Паладин развивает территорию Том V

Глава 398 Этюд в мрачных тонах (Часть 4: финал)

Лапидус прекрасно понимал, в какую ситуацию угодил, а потому был безмерно рад вторжению группы людей и этому мордовороту, что так эффектно запустил Петю в полёт.

Пускай и не такого высокого роста, но вверх ногами этот человек смотрелся, словно высеченная из камня глыба гранита, выполненная в позе человека, наносящего удар с правого кулака, держа левую руку, сжатую в кулак, в противовес возле левого плеча в позиции блока.

Вытянув тело, как струна, перенеся вес на правую ногу, которую держал слегка согнутой, левую же он выставил, максимально увеличив выпад, спина, в свою очередь, совершив полуоборот, тоже придала веса произведённому действию, отчего и удар получился весьма и весьма ощутимым, докрутив кулак в процессе.

В следующую секунду человек отступил правой, согнутой ногой к левой, а руки через круговое движение по большой амплитуде вернул к солнечному сплетению, вдыхая при этом воздух через ноздри с громким свистом. Затем он повернул ладони в направлении земли, опустил их в положение «смирно», выдохнув в процессе.

Дворф же, не придав значения движениям своего охранника, или сделав вид, что не придал, обратился напрямую к Лапидусу:

— Мальчик мой, вы сильно пострадали до того, как мы появились? — На что детектив резко замотал головой и хотел было что-то пролепетать, но, осекшись на поднятый вверх палец дворфа, что, как бы, говорил не сейчас, продолжил быть зрителем разворачивающегося представления.

— Петя, куда же это ты так быстро убежал, не признал своего папочку? — Нарочито сюсюкающимся голосом проговорил дворф.

Повернув голову влево, Лапидус обратил внимание, как далеко был запущен несостоявшийся палач.

Упёршись в какие-то ящики и сорвав с подвесов около семи туш, гигант лежал на животе и немного сотрясался.

Сконцентрировав свой слух и слегка увеличив его мощность при помощи той маны, что имеет рыцарь железного уровня, Лапидус уловил едва слышимые на расстоянии пятнадцати метров всхлипы и вздохи, которые начал издавать Петя.

— Кхеее. Мы не любить боль. За что ты так с Петя? — Он поднял свой торс на вытянутых руках из положения лежа, как находился, а голову, лицо которой было полностью залито слезами, повернул в сторону своего обидчика. Тот не выдавал своих эмоций ни одним мускулом, продолжал стоять по стойке «смирно». — Я хотеть букашка молчать. Он первый начинать.

— Как ты можешь видеть: он немного «особенный». — Не отрывая взгляда от Пети, сказал дворф Лапидусу. — Петенька, дорогой. Этот человек ничего не начинал. Он просто висел на ленте, как и все свинки вокруг.

— Кхееее. Мы делать работа, а он меня колоть. — Вытянул мальчик руку в сторону подвешенного полицейского в указательном жесте. — Я идти в сторона, откуда укол, а он тут висеть и орать!

— Петенька, как же он мог тебя уколоть на расстоянии, разве он «быть рядом с Петя»?

— Нет. Мы быть один. — Не прекратив рыдать ни на миг, он сел на пол по-турецки, а левой рукой высморкался на пол, зажав ноздрю.

— Извините его, детектив Лапидус, он на самом деле добрый мальчик. — И сразу после этих слов снова обратился он к мяснику: — Так ответь мне, дружище, почему ты хотел убить этого человека, он не стоял рядом с тобой, а потому не уколол тебя. Да и орать на производстве — это не преступление.

— Моя простить! — Словно по команде Петя припал к полу в самом низком поклоне, что только мог сделать. — Моя больше так не будем!

— То-то же, Петя. А вы, детектив, принимаете его извинения? — Опустив палец, что всё это время держал поднятым по направлению к полицейскому, он сделал круговые движения ладонью, как бы призывая того заговорить.

— Н-нет. Петя, я же говорил, что я твой друг! Я не могу на тебя злиться! — Случайно проорал детектив, сам того не ожидая.

— Чудесно! — Хлопнул в ладоши дворф. Едва его ладони коснулись друг друга и прозвучал звук, как телохранитель сделал другой выпад, выхватив предварительно шашку, что висела на поясе, и перерубил путы на ногах полицейского, отчего тот полетел вниз.

