Паладин против правил

Глава 24 Не имей сто эльфиек, а имей сто гномок…

Законы гостеприимства не позволяют мне отвергнуть заманчивое предложение, тем более я сам нахожусь в гостях. А, как говорится, в чужом монастыре — уважай чужие правила, поэтому я широким жестом приглашаю невысокую незнакомку внутрь своего временного жилища. Прежде чем закрыть за ней дверь, мельком вглядываюсь в коридор. Мне не показалось — в его конце слышится явственное шушуканье и хихиканье. Стало быть, Скупи не врал и мою шкуру уже активно делят. Впрочем, это не тот случай, когда мне нужно проявить упрямство и отказаться. Совсем наоборот, Скупи не раз жалел, что родился гномом. Пусть в их королевство нелегко пробиться чужаку, а, тем более, завоевать доверие и уважение, но оно того безусловно стоит.

Позади слышится шелест и звяканье — обернувшись, вижу, как гномка, недолго думая, расстегивает немногочисленные застежки, скидывая прямо на пол. Даже не оглянувшись, обнаженная девушка с визгом прыгает в едва ли наполовину наполнившийся бассейн.

— Класс! — заявляет она, облокачиваясь на край. — Тебя долго ждать?

— Как тебя зовут-то хоть? — спрашиваю бесцеремонную гостью, разоблачаясь.

Та с интересом смотрит, как доспех Думгая складывается в браслеты и щитки. Какое-то время я и сам пытался разобраться в том, откуда доспех берет лишний металл при надевании и куда его потом прячет, оставаясь той же толщины, что и был. Но так ничего и не понял. Доспех словно расплывался по мне, сохраняя форму, цвет и все свойства. В отличие от комбеза, полученный в результате слияния с инопланетной робобабой, доспех постоянно напоминает о себе чувством защищенности и золотым блеском даже в кромешной тьме. Демаскирует, согласен, но пока ни один монстр не смог прокусить его. А костюм ощущается как вторая кожа, из-за чего я даже иногда забываю его снимать на ночь.

Но если комбинезон остается комбинезоном, имитируя ту одежду, которая мне нравится, сохраняя все ее признаки, то доспехи прежде всего остаются броней, которая в мирном состоянии напоминает желтые прямоугольники и браслеты. В сложенном состоянии доспех похож на кучку мусора, если не знать, для чего конкретно он нужен, а вот с биокомбинезоном дело обстоит иначе. Даже имитируя одежду с открытыми частями тела, он каким-то образом сохраняет целостность, не позволяя, например, зашвырнуть носки в дальний угол, а футболку бросить на стул. Вслед за носками улетает все остальное, если я успел все снять. В противном случае носки падают у моих ног, из чего можно сделать вывод, что отдельными частями они все же не являются. Это крайне интересное наблюдение, хоть и не несущее никакого особого смысла. Поэтому я предпочитаю носить комбез в виде единого гидрокостюма, открывающего лишь голову и руки.

Вот только доспех у меня не полный. Морщусь. Забыл спросить Глоина насчет последней части. По слухам, штаны доспеха хранятся у них, но просить кроме все остального еще и часть древнего и наверняка невероятно ценного артефакта было бы сверхнаглостью. Не сомневаюсь, что король и остальные заметили мое необычное облачение, но раз не подали виду, то, скорее всего, придется мне обойтись без подарка и защищать ноги чем придется. Вряд ли комбез справится и с магией, и с мечами, нацеленным мне ниже живота. А ведь там находится самое ценное!

— Итака, — заявляет та, распуская недлинную рыжую косу и добавляя в воду содержимое каких-то бутыльков, стоявших рядом на полке. Чувствую легкий приятный аромат трав, исходящий от поверхности воды. Девушка встает на ноги, убирая обратно пузырьки и ни грамма не стыдясь своего обнаженного тела. Впрочем, для этого есть весомые причины. Хоть этого и не было сказано вслух, но ни для кого из нас не является секретом, что произойдет в этой комнате с минуты на минуту. Любуюсь капельками воды, стекающими по ее гладкой, слегка изогнутой спинке и скатывающимися в ложбинку промеж упругих, оттопыренных ягодиц. Очаровательно. Чувствую, как мой товарищ также не против подобного зрелища, приподнимаясь, чтобы получше рассмотреть.

