девушка, и все восторги собирателя испарились, как лёд на сковородке. Печаль женского голоса говорила о многом, но парень отключил разум, боясь её расшифровывать. - Ян, я не могу вернуться.

– Что? Что ты говоришь, Лио?

– Это сон, и мы не можем быть вместе. Там, где я живу, есть способ входить в чужие сны. Это там…

Девушка подняла руку и указала на небо. Тучи привычно раскрылись, и сквозь образовавшийся тоннель светило солнце. Ян заметил, как с небес спускается какая-то фигура, но не стал задерживать на ней взгляд.

– Что значит - сон? - недоумевал собиратель. - Это не может быть сном, ведь не бывает же так реалистично!

– Бывает, Ян, бывает, - печально вздохнула девушка, высвобождаясь из объятий любимого. - На небесах умеют делать сны. Но мы уже не подходим друг другу, мы - два разных мира.

Фигура приближалась, и парень различал в ней человеческие черты.

– Почему? - чуть ли не кричал он. Ветер усиливался, земля начала трястись. - Почему, ведь мы можем прямо сейчас отправиться домой!

Почва под ногами встряхнулась, и Ян повалился на колени. Фигура подлетела ближе, и теперь она уже точно походила на человека. Это был мужчина без лица. На нём сидела чёрная футболка со светящейся рожицей - с той самой, которая складывалась из лимонных листьев.

– Ты не сможешь любить небесную жительницу, Ян, - тихо произнесла Лио. Несмотря на бушующий ветер, её голос слышался очень хорошо, будто звучал в голове. - Ты не сможешь, и нашему союзу предстоит распасться.

– Но Лио! - орал собиратель, силясь перекричать ветер. - Лио, я смогу и буду любить тебя всегда!…

Девушка поднялась в воздух. Она приблизилась к человеку с рожицей на футболке и обняла его за плечи. У этого мужчины было лицо, но Ян, сколько не старался, разглядеть его никак не получалось.

– Я посетила твой сон в последний раз, - грустно молвила Лио. Её голос по-прежнему превосходил ветер. Казалось, что девушка с таким голосом может спокойно проходить сквозь стены. - Прости меня за нашу любовь, Ян. Это было глупо. Я никогда тебя не любила, а теперь, став небесной жительницей, уж точно не полюблю. Мы - два разных мира, Ян. Я пришла лишь сказать, чтобы ты не пробовал искать меня. Мы уже никогда не встретимся, это судьба. К тому же, я нашла новую любовь - человека, который будет заботиться обо мне всегда…

Мужчина без лица обнял Лио и крепко поцеловал её. Это произошло прямо в воздухе. За спинами людей ярко сияло солнце, пробиваясь сквозь узкий тоннель в мрачный и холодный мир. Ветер трепал одежду, стоял жуткий вой и грохот.

Но вот, долгий поцелуй закончился. Махнув Яну на прощанье, влюблённые исчезли в небе. Казалось, что этот тоннель, этот "смерч наоборот", просто всосал их, как какой-нибудь новомодный пылесос из рекламы. "Никакого звука и никакой грязи - мы гарантируем, что, купив нашу продукцию, вы навсегда избавитесь от сердца и от любви!".

Тучи стянулись, и несущее боль солнце исчезло. Ветер стих, земля перестала дорожать и дёргаться.

Ян проснулся.