Паладин развивает территорию Том V

Глава 397 Этюд в мрачных тонах (часть 3)

Тишина немного затягивалась и становилась неловкой. Детектив стоял напротив полуорчихи из подвида кошачьих и собирался с мыслями. Он уже давно задолжал ей одну услугу и отчётливо понимал, что оказать ей её значит переступить через собственную мораль, но в тот же момент желал этого.

Бриен, в свою очередь, не собиралась отпускать из своих цепких лапок добычу, что так заботливо угодила в них собственноручно, а потому она сохранила блеск в глазах, но размышляла совершенно о другом.

В её голове носились мысли, что были совершенно неуместны в данном разговоре, но в них была вся она: «Если я съем те пирожные из бара, то сколько мне нужно пробежать на тренировке, чтобы они не отложились в моих боках?». Или: «А погасила ли я сушилку перед уходом и не загорится ли на ней одежда, что я вчера перевесила с балкона?».

За всей своей невозмутимостью и бравадой, как непоколебимого рыцаря, она оставалась простым человеком, пускай и полуорком.

«Нет, не полуорком! Не потерплю, чтобы хоть кто-то называл меня этим „оскорбительным“ прозвищем. Я — зверолюд! Я не дикарь, что кроме секса, выпивки и драк не интересуется ничем. В отличие от них, я не брезгую душем, хотя и не в восторге от воды».

В следующий миг полицейский почувствовал укол со стороны женщины перед ним, она явно проверяла уровень его развития, как и во все разы до этого, её глаза сверкнули огнём.

«О чем же думает эта дьяволица, почему ты делаешь это каждый раз при нашей встрече?»

Вот только Бриен сейчас не закладывала ничего в свои действия:

«Да начинай уже говорить, лакомство, не могу долго сидеть в этой позе, у меня хвост затекает!».

Но на её лице не дрогнул ни один мускул, а шерсть даже не собиралась колебаться, оставаясь лоснящейся и шелковистой, которая становилась такой после использования мусса для волос фирмы «Шона энд Фрейя», лучшего средства для ухода за волосами, по признанию каждой аристократки континента.

— Почему ты не можешь не делать подобного каждый раз? Я нисколечко не изменился в развитии с семнадцати лет, всё тот же пик серебра.

— Мрр-мяу. Ты можешь обманывать кого угодно и скрывать свой уровень, но поверь мне, ты, лакомство моё, уже давно цель номер один для всех женщин, что окружают тебя.

— Ха-ха-ха-ха! — рассмеялся детектив и, скинув плащ, повесил его на вешалку в углу. — Уж не знаю, о чем ты, но я обещал, что исполню свой уговор, только дай мне время собраться с мыслями.

Он сел напротив девушки, а та, в свою очередь, села поудобнее и убрала ноги со столика, что стоял посередине полукруглого дивана, разделённого на две части и имеющего тёмно-бордовую кожаную обивку, что предавал этому месту развратный вид.

— Что ты хочешь от меня на этот раз, учти, это не бесплатно. — явно не без задора спросила его визави.

Немного пожевав губы, Барнэлл дал себе секунду получше сформулировать то, зачем он пришел.

Конечно же, он понимал, что придётся переходить к делу, ведь он всегда на работе, где бы он ни находился. Однако в Бриен ощущалась странная магия, которую он не понимал, но желал быть с ней, пускай моральный компас и вопил во всю глотку у него в голове о том, чтобы уносил свою задницу в любом направлении, только подальше от неё.

— Раз уж ты сегодня такой нерешительный крыс, то позволь мне задать тебе один вопрос, скажем так, для разрядки ситуации.

— Конечно, — кивнул он.

— Почему ты выпустил эту ориентировку на днях? Разве ты не подумал о последствиях подобных действий? — она наклонилась к столу, уперевшись в него локтями, а подбородок положила на скрещенные пальцы, что стали для неё точкой опоры, тело же она прогнула в пояснице.

Подобную позу девушка использовала каждый раз для нападения.

«Выставив своих девочек, я точно притуплю этого мужлана».

