Паладин против правил

Глава 14 Из огня да в полымя

Для достижения хорошего результата по призыву странного мифического портала, который местные называют Дверью, мне осталось заручиться поддержкой двух последних жителей: Медведя и Ослика. Если о первом я не беспокоюсь, узнав его слабость, то второй меня немного напрягает. Скорбящий об утрате сил? Но Кенга сказала, что с возвращением прежнего облика, к ним постепенно стала возвращаться и прежняя мощь. Не будет ли это для меня неприятным сюрпризом?..

Как и ожидалось, жилище толстяка находилось на опушке, с которой была видна вся деревня за исключением свалки Тигры. Должно быть, раньше он действительно был старшим среди всех, как рассказывала Совушка, пока окончательно не расклеился. Но впечатление оно производит гнетущее. В отличие от крепкого и добротного двора Кролика, да и прочих обитателей этого странного мирка, домик Медведя нельзя назвать иначе как халупой. Покосившаяся, полуразвалившаяся, он, кажется, держится лишь за счет соплей и дерьма самого медведя, да корней гигантского дуба. Ствол дерева заменяет крышу этой хибаре. Чувствуется, что ремонта здесь не было уже много лет, несмотря на протоптанную дорожку от покосившейся двери к калитке. Сам увалень сидел со счастливым выражением на морде и подаренным ему Кроликом горшочком на завалинке недалеко от дома.

— А, Лучший друг Ричард! Заходи! Чувствуй себя как дома! — машет он лапой. Он весь в меду, но, похоже, это его совсем не заботит. — Не хочешь угоститься медком? Он… Странно, готов поклясться, здесь только что был горшочек полный меда… Где же… хм-м-м. Должно быть, Кролик меня обманул.

Он озадаченно смотрит на пустой горшочек, даже не подозревая, что все уже слопал, но потом пожимает плечами и легко встает на задние лапы, пинком отшвыривая тот в сторону.

— Ничего! Давай пройдемся к Сове? Или навестим Пятачка? Они-то уж не откажут мне в честь нового Лучшего друга поделиться медком! Та-ра-рам! Пам-па-рам!

— Погоди, погоди! — торможу разошедшегося медведа. — Сполоснись пока, а я приготовлю тебе подарок…

Тот недоуменно оглядывает испачканные в земле и меду руки, словно видит их впервые, а потом, недовольно ворча, идет к бочке с водой, стоящей неподалеку, принимаясь неохотно поливать себя из ковшика. Его не заботит, что вода при этом подтекает прямо под порог дома. Я же, тем временем, осматриваю двор. Есть у меня одна идея, но боюсь ее использовать.

Чудеса превращений воды в ино, глины в хлеб, молока в сметану и прочие магические вещи давно тревожили мой разум, но никогда не завершались успехом. Стоило мне только понять, что я умею колдовать, как я попытался превратить воду в эль. Трактир Маргариты тогда пришлось на сутки закрывать, чтобы отмыть его от компотных разводов. Мало того, что вместо алкоголя у меня получился компот, так еще и со взрывом, в результате которого все вокруг оказались покрыты виноградной жижей. Ангелоид высмеял мои жалкие потуги, объяснив, что превращение несъедобного в съедобное успешно выходит лишь у опытных магов, потративших десятки лет на обучение. Тогда я забросил попытки, тем более что деревня не голодала, а моя магия была нужна в другом месте.

В Академии волшебства я успел посетить пару любопытных лекций, на которых старичок-профессор пояснял каким именно образом надо трансформировать вещи. Следовало абсолютно точно составить магические круги, точно представить цель и обратиться к правильному божеству, отвечающему за состав продукта. Помнится, тогда я еще раз попробовал превратить воду в пиво, но опыт прошел не совсем удачно. Учитывая прошлый опыт, колдовал в котловане строящегося бассейна, где был посажен кристаллид. Взрыва не было, но бочка с водой превратилась в кисель, который мы и вылили на зерно кристаллида. Думаю, ей понравилось. А я временно оставил опыты с превращениями.

