Паладин против правил

Глава 20 Исцелить и на кол посадить!

Я уже отвык от подобной реакции. Еще в самом начале моего попаданства на этот материк, мне пришлось смириться с тем, что тут Избранного не ждали. А если и ждали когда-то, то давно потеряли надежду. В любом случае такого огня надежды, священного восторга и ликования, какое я вижу в глазах Актинии прямо сейчас, мне не встречалось давно. Слишком давно. Даже некотяне-беженцы, которых я исцелял и вытаскивал почти с того света в грязных трущобах столицы людей смотрели на меня иначе. Конечно, они искренне благодарили меня и всегда готовы были отдать за меня жизнь, если бы понадобилось… Но изначально на их лицах был легкий упрек и тень былой обиды.

За то, что опоздал со своим прибытием. За то, что их разделили с родными и близкими. За те тысячи ударов, которые им пришлось перенести, за болезни, голод, лишения, рабство, насилие и прочие невзгоды, которые выпали на их нелегкую долю. Красивая легенда о чудесном возвращении Избранного потускнела и покрылась пылью, хоть никогда не исчезала полностью из их маленьких сердечек. В конце концов, они все же простили меня, надеясь вернуться к родным на другой материк.

Но реакция, которую я наблюдаю прямо сейчас в корне отличается от той, что я видел у эльфов, некотян и прочих разумных. Актиния едва не светится от переполняющего ее счастья. Малышке даже в голову не приходит, что я могу ее обмануть.

Весла я все-таки поломал, чуть сильнее надавив на них с перепугу, когда рядом что-то сильно булькнуло. Актиния даже внимания не обратила, пробурчав что-то про подводных обитателей водоема. Значит, крупные хищники тут отсутствуют как класс или у местных жителей с ними установились другие отношения. Нечто вроде пакта о ненападении друг на друга. Расслабляться все же не стоит. Русалке пришлось снова свесить хвост в воду, работая им как мотором. Приходится часто делать перерывы, так как девушка быстро устает, аргументируя это непривычной и тяжелой работой.

Как она объяснила, в Лесу, где живет ее народ и многие другие волшебные расы, расположена целая разветвленная сеть речушек, выходящих в одно огромное и красивое озеро. Болото, окружающее Лес (жители так и называли его — Лес. Просто Лес с большой буквы), образовалось так давно, что никто и не помнил природными ли силами оно образовано, или с помощью сильной магии. В любом случае, никто не заморачивался этими вопросами, уповая на духовную защиту Леса. Впрочем, здесь имелись своеобразные Духи-Защитники, занимающиеся именно укреплением границ территорий и обновлением сторожевых рун, но Актиния очень серьезно заметила, что их лучше не беспокоить по пустякам. Была ли это ее естественная реакция или обычная предосторожность, я не стал выяснять. Интересно, конечно, было бы пообщаться с Духами и прояснить историю этого Леса, но и лишний раз рисковать не стоит. Физически мне Духи повредить не смогут, но проклясть или заморочить голову — запросто. Замучаешься потом самоочищение проводить. А простотой общения Духи, особенно, долгоживущие, никогда не отличались. теряя за века не только память, но и обычные человеческие черты личности, которыми некогда были.

Когда по словам Актинии, мы проплыли половину пути, девушка окончательно вымоталась. Перевалившись с лодку. скрипнувшую так, словно настал ее последний час, русалка разметалась на дне посудины, перевалив через борт длинный, не помещающийся в лодке, хвост.

— Ох! О-хо-хо! — вздыхает она, с трудом переводя дыхание. — Давно мне не приходилось так напрягаться.

— Почему? — удивляюсь я. — Разве ты мало плаваешь? У меня есть знакомые морские русалки, но они никогда не жаловались на усталость, хотя с виду были примерно такого же телосложения, как и ты.

Актиния, кстати, довольно миловидна. Верхняя ее половина — довольно привлекательная девушка с длинными-длинными золотистыми волосами, достающими почти до середины хвостовой части. Была бы она полностью человеком, они бы дотягивались до пят. Кроме того, у нее огромные голубые глаза, и милая улыбка. Небольшая, но упругая грудь все же оказалась прикрыта каким-то материалом, напоминающим непромокаемую ткань или листики особого растения. Точно такая же ткань туго натянута вокруг ее пышной задницы, плавно переходящей в рыбий хвост. Нижняя часть напоминает мне строение тела морских жителей, за тем исключением, что кожа русалочки более светлая и нежная, в то время как у обитателей океана поверхность человеческих тел шершавая и загорелая. Чешуя также более мягкая и блестящая, из-за чего жительницу озер и рек наверняка видно дальше, чем маскирующихся русалидов морей. Это естественно, ведь в больших морях и океанах куда больше опасностей, чем в тихих болотах этого Леса. Впрочем, тело девушки все равно покрыто старыми и новыми заживающими ссадинами, синяками и даже парой крупных рубцов, которые та пытается скрыть за одеждой.

