Полковника Призывали? 2

Глава 14

Глава: 14

Кайра открыла глаза. Непривычная легкость в теле заставила ее на мгновение замереть. Казалось, мышцы, натянутые как струны вечно работающего артиста, впервые отпустили боль.

Физически – почти блаженство. Душевно – шторм размером с пол континента. Разум, напротив, уже метался, как загнанный зверь, раскладывая по полочкам тревоги, просчитывая риски, оправдывая то, что уже было сделано в порыве отчаяния.

В целом все, было, как всегда. Ее кровать и ее покои. Холодные, роскошные, давно ставшие для нее чужими. Спальню, что ближе к кабинету – «для экономии шагов» – она жаловала гораздо больше.

Королева повернула голову налево. Движение осторожное, чтобы не потревожить его….

Оперлась на локоть, девушка придвинулась ближе. Григорий спал. Глухо и беспробудно, «без задних ног». Губы его чуть шевелились, с легкой, почти детской улыбкой.

Странно: совесть, та самая, что вчера скребла изнутри до тошноты при одной мысли о вынужденном соитии кляли ее – «Портовой девкой! Что отдалась первому встречному!» – сегодня молчала.

Приглушенная и задавленная железными доводами: Враги уже у ее порога, а смутьяны ждут осечки. Конечно, народ любит ее, пока налоги не поднимутся. Все же рубашка у каждого своя – и она ближе к телу чем любая другая.

Он, этот с виду обычный мужик, храпящий сейчас десятый сон, был ее билетом из глубокой и беспросветной жопы. В целом... все прошло даже сносно. Неожиданно сносно.

Сомнения о необходимости применения снадобье грызли до последнего. «Нечестно кричала ее совесть, что по-рыцарски требовала равного «боя». Но ставка сейчас было ее – королевство и ее голова по совместительству.

Максимизация шансов на его поддержку – залог выживания. К тому же она сама выпила свою долю, а значит все было честно и ее совесть была чиста. Ну почти.

А еще... Он оказался неплохим собеседником. По крайней мере до того, как эликсир и вино сделали свое дело. И любовником... «Хи-хи-хи».

Эта мысль пронеслась с циничной легкостью портовой шлюхи, заставив внутренне поморщиться. «Эхх... Если он после такого откажется... такая «судьба» – мне еще за счастье сойдет...»

— Вуэээ...

Григорий издал хриплый звук, с трудом отклеивая веки. Уставился в потолок расписной маслянистой краской, будто впервые его видя. Лицо обмякло в выражении тупого непонимания.— Твою мать... – прохрипел он сипло, голос его был как будто склеенный сном. – Я когда-нибудь проснусь в своей, сука, комнате?..

Кайра сдержала удивленную бровь, и стараясь не подать виду. Он повернул голову, слипшимися глазами медленно сканируя роскошь королевских покоев, расшитый золотом полог, ее хрустальные флаконы на туалетном столике... Взгляд зацепился за нее.

За ее фигуру, очерченную тонкой тканью ночной рубашки, за ее лицо, наблюдающее за ним с холодным интересом.

— Твою... мать... – вырвалось у него на этот раз тише, но с куда большей концентрацией недоумения и... предчувствия беды.

Кайра лишь позволила уголкам губ дрогнуть в чем-то, отдаленно напоминающем девчачью ухмылку. Искусственную. Рассчитанную.— И вам доброго утра, Григорий.

Гриша кивнул, стараясь не выдавать внутреннего удивления местным… щедрым нравам. Голова, к его удивлению, не гудела. Натуральное винцо явно принималось организмом лучше, чем тот нефтяной шмурдяк с базы, трижды перегнанный из нефтяных фракция. Да в чем-то средневековье было даже лучше. Странно, но факт.

— Да ничего особенного, — Кайра пустила голосом томную дымку, придвигаясь ближе. — Ужин… вино… А потом ты просто… набросился на меня. Хи-хи.

Гриша напряг извилины, пытаясь собрать вчерашний пазл. Картина в целом складывалась. Кроме одной малозначительной детали – инициатором был явно не он.

Но поправлять королеву, чья рука сейчас легла ему на бедро, показалось стратегически неверным. — Да? — выдавил он, стараясь вложить в голос нотки приятного удивления. — Я был… страстен?

