Полковника Призывали? 2

Глава 13

Глава: 13

Гришу вели восемь гвардейцев в доспехах, потускневших от пота и копоти, они плотным кольцом сжимали его. «Излишество», – мелькнуло в голове. «При мне ни хрена нет», – лишь толстые кандалы на запястьях и щиколотках, тянувшие вниз, как якоря. Их мерзкий, глухой звяк отдавался эхом в каменных сводах коридора, заглушая шаги. Каждый неверный шаг отзывался болью в натертых железом лодыжках.

Процессия замерла перед дверью. Не просто дверью – дубовым монстром, окованным черненой сталью. У входа, словно каменные изваяния, замерли еще двое стражей. Их взгляды, полные немой злобы, скользнули по Грише, цепляясь, как крючья. С тихим, мучительным скрипом вековых петель чудовище распахнулось, впуская ледяное дыхание зала.

Гриша шагнул внутрь – и его обдало величием и мраком. Тронный зал. Бесконечная каменная пасть, подпираемая колоннами толщиной в вековой дуб, терявшимися в копоти и полумраке под потолком.

Воздух был густ от запаха воска и каменной пыли. Тусклый свет источали редкие факелы в стенных скобах и чадящие свечи в тяжелых канделябрах. Сквозь узкие стрельчатые окна пробивались последние косые лучи заката, а сквозь центральный витраж, изображающий сцену битвы, лился кроваво-багровый свет, ложась рваным пятном на фигуру в дальнем конце.

Королева - она восседала на троне из черного камня, но не в парче, а в полном боевом облачении. Золотые латы, казалось, впитывали скудный свет и извергали его обратно, слепя глаза.

Лицо – маска ледяной сосредоточенности, с резкими складками у губ, выдававшими сдерживаемую ярость. Тяжелая русая коса, небрежно перекинутая через плечо, лежала поверх латного наплечника, как единственный намек на что-то живое. Гриша, как и гвардейцы поклонился еще у порога – тычок тупым концом алебарды в спину не оставлял выбора.

«Пустовато...» – пронеслось в голове. «Значит, суда не будет? Обычаев этих земель он не ведал, но, если здесь было королевство, должен быть и суд.

Слова капитана Мадрока, схватившего его, говорили об этом. «Мадрок... Где он?» Гриша метнул взгляд по сторонам – знакомой фигуры в доспехах капитана гвардии не было. Холодная тревога сжала горло. «Если его убили? Тогда мои шансы – дым. А если он был ее... любовником? Тогда я – уже труп».

Подведя к самому подножию трона, гвардейцы снова склонились в почтительном реверансе. Ловкий удар древком алебарды под колени заставил Гришу рухнуть на одно колено еще раз.

Из тени у одной из колоссальных колонн шагнул глашатай в темном одеянии. Его голос, натренированный на крик в бою, гулко раскатился под сводами:— Пред тобой Кайра Лайонеская! Королева Черных Гор! Владычица Святого Клинка! — Прокричав положенное, он тут же отступил обратно в нишу, словно призрак.

Королева подняла руку в латной перчатке. Движение было неспешным, властным. — Снимите кандалы.

Гвардейцы переглянулись. Недовольство читалось в каждом мускуле их лиц, в каждом сомкнутом пальце на древках алебард.

Возразить? Смертельно опасно в первую очередь для них. Ее взгляд, холодный и острый, как клинок, прошелся по ним. Он не горел гневом – он обещал расправу за промедление еще на миг.

И тут же ключи звякнули в замочных скважинах. Тяжелое железо с глухим стуком рухнуло на каменные плиты. Гриша с облегчением потер набрякшие, израненные запястья, взглянув на королеву. Избавительницу от этих проклятых железяк...

— Оставьте нас. Голос Кайры был тише, но от этого лишь весомее.— Но, Ваше Величество?.. – попытался возразить один из гвардейцев, самый старший.— Вон! – одно слово, брошенное как камень. — Бегом!Они побежали. Топот их сапог по камню заставил вибрировать пыль на плитах. Тяжелая дверь захлопнулась с гулким бумом, оставив их вдвоем в огромном, внезапно оглушительно тихом зале.

Кайра окинула пришельца оценивающим взором. Ничего грозного. Легенды, что ей шептали, оказались дымом. Ни щупалец, ни хвоста, ни клыков, торчащих, как кинжалы. Вместо них – лицо... Симпатичное, даже открытое, но сейчас искаженное растерянностью и усталостью. Грязь, синяк под глазом... Жалкий путник, а не чудовище.