И она не ошиблась. Под тонкой прослойкой ткани отчётливо проступали контуры её напряженных сосков, а постамент в виде идеальной груди немногим более первого размера являлся лучшим завершением провокации, что так и пленила взгляд полицейского.

Осознав, куда он непроизвольно устремил взгляд, Барнэлл решил обследовать отделку интерьера комнаты, а потому начал вертеть головой, лишь бы не направлять свой взор на партнёршу.

— Ничего интересного, виконт Кук занёс денег мисс Люси, а она распечатала то, что я написал в отчёте. Понимаю, что прошел уже месяц с того инцидента, о котором говорил виконт, но в его доме так часто бывают другие мужчины, что люди не преминули оказать посильную помощь полиции. — Выпалив подобную правду, он действительно немного успокоился, вот только кошка напротив него не поменялась в позе ни на дюйм, а потому он продолжил отвлекать себя и на этот раз решил достать ободок, который передал ему напарник перед входом в это заведение.

— Так ты не из вежливости заглянул. — с досадой заявила Бриен и забрала из рук детектива блестящую побрякушку.

— Мы по делу «плачущего призрака».

— Ужасное убийство! — резко обрубила «кошка».

— Откуда ты знаешь, я ведь ещё ничего не сказал?

— Улицы говорят о многом. — надев ободок на свою голову, она попыталась закрепить его на своих кошачьих ушах, но естественно ничего не вышло, размер и форма креплений были рассчитаны под эльфа.

— В любом случае: что тебе известно о произошедшем? — немного выдав своё раздражение в голосе, детектив попытался скрыть его за кашлем и потянулся к кувшину с водой, что расставлены были в каждой подобной нише на спинках полукруглого дивана, с обоих углов оного. Взяв стакан и налив себе немного воды, он перевёл взгляд на Бриен.

Зверолюдка уже вовсю играла с новой побрякушкой, делая вид, что это забавляет её больше, чем их диалог, а также реакция детектива на её действия.

— Мне известно кое-что, вот только ты уверен, что способен оплатить счёт? Как насчёт этого обруча? — она продолжала крутить его на одном пальце, выписывая своеобразную дугу, чтобы тот не слетел.

— Вообще-то это улика по делу, и я не могу так просто… — он потянулся, чтобы схватить игрушку, но Бриен одёрнула руку и, сжав ободок, парировала.

— А что если я скажу тебе, что я точно знаю, кому принадлежит эта вещь, а потому ты не разбрасываешься уликой, а возвращаешь её законному владельцу, такой расклад тебя устроит? — на последнем предложении она провела своим указательным пальцем по колену своего визави, отчего тот не преминул встать и подойти к занавеске, делая вид, что очень заинтересован тканью, из которой она состоит.

Детектив отпил еще немного воды из стакана и кивнул кошке:

— Конечно, можем оформить это так, только ты уверена, что…

Он повернулся в тот момент, когда кошка набросилась на него и, повалив на ковролин, запустила свой шершавый язычок ему в рот.

Полицейский с удовольствием ответил на поцелуй в самом начале, но спустя секунду постарался оторвать полуорчиху от себя и, преуспев, продолжил:

— Ты уверена, что знаешь владельца?

Сидя верхом на блюстителе закона в позе наездницы, Бриен начала делать поступательные движения тазом, явно ощущая, что двигается в нужном направлении.

— Брат этой девочки работает у меня, большой мальчик. А потому я просто вызову его на ковёр. — она постаралась вновь скрепить их тела поцелуем, но тот лишь повернул голову на бок, а потому, облизнув мочку уха, она прошептала ему: — Погуляй пару минуточек, я позову тебя, как получу ответ.

— Так точно. — сухо ответил Барнэлл, отчего Бриен, рассмеявшись, встала, поправила задравшееся платье и села обратно на диван.

— Не понимаю я тебя, человек. Ты постоянно не против и во многие моменты даже очень за, но что творится в твоей голове? Как ты способен противостоять этому? — она провела своей элегантной рукой по своей ножке вверх по всему телу и, вскинув её вверх, продолжила: — Зачем ты играешь со мной?

