Паладин против правил

Глава 10 Тигры тоже любят молоко

Когда легкое ослепление проходит, я с удивлением обнаруживаю, что серая хмарь, окружавшая меня секунды назад, полностью исчезла. Я и мои новые друзья стоим на лесной опушке под ласковыми теплыми лучами солнышка. Местность вокруг будто отрисована кистью детского художника: настолько все отдает теплом, уютом и спокойствием. Куда ни кинь взгляд, видишь одну лишь красоту первозданной природы, не изгаженной человеком.

— Красиво, не правда ли? — спрашиваем меня Кенга, вздыхая полной грудью. Ее дыньки при этом натягиваются, едва не разрывая ветхую ткань, которой они прикрыты. Перехватив мой взгляд, зверодевушка улыбается:

— Нравится моя старая форма, Лучший друг? Эх, было время, когда я только и делала, что развлекалась с парнями… Хм-м-м.

Она задумывается, взвешивая лапками свои большие груди, а через пару секунд залезает под юбку, бросая на меня странный оценивающий взгляд. Она смотрит на меня как-то по-новому, хотя поведение остается прежним.

— Интересно, смогу ли я?.. Как же все это давно было… Надо вспомнить… Посоветоваться с Совой, что ли…

Она что-то бормочет себе под нос, но так тихо, что до меня долетают лишь обрывки фраз. Но поразмыслить над ее загадочными словами мне не удается, так как бывшие игрушки разбегаются во все стороны, а меня хватает и тянет за руку Тигра — то есть, уже не плюшевое бесполое существо, а весьма привлекательная еле одетая молодая зверодевушка с острыми ушками и естественной раскраской в черно-красную полоску. Особенных отличий в ее поведении между старой и новой формами я не наблюдаю: она все также не может устоять на месте, беспрестанно крутясь и подпрыгивая, даже стоя на одном месте.

— Быстрее! Пойдем! Покажу все! — скороговоркой выпаливает она, полностью перехватывая инициативу. Кенга за моей спиной лишь вздыхает, уступая меня энергичной жизнерадостной юности.

— Заходи, как устанешь любоваться на нашу деревню! — звучит мне в спину ее немного усталый, но полный надежды голосок. Не успеваю ответить, так как меня увлекает за собой тигрица. В какой-то момент мне надоедает волочиться вслед за нею, и я легко прыгаю на ветки деревьев. Они здесь словно созданы для тренировки! Тигра не сразу осознает, что гость куда-то запропастился, а увидев меня, скачущего по веткам не хуже обезьяны, загорается азартом еще круче, чем была до этого.

— Э-ге-гей! — вопит она, бросаясь наперегонки, совсем забыв о еле держащейся на теле накидке. Собственно, Кенге и Сове удалось раздобыть в развалинах лишь куски древней, чудом сохранившейся ткани, в которую они и замотали себя, да прикрыли интимные места попрыгуньи. Превратившиеся в зверосамцов игрушки меня мало интересовали, и, тем более, их вялые хозяйства, на которые они практически не обратили внимания.

А Тигру, судя по всему, или совсем не интересуют различия между ею и мной, или она даже не представляет разницы. А может, и забыла за сотни лет, что ее облик может быть привлекателен для противоположного пола. Если подумать, не каждый сможет сохранить ясность ума за столько времени. Недаром, эти существа большую часть времени вели себя как дети, хотя возрастом могли поспорить даже с бессмертными эльфами. Вот и сейчас полосатая красотка весело скачет под деревьями, не забывая на бегу рассказывать, где мы находимся.

Редкий лес быстро переходит в небольшую деревушку, если так можно выразиться. Просто в разных концах громадной, размером со стадион, лужайки, в корнях гигантских деревьев выстроены неказистые, но милые с виду домики. Одни выглядят более-менее нарядно, другие едва не разваливаются. На грядках самого удаленного дворика уже вовсю трудится Кролик, додумавшийся натянуть на себя невероятно старый рабочий комбинезон. Покосившись на нас, он ворчит что-то вроде: — «Пока одни развлекаются, другие пашут!», и продолжает работу, окончательно забыв про нас. Перед другим с растерянным видом сидит толстый Медведь в неизменной красной футболке. На заднице у него красуются синие шорты, очевидно, стыренные у почившего Кристофера. Мне даже удается разглядеть большое коричневое пятно сзади. Рядом с Медведом целая галерея разномастных пустых горшков, а перед ним стоит особенно большой, в который он задумчиво сует лапу.