Сейчас, стоя перед большой деревянной цистерной, стоящей на четырех столбах и служившей, очевидно, медведу душем, я напряженно вспоминал лекции профессора, сосредоточенно сравнивал кольца магических кругов и пытался вспомнить, кому из Духов принадлежит стихия Воды. Вообще, я бы мог, конечно, обратиться напрямую к тому единственному богу, на которого завязана здешняя цифровая система. Но при одной мысли, что мне надо будет вызывать Тираниила, мне становилось тошно. Начертания заклинательных кругов с лекций я помнил, оставалось лишь заручиться поддержкой кого-либо из Духов. Что же… Есть у меня одна очень хорошая знакомая. В том, что все они могут откликнуться на мой призыв, где бы я не находился (в том числе и на этом материке, несмотря на закрытую от них Системой территорию). Как мне мимоходом рассказала Минета, любой дух может оказать мне поддержку в ответ на призыв, но без прямого визуального или физического контакта, так как Система Тираниила блокирует их вмешательство в природу этого материка.

Короче, осматриваю бревна, на которых покоится эта огромная бочка и саму емкость. Результам меня утешил. В отличие от домика, это сооружение, скорее всего, было установлено совсем недавно и еще не успело прийти в негодность. Внутри плещется обычная дождевая вода, заполняя цистерну примерно на две трети. Идеально! Самое то для моего очередного эксперимента! Надеюсь, Медвед не будет сильно ругаться, если что-то пойдет не так… Но, не будем о грустном. Все должно получиться!

— Что ты делаешь, Ричард? — доносится снизу озадаченный голос Медведя. — Рассматриваешь мой душ? Это мне Кристофер Робин сделал! Правда, потом он совсем испортился… В смысле, Робин испортился, а не душ. Душ-то работает отлично, но только если там есть вода. А там есть вода? Вода — это не мед, а меда всегда мало…

Не слушая его болтовню последний раз прогоняю в уме последовательность начертаний, глубоко вздыхаю и приступаю к эксперименту, Держа поверхность воды взглядом, быстро вожу перед собой пальцем, оставляя в аурном зрении туманный след чертежа, вырисовывая одному мне понятные символы, и попутно готовя обращение к моей старой, незаслуженно забытой знакомой.

— Нерида, я знаю, ты слышишь меня, — еле слышно бормочу, заканчивая вырисовывать третий, самый сложный начертательный круг, испещренный символами. В принципе, рисовать их не сложнее, чем выводить зазубренную наизусть химическую формулу. Если запомнил — то на всю жизнь. — Прошу тебя, помоги мне в одном несложном деле. Видишь ли, тут одному зверолюду помочь надо. Ну-у, не то, чтобы он прям нуждался, но мне это нужно. Ты же поможешь?

На поверхности воды внезапно образуется легкий водоворот, хотя кран внизу плотно закрыт, и в дрожащем отражении на короткий миг проглядывается улыбка моей водяной богини. Ответила! Впрочем, я почти не сомневался. Мной овладевает абсолютное спокойствие, и я уверен — на этот раз все обязательно получится!

— Превращение! — восклицаю, простирая обе руки к воде. Стою твердо, прислонившись к ограде бочки, так что не упаду. Выдумывать странные слова, типа «метаморфоза» или «сепарация» не стоит, так как подсознание работает почти независимо от меня. Надо лишь подтолкнуть его в правильном направлении. — Превращение! Да станет вода свежим и ароматным… медом! Нерида, помоги!

Содержимое цистерны освещается ярким плазменным светом, и я с перепугу прячусь за хлипкое ограждение, вспоминая, как точно также светились в прошлые разы бутылки. Но слепящий свет через секунду пропадает. Тогда я осторожно поднимаюсь, с недоумением глядя на тусклое содержимое цистерны. На мед оно не похоже, а зачерпнув и понюхав в горсть непонятную субстанцию, окончательно понимаю, что создал вообще нечто совсем другое. Это точно не мед. Неприятный резкий запах, а на языке странное горьковатое послевкусие, словно я попробовал на вкус муравьиную жопку.

— Винни, открой кран, — говорю, наклоняясь вниз. Недоумевающий медвед крутит ручку. Тягучая жидкость плавной струей падает ему на лапы. У меня остается последняя надежда на то, что эта субстанция пригодится для других целей. Например, замазывать щели в доме или добавлять в удобрение. Возможно, удастся уговорить Медведа выменять ее Кролику в обмен на нормальный мед…

— МЕДОВУХА! — вдруг истошно орет снизу зверолюд. — Это же настоящая МЕ-ДО-ВУ-ХА! Божечки-кошечки! Тысячу лет не пил!

До меня доносится скрип крана. Похоже, медвед нашел нечто притягательное в этой жидкости. Как гора с плеч свалилась! Спускаюсь, глядя на счастливого медведа, буквально купающегося в льющегося на него из крана дряни. Действительно, от нее несет алкогольным ароматом, словно рядом работает винозавод.