— Итака? — уточняю, перелезая через край. Та опускается в воду по самый подбородок, рассматривая меня огромными глазищами. Успев полностью ее рассмотреть, прихожу к выводу, что юные гномки напоминают эльфиек: такие же стройные и красивые, разве что уши напоминают человеческие, но не такие круглые. Очевидно, тяжелая работа, физиология и строение тела приводят к тому, что по достижении «совершеннолетия» тело гномих продолжает изменяться не в лучшую сторону, превращая хозяек в подобие мужей: квадратных приземистых женщин, разве что не обогащенных бородой. Альрана тому живой пример. Если эльфийки в первую очередь заботятся о красоте и внешности, проживая под защитой лесов и магии, то гномихам приходится трудиться наравне с мужчинами. Такова их суть. Несмотря на это, в подземном королевстве все равно царит жесткий патриархат: мужчины строго определяют старшинство, право выбора и прочие свободы, в первую очередь распределяя их среди себя. Женщины находятся на втором плане. Но это не значит, что для гномов их женщины мало значат. Напротив, они стараются уберечь их от всех опасностей, так как рождаемость у подземных жителей крайне низкая, а появление на свет девочки, так вообще — праздник.

— Итака, — подтверждает та, пуская пузыри. Она ведет себя… необычно. Несмотря на полное отсутствие стеснения, не спешит набрасываться на меня, хотя время ее наверняка ограничено. Уверен, в коридоре еще немало осмелившихся на близкое знакомство с человеком. Стоит отдать должной рыжей красотке — первой пойти на контакт с незнакомцем, пусть и проявившем себя в лучшем виде перед самим королем, — та еще задача! Отваги этой крошке явно не занимать.

— Просто Итака. Мое родовое имя тебе, странник, знать совсем необязательно, — добавляет она. — В конце концов ты стопудово знаешь, зачем я пришла, как и те, кто ждет своей очереди?

Улыбаюсь в ответ.

— Один из гномов-торговцев успел познакомить меня с вашими… традициями, — отвечаю слегка расслабившейся рыжухе. — Думаю, у вас конкретный дефицит с гостями, особенно, последние несколько лет из-за политики Церкви?

— О, блять, не то слово! — вскрикивает Итака, вскакивая на ноги. Уровня воды как раз хватает, чтобы достать ей до пояса. Мыльная пена скрывает интересное местечко, но отлично видно небольшие наливные яблочки хозяйки, увенчанные спелыми вишенками сосков. Но Итаку понесло так сильно, что она и думать забыла о скромности:

— Чертова политика! — ревет белугой гномка. — Раньше мы хоть как-то справлялись за счет торговцев, авантюристов, делегаций и прочих! Но после того, как ваши жрецы объявили нас «вне закона», поток крепких парней попросту иссяк! Мы пользуемся всеми, кто только попадается под руку, но этого не хватает! Бывает даже, что трахаемся с теми, кто был схвачен за мародерство на границах нашего королевства! С преступниками, бандитами и прочими мразями! А что нам еще делать⁈

Она прекрасна в своем гневе, направленном на власти, решивших все за них. Понимаю ее. Если бы я только мог повлиять на их жизнь… Но даже если бы мог, никто бы за меня не стал разгребать накопившиеся проблемы. Придется все пока оставить как есть. Могу только надеяться, что в будущем жизнь гномов станет безопаснее, и женщины добьются лучшего к себе отношения.

Двигаюсь поближе, успокаивая разошедшуюся девушку. Но Итака довольно быстро спохватывается, вспоминая про «мало времени» и уже без лишних прелюдий принимается за дело. Как я и предполагал, несмотря на приятную внешность молодого тела, она оказывается опытной и охочей до ласк женщиной, интересующейся не только моим телом, но и любыми новостями из внешнего мира. Причем даже в самые пикантные моменты рыжая умудрялась выпытывать у меня подробности происходящего в мире людей и эльфов. Информационный голод оказался едва ли не сильнее сексуального.