— Я полагал, в этом точно был мед! — бормочет он, задумчиво разглядывая внутренности горшка.

— Пошли! Пошли быстрее отсюда! — тянет меня за рукав Тигра. — А то он сейчас очнется и снова будет просит одолжить ему меда! Заебал!

Она настойчиво тянет меня дальше, вглубь этого таинственного леса. Вскоре домики со своими удивительными обитателями остаются позади, но девушка не останавливается, увлекая меня куда-то дальше. Когда они совсем скрываются в глуши, она внезапно запрыгивает на пригорок:

— Вот мой дом! — гордо воздевая руку, говорит она, показывая на…

Мда-а-а, жилище Тигры больше напоминает бомжатник. Это полуразвалившаяся хатка в корнях огромного дерева, как и остальных. Но в отличие от других уютных домиков, вид ее места жительства, весьма удручающий: ему явно недостает твердой мужской руки. Впрочем, тут пригодилась бы любая помощь: ставни едва держатся на вырванных с мясо петлях, черепица сползает с крыши, а кое-где даже видны наспех залатанные дырки, краска давно облупилась и мне прекрасно видно деревянные балки, укрепляющие основу дома.

— Ты здесь живешь? — удивленно переспрашиваю Тигру. — Почему э-э-э, так далеко от остальных? И, э-э-э, почему твой дом такой?..

— Мне не нравится находиться близко с другими! — откликается та, прыгая к дому. Второй вопрос она, очевидно, не услышала. — Они такие зануды! Особенно, Кролик! К нему лучше не подходить! А Винни — просто жадный! Когда у него кончается мед — ходит по всем и выпрашивает чужое! «У вас случайно не будет капельки меда⁈» — передразнивает она Медведа. — Сова — обожает слухи и сплетни…

За те несколько минут, пока я осматриваюсь вокруг, она вываливает на меня тонну информации. Оказывается, за прошедшие сотни лет, проведенные в облике игрушек, они успели так надоесть друг другу, что любая отдушина казалась им манной небесной. Иногда появлялся очередной претендент на роль Лучшего друга, появления которого немного разбавляли пресную жизнь обитателей этого странного мирка. С ее слов мне окончательно становится ясно, что большинство бывших игрушек если не полностью, то процентов на девяносто утратили воспоминания о прежних жизнях, приняв свое существование в виде плюшевых существ. Лишь некоторым удалось сохранить память: Кенге, Сове и немного Ослику. Винни-пух, Пятачок, Кролик и сама Тигра считают, что всегда были такими. Даже мое волшебство по возвращению им прежней формы не сильно пошатнуло их устои, что я и наблюдал в деревне.

Да и сама Тигра, описывая жителей, беспорядочно металась по небольшому дому, роняя те немногочисленные предметы, которые еще оставались на столе и полках. Вдруг она кидается к шкафу, и принимается в нем рыться:

— Где-то я ложила артефакт, который мне подарил Робин! — кричит она. — Подожди чуть-чуть! Сейчас! Я покажу тебе нечто совсем удивительное.

Может, мозгами она совсем ребенок, но тело у Тигры на удивление сочное и зрелое. Я бы дал ей двадцать-двадцать пять человеческих лет, а учитывая их долголетие, она вполне могла быть тысячелетней зверолюдкой. Я даже сомневаюсь, что тела бывших игрушек вообще состоят из плоти и крови… Хотя мое тело реагирует на ее прелести положенным образом, не считаясь с мнением мозга.

Красотка как раз переходит от обыска верхних ящиков к нижним. Не сгибая колени, она наклоняется, активно шерудя лапками во внутренностях огромного шкафа таким образом, что я прекрасно вижу ее крепкую попку с мотающимся полосатым хвостом, едва прикрытую расползающейся тканью, и сильные, красивые ноги в черную и оранжевую полоски.

— Крак!