Встреченная затылком полицейского земля приняла того, щедро одарив головной болью, а тело, затёкшее от висения в неестественной позе, прибавило радости их воссоединению.

Повалившись на бетонный пол, Лапидус попытался двинуть ногами, но всё так же был вынужден принимать неудобную позу, потому как шашкой перерубили только те части верёвки, что были прикреплены к крюку, а путы, державшие тело, остались нетронутыми.

— Етить! Ах… Благодарю!

— Всегда пожалуйста. — Вложив шашку в ножны, телохранитель пошел в сторону Пети и помог тому встать поудобнее, приводя того в «порядок». Дворф же присел на корточки возле головы детектива и, заглянув ему в левый глаз, правого видеть он не мог, ведь Лапидус лежал лицом вниз, а голову держал повёрнутой влево, обратился к нему: — Бриен заперла тут двоих. Где ещё один человек?

Конвейерная лента с тушами продвинулась ещё на одну тушу вперед. Это заставило Лапидуса непреднамеренно сглотнуть ком, который образовался у него в горле от осознания того, как вовремя явились эти люди:

— Дальше по ленте, висел за этим поворотом. — Он попытался указать головой в нужном направлении, но вышло только немного поцарапать лицо о шероховатости пола.

— Чудесно. — Встав на ноги, дворф двинулся в сторону напарника.

«Фух! Кажется, пронесло…» — только и крутилось в голове детектива.

Обогнув тушу, что преграждала ему путь, безбородый мужчина направился в направлении другого узника, что так заботливо ожидал его. Подвешенный точно так же, как и напарник, Барнэлл слышал каждое слово и звук, что были произнесены в этом цеху.

«Хорошо, что мне хватило уровня развития, иначе нельзя было бы предположить чего ожидать.» Правда, едва он завидел, кто приближается к нему неспешным шагом, сердце полицейского ускорило свой ритм.

«Не может быть! Почему именно он⁈ Крепостной — не самая большая проблема, Аккрист тебя дери!»

— Молодой человек, вот мы и снова встретились. — Натянутая улыбка, отсутствие бороды, монокль, сланцы на босые ноги и шорты с подтяжками, натянутыми поверх белоснежной майки. Это мог бы быть обычный отдыхающий курортной зоны Балтес, если бы не ориентировки с портретом гражданина, что были развешены по всем вотчинам в империи. — Как же вас угораздило влипнуть в неприятности?

— Не могу знать, ваше превосходительство. Я выпивал в баре, как вдруг проснулся в этом месте.

— Ой-ой-ой, какая незадача! Благородный муж, так просто зашедший в одно из моих заведений, был отправлен на бойню, словно грязная свинья. Не чувствуете ли вы иронии в произошедшем, а, легавая свинья? — Снова присев на корточки, только уже перед другим детективом, дворф расплылся в улыбке, отчего показались его, местами золотые, зубы. Слегка похлопав того по руке, он, не дожидаясь ответа на явную провокацию, продолжил: — Зачем было оскорблять мою ненаглядную Бриен? Ты ведь знаешь, как она реагирует на слово «орк».

— Ничего не могу поделать с собой, сударь. Воспитание предписывает мне не врать особам прекрасного пола. — Только и мог съязвить в ответ детектив.

— Ха-ха-ха-ха! А ты забавный. — Утерев проступившие от смеха слезы воротом майки, дворф продолжил. — Я спасу твою жизнь и на этот раз, не переживай. Я староста в семье Бри, а потому обязан следить за многим. Убийство полицейских не принесёт пользы моему делу, за вас будут мстить, и оно мне не нужно.

Почесав немного подбородок, дворф дал себе несколько секунд на подумать.

— Предлагаю сделку.

Конвейер снова проехал на одну тушу вперёд, отчего дворф, развернувшись на девяносто градусов, последовал за детективом в повороте ленты.

— Кажется, сейчас было место твоего друга, если бы мы не пришли, он бы уже коптился. Ха-ха-ха!

— Не вижу в этом ничего смешного. — Сквозь зубы процедил Барн.

В мгновение переменившись в лице, староста посмотрел на детектива бешеными глазами, отчего монокль выпал и повис на цепочке.

— Не смей перечить мне, отброс. — Помолчав секунд пять, дворф вернулся к своему шутливому тону. — Ты, может быть, хочешь занять его место? — Барнэлл закрыл глаза и покачал головой. — Вот и славно!

Дворф поднялся на ноги и начал расхаживать взад-вперёд перед детективом.