Она промолчала и приблизила свое лицо, ее дыхание, теплое и влажное, обволокло его кожу. — Очень. И обидно, что ты этого не помнишь… — Голос стал шепотом-лезвием.

— Рад слышать, а то я… не очень, — соврал он гладко.

«Значит, надо исправлять!» — мысль пронеслась в ее с иронией.— Не могу допустить, чтобы ночь со мной затерялась в твоей памяти, — ее пальцы скользнули по его щеке, тянули к себе. В ее глазах засияли – вызов и обещание.

Гриша ощутил знакомый жар под кожей. Он был не против. Тело – за. Но где-то в глубине черепа мозг трезво бился набат: «Дела идиот, у тебя мало времени. Обсуди условия договора и не забудь про сокровищницу».

«Ах да, Намару надо притащить артефакт».

Он мягко, но недвусмысленно отвел ее руку. Себя удивил твердостью в голосе: — Мне нужно написать письмо.Кайра отстранилась мгновенно, как обожженная. Понимание? Да. Но в уголках губ – застывшая досада. Слегка отстранившись и, коротко кивнула.— И еще, — добавил он, вставая с кровати. — Одевайся. Пошли.— Куда? — в ее глазах мелькнуло опасное любопытство.— Как куда? На площадь! Буду как новый король речь толкать перед народом! — шутка вырвалась сама собой, попытка сбросить напряжение.

Эффект был непредсказуем. Юмор не дошел до адресата. Лицо Кайры окаменело. Взгляд метнулся к эфесу кинжала на стуле. Мышцы плеч напряглись для рывка.— Во-о-у! — Гриша инстинктивно вскинул руки, ладонями наружу. — Шутка! Шутка это была, успокойся! Но собираться – серьезно время дорого.

Напряжение спало, как срезанное. Лицо Кайры снова стало гладким, почти безразличным. — Куда?— В сокровищницу. А то тут одна особа мне кучу всего наобещала… — нарочито тянул он.Уголки ее губ дрогнули в ехидной усмешке. — Не думала, что ты такой жадный.— Я? — Гриша фыркнул. — Мне это даром не надо, лично я от всяких стремных штук стараюсь держаться подальше. А вот… Намару — он подчеркнул имя, — неплохо бы что-то привезти. Для… сговорчивости. Желательно, научно-ценное и весомое.— Поняла, — ее взгляд стал оценивающим, деловым. — Но сначала – завтрак.— Отличная идея! — Гриша уже стоял посреди комнаты, чувствуя себя неловко голым под ее изучающим взглядом. — Чего лежишь? Пошли!— Зачем? — она лениво протянула руку к прикроватной тумбе, щелкнула затейливой защелкой. И извлекла маленький серебряный колокольчик.

Звяк. Звяк.

Звук был негромким, но пронзительным. Не прошло минуты – дверь распахнулась без стука. В проеме – стоял, вытянувшись как солдат в строю, слуга в безупречном, но немом камзоле. Мужчина вошел, опустился на одно колено. С глазами – строго в пол.

— Чего изволите, Ваше Величество? — произнес голос без единой ноты удивления.— Завтрак. На двоих. Сюда. Без промедления. — Ее голос. Всего несколько слов. Но они ударили по воздуху, как кнут. Не допускающие мысли о неповиновении.

Даже у Гриши по спине пробежали мурашки. «Как она это делает? Только что – хитрая кошка, а теперь – ледяная государыня. И все это – один человек. За полчаса. Настоящий театр одного, черт побери, актера».

— Через полчаса будет, — слуга отчеканил, не поднимая глаз. Исчез так же бесшумно, как и появился.— А это ничего, что он… нас видел? — спросил Гриша, кивая на беспорядок в постели.Кайра лишь покачала головой, легкая усмешка тронула губы. — Вчера я отослала большую часть слуг из жилого крыла замка. Остались… самые верные. Их языки зашиты намертво.

Произнесла она с нескрываемым удовлетворением и снова повернулась к нему. Ее взгляд смягчился и стал томным. — Так… на чем мы остановились?— На приятных воспоминаниях, кажется, — Гриша почувствовал, как почва уходит из-под ног. Ее маневры были слишком быстры. — Собирался их освежить…— Именно, — она уже была рядом. Ее руки скользнули по его плечам. — Сейчас я тебе их организую.

