Паладин против правил

Глава 23 Операция Ы-ыть! Или: ну нахрен, я сваливаю!

Войдя в королевскую приемную, сопровождаемый Борвассой и его стражниками, больше похожими на конвоиров, я даже не сразу понял, кто на самом деле король. Не то, чтобы я ожидал увидеть величественный зал в золоте и самоцветах, как выглядел зал Императора, где каждая мелочь буквально кричала о роскоши и богатстве, но… Двери, охраняемые парой угрюмых гномов (похоже, они всегда ходят хмурыми), распахнулись и Борвасс первым вошел внутрь.

— Приветствую, мой король, — сказал он, даже не кланяясь. — Я привел к тебе паладина, который гарантированно поднимет Гвиневеру на ноги.

Я внутренне сам себе поаплодировал. Паладин — как раз самое нужное слово, с которого я хотел начать знакомство. Если все пройдет удачно… Минутку, а где сам король?

Плохо освещенный зал был скорее похож на общественную столовую. Посреди большой комнаты с низким потолком (вообще, у них везде были низкие потолки. Кое-где мне приходилось даже наклонять голову) стоял длинный каменный стол, за которым вразнобой, без намека на сословные различия, сидели гномы разной степени толщины и волосатости. Определить среди них предводителя попросту не представлялось возможным!

— Стучать не учили, Барвосс⁈ — внезапно рявкает тип, сидящий за другим концом стола. — А ну, вышел, и вошел так, как в свою бабу заходишь! Обязательно с левой стороны, чтобы точно дотянуться!

Не успел громкий хохот остальных гномов от грубой шутки отгреметь под сводами королевского зала, как заводила внезапно привстал со своего места, во все глаза уставившись на нас. Освещение в зале подавалось не только за счет факелов, так как стоило ему только сделать знак и служанки щелкнули выключателем. Помещение залил яркий, искусственный свет, исходящий от сферы, встроенной в потолок. Не электричество, но сродни тому. Вероятно, гномы открыли какой-то еще источник энергии, так как магических эманаций я не почувствовал.

— Погоди, — произнес этот гном. Все же что-то в нем чувствовалось. Какая-то внутренняя сила, возможно магический дар или сильная харизма. Вероятно, это и был король. Поведение молчащих гномов только подтверждало это. Но я не торопился, следя за развитием событий.

— Погоди! — более уверенно повторил тот. — Борвасс! Твоя рука?!!

Теперь повскакали и остальные гномы, окружив нас и изумляясь отросшей руке командира стражи. Тот и не думал ее прятать. Нарочно выставляя всем на обозрение.

— Видите⁈ — довольно улыбается тот. — И не только она! Все мои шрамы тоже исчезли! Во!

Он задирает кольчугу, поворачиваясь задом и приспускает штаны, обнажая бедро левой ноги. Один из гномов тут же орет:

— Да у тебя же тут был клок мяса вырван! Колдовство!

— Не колдовство, а магия Высшего Света! — наставляет его Борвасс. — Вот, говорю же, паладина привел.

Он выпихивает меня в центр.

— Глоин, мой король! Ричард фон Лихтенштейн, граф хумансов, желает, значит, попасть на аудиенцию.

Поклонившись, Борвасс посчитал официальную часть законченной и добавил по-простому:

— Он еще фермерам помог. Альруну помните?

Большинство присутствующих мгновенно скривилось, словно у них болели зубы. Гномка с Актинией остались наверху в гостевой комнате, несмотря на все ухищрения фермерши пробраться к королю вместе со мной. Король также поморщился.

— Больше она не будет требовать у вас магов, ваше величество! — самодовольно ухмыльнулся Борвасс. — Ричард вызвал дождь и залил поля по самую маковку! Более того, он исцелил старосту! Ну, этого… Бройна! Помните, наш целитель сказал еще, что ему осталось недели две максимум?

Король с минуту молча изучал меня из-под нахмуренных бровей, но при словах командира стражи его взор заметно смягчился. Отбросив официоз, он подошел, протянув мне свою лапищу. Пришлось склониться, так как иначе я бы смотрел на него сверху вниз, а гномы этого ой как не любят.