— Вы поедете со мной, а я гарантирую, что моя семья больше не будет иметь к вам никаких претензий, если вы не будете угрожать нашему существованию, идёт?

Он перевёл взгляд на детектива, но руку держал на поясе, где висел ремень с кобурой, в которой хранился штатный полицейский арбалет.

— У меня нет выбора, конечно же я согласен. — Всё так же через зубы проговорил Барнэлл.

— Ха! Выбор есть всегда, мальчик мой, выбор есть всегда. — Он выхватил арбалет и метким выстрелом перерубил путы на ногах детектива, отчего тот повторил твист своего напарника со встречей с бетонным полом.

— Поднимайтесь и выходите отсюда, я буду ждать вас в экипаже. — Староста сделал лёгкий поклон и направился в сторону полутьмы, которая скрыла его из вида детектива, едва тот отошел за поворот конвейера.

«Идти-то я согласен, но кто меня освободит?» Только и осталось думать Барнэллу.

Через несколько минут после того, как ушел староста семьи Бри, детективу помог телохранитель, развязал путы и, перекинувшись с ним несколькими ничего не значащими фразами, сопроводил к выходу из цеха мясного завода.

«Ах, светло.» Полицейский поднял руку, заградив заходившее солнце, которое скрывалось за соснами на западе.

Как только его глаза немного привыкли к свету, что ослеплял его на фоне почти отсутствующего освещения в цеху, он обратил внимание на группу людей в дорогих костюмах, что окружили напарника, возле которого суетилась женщина в золотисто-белой мантии, напоминающей робу жреца.

Возле стула, на котором сидел Лапидус, находился стол с аккуратно разложенными вещами, в которых Барнэлл признал свои.

Подойдя к столу, он начал проверять всё ли на месте: короткий штатный меч из сплава титана и мифрила в ножнах, плащ серовато-бежевого цвета, черный пиджак, сигареты, спички, жетон полицейского с гербом Леомвиль на нём.

— Где арбалет? — обратился он к мужчинам, явно относящимся к охране этого места или личной охране дворфа.

— Его вам вернут позже, меры предосторожности. — Отвлекшись на секунду от созерцания действий женщины, ответил полуэльф из охраны. — Он у старосты в экипаже.

— Понятно. — Кивнул ему детектив и обратил наконец внимание на действия женщины. — Чем ты занимаешься?

— … возлюби лорда нашего, ибо он есть избавление человечества. Повинуйся словам Его, ибо ведёт Он тебя к светлому будущему. Внемли мудрости Его, ибо…

«Хм… Кажется, где-то я слышал подобное». Размышлял Барнэлл, а сам надевал утраченные части экипировки на себя.

«Точно! Это же молебен Балтосии!» Вновь кинув взгляд на женщину, он испустил ауру и только теперь понял, что происходит перед ним.

Женщина, чьи руки были сложены на больные рёбра Лапидуса, читала молитву. Энергия, наполняющая всё пространство вокруг, струилась размеренными потоками и, повторяя колебания голоса жрицы, вливалась в её тело, отчего золотые нити, вшитые в мантию, светились слабым светом, а воздух наполнял запах горелой плоти. Лапидус же сидел на стуле, закинув руки за спину.

Крепко сжав в зубах какой-то свёрток, он старался не производить ни звука и не дышать, потому как его рёбра срастались с ускоренной скоростью, отчего доселе дряблый живот на глазах становился меньше.

Заглянув в капюшон женщины, он разглядел только два светящихся золотых белка глаза в полумраке, так же слабый отблеск струек крови, что вытекали из глазниц, сливаясь в два ручейка на подбородке, и медленно капали на колени жрице.

Сложив руки возле солнечного сплетения, Барнэлл помолился про себя о своём напарнике: «Страх — ничто, ибо вера моя сильна. Балтэс».

— Вот вы где, а я уже вас заждался. — Прозвучал за спиной знакомый голос дворфа, отчего детектив невольно повернулся к старосте, который пригласил их проследовать за ним. — Прошу в мой экипаж.

— Нам нужен Петя, на него… Плеть! Кхе! Ааа…. — Закашлялся Лапидус. — Плеть тебя раздери, как же это больно! Он тот, кого ищет Кук!

— Хорошо, он проследует с вами в отделение шерифа. — меланхолично бросил ему ответ староста, залезая в экипаж по ступеням.

