Последний Паладин. Том 14

Глава 4

Мир Смерти.

Пустой, мрачный и безжизненный. На первый взгляд, он не имеет совершенно ничего общего с миром людей, однако, именно Мир Смерти находится к нашему ближе прочих.

Причин тому много, но если обобщить и сказать очень грубо, то эту близость обеспечивает круговорот душ в природе, и порожденная этим фактом взаимная зависимость двух миров.

При этом, ровно также как миры зависимы, они в тоже время являются и взаимоисключающими. Другими словами, живым не место в мире Смерти. А мертвым не место в мире живых.

Эта аксиома обеспечивает баланс и четко разграничивает миры друг от друга.

Исключения из этого правила редки, и не приветствуются ни одной, ни второй стороной. Поэтому я не особо любил посещать загробный мир. Впрочем, на мое счастье, этот Портал является лишь его имитацией.

Очень толковой, невероятно похожей и фонящей стопроцентной смертью, но все же имитацией.

А создал ее, как нетрудно догадаться, сам Мордин.

Миру живых, давным-давно погибший Паладин Смерти чужд, и вернуться не может, а в мир Смерти на вечный покой он по какой-то причине не хочет, поэтому для встречи Мордин создал некую прослойку.

Прослойку, вход в которую закрылся, стоило мне зайти внутрь.

И как только пелена, через которую я зашел, с щелчком схлопнулась за моей спиной, я покачал головой и осмотрелся.

На многие километры вокруг меня, раскинулась мертвая пустошь мертвого мира. Словно огромное кладбище, конца и края которому не было видно из-за за низкого густого тумана.

— АУ! ЕСТЬ КТО ЖИВОЙ? — не удержался и крикнул я, сложив руки в рупор, и мой голос эхом разлетелся в пустоту.

Ответа мне не последовало.

Но я и не ждал. Этим простым действием я проверил два факта.

Первый, звук здесь чистый и насыщенный, а не вязкий и тягучий, каким должен быть в мире Смерти.

Второй же факт вытекает из первого. Внимательно наблюдая за тем, как по пространству двигается звук, я сходу оценил размер этого самого пространства. И несмотря на то, что визуально это место кажется безграничным, это не так.

Да, границ не видно взглядом, но это очень ловкая иллюзия. Нечто похожее используется в коридорах Обители, когда изображения на картинах подстраиваются под того, кто именно по коридорам идет.

По факту, никаких изображений на таких картинах нет, а источником у них является подсознание того, кто на них смотрит. Вот и сейчас, местность вокруг отображала именно то, что я ожидал здесь увидеть, а единственный «настоящий» и материальный кусочек этого места находится там, где и его создатель.

Если бы Мордин захотел, он бы встретил меня здесь, но нет, уперся куда-то вглубь.

Хитрый засранец. Перестраховался. Побоялся, что если он встретит меня прямо на входе, то я на эмоциях его сразу просто прибью без всяких разговоров.

Но с чего он решил, что если даст мне время осмотреться, то я успокоюсь, а не наоборот разозлюсь?

— Эх, никакого уважения, да, старый? — улыбнулся я, глядя на проплывающего рядом призрака в форме моего наставника.

Разумеется, это был не он. Ровно как не были собой и тысячи других призраков, что витали вокруг как болванчики. Все они были не более чем воплощением моего подсознания. Иллюзией. Изображениями на картинах, если хотите.

Ответа от угрюмого призрака я не получил, а потому просто пошел прямо. По подготовленному для меня «коридору».

Надо будет подсказать Лексе выписать Мордину счет за плагиат на Обитель. Если, конечно, останется кому предъявлять счет, и мой старый мертвый друг вообще переживет нашу встречу.

От случайно получившегося каламбура настроение улучшилось, да так с улыбкой я и пошел дальше.

Вдоль костей. Вдоль могил. Вдоль безмолвных призраков.