«Сопротивляться? Бесполезно и бессмысленно. И, черт возьми, не особо хочется». Гриша закрыл глаза. Снова отдался на волю этой непредсказуемой, разгоряченной, опасной судьбы в облике королевы.

…

Утренний «моцион» затянулся до неприличия, утащив за собой и обеденное время и часть вечера.

В королевскую сокровищницу – больше похожую на музей проклятых диковинок – Гриша попал лишь часов в восемь. «Хорошо хоть письмо Намару успел накалякать».

Суть его была проще пареной репы: «Я жив. В почетном плену» – иного термина для своего положения после вчерашнего и сегодняшнего он подобрать не мог. «Местные предлагают сделку. Думаю, тебя заинтересует. Пусть парни станут лагерем в радиусе действия гарнитуры (я всегда на связи) и жду вашего сигнала. И помни черное перо, больно режет руку».Кодовое словосочетание – их шифр для подобных щекотливых ситуаций – звучало глупо, но сейчас было плевать.

Теперь он расхаживал меж экспонатов в сопровождении Кайры. Воздух пах пылью веков, воском и холодной сталью. Артефакты покоились на бархатных подушках цвета запекшейся крови.

Оружие, от примитивных секир будто сделанных местными кроманьонцами до изощренных клинков явно превосходящих все что он когда-либо видел, - все это великолепие висело на стенах.

Доспехи, отполированные до зеркального блеска, зловеще пустовали на манекенах. Гриша чувствовал себя в очень дорогом музее, что потратил пол бюджету Ватикана на обновки.

У центрального постамента Кайра остановилась. — Ну, чего же жаждет твой… Намир? Немар?— Намар, — поправил Гриша. — Древности. То, что было еще до нас. Есть такое?Кайра кивнула, сделала пару шагов. В ее руке внезапно оказался клинок. Не просто темный – казалось, он был собран из тысяч крошечных, идеально подогнанных черных кубиков, поглощающих свет. От одного его вида по спине Гриши пробежали ледяные мурашки. Что-то древнее и глубоко неправильное вибрировало в этом металле.— Откуда… это? — голос его слегка охрип.— Дед купил у бродячего торговца, — она пожала плечами, будто речь о безделушке. — Еще до моего рождения.— И чем он хорош?Кайра осмотрела клинок, взвесила его на ладони. Потом – резкий, отточенный взмах.

Вж-ж-жух!

Воздух свистнул. — Вроде ничего особенного, — усмехнулась она. И секунду спустя без ее движения последовал второй удар – точь-в-точь как первый.

— Не можешь объяснить? — Спросил Гриша заметно напрягшись.Королева вздохнула: — Призрачный Клинок. Всегда бьет дважды. Первый раз – для мира живых. Второй – для чего-то… другого.

Она аккуратно положила оружие обратно. — Сила его вызвана проклятьем. По ночам он показывает хозяину сны. Не самые приятные, а точнее сводит его с ума, медленно, но верно.— Хм. Интересно, — пробормотал Гриша, отходя подальше от витрины. «Подарок с сюрпризом. Классно, но Намар мне нужен в добром здравии». — Что еще?

Кайра неторопливо двинулась дальше. Гриша следовал, высматривая что-то менее одушевленно-злобное. «Тут хватит барахла, чтобы осчастливить десяток Намаров... Старик будет мне должен по гроб жизни». Подумал он про себя улыбаясь.

Взгляд зацепился за вертикальную стойку. На ней покоился – посох. Неуклюжий, прямой, как черенок лопаты, из черного, тускло мерцающего металла.

Навершием служила сложная композиция из шаров и колец, напоминавшая схематичную звездную систему, с крупным темно-красным кристаллом вместо центрального светила.

«Исторический раритет? Или магический артефакт?» После пары лекций Намара разницу Гриша все равно пока не улавливал.— Посох Черной Звезды, — голос Кайры прозвучал с оттенком почтительного ужаса. — Мечта и проклятье любого мага.— Почему? Опять проклят? — спросил Гриша с горькой предсказуемостью.— Да, — она не стала отрицать очевидного. — Он черпает силу не из окружающей среды… а из жизни самого мага. Он ненасытен. При длительном использовании… сжирает носителя заживо. Не лучший подарок для друга, а? — Гриша молча кивнул, ментально соглашаясь с доводом собеседницы.