— Приветствую в наших землях, паладин, — произнес он. — Проходи, располагайся. Если устал, предоставим тебе ночлег и пиво. Не обессудь, но с женщинами хумансов у нас дефицит, но, если заинтересуешь местных, никто возражать не будет.

Судя по всему, король считался за того еще шутника, так как при его плоских остротах заливался весь двор. Отсмеявшись собственной шутке, Глоин посерьезнел:

— Борвасс поручился за тебя. Ты точно владеешь магией исцеления?

Кланяюсь еще раз. Голова не отвалится, а уважение лишний раз стоит высказать.

— Так точно, ваше величество. Как паладин. Я владею магией Истинного света. Если у вас есть…

— Еще как есть! — перебивает меня тот. — Следуй за мной! Ворбасс!

— Да, мой король?

— Приготовь раненых к осмотру! Чтобы казармы были чистые и не воняли дерьмом, как в прошлый раз! Самого заставлю языком вылизывать!

Тот мгновенно исчезает, лишь топот кованых сапог по полу свидетельствует о его поспешном побеге. Глоин машет мне рукой, уводя вслед за собой в другой проход, ведущий еще ниже. Двое из его окружения, не дожидаясь приказа, идут следом, приготовив на всякий случай оружие. Коридор сужается, вынуждая нас идти по одному, и переходит в винтовую, хорошо освещенную лестницу, которая выводит нас в помещение с одной-единственной комнатой, закрытой на огромный амбарный замок. Идущие с нами гномы сильнее стискивают обоюдоострые топоры, а на их висках выступают капли пота. Даже король невольно сбавляет шаг, когда из камеры доносится жуткое тихое завывание и звон цепей.

— Кого вы там держите⁈ — спрашиваю я. Мои слова повисают в гробовой тишине. Король вытаскивает из мешочка здоровенный ключ, которым отпирает замок. Тот с грохотом падает на пол, а Глоин распахивает дверь, шаря на стене рукой. Вспыхивает яркий свет, заливая небольшую, богато уставленную комнату, посреди которой стоит…

Существо. Оно определенно некогда было женщиной гномьей расы… Но теперь эта… Это стоит перед нами, заслоняя руками со страшными когтями вытянутую в зверином оскале морду. Я бы сказал, что это волк-оборотень, наряженный в женское платье, но лица гномов, окружающих меня, слишком серьезны.

— Моя жена, Гвиневера, — угрюмо произносит Глоин. — Как думаешь, паладин? Сможешь ее исцелить? Если нет, то хотя бы избавить от страданий? У меня рука не поднимается. Моя Гвиневера…

Существо, прикованное к стене цепями, способными удержать слона, вскидывает голову со спутанными волосами, словно поняв слова короля, и рывком кидается к нам, утробно воя. Цепи сдерживают напор, жалобно звякнув, но даже я увидел, как болты чуть вышли из стены. Чувствую странно знакомый гнилостный запах. Где же я его уже ощущал?..

— Этих цепей надолго не хватит, Глоин! — предупреждающе рычит один из стражников, но король все еще молча смотрит на жену. Потом поворачивается ко мне с немым вопросом в глазах. Вижу, что умолять и просить он не станет, но чувствую, как его сердце буквально разрывается от горя. Тогда успокаивающе трогаю его за плечо и делаю шаг навстречу существу, которое некогда было женой короля.

— Осторожнее! — вскрикивает другой охранник.

Тварь словно этого и ждала. Из ее спины и затылка выстреливают черные туманные щупальца, едва-едва не доставая до меня кончиками. Оборотень воет и кричит, пытаясь подобраться ближе. Чьи-то крепкие руки хватают меня за пояс, отшвыривая назад.

— Ы-ы-ыть! Измененная! — кричу я, не обращая внимания на то, что довольно чувствительно приложился затылком об стену. — Мать твою, она захвачена Хаосом! Ну, на хрен, я сваливаю!

— Не кипишуй, сами видим, — ворчит стражник, не сводя глаз с твари. — Исцелить можешь?