— Как… ням… буль-буль, тебе это… буль-буль-буль… удалось⁈ — восклицает тот в перерывах между глотками. С его лица не сходит счастливое выражение. — Мне никак не удавалось… буль-буль-буль… вывести такую чудесную медовуху! Погоди-ка!

Он закручивает кран и ловко запрыгивает наверх. Заглянув внутрь, он, не веря собственным глазам, зачерпывает лапой содержимое, пробует и издает восхищенный вопль:

— А-а-а-а-а-а! Медовуха! Чистейшая! Сладкая! Вкусная! Радость-то какая!

Он ловко и быстро, как обезьяна, спускается вниз и заключает меня в медвежьи объятия, стискивая так, что едва не ломает ребра, пачкая при этом медовухой. Стараясь не сдохнуть от нехватки кислорода, пользуюсь моментом и рассказываю Медведу цель моего визита. Долго упрашивать не приходится — на радостях тот моментально дает добро на ритуал. Даже упрашивает почаще пользоваться Дверью, чтобы навещать его, а на вопрос о том, не пора ли вернуться во внешний мир задумывается.

— Знаешь, дорогой Друг Ричард, — говорит он через несколько секунд. — Не поверишь, но когда-то именно я возглавлял отряд повстанцев, которые воевали против самих богов. Нам тогда казалось, что жизнь под тотальным контролем этих созданий ничего не стоит… Я ошибся. Всего пара тысяч лет в беспомощном облике плюшевых игрушек наглядно показала мне ценности, ради которых стоит жить! Добро, бескорыстность, взаимопомощь, самопожертвование, любовь… Это и многое другое — вот, что помогло нам сохранить разум и все то человеческое, что у нас оставалось! Думаешь, перед тобой просто полусумасшедший медведь, думающий только о меде? Хм… С какой-то точки зрения так оно и есть. Можно сказать, я понял жизнь и более ни к чему не стремлюсь. У меня есть друзья, есть дом, есть ты, лучший Друг, а теперь есть и медовуха! О чем еще мне мечтать? Вон, обрати внимание на девчонок — им есть, что наверстать. И ведь правда — стоило только тебе появиться сразу после изгнания Робина, как мы все словно заново родились! Ты дал нам вторую жизнь! Вот только мне некуда возвращаться. Да и незачем.

— Но если все согласятся, тогда ты останешься здесь совсем один, — потрясенно восклицаю я. — Как же ты будешь тут жить? Без друзей? Без единой живой души?

— Совсем один? — хмурится медвед. — Вряд ли. Ослик тоже не согласится выходить наружу. Он такой же старый домосед, как и я. Он потерял очень многое в последней войне, гораздо больше, чем кто-либо из нас…

Мой биокостюм быстро приводит себя в порядок. Боевые артефакты и части брони пока лежат на хранении у Кенги. Не думаю, что здесь мне что-либо угрожает. Распрощавшись с медведом, который снова присосался к крану, выхожу искать последнего из могикан, то есть Ослика.

Его я нашел у единственного в округе озера, идти до которого пришлось достаточно долго. Заблудиться в здешнем лесу попросту невозможно — деревья стоят далеко друг от друга, отличаясь лишь высотой и толщиной. Это огромные великаны, рядом с которыми чувствуешь себя ребенком. Помнится, в Эльфийском лесу росли похожие. Странно, но активируя дар Детей Леса, я не почувствовал ровным счетом ничего: ни отзвуков чьих бы то ни было мыслей, шума насекомых, и даже ауры птиц. Словно лес был совершенно пуст. Или мертв. Но стоило мне отключить дар, как на меня снова наваливался птичий гомон и шелест листвы. Скорее всего, это объяснялось искусственной жизнью этого мирка.

Как ни странно, но с Ослом мне удалось договориться довольно быстро. То есть, стоило только мне выйти из леса, как он тут же махнул мне рукой, приглашая сесть рядом на скромном причале, где стояли ведерки с удочками. Мы разговорились, и он также, как и остальные, дал мне свое разрешение на использование призыва. В целом, он показался мне довольно неплохим, пусть и немного замкнутым парнем.

Когда же я собрался уходить и спросил его напоследок о возвращении во внешний мир, Ослик отказался наотрез.