— А какая у мумансов чичас мода на белье? Красное? Белое? — без умолку бормочет она через полчаса усиленной активности. В данный момент я сижу на кровати, а Итака скорчилась внизу между моих ног, чертовски здорово «играя на тромбоне». Она приняла в себя уже немало моего йогурта и получила немало удовольствия, но все еще полна сил и энергии, несмотря на то что в дверь уже неоднократно поскреблись другие желающие. А ведь ночь еще даже не началась…

— Так! Не отвлекайся! Соси давай! — грозно говорю ей, смотря снизу вверх, на что Итака строит мне щенячью мордочку. Приходится попутно рассказать ей, как одеваются придворные. Наконец, полностью удовлетворенная девушка проглатывает предложенное ей угощение, одевается и уходит, махая мне напоследок. Не успевает она выйти, как в проеме появляется следующая. В отличие от предыдущей, эта куда более похожа на будущую гномиху, скорее всего вплотную подходя к «совершеннолетию», но все еще отчаянно цепляющуюся за «молодость». Тем не менее, эта коротышка по-своему красива, а энергии и жизнерадостности у нее хватает на троих.

— Зови меня Вилитой, Ричард, — заявляет она, ногой захлопывая дверь и немедленно подскакивая ко мне, опускаясь на колени. — Ого, какой красавчик! — удивляется она, поднимая простыню, которой был накрыт мой слегка уставший солдат. — А кто это тут лежит такой милый? А вот мы сейчас его… м-м-м-м, подмымем!

Без лишних слов гномка принимается за дело, заключая мой ствол в тиски своего нежного ротика, полного слюны и желания. Долго ей не приходится ждать — тело, созданное богами, приходит состояние боеготовности гораздо раньше, чем она ожидает, вновь удивляя расторопную Вилиту. Как и предыдущая охотница за информацией, эта также не закрывает рот, даже занятый моим стояком, выпытывая все и даже больше, чем хотела узнать Итака…

Когда она, пошатываясь от переполняемого ее счастья и семени, вышла за дверь, внутрь забежало, толкая друг друга, сразу три новых девушки. Как и предыдущая, Вилита, они уже давно перешагнули

— Драргура!

— Фариша!

— Гагрила!

После чего сразу распределяют роли: первая кидается к столу с едой, принимаясь отпаивать и откармливать меня, приговаривая, как заездили такого молодого и красивого парня. Вторая спускает грязную остывшую воду из бассейна, наполняя его чистой и новой. Третья расправляет кровать, меняя скомканные, заляпанные простыни и взбивая подушки. Закончив с делами, они, хихикая и веселясь, ведут меня в купальню, на ходу скидывая одежду. К моему удивлению, они не спешат приставать ко мне, хотя им очень хочется, а как следует трут спину, льют шампуни и тщательно обмывают мое напряженное и уставшее тело.

Лишь спустя долгих пятнадцать минут активной помывки, когда я вытягиваюсь на полке, эти нимфы берутся за дело, причем все сразу одновременно. Невольно вспоминаются эльфийские оргии. Происходящее сейчас немного напоминает их, за тем исключением, что гномки куда любвеобильнее, чем их дальние соседи. От девушек приятно пахнет травяными настойками, а от их тел попросту невозможно оторваться. Стоит мне наполнить раскаленную шахту одной, как в дело немедленно включается другая, ротиком очищая рабочий инструмент, заодно помогая ему скорее восстановиться. А через пару минут уже сама стонет под моим напором.

Время пролетает стрелой. Девушки меняются, не давая мне ни минуты передышки. Лица, имена… Остается лишь получать удовольствие и дарить его соскучившимся по мужчинам гномкам. Вскоре любовная гонка затихает, а я проваливаюсь в долгожданный сон.

Утром меня провожают в королевский зал, где меня сразу берет в оборот Глоин. Несмотря на огромные мешки под глазами, король счастлив и весел. Он хватает меня за руку, тряся ее как Тузик грелку, хлопает по спине (хотя чаще всего попадает по заднице), и вообще, всячески выражает свою признательность.

— Она открыла глаза, Ричард! Представляешь⁈ — ревет он медвежьим басом. — Моя Гвиневера узнала меня! Я и не надеялся вновь услышать ее голос! Ты спас мою жену! Нет, ты спас королеву подземного мира! Это подвиг, достойный лишь самого лучшего героя!