— Никогда раньше не задавался таким вопросом, — честно признаюсь я. — У меня всегда хватало ума прикончить их раньше, чем начнут болтать. Хотя попадались и разговорчивые, а эта только воет…

«А почему бы и не попробовать⁈» — возникает мысль. Тщательно обдумываю, как мне это провернуть. Обездвижить тварь несложно. Но чертовы тентакли…

— Я попробую, — говорю воодушевившимся гномам. — При условии, что вы дадите мне возможность к ней прикоснуться. И чтобы эти черные штуки, которые вылезают у нее из-за спины, не дотронулись до меня.

— Я дам тебе пару секунд, парень, — говорит Глоин, снимая с пояса странный молот. Его ручка слишком коротка, чтобы ковать или драться в ближнем бою. — Ты готов?

Встаю рядом с ним.

— Готов!

Король тут же без замаха швыряет молот, попадая существу точно в лобешник!

— Давай!

Я уже прыгаю вперед, почти одновременно с броском, протягивая руку. Взметнувшиеся было щупальца бессильно опадают, стоит только молоту встретиться с черепом твари!

— Бум!

Слышится глухой звук и бесчувственное тело падает на пол. Не теряя времени, хватаюсь за него, чувствуя ледяной холод Хаоса, полностью захватившего жену короля и кричу что есть мочи:

— Минета! Помогай! Прошу! Дай мне сил! Очищение! Максимальное исцеление!

Столб слепящего света бьёт прямо в центр комнаты, неведомым образом пробиваясь через толщу скал и земли. Мы отчетливо видим, как божественные длани аккуратно приподнимают бессознательное тело Гвиневеры.

— Бедняжка, — слышится сочувственный голос богини. — Сколько же тебе пришлось вытерпеть. Погоди, я сейчас…

Она проникает прозрачной ладошкой в тело одержимой, но внезапно что-то идет не по плану. Обратно рука идет тяжело, а я чувствую многократно возросшее давление. Обернувшись на шум, вижу, как падают на пол без сознания стражники, а сам Глоин стоит на одном колене, прикусив губу до крови. С гулов комнаты струится серый туман, постепенно обращая свет в сумрак, оставляя нетронутым лишь центр комнаты. Поспешно подтаскиваю обморочных гномов поближе, ожидая крупных неприятностей, которые не заставляют ждать.

— Это моя добыча! — слышится равнодушный, даже механический, незнакомый мне голос. — Моя! Убери свои руки от нее, Минета!

— Т-ты⁈ — слышу удивленный голос богини. — Да как ты посмел заявиться сюда⁈ Жить надоело⁈ Я ж тебя запечатаю!

— Это моя добыча! — сущность Хаоса, похоже, заклинило. Полумрак сгущается до непроницаемой темноты.

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ⁈

Свободная рука богини сжимается в кулак, которым она стучит в пол комнаты. Волна света мгновенно изгоняет тьму, освещая все, даже самые потаенные уголки. Думаю, она прокатилась даже вне этой комнаты, очищая присутствие Хаоса далеко за ее пределы.

— Совсем ох*ел, — добавляет она тише, обращаясь к нам. — Прости. Ричард, ты не должен был этого видеть. Хаос переходит все дозволенные границы, чувствуя свой конец. Но все решит финальная битва. Мы ждем. Поторопись!

Резким движением она вырывает из тела Гвиневеры другую руку с зажатым в ней сгустком тьмы, который тут же растворяется в сиянии Истинного света. После этого длани богини осторожно опускают гномку в руки ее мужа.

— Ей надо будет несколько дней отдохнуть, доблестный король, — успокаивает она его. — Она будет спать, не мешайте ей. Как проснется, усиленно покормите. Но самое главное — не выключайте свет! Не давайте Тьме приблизиться к ней хотя бы недели две, пока влияние Хаоса окончательно не рассеется! Я не смогу вытащить ее во второй раз. Рич, спасибо, что помнишь обо мне. Ваше величество, прощу, окажите моему паладину посильную помощь. Беда грозит нам всем. Прощайте!

Слепящий свет рассеивается. Гномы- стражники приходят в себя, удивленно переглядываясь и поднимая топоры, а король с легкой улыбкой смотрит на исцеленную жену. Потом переводит взгляд на меня и спохватывается.