— Как тебя зовут? – спросила она. Голос ровный, лишенный прежней ледяной силы, но не теряющий власти.— Э-эм... Григорий.— Зачем вы пришли в мои земли? – ее пальцы сжали рукоять кинжала на поясе трона.— Я уже говорил... На раскопки, – Гриша отвечал спокойно, держа голову чуть склоненной. Одно ее слово – и эта голова покатится по плитам. Уважение должно было сквозить в каждом слоге.— Копать? – в ее интонации мелькнуло что-то, почти похожее на усмешку.— Да. Но на нас напали... Капитан Мадрок, может, подтвердить? – Гриша рискнул посмотреть ей в глаза. – Кстати... как он?Кайра слегка приподняла бровь. Беспокоится о враге?.. Или... о враге ли? – вопрос мелькнул молнией.— Он жив, – ответила она коротко. – Его жизни ничто не угрожает. Пока.На лице Гриши расцвела короткая, но искренняя улыбка. Хоть что-то пошло не так катастрофически.— Я читала рапорт Мадрока, – продолжила Кайра, ее взгляд стал пристальнее, изучающим. – Но теперь... расскажи мне свою версию. С самого начала.— Начало было таким...

Гриша рассказал все. Как они прибыли, что искали в землях у Черной Горы. Приблизительные места раскопок он указал разумно точно. Разумеется, он умолчал о тех деталях – о том, что его отряд, возможно, перебил целый патруль пограничников. В остальном – все было подробно, почти исповедально.

Кайра слушала, не сводя с него ледяного взора. Ее вопросы были редки, но метки. Больше всего ее интересовали возможности пришельцев. Это было разумно: знание – сила.— Чем вы... плевались? – спросила она, подбирая слово для невиданного оружия. – Огненные шары без пламени?— Резиновые пули, – ответил Гриша, понимая, что объяснение упругости резины заведет его в тупик. – Не убивают, лишь оглушают.— А эти... солнечные горшочки? – она описала вспышку и грохот светошумовой гранаты.— Светошумовые гранаты. Ослепляют и оглушают на миг, ну может чуть больше.

Закончив, Гриша перевел дух. Легкая одышка колотилась в его груди. На лице Кайры же застыла сложная гримаса – солянка из разочарования (они так и не нашли зловещего заговора?), тревоги (небесные люди с огненными колесницами – это головная боль) и жгучего интереса (такое оружие классное у них оружие).

Осложнять отношения с "небесными" ей было сейчас смерти подобно. Разведчики всю неделю шпарили донесения: бунтовщики потоком вливались в армию Восточного Маркграфа. Теперь у того было преимущество в почти три раза, если не больше. Ее же собственные войска были растянуты, измотаны.

— Григорий, – голос ее потерял часть ледяной твердости, – хочу быть откровенной.

«Вот опять эта фраза», – с тоской подумал Гриша.

– Твердых доказательств, что напали именно вы, у нас нет. Но и доказательств вашей невиновности – тоже. И потому...— Вы хотите предложить мне сделку, – закончил за нее Гриша.— Вы очень проницательны, – в ее глазах мелькнуло что-то вроде уважения. – Условия просты. Вы участвуете в предстоящей битве. А я, мало того, что прощаю вам ваши... – на этих словах Гриша сдержанно кашлянул, – ...ваши возможные провинности, так еще даю вам королевское разрешение на раскопки и гарантирую полную поддержку моих людей.

— Я вас услышал, – Гриша медлил, выбирая слова. – Но поймите, я не могу принимать такие решения в одиночку. Это противоречит...— Да плевать мне, что там у вас противоречит! – Маска гордой, ледяной девы дала трещину. Гнев, напополам с отчаянием, прорвался наружу. Она встала, латная рука, сжимая эфес меча так, что костяшки побелели. – Всего одна битва! Никто и не узнает! Мы вас замаскируем! Доспехи, шлем...

— Эх, если бы все было так просто... – вздохнул Гриша.

– Я могу тебя казнить, – прошипела Кайра, делая шаг вперед. Гриша молча кивнул.

— Безусловно. – Но если кто-то... – он осторожно указал пальцем вверх, в закопченные своды зала, подразумевая небо, – ...прознает, что я добровольно влез в вашу войну... моя судьба будет аналогичной. И возможно куда печальнее.