— Лапидус, увидимся в участке. — Вторил детектив и залез в экипаж следом за ним.

Внутри он был явно обустроен на заказ. Три ряда сидений, один спиной к движению, два других по левой и задней стене сформировали своеобразный полукруг вокруг бара, что расположен был по левую руку от входа.

Едва детектив переступил порог, как его тут же затащили внутрь двое телохранителей гладиаторской комплекции, что зашли следом.

Зажатый между ними на центральном сидении, он чувствовал себя не в своей тарелке, но в этой ситуации оставалось только терпеть, а потому он молчал и грустно уставился на стакан с водой, что так манил его на крышке бара.

— Не держите зла на моего сыночка, я ведь вырастил его с того самого дня, как его выпустили из Хэмарк. — Детектив повернул голову в сторону дворфа, что выбивался из всей преступной кодлы своим внешним видом. — Угощайтесь.

Едва махнул рукой староста, и детектив молниеносно схватил стакан и припал к нему, словно жаждущий в пустыне.

— Скажите…

— Всё что угодно. — Словно тост процедил дворф.

— Почему шорты? Какие шорты? — Какие шорты?

— Ваш внешний вид. — Детектив кивнул в сторону дворфа. — Эти шорты и майка, вы были на пляже?

— Какие шорты, какая майка, мальчик мой⁈ — Тот отставил стакан и подошел к полицейскому, оказавшись на одном уровне глаз. Он протянул свою ладонь с зажатым в ней перстнем. — Следи за ним глазами.

Кольцо двигалось вверх и вниз, вправо и влево несколько раз, затем дворф тяжело вздохнул и, обратившись к кучеру, попросил того остановиться.

— Товарищи, а ну-ка! Сгоняйте-ка мне за жрецом, да поживее. — Двое охранников стремглав вылетели наружу и вернулись буквально через десять секунд с мужчиной средних лет, в такой же мантии, что и женщина до этого.

Жрец просканировал полицейского своей аурой, отчего детектив почувствовал тепло и тут же уснул. Но через несколько минут был разбужен одним из охранников, что аккуратно постукивал его по щекам своей рукой-дубиной.

— Мой мальчик, вы напугали меня! Еще немного, и вас бы пришлось везти на кладбище.

— Что случилось? — спросил детектив, пытаясь удержать пробуждающееся сознание.

— Жрец говорит, что у вас произошел выход крови в мозг, и вы могли умереть в любой момент!

На этот раз староста выглядел действительно обеспокоенным. Теперь он предстал пред детективом в таком же дорогом костюме, который и видел Лапидус.

Темно-синий с фиолетовыми полосками. Распахнутый на животе, отчего топорщилась рубашка, явно наспех заправленная в штаны, что держались на поясе ремнём с пряжкой в форме сердца. На ногах начищенные до блеска ботинки из шкуры речного дракона, или крокодила по Земному.

— Ну. И как я выгляжу сейчас? Только не говорите, что у меня эта мерзкая борода.

— Костюм. Ботинки, монокль. — С трудом проговорил полицейский. — Вы прибыли к нам от демонов.

— Да, это так, а вы умеете читать символы. — Улыбнувшись, согласился дворф и легонько постучал по пряжке. — Священный символ всех подданных Владыки!

— Не понимаю.

— Ах-ха-ха-ха-ха! Вам и не нужно понимать. — Он сложил сердечко на груди при помощи рук. — Отсюда и почитание!

— Что? — стеклянным взглядом детектив посмотрел за окно экипажа и не заметил закатного солнца. — Уже село.

— У-у-у-у-у. Серьёзно вас приложили. — Покачал головой староста и протянул детективу ободок, что тот оставил Бриен. — Это важная улика, и у меня для вас есть подарок. Леонид, мы на месте?

— Да, ваше бродие! — Отозвался кучер.

Тук-тук-тук. Раздался стук в дверь экипажа, и после разрешения в распахнутую дверь занесли изрядно помятого эльфа. Как только смерд оказался на полу, то сжался до состояния побитой собаки в углу и залепетал, сглатывая слова:

— Мне офень фаль. Я ни пфи фём!(Мне очень жаль. Я не причём.) — Дворф жестом приказал поднять тому голову, и телохранитель резко оторвал эльфа от земли, уцепившись за длинную копну красновато-зелёных волос. — А-а-ай. Уф. Отпустиф!