— Борн! Ворг! — командует он. — Отнесите Гвиневеру в ее покои! Обеспечить максимальное освещение! Подпускать только проверенных нянек! Свет вообще не выключать! Поняли⁈

Те кивают. Один из них бережно принимает спящую королеву, и они уходят вверх по единственному коридору. Идем вслед за ними.

— Мы благодарны тебе, паладин, — говорит Глоин, как только мы достигаем прежней комнаты-столовой. Он тяжело бухается за стол, в один глоток осушая огромную кружку с пивом. По его кивку сажусь напротив. В зале больше никого нет, не считая стражи у дверей.

— Говори, паладин Ричард, — держа вторую кружку, доверху наполненную свежим пивом, пробасил король. — Какую поддержку тебе нужно от гномов? Ресурсы, оружие, артефакты? Деньги? Великая сказала, будет война? Это точно?

— Точнее не бывает, — киваю я. — Темный лорд не отступится. Его, как и меня, подталкивают к сражению. Говорят — это последняя битва…

— Чушь! — громогласно заявляет Глоин. — Как же, последняя. В прошлый раз то же самое говорили. И в позапрошлый.

Киваю, соглашаясь с ним.

— Хотя бы отсрочку дадут до следующей, — возражаю ему. — Но, если проиграем, Хаос не остановится, пока полностью не задавит все земли. Как вы сами убедились, — киваю в сторону подвала, — одержимые Хаосом ничем не отличаются от животных.

Пока гном хмуро добулькивает пиво, перехожу к сути:

— Мне нужно все, что у вас есть: вооружение, ресурсы, самострелы, деньги и войска. В том числе и вы сами, как правитель, которого будут слушаться.

Пока Гноил кашляет, пытаясь протолкнуть остаток пива внутрь, поспешно добавляю:

— А иначе дело прогорит. Это все равно, что ржавой киркой добывать алмазы. Или инструмент сломаешь, или голову разобьешь.

— А голову почему? — не понимает король.

— От горя, что не докопался до алмазов. — поясняю я.

Гноил улыбается, оценив простой заводской юмор.

— А… — открывает он рот, очевидно собираясь поспорить.

— Ваше величество, — вздыхаю я. — Давайте не будем торговаться? Вы видели на что способна одна тварь? А там их будут сотни, если не тысячи! Ваша поддержка будет неоценима, ведь никому не известен секрет ваших самострелов! Да и в рукопашном бою, уверен, вы дадите сто очков вперед слабым хумансам и дрищам-эльфам!

Гноил широко улыбается, заглотив нехитрую приманку.

— Да! Гномы во сто крат лучше этих остроухих трусов! — ревет он, привставая с места. — Ты прав, Ричард! Мы придем на помощь! Мы покажем им всем!

Не свожу с него благодарного взгляда, стараясь не выдать себя улыбкой. Право, нае… обмануть простодушных гномов ничего не стоит. Впрочем, даже в случае торгов, думаю, мне бы удалось аналогичным образом выпросить большую часть его войск и всего остального. Гноил далеко не дурак. Он понимает, чем грозит всем нам очередное нашествие Хаоса.

— Если тебе требуется отдых, тебя проводят, — гудит он. — Если ты не устал, то будь так добр, осмотри заодно наших раненых. Наших магов на всех не хватает, да и выздоравливают они чертовски долго. Это в твоих же интересах.

Киваю, в очередной раз соглашаясь с королем, и прошу проводить меня к больным. Тот поручает меня одному из стражников и уходит сам, направляясь, скорее всего, в покои жены. Я же с легким сердцем иду завершать свой долг паладина. Можно сказать, что миссия по выступлению гномов на нашей стороне увенчалась успехом. По пути встречаю Актинию и Альрану, рассказывая им о произошедшем.

— Вот, что это был за свет, — задумчиво говорит фермерша, имея в виду ту световую волну, прокатившуюся по замку в момент гнева Минеты. — Думаю, после нее лечить тебе уже некого. Я своими глазами видела, как у куриц, которым на кухне рубили головы, они отросли заново. Повара чуть не свихнулись от такого зрелища.