Заметив мой интерес, Актиния, густо покраснев, поинтересовалась причиной любопытства, а выслушав, рассказала, что материал ее одежды — результат труда портных ее племени, обладающих не только талантом, но и некоторыми магическими навыками.

— Эта одежда не только сохраняет чистоту в особо нежных местах, — слегка смущаясь, продолжает она, — но и прекрасно оберегает их от укусов и царапин. Пробить ее можно лишь нанеся сильный удар чем-то острым. Вот так мы защищаем себя от случайных порезов и нападений неразумных существ. К сожалению, даже здесь, в этом райском месте есть кого опасаться, — угрюмо добавляет русалочка.

Следовательно, в этом лесу все-таки есть мелкие опасности? Словно в подтверждение моих слов, Актиния резко дергает опущенным в воду хвостом, вскрикивая от боли и страха и поднимая тучу брызг!

— Сука! ***! Да как ты достала! — орет она матом, забыв о приличиях.

На хвостовом кончике одного из двух разветвленных плавничков висит, вцепившись в него острыми зубами, странное и непонятное создание, напоминающее помесь мартышки и пираньи. Сильные крепкие челюсти вцепились мертвой хваткой в хвост кричащей девушки, а глаза существа, налитые кровью. выдают полное отсутствие мозгов. Значит, это скорее простое животное или представитель неразумной расы. Все это пролетает в моей голове за секунду, пока руки автоматически выхватывают катану. Тело действует само по себе, применяя навыки, благодаря которым я выживал в адском микромире, полном демонов и монстров.

— Ричард! — вопит девушка. — Сделай что…

— Вжик! Щелк.

Стряхнув зеленую слизь с лезвия, засовываю катану в ножны. Странно, но эту кровь она не стала пить, как во всех предыдущих случаях. Впрочем, будь я мечом, тоже бы не стал впитывать в себя эту странную гадость, находящуюся внутри этого монстрика.

… — нибудь… — широко раскрыв глаза, заканчивает девушка, уставившись на две одинаковые половинки хищника, повисшие на плавнике. Приходится вручную разжать челюсти, так как даже после смерти существо не ослабило хватку. Выбросив ошметки монстрика, осматриваю место раны. Голубоватая кровь почти не течет, но от ранок укуса потихоньку расползается желтоватое пятно заразы. Похоже, эта мелочь потому и нападает в одиночку, что надеется не только на остроту зубов. но и яд, попадающий в кровь жертвы.

— Быстрее! — восклицает Актиния, бросив взгляд на рану. — Надо быстрее добраться до дома! Только там… есть… маги… Помогут…

Глаза девушки закрываются против ее воли, а движения слабеют. Похоже, яд не парализует, но ослабляет когнитивные функции жертвы, насильно вводя в состояние спячки. Пожалуй, стоит изучить существо позже, на предмет использования компонентов яда в случаях наркоза при операциях. Но сейчас у нас есть другое безотлагательное дело. Сам я грести не могу, а Актиния помочь не может.

— Очищение! Максимальное исцеление!

Бессознательное тело русалочки в столбе слепящего света приподнимается невысоко над лодкой, начиная медленно вращаться. Прикрыв глаза, вижу. как быстро заживает не только свежая рана, но и все прочие. Рубцы исчезают на глазах, а проплешины на нижней части наливаются новыми чешуйками. Через полминуты свет меркнет и совсем исчезает, а я, уперевшись в края лодчонки ловлю и аккуратно укладываю девушку на дно, стараясь полностью уместить хвост во избежание новой атаки. Дальше все происходит по обычному сценарию: придя в себя. Актиния долго и искренне восторгается обновленным телом, потом ныряет в воду, нарезая круги вокруг лодки, при этом не обращая внимания на мои предупреждения, и, наконец, вновь опирается на корму лодки, смотря на меня щенячьими глазами.