Тряпочка трескается по швам, окончательно сползая с бедер Тигры. Увлеченная поисками девушка даже не обращает на это внимания, продолжая копаться в ящиках. Открывшееся зрелище, заставляет меня нервно сглотнуть, напоминая о том, что у меня молодое мужское тело, изготовленное лучшими техниками Вознесенных, а передо мной — воистину один из лучших образцов прекрасного женского тела. Попка тигрицы покачивается передо мной, а нервно подергивающийся хвостик, как светофор, то закрывает, то снова открывает мне вид на обе ее дырочки. Не отрывая взгляда, присаживаюсь на чудом сохранившуюся кровать, невольно задумываясь, а не стоит ли мне… Да не-ет! Как можно намекать о сексе той, кто совсем недавно был плюшевой игрушкой⁈..

— Нашла! — восклицает та, резко выпрямляясь и лишая меня чудесного зрелища. Вижу в ее лапках обыкновенный стеклянный шар-игрушку, в которых обычно плавают хлопья искусственного снега на фоне фигурок Санта-клаусов. Помню, в прошлом мире у меня была неплохая коллекция с разных стран…

— Ого! — вдруг удивляется тигрица. — Что это у тебя⁈

Она резко срывается с места, не забыв бережно поставить шар у изголовья кровати, и плюхается передо мной на колени, уставившись расширенными глазами на… О, блять! Совсем забыл про реакцию моего тела! Стояк!

— Это то, о чем я думаю, — спрашивает между тем Тигра, — или у тебя там Палка Истины⁈

Не спрашивая у меня разрешения, она, пользуясь моим положением, недолго думая, сдергивает с меня штаны! Освобожденный боец тут же встает по стойке «смирно!», устремляя в потолок боевой штык. Но у девушки при виде моей «игрушки» довольно странная реакция. Сочувственно сложив лапки вместе, она горестно качает головой, поднимая на меня участливый взгляд.

— Тебе больно? — спрашивает она без тени сарказма в голосе. — Такая здоровая штука должна сильно болеть!

Я на секунду застываю в ступоре, пытаясь понять, шутит ли она или говорит серьезно, но следующие слова Тигры разъясняют ситуацию:

— У Кристофера Робина тоже была такая штука! Она тоже часто болела!

Она на секунду задумывается, но ее лицо тут же озаряет радостная улыбка:

— О! Я знаю! Знаю, что надо делать! Кристофер Робин научил меня! Можно?

Прежде чем я успеваю понять, чего она просит, осознать — согласиться или отказаться на ее просьбу, Тигра наклоняется над моим стояком, высовывая длинный мокрый и горячий язык, с помощью которого буквально втягивает в рот мою гигантскую «штуку».

— Ум-м-мф-фгх-шчм-м! — удивленно мычит она через несколько секунд усиленной работы.

— Что-что? — автоматически переспрашиваю, немного ошеломленный ее напором и путающимися мыслями.

— Я говорю — ощущения другие! — внятно произносит та, слегка приподнимаясь и выпуская из сладкого влажного плена моего бойца. — С Кристофером я ничего не чувствовала, а сейчас мне сладко и горячо, а вот тут, — девушка машет лапкой в направлении промежности, — жжется и мокро, словно я села на ежа!

— А, ничего страшного, продолжай! — говорю, мягко надавливая ей на голову. — Скоро моя штука вылечится!..

«Конечно, это плохо!» — думаю, глядя как широко раскрываются ноздри ее носика, когда Тигра перед очередным заходом сильно втягивает в себя аромат «штуки», выказывая все признаки получаемого удовольствия. Похоже, ей тоже нравится «лечение». — «Сукин кот ты, Кристофер Робин! Хоть ты и был засранцем, но кой-чему успел научить девчонок!»

Чуть позже до меня доходит, что Робин забавлялся с ними еще в образе игрушек, и меня едва не тошнит. Наверное, ему в жизни девушки отказывали, раз он вставлял в рот плюшевому тигренку. Мерзость!

Тигра же усердно сосет, стараясь поскорее «вылечить» меня. Я едва сдерживаюсь, чтобы не кончить, когда она отрывается от занятия, с удивлением глубоко вздыхая.