Улыбаюсь, задумываясь о свойствах целительной волны. Так даже лучше. Если дело обстоит подобным образом, то не только раненые, а вообще, все, кто находился поблизости, в том числе домашняя скотина, урожай и гномы, страдающие легкими физическими недугами, должны почувствовать себя на высоте своего здоровья. Дошагав до казарм медиков, вижу подтверждение своих размышлений: бывшие пациенты больницы столпились у выхода, недоуменно обсуждая свое чудесное выздоровление.

— Я займусь ими, — бросает Альрана, направившись в их сторону. — А вы можете отдыхать, ваше паладинство.

Из-за отсутствия солнечного света трудно определить который час, но одна из служанок сказала, что время ужина. Мы не стали с ней спорить. Комнаты нам выделили отдельные, как ни упрашивала бывшая русалочка поселить нас вместе. «Не положено!» — отрезала одна из гномок неопределенного возраста, кидая на меня неоднозначные взгляды, выдав разные ключи и указав нам номера. Странное дело, но мой был в нижнем крыле подземного замка, наравне с королевскими покоями, а девушке дали средний, где спали стражники. Подальше от них, естественно, но все же не царские хоромы.

Мне досталась большая комната с достаточно высоким потолком, чтобы можно было ходить не нагибаясь. Несмотря на приближенность к королевской опочивальне, обстановка все равно была довольно простая: большое ложе, застеленное одеялами и подушками, стол с приготовленной снедью, каменный бассейн в углу, в который благодаря хитрым механизмам и артефактам можно было подать как горячую, так и холодную воду и отдельная келья с унитазом, в виде дырки в полу. И на том спасибо.

Стоило мне осмотреться и включить воду, как в дверь постучали.

«Конечно, кто тебя в покое тут оставит?» — подумалось мне.

— Открыто!

На пороге возникла невысокая, молодая и довольно привлекательная даже по моим меркам гномка. В отличие от великовозрастных соплеменниц она не выглядела плотной и коренастой, а ее руки еще не огрубели от тяжелой физической работы, коей женщины тут занимались наравне с мужчинами. Судя по всему, это была представительница немногочисленной молодежи, к которым гномы относились совсем не так, как принято у людей или эльфов. Скупи, гном-изгнанник, в свое время составлявший мне компанию, много интересного рассказывал про них.

Во-первых, никто из них не имел почти никаких прав, за исключением основных: на свободу, на жизнь, на питание и прочие. Но индивидуальных свобод никто им не предоставлял, как и права голоса, выбора и прочих. Проще говоря, молодые гномы и гномихи считались чем-то вроде питомцев или неразумных детей до наступления определенного возраста. Мужчинам должно было стукнуть пятьдесят, прежде чем с ними стали бы считаться, а женщинам — сорок. Причем до достижения этих лет, на них было наложено множество ограничений и условий от невероятно сложных, до нереально смешных.

Так, например, мужчины-гномы до пятидесяти лет обязаны были выполнять всю, даже самую черную работу по дому в независимости от сословия и родства. Также им было запрещено выходить за стены родного донжона или крепости, где находился их род. Покидать его они могли лишь в случае объявления войны или опасности, грозившей всему народу. Отчасти я был только рад таким суровым законам, ибо это обещало огромный приток «несовершеннолетних» воинов в мое войско.

Женщинам, кроме всего прочего, запрещалось иметь половые связи…

— … Внимание! — ухмыльнувшись, говорил тогда Скупи. — Девушкам-гномихам запрещено трахаться до сорока лет! Но, сам понимаешь, это нереально! Поэтому сто лет назад закон был изменен. Теперь им нельзя трахаться с представителями своего племени, понимаешь? С гномами — нельзя! Табу! Дело в том, что в таком случае рождается много неполноценных детей. А вот с другими расами — пожалуйста! Все равно не получится обрюхатить!..

Из его слов было ясно, что девушки-гномки, не достигшие сорока лет, пойдут на все, лишь бы запрыгнуть в койку к любому более-менее дееспособному парню другой расы, будь то человек или эльф. Расовая вражда в этом случае отступала, отдавая место обыкновенной похоти.

— Здравствуйте! — лучезарно улыбаясь, произносит белобрысая незнакомка. — А я это… Проходила мимо и вот думаю, надо зайти, поздороваться, может, помочь чем надо?