— Не бойся, — машет лапкой русалочка в сторону того места, где плавают остатки хищника. Там уже суетятся рыбки, радуясь неожиданному угощению. — Пирашки охотятся в строго определенных местах, нападая на тех, кто заплывает на их территорию. Должно быть, я пропустила знаки их периметра. Обычно мы замечаем их задолго до границ обитания, но в этот раз я немного увлеклась. Но что произошло⁈ Я не вижу ни одного шрама! А ведь вот тут меня укусили…

Она водит руками по своему полуобнаженному телу, вспоминая истории всех исчезнувших шрамов, радуясь, как ребенок. Улыбаюсь вместе с ней, в который раз ощущая тепло искренней благодарности. Это ни с чем не сравнимое чувство, ради которого стоит жить. Наконец, русалочка успокаивается и опускает хвост в воду, возвращаясь к нелегкой работу рулевого.

— Я снова полна сил! — восклицает она, поднимая буруны за кормой лодки. Невольно задумываюсь, ведь обычно исцеление происходило частично за счет самого пациента. Что-то изменилось в моей магии. Может. я поднял уровень лечения? Хех. бред. Система не оказывает влияния на мои навыки.

Или оказывает? Пользуясь паузой в почти непрекращающейся болтовне Актинии, открываю настройки Системы, которые я давным-давно обошел, «убедив» ее считать меня администратором «вне» ее действия. Хм, не нахожу ничего, что могло бы… Стоп, а это что за галочка в самом низу?

«Убрать ограничения по использованию божественной магии Света? Да, нет.»

Что… Что блять?!!!!!!!! ЧТО?!!!

Похоже, я все это время с самого начала находился под влиянием Системы! Вот почему все мои заклинания выходили словно с некими наложенными ограничениями, а исцеление, несмотря на магию Света и бесконечный запас маны, пожирало жизненную энергию самих больных…

Дела-а-а… С раздражением снимаю галку «ограничений», сохраняю полученный вариант и швыряю меню настроек Системы с глаз долой в дальний угол зрения с диким желанием никогда больше с ним не встречаться. Почти сразу по закрытии полупрозрачного окна чувствую, как тело словно наполняется давно утраченным чувством заполненности. Глубоко вздыхаю, ощущая, как Свет внутри меня разбегается во все стороны, стремясь заполнить те места, которые раньше сдерживались Системой. Как же замечательно стать, наконец, полноценным паладином!

Как же охота поскорее применить на ком-нибудь заклинание максимального исцеления, чтобы проверить снятие долбаных ограничений! Актиния, облокотившись на заднюю часть жалобно скрипящей лодки, без устали машет хвостом, управляя посудиной. Я едва успеваю вычерпывать воду, чтобы наше плаванье не превратилось в крушение. Приходится набраться терпения и отложить хотелки на потом. Вскоре мы покидаем негостеприимное болото, выплывая по каналу странной формы, намекающей на его искусственное происхождение, в громадное озеро, наполненное чистой прозрачной водой. Девушка, заметно устав, из последних сил гребет к большому острову, стоящему посреди озера. Со всех сторон водоем окружает лес, который в этом месте уже совсем не выглядит дремучим и страшным. Напротив, вижу мелких животных, вольготно отдыхающих на водопое, а также несколько странных, никогда прежде не виданных существ среди ветвей, проявляющих к нам интерес, но не агрессию. Русалка не обращает ни на кого внимания до тех пор, пока лодка не втыкается в песок пляжа. Лишь тогда Актиния, мазнув равнодушным взглядом по местным обитателям, выползает на сушу, оставляя в воде лишь хвост и со стоном блаженства растягивается на песке.

Выпрыгиваю из осточертевшей лодки, осматриваясь по сторонам. Руки сами собой тянутся к револьверу и катане, несмотря на заверения русалки, что бояться здесь нечего.

Остров довольно большой. По крайней мере, с того места, где я стою, не удается увидеть хотя бы его часть. Впереди поднимается странные холмики, поросшие травой и доносится гул голосов разумных существ. Наверняка, это и есть та деревня, в которой собирается большинство здешних разумных существ, о которых мне успела рассказать Актиния. Русалка машет мне лапкой, сообщая, что чуть позже отыщет меня сама, поэтому мне приходится стать самостоятельным парнем и отправляться на исследование острова. То, что за мной следили с самого проникновения в загадочный лес, сразу же подтвердилось, стоило мне только подойти ближе к таинственным холмикам. Сразу на нескольких откатываются тщательно замаскированные люки, из которых неторопливо выходят, выползают и выпархивают различные существа, держащие меня под прицелом разнообразного оружия. Впрочем, убедившись, что опасности я не представляю (хотя вполне могу устроить тут мясорубку, если меня вынудят), они прячут арбалеты, косы, жезлы, которые невесть каким образом оказались тут в зачарованном лесу. Скорее всего, были украдены в других местах. Ничего особенного интересного местные жители из себя не представляют. В основной своей массе — это какие-то полурослики, росточком даже меньше, чем Данмеры, а на вид еще грязнее. Сущие дикари. Среди летающих встречаются феи, гарпии небольшого «канареечного» размера и прочая, не представляющая практического интереса шелупонь, каковой я насмотрелся еще на материке зверолюдей. Умом они не блещут, но хотя бы принимают за «гостя», что уже неплохо. Почирикав и насмотревшись, основная масса разбегается по своим делам.