Осмотр продолжался.

— Слишком маленький.

— Слишком ржавый.

— Это вообще новодел.

— А этот сломан пополам никуда не годится... — Отрезал Гриша и устало потер переносицу. Как в голове, отчетливо, как удар ножом по стеклу, прозвучал голос: «Гриша. Пора взять то, что твое по праву».

Мужчина вздрогнул, чуть ли не вскрикнув как маленькая девочка.

«Икс... Чтоб тебя разорвало!» Он оглянулся – голос был не снаружи. Он звучал внутри, холодный, металлический, не оставляющий сомнений.

Это был Икс. Его гребанный работодатель, и он был здесь, в этом проклятом хранилище, прямо у него в черепе. Где-то рядом маячила Кайра, рассматривая очередной экспонат. Она вроде ничего не слышала.

«Ты меня слышишь»? — Гриша бросил мысленный вызов в тишину собственного черепа. Ответа не последовало. Только гулкое эхо его тревоги.

Он двинулся на ощупь, не разумом, а каким-то глубинным чутьем – туда, откуда, по его мнению, прозвучал голос. Кайра, нахмурившись, последовала за ним, ее шаги бесшумны на каменном полу. Они миновали ряды сверкающего оружия, статуэток с пугающими ликами, сосудов с мутным содержимым.

Гриша остановился у плотной деревянной шкатулки, задвинутой в самый темный угол. Она выглядела невзрачно на фоне роскоши, но от нее веяло… ожиданием.— Что там? — спросил он, не отрывая взгляда.Кайра прижала пальцы к вискам, напрягая память. — Эмм… Странный диск. Нашли в руинах под Забытым Городом.

— Проклят?

Девушка лишь пожала плечами, ее голос звучал отстраненно. — Не знаю. Но те, кто держал его… поговаривали, он с ними разговаривал.

— Очень интересно, — Гриша протянул руку, его пальцы дрожали едва заметно, но выдохнув он снял крышку.

На бархатном ложе лежал диск. Металл? Камень? Трудно сказать. Размером с блюдце, идеально гладкий, без единой царапины или узора. Он не отражал свет – он сам был источником света, создавая вокруг себя зону неестественного дня.

Гриша нервно выдохнул и схватил диск. Холодный, гладкий, мертвый вес.

«Ну наконец-то ты пришел». Голос ударил прямо в центр мозга, ясный и леденящий, как сталь на морозе. Никакого шепота.— ИКС, МАТЬ ТВОЮ!!! — Гриша взревел вслух, сжимая диск так, что костяшки пальцев побелели. Он не мог сдержаться.— Он самый, — голос Икса звучал… устало? — Рад, что ключ все же нашелся.— Ключ?! — мысль Гриши рванулась вперед. — Так это не второй артефакт?!— Хе-хе. Конечно, нет. Но он лучше. Это ключ от хранилища, где лежит артефакт.— Эй… а где хранилище?! И ты… — Гриша мысленно сканировал ощущение. — Чет ты вялый какой-то сегодня. И хора голосов, что обычно долбят меня прямо в мозг –, не наблюдается. Неужто все твои «друзья» разбежались? Хотя с твоим-то характером, немудрено.

— Заткнись. — В голосе Икса впервые прозвучало раздражение, но тут же сменилось нарастающей слабостью. — Моя связь с этим планом… слабеет. У нас мало времени.— Отлично! Тогда отвечай: кто ты? Откуда? И каковы твои планы?— Ты… знай, что… — начал Икс, но Гриша мысленно перебил его с жестокой радостью:— Я просто могу взять этот диск и вышвырнуть его в океан или в открытый космос. И будешь ты там на пару с чайником Расцела крутиться возле какой-нибудь задрипанной звезды!