— Совсем не понимаю, о чем ты, мне кажется: это я тут жертва.

— Рряю. Не играй со мной, лакомство. Этот котёнок тебе не по зубам.

Детектив поднялся с пола, отряхнул свой костюм тройку и, накинув на голову слетевшую шляпу, направился к плащу, который перекинул через руку:

— Как скажете, полуорк. — ответил он и вышел, задёрнув за собой занавеску.

Встретившись лицом к лицу с Гилом, он направился обратно к бару вниз. Позади себя он услышал звук разбившегося стекла и крик Бриен.

— Гил, быстро тащи свою тощую задницу сюда!

«Видимо, я сделал всё правильно», — подумал детектив и, заказав себе тот же напиток, что получил бесплатно, уселся ожидать за барной стойкой.

Едва он вошел внутрь ниши, как тут же был припечатан лицом к мягкой стене, обитой ковролином, чтобы снизить исходящий от посетителей шум.

— Этот сукин сын меня оскорбил. Подвесь его на складе и не отпускай до завтрашнего дня! — Бриен явно была в гневе.

— Д-да, босс! Чем именно он вас так взбесил, разрешите узнать. — Испытывая боль от каблука, что упирался ему в середину спины, и, почему-то, возбуждение, он спросил об этом только лишь с одной целью: уточнить, какой именно склад имеет в виду его начальница.

— Он назвал меня полуорком. — Женщина побольнее ткнула его в спину своим каблуком и, услышав лёгкий стон, опустила ногу к той, на которой держала вес. — Никому нельзя так нас называть. Ни лакомству, ни «мастеру», даже самому императору нельзя нас причислять к дикарям!

Гнев так и пылал внутри женщины, и едва сдерживаемая аура грозилась прикончить всех, кто только попадётся ей на глаза. А потому она держалась из последних сил, чтобы не сорваться и не разнести тут всё к Аккристовой матери.

Гил Зин же, в свою очередь, поправил свой фрак и, слегка покачивая кошачьим хвостом, единственной деталью на его теле, помимо зрачков и ушей, что отличала его от обычного человека, ответил госпоже с поклоном:

— Он отправится на «склад» сию же минуту, моя госпожа. Будут ли особые указания?

— Пока нет, ступай. — Махнув рукой, она направилась к части ниши, что никак не отличалась от остальных, и, надавив на одну из пуговиц на стене, вошла в открывшийся потайной проход.

— А я ему и говорю: «Лапидус, если ты будешь так напиваться, то тебя уже ничего не спасёт». — девушка-барменша, что обслуживала детектива, весело залилась своим заразительным, но неискренним смехом.

Её задачей было подливать клиенту, лишь бы тот оставил в этом месте побольше чаевых и платы за продукт, а так как детективу было некуда торопиться и он просто ждал… Это был замкнутый круг.

— Какая весёлая у вас работа, а чем вы занимаетесь помимо неё? — спросила она своим низким, томным голосом, со слегка слышимой хрипотцой (Анна Асти).

— У меня есть… — он сделал глоток — сожительница, и мы… — не успел он договорить, как кто-то окрикнул его из-за спины, и следующее, что он увидел, это пятка, что летела ему прямо в глаз.

— Барнэлл! Барнэлл! Да, мать твою, Барнэлл, очнись! Очнись, я тебе говорю!

Детектив чувствовал, как его голова разрывается на части. Под предлогом медленного пробуждения он потратил немного времени, чтобы вспомнить, что последнее он помнит, но всё, что приходило ему в голову, это то, как он выпивает в баре с прекрасным кроликом, а в следующую секунду его вырубает от выпитого содержимого.

Раскрыв глаза, он посмотрел по сторонам и хотел было протереть место, куда не так давно прилетела пятка, но не смог этого сделать. Руки не двигались и явно были чем-то скованны.

В следующую секунду он сообразил, что мир выглядит как-то незнакомо, а именно красноватый оттенок всего, что он только знал, должно быть белым или серым, но по краям зрения явно проступала красная, непонятная пелена.