Кайра замерла. Ее рука дрожала на рукояти. — Женщины? Сокровищница? Гриша лишь печально покачал головой: ни то, ни другое не было для него аргументом в этой игре.— Дайте мне связаться... – начал он.— ВЖУХ!

Клинок вылетел из ножен с ослепительной скоростью, описав в воздухе короткую, смертоносную вертикальную дугу. Не в него – но с кончика лезвия сорвалась волна золотой энергии, густая, как расплавленный металл.

Она просвистела в сантиметрах от Гришиного плеча, ударила в каменную плиту пола и с шипящим ревом пропахала в ней глубокую, дымящуюся борозду длиной в сажень. Искры и запах гари ударили в нос.

Гриша впал в ступор. Его отбросило ударной волной, заложило уши. Прежде чем он успел опомниться, Кайра была рядом. Она воспользовалась его замешательством, резко схватив его за рукав выше локтя. Ее хватка была железной. Отчаяние исказило ее лицо, а по щеке, смазав дорожку в пыли и копоти, покатилась наигранная слеза.— Григорий! – ее голос сорвался на шепот, полный надрыва. Она притянула его лицо к своему так близко, что он почувствовал тепло ее дыхания. Ее глаза, огромные и блестящие от слез, излучали все страдание мира, всю тяжесть ее ноши. – От вашего решения зависят тысячи жизней! Моих людей! Женщин, детей! Помогите нам! Прошу вас! Я... я не знаю, куда еще обратиться...

Гриша смотрел в эти глаза, чувствуя холод пота на спине. «Театр. Грязный, отчаянный театр. Но за ним – реальная угроза и реальная нужда.— Я... подумаю, – выдохнул он, стараясь не дрогнуть голосом. – Мне кажется... мы сможем договориться. Найти способ.

Кайра мгновенно отстранилась. Она резко вытерла лицо тыльной стороной латной перчаткой, смахивая следы "слез". Ее взгляд снова стал собранным, властным, словно и не было этой вспышки отчаяния. Она глубоко вдохнула, расправляя плечи.— Хорошо, – сказала она ровно, уже владычица Черной Горы. – Ну, раз уж вы все равно здесь... Может, поужинаете? Вы наверняка голодны. – Она сделала шаг к боковой двери, скрытой в тени колонн.

Отказать Гриша не хотел. Есть и вправду хотелось адски. Да и ясно было – просто так, в покое, его теперь не оставят. Где ужин, там и разговоры. Где разговоры – там и шанс что-то понять, разведать.— Благодарю, Ваше Величество, – поклонился он, следя за ее спиной. – Я не откажусь. – И посмотрим, что за стол накрыт в аду, – пронеслось в его голове, пока он следовал за золотым сиянием ее доспехов в сумрак нового коридора. Запах гари от борозды в камне все еще висел в воздухе.

Тайная комнатка была капсулой тепла и относительного спокойствия в каменном чреве замка. Небольшая, но удивительно обжитая.

В углу, за решеткой, трещал и потрескивал камин, отбрасывая пляшущие тени на стены, затянутые не просто коврами, а богатыми гобеленами с охотничьими сценами – явно для того, чтобы глазу было за что зацепиться, кроме голого камня.

Гриша тяжело опустился на стул у массивного стола, рассчитанного на шестерых, но сейчас пустующего. Его спина благодарно приняла твердую опору. Он уставился в узор одного из гобеленов. Королева задержалась за дверью – наверняка отдавала последние приказы.

Она вошла не открывая, а вышибая дверь каблуком сапога. Звонкий удар о каменный косяк прокатился по маленькому пространству.

– Ужин скоро подадут, – бросила она, словно констатируя погоду. Кайра сбросила тяжелый дорожный плащ на спинку стула напротив и уселась, выпрямив спину с королевской, но несколько усталой осанкой.

Глубокий выдох. – Раз уж основные условия обсуждены, – ее голос, обычно режущий сталью, сейчас звучал чуть приглушеннее, деловитее, – предлагаю углубиться в детали вашей роли.

Гриша открыл было рот – возразить, спросить, уточнить – но сдержался. Пальцы сами собой сжались в кулаки под столом. «Выслушаю. Узнать ее лан будет очень полезно.

– Все предельно просто, – Кайра провела рукой над столом, словно стирая невидимую пыль. Ее указательный палец стал маркером.

– Вы и ваши люди в магических робах – этот камуфляж идеально подходит для нашей легенды.

– Вы станете в отдалении от левого фланга. – Она начертила воображаемую линию в воздухе, затем опустила палец на столешницу, превратив ее в карту.