Он на короткий миг останавливается, глядя на меня исподлобья хитрющим взглядом.

— Впрочем, ты ведь тоже не скучал этой ночью, мой друг? — вдруг говорит он. — Нет-нет, все в порядке! Я лично проследил за тем, чтобы к тебе попали лишь самые достойные представительницы нашей молодежи!

Становится понятным, почему все до одной из гномок были такими красивыми и умелыми. Наверняка, каждая прошла определенную аудиенцию у самого короля перед тем, как зайти в мои покои. Но я уверен, что старались они не из-за того, что им так приказал Глоин, а по собственному желанию. Каждая из них старалась выложиться на полную, получив максимум удовольствия.

— Кроме того, — делая знак кому-то из стражников, величественным тоном добавляет царь, — в благодарность за спасение моей жены, королевы и просто хорошей женщины, а также исцеление фермеров, солдат и всех остальных (он имеет в виду девушек, которых я попутно омолаживал, стирая им шрамы, преждевременные морщинки и складочки), я, Глоин Фьордский Аргвинир, властитель железного неба и адамантиевого Мьельнира, дарую тебе, паладин Ричард, избранный богами и духами, особую благодарность!

Он отходит в сторону, где стоит ранее не замеченный мной каменный и богато украшенный трон, на который садится, принимая воистину королевский вид. В зал с торжественным видом входят другие гномы в полном боевом облачении, несущие на огромном подносе, накрытом белоснежной скатертью что-то небольшое и квадратное.

«Неужели, последняя часть доспеха⁈» — екает у меня в груди. Стараюсь не выдать своего волнения. Черт, это было бы как нельзя кстати!

Стражи, печатая шаг, останавливаются между троном и мной, склоняясь в официальном поклоне. Король, очевидно не утерпев, спрыгивает с кресла, сдергивая скатерть. Разочарованно вздыхаю: на подносе лежит небольшой ларец. Судя по его размерам, внутри вряд ли лежит последняя часть доспеха, даже если она выполнена в виде щитка. Глоин раскрывает ларец, показывая мне его содержимое. Удивленно поднимаю брови — внутри лежат три каких-то горошины.

— Вижу, ты ожидал чего-то другого, паладин? — усмехается король. — Но знай, что перед тобой лежат воистину бесценные артефакты, оставленные нам нашими предками! Теперь такие больше никто не изготовит, ибо секрет давно утерян! Это — зерна Силы! Артефакты, на изготовление которых у древних кузнецов уходило несколько лет и прорва ресурсов!

Недоверчиво смотрю на крохотные зернышки, лежащие передо мной на шелковой подушечке. Впрочем, какие бы они ни были из себя простенькие, следует признать, что в этом мире возможно все. Перевожу взор на короля, адресуя ему вопрос:

— Их надо съесть?

Громогласное ржание всех находящихся рядом оглушает меня так, словно кто-то взорвал гранату. Отсмеявшись, Глоин отвечает, вытирая выступившие слезы:

— Ха! Ричард, ну ты и шутник! Да тебя бы разорвало, проглоти ты хоть одну из них! Твое тело бы не выдержало того, что содержится в этих зернах! Нет. Их надо вплавлять в оружие или броню. Смотри, здесь их три. Каждая отвечает за особый вид: красная — оружие, зеленая — броня и синяя — магия. Тебе надо просто взять их и приложить к артефакту. Например, мощь твоей катаны возрастет в несколько раз, если ты решишь вплавить в нее красное зерно. Самострел у тебя на поясе также использует ману, верно?

С удивлением смотрю на револьвер, про который говорит король. Судя по его взгляду, он знает о чем говорит.

— Тебе ведь уже попадались подобные? — уточняю у него. Глоин кивает, добавляя:

— Мы уже проводили эксперименты. Синее зерно прекрасно спаивается с такими артефактами. Вот только не все потом могут с ними справиться, но, думаю, у тебя не будет проблем. А вот зеленое…

Он критическим взглядом осматривает незаконченную броню Думгая на мне. Она смотрится немного комично, так как не хватает штанов. Но так как у меня нет выбора, то приходится щеголять в чем есть.

— Отец бы меня понял, — вздыхает он вдруг. — Ладно, паладин. Для тебя не жалко! Дарую тебе еще один подарок…