По воздуху прошла странная дрожь. Не звук, не ветер – ощущение, будто само пространство на миг сжалось. Голос Икса стал едва различимым, словно доносился из глухой трубы: — Все будет… Григорий… Но позже… Сейчас… разберись с делами… Проникни в хранилище… Комнаты 12… 35… и 166… Там ты узнаешь… подробности…

Повисла недолгая пауза. Тишина в голове стала абсолютной, даже слегка пугающей.— …Удачи…— Не стой, гандон!!! — Гриша крикнул мысленно и вслух одновременно, яростно сжимая диск. Но связь оборвалась.

Он очнулся от пристального взгляда. Кайра стояла в двух шагах, одна рука лежала на эфесе меча. Ее глаза, узкие и острые, изучали его лицо.— Григорий? — голос ее был ровным, но в нем висела стальная нить вопроса. — С вами все в порядке?

Со мной? Гриша мысленно ощупал себя. Икс не ответил на вопросы, но хотя бы дал подсказку. «Четкую. Прогресс. Еще пара таких "сеансов", и суть задания не придется разгадывать по кофейной гуще».— Беру его, — заявил он коротко, сунув холодный диск во внутренний карман формы. Металл слегка жёг кожу даже сквозь ткань.

Королева молча кивнула, ее взгляд скользнул с его лица на пустую шкатулку, затем обратно. Безмолвное согласие, но в нем читалась буря вопросов.

Гриша уже поворачивался к выходу, спиной чувствуя ее тяжелый, анализирующий взгляд. Кайра не двигалась, глядя в темное нутро шкатулки. Ее пальцы все еще лежали на рукояти меча.«Интересно», — думала она, и мысль эта была холодна и остра, как лезвие. «На кого он там так кричал?» Она слышала каждое его слово. От первого нервного вопроса до яростного "гандон". И этот странный, односторонний разговор с пустотой ее тревожил куда больше, чем любой проклятый артефакт.

Ужин был скромным, почти траурным. Кайра свалила чуть ли не с первой ложки супа, сославшись на неотложные государственные дела. И Гриша не мог ее винить. Управлять королевством – пусть и карликовым – это вам не шапки воровать на вокзале. Тут нужна изворотливость крысы и выдержка удава.

Двое слуг, немых как гробовые плиты, проводили его в покои. Умылся ледяной водой из таза – очень освежает.

Потянулся к кровати, тело звало в объятия беспамятства. Но тишину пустого коридора за дверью вдруг прорезали приглушенные голоса. Слышимость – хуже некуда. Но любопытство, это вечное шило, кольнуло сильнее усталости.

Гриша прильнул ухом к дубовой щели. Говорили двое.

— ...Слышал, войска Маркграфа уже перешли границу?— Да... это плохо.— Плохо? Это катастрофа! Наши территории тают быстрее весеннего снега, а наша Королева? Возится с этой... иноземной обезьяной.

Обида – острая, глупая – кольнула Гришу под ложечкой. Мигом испарилась, оставив после себя ледяную тревогу.

«Значит, началось. Пиздец. Если Намар сейчас начнет козлить или затягивать... его голова очень быстро станет трофеем на пике какого-нибудь маркграфского ублюдка».

Раньше он мог отнекиваться, тянуть время под предлогом "стратегических размышлений". Теперь? Теперь Кайра будет требовать действий. Немедленных и жестких. Без права на слабость.— Эх, ну не могли еще пару деньков подождать? — прошипел он себе в кулак.

За дверью тем временем говорили дальше: — Бароны ропщут. Говорят, половина уже ставки делают на то, кто ее свергнет.— Тупые идиоты. Каждый мнит себя на троне. Но Маркграф-то своего не упустит!— Согласен, если думают, что он станет делиться властью.— Думаю, и нам пора...— Определенно. А пари будет наше...

Голоса затихли, шаги растворились в коридорной мгле.

Последняя фраза, вроде бы обычная в ворохе политических сплетен, вставила Грише ледяную иглу между лопаток. Он отлип от двери, спиной ощущая холод дерева. Мозг, скрипя шестеренками, выдал два кристально ясных вывода:

Первое: В сердце столицы – да, черт побери, вероятно, во всей этой проклятой стране – зреет заговор. Готовый взорваться через... проверил внутренние часы… очень сука скоро.

Второе: Он окончательно, бесповоротно, до тошноты задолбался разгребать чужое дерьмо. У него своего – выше крыши. Но кто блин его, когда спрашивал.