– Наши основные силы – будут здесь. Река замедлит их авангард, превратит в удобную мишень. Вы же... – Палец скользнул по воображаемому течению, –перепрыгнул на другую перейдете на другую сторону.

– И как только враг увязнет во фронтальном столкновении... – Палец резко ударил сбоку. – Дарите им во фланг.

Гриша наклонился вперед, локти уперлись в дерево. Почесал щетину на подбородке. Звук скребущейся кожи был громче слов.

– Мы... не будем убивать людей, Кайра. Это не наш метод.

Тонкий уголок ее губ дрогнул – не улыбка, а что-то вроде усмешки. – Вам и не нужно. Один рев вашего... особого оружия, – она слегка закатила глаза на слово "особого", – "распугает неопытных рекрутов. Они сразу же побегут. А за ними... – Она махнула рукой, изображая общее бегство. – ...потянутся и ветераны. Паника – очень заразна.

План висел в воздухе, хрупкий, как паутина. Ненадежный. В голове Гриши тут же всплыли гравиплатформы. «Воздушное прикрытие сверху... добавило бы веса и надежности. Он собрался было вставить слово, предложить вариант...

В дверь застучали – не резко, но настойчиво. – Войдите! – Кайра бросила взгляд на дверь, и в ее голосе снова появилась привычная властность.

Комнату заполнили за считанные секунды. Целый отряд слуг, молчаливых и эффективных, с массивными подносами, громоздящимися до подбородка.

Запахи ударили волной: дымный аромат жареного мяса, сладость печеных фруктов, острота специй, тяжеловатый дух дорогого красного вина.

Стол покрылся гастрономическим полем боя: серебристая рыба в травах, пирамиды экзотических фруктов, сочные окорока... И венчал это изобилие маленький, до жути реалистичный, зажаренный целиком зверь похожий и непохожий на свинью, одновременно.

Квешины – высокие, узкие кубки из темного стекла – действительно были наполнены до краев густым, темно-рубиновым вином.

Кайра взяла один кубок, ее движения были отточенными. Второй протянула через стол Грише. Ее глаза встретились с его – в них не было тоста, был холодный расчет, приправленный легкой театральностью.

– За... взаимопонимание? – произнесла она, чуть склонив голову. Вопрос звучал как утверждение. Как приказ.

Гриша взял тяжелый квешин. Вино пахло дубом и влажной землей. Слишком сладко. Слишком... окончательно. Он почувствовал вес камней за стенами, вес плана, вес этого жареного зверька, смотрящего на него пустыми глазницами.

– Эм... Да, – выдавил он, поднимая кубок. Стекло было холодным. Его собственное отражение в темной поверхности вина казалось чужим и пойманным в ловушку.

Пир катился по наклонной, увлекаемый потоком дешевого откровения и дорогого вина.

Они говорили громко, перебивая друг друга, из редко смеялись, в основном безрадостно.

Оба нашли общий язык в терпкой горечи: подчиненных-идиотов, судьбы-шлюхи, и мире что их окружал – сплошной заговор тупиц и недоброжелателей.

Гриша вставлял реплики между мощными укусами жареного мяса, жевал, глотал, набивал брюхо, словно топку, одновременно пытаясь просчитать следующий ход.

Кайра парировала легко, ее осторожность была эластичной, как доспех под плащом. Как ни старался, как ни кренился в разговоре, пытаясь вытянуть хоть крупицу стоящей информации – все соскальзывало с ее отполированной светским ядом брони.

Тело его медленно превращалось в свинец. Кости налились тяжестью, мысли заплывали жиром. И это дивило больше всего. «В этом вине – от силы шесть градусов, как в детском пунше... Тут что-то не так...»

Он поднял тяжелые веки. Кайра сидела напротив – румяная, оживленная, глаза блестели с неприличным задором. Рассказывала что-то, жестикулируя изящно.

И ее взгляд... Гриша уловил его траекторию. Он скользил не по его лицу, а чуть ниже грудины, к солнечному сплетению, будто искал слабину в броне, моральной броне.

«Вот сука. Подсыпала что-то. Хотя... глядя на нее – она пила с ним наравне, возможно даже больше. А по ее румянцу противоядия явно не принимала. «Значит, играет ва-банк? Или у нее иммунитет?»