На окружение я поглядывал из любопытства. Некоторые призраки просто двигались и меня игнорировали. Некоторые оборачивались на меня, а другие воспроизводили сценки из моего прошлого.

Но все как один люди, которых я тут видел, были мертвы. Маленький побочный эффект того, что с моего заточения в ловушке времени прошло семь сотен лет. Знакомых лиц мертвецов у меня гораздо больше, чем знакомых лиц живых.

Так, предаваясь легкой ностальгии, я и дошел до широкой лестницы из костей, на вершине которой возвышался подиум из камня и костей, а посреди него стоял мужчина в черном плаще и в боевом костюме с изящным галстуком-бабочкой.

Высокий рост, худое лицо, острый нос и пустые мертвые глаза. Я встретил знакомый взгляд Паладина Смерти, руки которого были заложены за спину, и первым моим желанием было запульнуть в его чопорную рожу чем-нибудь тяжелым.

Собственно, так я и поступил, метнув в мужчину валяющуюся под ногами черепушку.

За пару мгновений, пролетев расстояние в несколько метров, метательный «снаряд» вонзился в выставленную руку Мордина, и громко разлетелся на тысячи костяных осколков, не причинив ему никакого вреда.

А взгляд бывшего Паладина Смерти сменился на слегка недоуменный.

— Хорошая реакция, — с улыбкой похвалил я, — для мертвеца.

На что Мордин усмехнулся и пожал плечами, и ровно в этот же момент я сделал шаг назад, позволяя гигантскому скелету костяного дракона обрушиться прямо передо мной.

С диким грохотом, и разрывая землю, скелет дракона чудом приземлился мне не на голову, после чего исчез также быстро, как и появился, оставив после себя лишь изрезанный острыми костями кратер.

— У тебя тоже с реакцией порядок, — без эмоций ответил Мордин с обманчиво добродушным взглядом.

Эх, забыл, что у бывшего Паладина Смерти всегда было туговато с юмором.

— Ага, не жалуюсь, — отозвался я и окинул оценивающим взглядом подиум из костей, который в отличие от всего, что я встретил до этого, было вполне материальным и сотканным из чистой силы Паладина Смерти, как и упавший передо мной дракон, — это демонстрация силы или угроза?

— Не такому как я угрожать Паладину Тьмы, — спокойно отозвался Мордин.

— С каких пор ты стал таким скромным? — удивился я.

— После смерти, — улыбнулся уголками губ бывший Паладин, и вдруг повернул голову в сторону.

Туда, где из тумана на нас вышел женский силуэт с костяным Клеймором наперевес.

Остановившись с другой стороны от широкой костяной лестницы, черноволосая девица, которую я без труда узнал, тяжело вздохнула и закатила глаза.

— Все-таки ловушка… — устало протянула Октавия и без колебаний и особого удивления на лице обнажила костяной клинок и направила на меня.

Выглядела девица паршиво. Не удивительно, что Мордин решил устроить нам встречу так быстро. Еще неделя, и говорить бы было уже не с кем. У Октавии даже удивляться или злиться сил не было. Она и на ногах то стояла с трудом.

Впрочем, легким противником она от этого не являлась. Ведь внутри нее сейчас находились четыре могущественные сущности мира Смерти, которые в таком стихийном ответе становились сильнее с каждой секундой.

— Это не ловушка, — успокаивающим тоном ответил Мордин.

— Разве? — нервно усмехнулась Октавия, зрачки которой неестественно подергивались четырьмя потусторонними силуэтами.

— Я позвал вас поговорить, — добавил Мордин.

— Не понимаю зачем, — хмыкнула Октавия, — я думала мы с Маркусом все решили.

— Бездействие — это не решение, — процедил Мордин.

— Сказал тот, кто только и делал, что молчал и нихрена не делал с тех пор как появился, — истерично засмеялась Октавия и Клеймор внезапно выпал из ее резко ослабевшей руки.