— Думаю, Винни успел тебе рассказать, что я тот, за кем шла армия? — спрашивает он, стараясь не смотреть мне в глаза. — Думаю, ты уже и сам догадался, что я обладал мощью, куда выше, чем у тех недоносков, которые противостояли нам. На моих глазах гибли миллионы, миллиарды тех, кто готов был отдать жизнь за меня и будущее… Когда нас свергли и заточили в образ игрушек, я едва с ума не сошел, когда осознал, что по моей вине погибла целая цивилизация. В поражении был виноват только я. Нет, Ричард, мне нет ходу обратно. Пусть я останусь тут совсем один, но это мой рок. Только мое наказание. И оно будет длиться вечно. Ему нет искупления. Теперь иди, у тебя еще много дел, а время не ждет. Забери с собой девчонок, они еще совсем молоды, а про меня — забудь.

И вот, наконец, я стою в полном облачении на опушке за деревней. На теле мой верный биокостюм, подаренный Гуррианой, а сверху — почти полный доспех древнего воина Думгая. Последняя часть, если верить Вознесенным, находится у гномов. Мне нужно забрать ее, а заодно заручиться их поддержкой в грядущей войне с силами зла, возглавляемыми Темным лордом. Несмотря на то, что будущее неизбежно и нам никак нельзя обойтись без кровопролития, мою душу грызет червячок сомнения. В самом ли деле нам нужно воевать снова и снова на потеху богам. Есть ли способ закончить Игру или мы все на самом деле даже не пешки, а безымянные разменные фигурки? Суждено ли этому миру раз за разом сгорать в огне войны, а потом постоянно отстраиваться? Кто бы мне дал ответы на эти вопросы?

— Ты готов, Лучший друг? — спрашивает меня Кролик, который временно исполняет обязанности старосты деревни. Обычно эта роль предназначена для Медведа, но тот упился медовухой до абсолютного бесчувствия и в данный момент пускает пузыри у себя в хижине.

— Смотри, мы покажем тебе ритуал призыва, но потом тебе придется все делать самому. Не бойся, это просто. Даже Робин справлялся.

Бывшие игрушки встают в круг заводя речитатив. Песенка довольно проста и коротка, а когда она заканчивается, в центре появляется Дверь. Простая деревянная дверь с ручкой. Зверолюды расступаются и отходят, и Дверь тут же исчезает.

— Теперь ты, Ричард! — улыбается мне Кенга. — Попробуй!

Я напеваю тот же мотив, который только что исполняли жители деревушки, чувствуя, как вокруг меня усиливается водоворот странной, неподвластной мне магии. Внезапно моя кровь Дракона присоединяется к мелодии, добавляя в нее немного своей таинственной Силы. Кроме того чувствую, как завибрировала катана за моей спиной, отзываясь в такт музыке. Короткая вспышка пронзает пространство впереди меня, зверолюды одновременно ахают от удивления, а передо мной появляется Дверь…

Нет, не так.

Это Врата. Огромные, в два метра высотой, золоченые с таинственными рунами и вспыхивающими огнем символами. Они так шикарны и величественны, что все молчат в легком шоке. Кенга оживает первой.

— Такие Двери призывала только Вера, — говорит она тихонько. — Она была очень сильной волшебницей. Давай же Ричард. Иди, да будет освещен твой путь. Только… вернись за нами, пожалуйста.

Делаю шаг вперед, дотрагиваясь до ручек Врат. Сразу же знание наполняет мою голову. Понимаю, как быстро вызывать Дверь, как указывать конечную точку и многое другое, что можно обдумать потом на досуге. Главное, что надо понять — в Двери почти нет колдовства. Это создание высшей науки.

Створки медленно и торжественно распахиваются, заливая нас слепящим светом. Делаю шаг вперед, а в спину доносится тихий голосок Кенги.

— Я вспомнила, Ричард. Меня зовут…

Врата так быстро закрываются, что мне не удается расслышать окончание фразы. Легкий воздушный толчок бросает меня вперед. Кстати, а куда я пожелал попасть, прежде чем…

— Нам удалось, дети мои! — слышу писклявый старческий голос. — Боги прислали нам Избранного! Славься Мать-Морка! Славься Отец-Горк! Славим же богов наших! Славься!..

Моргаю, стараясь быстрее привыкнуть к слепящему свету. Ну, что сказать. Врата давно исчезли, оставив меня на каменном помосте в неизвестном месте. Меня окружают низкорослые зеленокожие создания, очень похожие на…

— Гоблины! — восклицаю я, хватая катану…