Он уже почти не видел ее лица. Оно расплывалось, как в душном мареве. В фокусе держался только доспех – стальные чешуйки на корсаже, холодный, отполированный блеск в свете огня, и тайно которую так хотелось разгадать – что же под ним.

«Низзя... Шайя меня живьем на анатомический стол приколотит за такое...» – мысль ползла тягуче, как патока. «Но так хочется...» Жар разливался изнутри, туманя рациональность, подталкивая к пропасти.

Кайра тем временем взяла кувшин, начала разливать остатки рубиновой отравы по бокалам. Когда он попытался встать из-за этого, буквально на секунду – она замешкалась.

Бокал выскользнул из ее пальцев, упал на каменный пол с негромким, но отчетливым плюхом!

Гриша среагировал на автомате. Инстинкт – поднять, схватить. Рванулся вниз. Она – одновременно с ним, как в отрепетированном дуэте.

Их руки встретились над осколками и темной лужей вина. Ее пальцы – неожиданно сильные, цепкие – впились в его запястье. Гриша попытался дернуть руку назад – стальная хватка сжалась, не хуже гидравлического пресса. «Больно».

Он поднял голову. Над ним, в полуметре, было ее лицо. Улыбка. Не теплая, не пьяная. Острая. Победная. Лезвие, обернутое в бархат. Эта улыбка не оставляла шансов на отступление.

…

Дым и гул пьяного веселья висели в «Свинцовом Котле» плотной, липкой пеленой. Угловой столик тонул в полумраке, островок относительной тишины в бушующем море стонов, песен и звонких ударов кружек о дерево.

За ним, прижавшись спиной к прохладной каменной стене, сидел человек. Невзрачный. Серый плащ сливался с тенями, лицо – обычное, мгновенно теряющееся в толпе. Он не пил – лишь изредка подносил к губам почти полную кружку темного эля, делая вид.

Настоящая влага стекала по стенам подвального заведения конденсатом, смешивалась с лужами пива и чем-то кисловатым на полу, где уже храпели несколько постояльцев, пуская пузыри в лужицах собственных отходов.

Его никто не трогал. Бродячий пес, забившийся под стол, вызывал больше интереса. Он был этому безмерно рад. Попытка улыбчивой официантки с налитыми кровью глазами завязать беседу была пресечена одним ледяным, пустым взглядом.

Она отшатнулась, как от внезапного сквозняка. Он просто ждал. Время текло густо, как деготь.

Ближе к двум, когда веселье начало перерастать в отупевшую агрессию или сон, к столику подсел еще один.

Почти близнец по невыразительности. Плащ чуть другого оттенка серого, но такой же потертый.

Гость заказал пиво – дешевое и мутное. Не выдавая себя ни звуком. Только когда кружка была поставлена перед ним, новоприбывший скользнул взглядом по лицу ожидавшего. Глаза, казалось бы, столь же тусклые, на миг вспыхнули холодной искрой узнавания.

– Рад тебя видеть, – голос был низким, едва различимым под грохочущий хор пьяниц. Сухим, как шелест пергамента. Первый чуть наклонил голову.

– Чего так долго?»

– Извини. Хвост был... очень назойлив. – Второй сделал глоток. Поставил кружку с излишней аккуратностью. – Пришлось скинуть.

– Надеюсь, без свидетелей. – Вопрос, прозвучавший как констатация.Уголок губ второго дрогнул в подобии улыбке.

– Обижаешь. Я был тише воды. – Вокруг ревела толпа, но между ними повисла напряженная тишина. Первый наклонился чуть ближе, его дыхание едва коснулось стола.– Теперь к делу. Посылка... дошла. К адресату?

– В полном объеме. – Слова отчеканены, без лишних слогов ответил второй.Во взгляде второго мелькнуло что-то хищное, удовлетворенное. – Уже завтра. Можем начинать.

– Превосходно. – Первый впервые за вечер коснулся своей кружки пальцами. – К нашей удаче... часть «Щитов» покинула столицу. Стрижи улетели на юг.

– Так выпьем же за это. – Второй поднял свою кружку выше. Не празднично. Скорее, ритуально. Первый не ответил, просто поднял свою.

Его движения были экономны, без нервной дрожи, но и без энтузиазма. Две кружки из грубого дерева встретились в воздухе с глухим звуком.

Не звон бокалов, а удар дубинки по бочке. Пиво – то самое «жидкое золото» нищих и заговорщиков – плеснулось через края, смешалось с грязью на столешнице.

Начало чего-то нового. Для королевства, и не только для него, но для них – уж точно.