— Очнулся наконец! Хвала Балтесу, ты очнулся! — не унимался его напарник и продолжал горланить что есть мочи.

Повернув шею в сторону голоса, он заметил, что его друг висит вниз головой среди туш каких-то животных. Связанный по рукам и ногам, с заведёнными за спину руками, которые были привязаны верёвкой к ногам так, что спину приходилось держать идеально ровно и даже немного выгнувшись назад, чтобы не вывихнуть руки.

По ощущениям, сам он был привязан к крюку на ленте с тушами точно так же.

— Что произошло? — едва смог процедить Барнэлл сквозь неизмеримо сильно саднящее горло, отчего закашлялся на некоторое время.

— Это ты мне лучше расскажи. Я, значит, никого не трогаю, развлекаюсь с барменшей, и уж поверь мне, там есть с чем поиграть. Как вдруг ко мне в кабинку залетает несколько громил, хватают меня под белы рученьки и, в чем мать родила, запихивают в мешок, я, конечно, пытался сопротивляться, но куда уж мне!

— Ха-ха. Это похоже на тебя. Если ты говоришь: «в чем мать родила», откуда на тебе тогда сейчас штаны и пиджак? — шутить в стрессовой ситуации было коронным приёмом детектива. «В любой момент оставайся на позитиве.» Говорил он себе.

— Очень смешно! Мы играли с ней в задержание преступника, тебя это как касается? Я наоборот признателен этим ублюдкам, что вернули мне штаны обратно!

На несколько секунд они оба взяли паузу и решили обдумать предстоящие действия.

— Ты лучше скажи мне, Барн, что твоя гениальная головушка собирается делать дальше. Как ты предлагаешь нам выбираться из подобной ситуации? — всё так же надрывая глотку орал напарник, что висел метрах в тридцати от детектива.

— Я думаю над этим, дай мне минуту. — Не успел он ответить товарищу, как почувствовал тычок и заметил, как его тело начало медленно двигаться вместе с остальными тушами в неизвестном направлении.

— Ааааа, не нравится мне всё это, Барн, сделать что-нибудь.

Лента с тушами проехала буквально полметра и остановилась, ударив детектива головой о тушу, что висела впереди.

— Мы явно находимся на каком-то комбинате. Тут должны быть работники. Ты видел кого-то? Лапидус⁈ — детектив повернул голову в сторону своего напарника, но не видел его из-за туши, что перегородила обзор, да и сам Лапидус скрылся за поворотом ленты, а потому его голос звучал едва слышно для детектива, пускай тот и орал во всё горло.

— Нет тут никого! Мы в цеху холодного копчения, и я уже вижу эту грёбанную печь! Напарник, выручай! — едва слышно, но не менее взволнованно звучали слова, а потому Барнэлл начал думать так быстро, насколько ему позволял мозг, отягощенный головной болью от удара и кровью, что приливала к нему.

— ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! — усилив свой голос магией, насколько позволял ему уровень развития, заорал Барнэлл.

Закрыв глаза, он весь превратился в слух и, испустив волну магии, старался нащупать хоть какое-то живое существо. Через минуту поиска он почувствовал, что кто-то с точно таким же развитием на пике серебра движется в его сторону.

— Лапидус! Мы тут не одни, крепись, напарник!

— КАК СКАЖЕШЬ, я уже чувствую жар печи, передо мной осталась только одна туша! — явно не без иронии докричался он в ответ детективу.

Продолжая сканировать пространство, Барнэлл почувствовал, как некто направляется прямиком к его напарнику. А потому, превратившись в слух, усилил его магией и через ощущение ауры старался понять, что происходит.

— Ау, кто-то уколол. Неприятно!

Петя любил свою работу и ходил на неё столько, сколько себя помнит. Сначала он работал на ферме, пас барыков, которых потом приказали называть свиньями, потом его перевели на бойню, и там он полюбил работать ещё больше, а теперь завод «Мертвечино» нанял его на ту же должность, вот только платил неизмеримо больше.Если на бойне он получал по одной серой монете в месяц, то теперь ему платили восемь пальцев… Так он мерил плату, потому что осознать концепцию чисел не мог.