— Эй, Рич!

Актиния машет мне из небольшого искусственного канала, прорытого, наверное, руками местных умельцев.

— Как тебе местные?

Пожимаю плечами:

— Видел таких и раньше. Это все ваши?

— Ну-у, есть еще Духи и Лесовички, но они редко показываются на глаза…

«Лесовички — это, наверное, местные дети Леса», — размышляю я, следуя за неторопливо плывущей по каналу русалкой. Однако, время идет, а мне Вознесенные недвусмысленно приказали поторопиться.

— Акти¸ куда ты меня ведешь? У меня есть дела…

— Да мы уже пришли, — отвечает та, переваливаясь через край канала, и весело пища, съезжает куда-то вниз. Дойдя до края, вижу, как канал уходит вниз под небольшим углом, оканчиваясь в водоеме, из которого торчат крыши каких-то древних руин. Очевидно, тут и живут местные русалиды. Точно. Замечаю торчащие из воды тела, повернутые в мою сторону, но слишком далеко, чтобы увидеть выражения лиц. Надеюсь, остальные отнесутся ко мне также, как и Актиния, ибо времени на выполнение очередных пророчеств, чтобы втереться в доверие, у меня совсем не осталось.

Недолго думая, прыгаю в канал, скатываясь по желобу так же, как совсем недавно русалочка, и ныряю в озеро. Пусть под водой без маски или очков видно не очень, но все же удается различить весьма оживленное поселение русалидов на дне этого явно искусственного водоема. Благодаря дару Нереиды я могу оставаться без воздуха под водой сколько пожелаю, но смотреть особо не на что. Та же самая деревня, что и на суше, только вместо коров — диковинные животные, вместо грядок — водоросли и незнакомые плоды. Руины я бы еще осмотрел на предмет поиска забытых технологий Древних… Но вместо полезного артефакта или сокровищ можно наткнуться на НЕЧТО вроде гигантского чудовища, вроде того, какое мы с Гурри обнаружили недалеко от Академии. Хорошо, что нам удалось быстро с ним справиться. Разбудить что-то подобное без страховки не очень бы хотелось.

Вынырнув, оглядываюсь и гребу к берегу. Вскоре меня окружают любопытные русалиды, помогая держаться на воде, среди которых вижу свою знакомую, оживленно что-то тараторящую двум почтенным хвостатым бабушкам. Общий вид русалидов оставляет желать лучшего: это типичные крестьяне, одетые в то, что удобно, а не красиво. Лица их также не обладают признаками аристократии или голубой крови — это типичные сельские труженики. Как и везде, количество самок тут преобладает над самцами, но это может быть и потому, что те заняты работой и не показываются на глаза. Хорошо уже то, что никто не кричит: — «Нарушитель! Убить его немедленно!» Напротив, простые лица любопытных излучают дружелюбие и интерес, а некоторые самочки уже заговорщицки подмигивают, явно на что-то намекая.

— К-хм!

Ко мне подплывает троица, состоящая из двух пожилых матрон и Актинии. Та как раз очень эмоционально описывает свое исцеление:

— … И вот он — бах! Вспышка света! Раз — и я лежу на дне лодки, а у меня хвост целый! А ведь сюда меня жабовник цапнул, помните⁈ Шрам во-от такущий был! И мы еще на пирашку нарвались, так она мне полхвоста откусила! И вот, смотрите!

Она демонстрирует все свой идеальный, без малейшей царапинки, хвост, руки и чистую кожу на других частях тела. Селяне недоверчиво смотрят на нее, шушукаются, а одна из матрон склоняется передо мной в поклоне. Я как раз вылез на берег.

— Приветствую вас, уважаемый по имени Ричард, в нашем Лесу! Если Духи сочли нужным вас пропустить, значит, вы являетесь достойным хумансом, в отличие от тех разбойников, которые пытались проникать сюда в поисках ценностей и рабов. Извините, но все, что говорит эта болтушка, правда?

— Да, я владею магией Света, — подтверждаю я, протягивая руку к самой близко находящейся от меня русалочке, на руке которой не хватает двух пальцев. Девушка старательно прячет руку, но мне все же удалось заметить ее старую травму. По-видимому, жизнь в речном селении все же не так радужна и безопасна.