И еще до того, как она успела осознать, девушку скрутила судорога. Она упала на землю рядом с костяным клинком и забилась в конвульсиях. Ее тело неестественно извивалось, лицо искривилось в болезненной гримасе, а спустя пару секунд, по пространству разлетелись душераздирающие вопли боли.

Девушку словно разрывало на четыре части изнутри, ее кости хрустели и ей было адски больно. Первой мыслью было подбежать и закончить ее страдания, но я видел, что она борется. Несмотря на трудность. Несмотря на боль. Несмотря на все. Борется там, где любой другой на ее месте бы уже давно сдался.

Упрямая.

— Не хочешь ей помочь? — поймав взгляд Мордина, спросил я.

— Нет, — безучастно ответил бывший Паладин Смерти и продолжил просто смотреть за страданиями девушки.

— Может, хотя бы облегчишь ей страдания? — спросил я, скривившись от нелицеприятного зрелища.

Увы, в этом месте у меня нет власти и единственное чем я могу помочь, это убить.

Мордин же обладает куда большим количеством полномочий. Одним щелчком пальцев он может это прекратить. Не спасти, конечно, но убрать боль легко. Но по какой-то причине он этого не делает и просто смотрит.

— Нет, — невозмутимо мотнул головой Мордин, — ей это только помешает. Она должна пройти через это. Она должна чувствовать все как есть.

— Вот как, — сочувственно вздохнул я, — а говорят я жестокий наставник.

— Я ей не наставник, — неожиданно парировал бывший Паладин Смерти, и посмотрев на корчащуюся от боли Октавию с едва уловимыми теплыми искорками в мертвых глазах, спокойно добавил, — я ее единственная надежда.

И сразу после этих слов в меня устремилась едко зеленая волна стихийной энергии.

— Поглоти! — приказал я, успев выставить руку с клинком.

Раскрученный на манер пропеллера, «Коготь Пустоты» почернел и отправил порцию ядовитой стихии в мир Тьмы, но ровно в этот же момент сверху на меня обрушилась вторая атака. Сгусток энергии в форме молота играючи пробил мою стихийную броню и даже включенную в последний миг Ауру Защиты.

Леденящий потусторонний холод пробрал до самых костей, и все для того, чтобы через секунду меня сразу обдало опаляющим жаром. Зрение поплыло, из ушей брызнула кровь, в голове звенело отзвуками миллиардов битв, а на языке остался вкус крови и гари.

Вкус Войны.

И еще до того, как я успел сдвинуться с места, меня с ног сбил очередной удар. На этот раз Октавия нанесла его своими руками. Вернее рукой.

Последнее что я увидел перед собой, это безумный взгляд рассеченных на четыре части глаз и закушенные до крови губы с острыми как бритвы зубами.

После чего меня принял в свои объятия туман. А пока я летел, сквозь звенящий шум в кровоточащих ушах послышалось ржание лошадей и табун невидимых копыт вбил меня в землю, после чего на меня сверху обрушилась тяжесть целого небоскреба.

Все это произошло мгновенно, не оставляя ни единого шанса защититься.

А когда над моим придавленным к земле телом начала формироваться гигантская энергетическая коса самой Смерти, я покачал головой и вышел из тени рядом с Мордином.

Мы стояли на его каменной платформе с широкой лестницей из костей и наблюдали как в десятке метров впереди огромная коса со свистом обрушивается и разрубает лежащее мужское тело пополам.

— А представь, что там бы был я? — негодующе покачав головой, хмыкнул я.

— Но ведь там не ты, — спокойно ответил Мордин.

— И хорошо, — вздохнул я, глядя сколько миллионов стихийных частиц сейчас по воле гнева четырех фамильяров смерти рубят на части ни в чем ни повинную имитацию.

Рискованно ли было ставить все на технику в которой Октавия профессионал?

Пожалуй, да, будь моим врагом сама Октавия.

Но той, кто атаковал мою проекцию, была уже не Октавия, а овладевшие ее телом Вестники Апокалипсиса, которые впервые за тысячи лет соединились и обрели сосуд.