— Посмотреть, кто там. Свинки мертвы. Они не могут. — Он двинулся в сторону, откуда получил явный укол, хотя и не понимал, как такое возможно, ведь никого рядом не было.

— Ау, зачем делать больно? Мы это не любим. — Немного прибавив шаг, он двинулся вперед, огибая развешенные туши и стараясь не уронить их, ведь передвигаться с его габаритами тела по просторным, но для него узким проходам цеха было сложной задачей, но с ней он научился справляться, затратив на неё всего-то три месяца.

— Вот она, букашка. Трепыхаться.

— Барнэлл, у нас большие проблемы. Слышишь меня, большие! Он из крепостных, и это явно. — Крикнул он что есть мочи напарнику, но существу перед собой сказал следующее: — Друг, я случайно зацепился за этот крюк, — он кивнул головой в сторону ног и одновременно потолка, куда громила перед ним перевёл свой взгляд, — не поможешь мне слезть? А я тебя угощу вкусной едой.

— Букашка пытаться врать Пете! Петя сам вешать букашку на крюк, так попросить его босс. — Человек под два с половиной метра достал молоток, что висел у него на ремне, и вдарил им по ноге Лапидуса. — Мы бить в половину силы. Ты висеть тихо.

Повернувшись к детективу спиной, он двинулся в сторону, откуда приковылял.

— Твою мать, — только и смог прыснуть детектив.

— Петя, милый. Я не сделал тебе ничего плохого. Я твой друг. Сними меня, пожалуйста.

Неожиданно быстро Петя метнулся в сторону подвешенного Лапидуса и, вдарив ему в живот левой рукой, в которой не держал молоток, опустился на корточки перед ним.

Детектив закашлялся и был готов поклясться, что этот удар точно сломал ему пару рёбер, так сильно тот был нанесён.

— Твоя висеть тихо, моя брать мясо и идти к Лулу. Лулу делать Пете ом-ном с его дубиной, — он указал на свои ступни, и, переведя взгляд на ноги, детектив ахнул от картины, что открывалась ему.

Пускай помещение цеха и освещалось неплохо, но свет едва достигал пола, а потому он сразу не обратил внимание, но человек перед ним был босым, и из одежды на нём болтался только залитый кровью животных, а может и не только, фартук на голое тело.

Сам сложенный, будто Геракл из мифов древней Греции, или Железный Арни в лучшие годы, он представлял собой самое точное описание из недавней ориентировки, которую выпустил его напарник.— Подожди, кхе! Лулу, это случайно не баронесса Луанна Кук?

— Да, Лулу любит делать ом-ном. Она часто звать Петю, а Петя любить Лулу. Я носить ей много мяса, но она говорить, что ей нужно только ом-ном. — Петя искренне рассказывал про свою любовь, словно четырёхлетний ребёнок рассказывает о своём приключении в саду.

— После ом-нома она говорить делать сну-сну и прыгать на Петю, но я с ней бороться, и мы часто и громко кричать, а потом моя дубина блевать на Лулу, и она прогонять меня обратно работа.

— Твою ж налево! Петя. Молю, отпусти меня. Я никому не расскажу ни о баронессе Кук, ни о дубине и тем более о том, что ты меня отпустил. — Он сделал глаза, подражая коту из «Шрэка», но тот лишь выпрямился и, сказав следующую фразу, пустил молоток по размашистой траектории, целясь прямо в грудную клетку Лапидуса.

— Нет, твой мясо купить демон, моя готовить и продавать, а теперь молчи!

Не успел молоток коснуться грудины детектива каких-то жалких пару миллиметров, как Петю, словно пушинку, сдуло прилетевшим невесть откуда кулаком, отчего он, кувыркаясь, улетел вдоль конвеерной ленты с приготовленными на копчение тушами.

— Никто не смеет убивать полицейских в моём городе, не получив на это сперва моё одобрение. — Спокойным голосом проговорил вошедший вслед за телохранителем безбородый дворф в дорогом костюме и моноклем на левом глазу.