— Максимальное исцеление! — командую, мягко дотрагиваясь до русалочки. Все с охами и ахами поспешно отплывают, когда столб слепящего света приподнимает над водой тело бесчувственной девушки, залечивая все ее раны. В отличие от всех предыдущих лечений, сейчас я не ощущаю ни грамма слабости и уверен, что исцеленной не понадобится энергетическая подпитка.

Стоит свету померкнуть, а русалочке опустить на поверхность воды и открыть глаза, как ее и меня тут же окружают остальные, шумно выражая восторг и радость. Разумеется ко мне немедленно выстраивается очередь желающих, но первым делом я прошу подплыть тех старушек. Когда те боязливо приближаются, отправляю обеих полетать и, не теряя времени, иду творить чудеса, дотрагиваясь до всех остальных. Через полминуты побережье речной деревни напоминает картину: «Ловля на живца», а еще через минуту вода буквально кипит от восторженных воплей и благодарностей.

— Бабушка, скажи же ему! — требует от похорошевшей пенсионерки Актиния. Теперь бывшие старушки больше похожи на крепких женщин лет сорока. Седина исчезла, складки и морщины тоже. Думаю, благодаря мне, рождаемость русалидов сегодня повысится.

— Да отстань, ну что ты придумываешь!

Старшая пытается неловко отмазаться от какой-то просьбы Актинии, хотя по ее лицу видно, что она и сама не прочь бы узнать ответ. Кивнув обеим, отходим подальше от толпы веселящихся.

— Такое дело, — смущается бабушка Актинии. — Среди нас издревна ходит легенда, что мы, русалы, на самом деле заколдованы, прокляты ужасным колдуном и обречены вечно жить в облике полулюдей-полурыб. Но есть один способ…

— Погоди, я тебя перебью, — взмахиваю рукой я. — Говорю сразу, что тратить свое время сейчас на поиск снятия порчи или проклятья не могу. Пусть я и Избранный, но сейчас от меня зависит куда больше, чем вы только можете представить. На счету каждая минута! Да и вы сами… Разве вам охота… Ну это… снять проклятье? Станете вы, например, хумансами и что? Куда пойдете? Как будете жить? Это же столько новых проблем! Или вам тут совсем невмоготу уже?

— Что ты, что ты! — мотает головой та. — Да я сама отговариваю эту… авантюристку! Это ей, видишь ли, в дурную голову втемяшилось! А мы никуда не собираемся уходить! Привыкли ужо. Живем себе потихоньку. Посмотри сам: еда есть, никто не угрожает, начальников над нами нет, окромя старосты, да и тот не гневается. Главное, за границы хищников не заплывать, да за урожаем следить. С местными меняться…

— Да вы еще прекрасно живете! — не выдерживаю я. — Знали бы вы сколько боли и зла творится в этом мире!

— Духи иногда рассказывают, — вздыхает та в ответ. — Но ее не переубедишь. Прошу тебя, Ричард. Если способ сработает, позаботься о моей внучке. Больше у нее никого не осталось. А она все равно куда-нибудь влипнет! Ты же встретил ее в болоте. Не так ли? А это уже запретные воды! Вам еще повезло, что на великого Сома не наткнулись! Сожрал бы обоих вместе с лодкой!

Я вспомнил череду пузырьков, идущую со дна болота, и поежился. Не хотелось бы встречаться с огромной рыбой, которая способна запросто проглотить лодку.

— Ладно, что от меня требуется? — развожу руками. — Если только быстро. И если получится, то обещаю, что присмотрю. Если сама себе на голову проблем не отыщет.

— Она может! — внезапно вскипела старшая. — Актиния, внучка моя! А ну слушайся Ричарда во всем и повинуйся беспрекословно!

— Да поняла я, поняла! — отмахивается та, хватая меня за руку и таща куда-то вглубь острова. — Пошли уже. Надо проверить.

— Постой, а что делать-то надо? — удивляюсь, хотя в голове уже забрезжила легкая догадка. Старшая вздыхает:

— Не понял ишшо? Да, Древние особым умом не блистали, когда накладывали проклятья. Все сказки на этом построены. Поцеловать лягушку, влюбить в себя ужасное чудовище…

— Так мне надо ее поцеловать? — все еще надеясь на легкий исход, уныло спрашиваю я. Но старшая только фыркает:

— Она тебе сама все объяснит! Успехов вам, молодежь!

И ныряет в глубину, махнув на прощание хвостом.