Удивительно, что при таком отсутствии целых зубов во рту и десятке сломанных эльф вообще мог выражаться более-менее внятно. Вдобавок его правый глаз заплыл сильнейшей гематомой, что превратила его в узкую щелочку, зажатую между двумя фиолетовыми синяками. Левое ухо было сломано под углом девяносто градусов к голове и неестественно сочилось какой-то жидкостью.

— И кто из нас: «Если этому козлу надо, пускай сам придёт?» — передразнил его дворф, на что эльф ещё сильнее зажмурился, но не проронил ни слова. — То-то же! Расскажи детективу то, что он хотел узнать.

Из рассказанного далее детектив смог понять только то, что они с жертвой дальние родственники: «троюродная тётя моей матери по линии второго мужа его сестры». На самом деле девушка пропала в тот момент, когда молодой эльф отошел справить нужду, а потому отсутствовал буквально секунд тридцать.

Что удивительно, ведь преступнику необходимо было скрыться вместе с телом эльфийки, которая пусть и находилась на начальном этапе взросления (около семидесяти лет), но по людским меркам уже являлась вполне себе человеком преклонного возраста. И пусть не пробудила ещё в себе магию, но из-за разницы в строении тела вес эльфов превышает человеческий примерно процентов на пятнадцать, отчего девушка весить должна килограмм под шестьдесят.

— Бродяга говорил, что он выбежал и никого не нашел на улице. — Подытожил детектив, на что эльф попытался объяснить, что стоял у входа в дом, а потому должен был попасть в фокус зрения, но был остановлен дворфом.

— Мальчик мой, тебе достаточно информации?

— Да, этого хватит, только не уверен, что я запомню всё. Честно сказать, голова кружится. И очень. — Барнэлл прикрыл глаза и провалился в сон, едва его голова коснулась стенки экипажа.

— Детектив, детектив. — Сквозь тряску тела полицейский приоткрыл глаза и уставился на мужчину, что пытался его разбудить. — Детектив. Вы не дошли до своей квартиры, вам плохо?

Окинув взглядом коридор, детектив понял, что находится возле двери своей квартиры.

«Спасибо и на том.» Попытавшись встать, Барнэлл едва не упал, но был подхвачен мужчиной, что оказался соседом по этажу, что не раз встречался ему в коридоре дома или у почтовых ящиков на первом этаже.

— Как же вас так угораздило? Если выпиваете, нужно закусывать. — Заговорил мужчина, явно не осознавая ситуации полицейского. — У вас есть ключи?

Барнэлл запустил руку в сумку, что висела у него на ремне рядом с арбалетом, и достал оттуда ключ, прикреплённый к брелоку в виде бабочки-люцерны, символом его дома.

— Ага, вот так. — Мужчина повернул ключ в замке и затащил детектива внутрь квартиры, усадив того на табуретку. — Ого, это ваша… Эм, жена?

Он указал на девушку, что стояла тут же при входе, как и всегда встречая своего мужчину с работы.

— Да… Кхм! Это Карен. — махнул детектив. — Спасибо. Дальше я сам.

Мужчина поклонился детективу, бросил странный взгляд в сторону женщины и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

— Дорогой, я волновалась.

— Всё хорошо, любовь моя. Обычный день на работе. — Детектив скинул одежду и ботинки там же, где и сидел. — Пошли спать?

— Конечно. — Улыбнулась ему Карен и потянула свою руку.

Детектив на ватных ногах встал и, взяв руку, подошел к девушке. Положив руку на щеку и придвинув к себе, поцеловал её в губы.

— Колются.

— Я хотела подстричься, но… — детектив приложил руку к её губам, затем провёл ею по соломенного цвета волосам, что посеклись и кололи кожу при контакте.

— Мне нравится…

Полицейский двинулся в сторону комнаты и потянул Карен за собой.

— Я так рада, что ты не носишь эту дурацкую форму.

Явно намекнула женщина на форму патрульных, что представляла собой начальный вариант кителя Виктора, который был представлен миру на приёме в Армондэле.

— Ты говорила, мне идёт.

— Я солгала. — Шепнула на ухо Карен.

— Я устал. Нам нужно куда-то идти?

— Нет, конечно, нет. Отдыхай, братишка.

— Мы говорили об этом. — Барнэлл посмотрел ей в глаза, но, не увидев никакой реакции, поманил за собой в кровать. — Никто не должен узнать, кто мы, никто.

Девушка ответила поцелуем на его фразу, явно говоря, что она не против.