— В чем дело? — спрашивает она. — С Робином всегда срабатывало! Я уже несколько минут помогаю, а молоко не появляется! Ну же! Дай мне вкусного молочка! Дай!

«Интересно, если они едят, то как ходили в туалет, когда были плюшевыми игрушками?» — проскакивает у меня случайная мысль, а вслух я говорю:

— Ты же видела, как сильно я отличаюсь от Кристофера Робина?

Тигра согласно кивает.

— Вот и в этом случае тебе надо потрудиться немного сильнее. Смотри.

Потянув девушку на себя, удобно вкладываю бойца промеж ее мягких влажных дынек таким образом, чтобы ее головка доставала до нижней губы ее ротика. Тигра схватывает на лету, моментально включаясь в игру. Она сжимает собственную грудь, натирая и жмякая мой стояк, а еще через пару секунд наклоняет голову, возвращаясь к прерванному занятию. Ее длинные рыжие волосы, больше похожие на гриву, ласково касаются моего живота, пока их хозяйка отчаянно пытается «исцелить» несчастного Лучшего друга.

Тигра старается изо все сил: это видно и по ее покрасневшему личику, и по учащенному тяжелому дыханию, и по вздрагивающему телу. Судя по всему, ей не впервой проделывать подобное, но ощущения, которые ей дарует процесс, явно выходят за рамки обычных. Девушка быстро устает, но не сдается. Впрочем, я сам чувствую, что вот-вот…

— М-м-му-лочка! — умоляюще мычит Тигра, в перерывах, когда набирает воздуха.

— Д-дай мне мумлочка! Ну же!

Вместо ответа я дергаю ее за гриву рыжих волос, сильнее насаживая ее на себя, и выстреливаю обещанным прямо в горло бедняжке. Та мужественно пытается все проглотить, но порция явно слишком велика для нее. Девушка, откашливаясь, подается назад, принимая остатки на лицо и роскошную грудь. Она тяжело дышит, но на лице ее светится довольная улыбка.

— Какое… м-м-м… Вкусное молочко! — говорит она, облизывая руки. — У Кристофера оно было горьким! Тебе стало лучше, Рикки?

Я критическим взором осматриваю девушку, сидящую передо мной на коленях. Под ней уже образовалась небольшая лужица, пусть зверолюдка и не подозревает, но ее тело уже желает продолжения.

— Да… Да, мне гораздо лучше! — говорю, прикидывая, как поступить дальше. Похоже, что крошка принимает все, что происходит, за акт помощи другу. Думаю, стоит так и продолжать.

— Вот только это не все, — продолжаю, отметив, как удивленно встают торчком ушки Тигры. — Чтобы полностью вылечить меня, нужно сделать кое-что еще.

— Еще? — удивляется она, продолжая по-кошачьи вылизываться. — А что еще надо? А еще вкусное молочко будет?

— Будет! — усмехаюсь я. — Еще как будет. Смотри, видишь, эта штука снова поднимается?

— Ого!

Тигра широко раскрывает глаза, глядя как мой член снова набухает, превращаясь в дубинку.

— Я же только что его подоила! — говорит она. — Как такое возможно? Кристофер Робин…

— Робин был слабаком! — перебиваю ее. — Но я — совсем другой! Смотри! Эта штука набирается сил! Пока не поздно, надо скорее спрятать ее!

— Но где⁈ — восклицает та, подпрыгивая от азарта. — Где спрятать эту «ШТУКУ»⁈

— Давай спрячем ее в тебе! — предлагаю, ожидая искреннего смеха, изумления, отвращения, даже испуга…

— О!

Глаза тигры становятся квадратными. Она смотрит на «ШТУКУ», а потом переводи взгляд на собственную промежность.

— Так во-от для чего нужна эта дырка! Я-то уже всю голову сломала! Оказывается, эта дырка нужна для того, чтобы прятать в ней «ШТУКУ»!!!

Тигрица радостно прыгает по дому, разнося уцелевшие стулья. Похоже, в ее маленькую пустую голову даже не пришла мысль о том, что я могу просто воспользоваться ее телом. Мне становится немного стыдно, но отступать уже некуда. Через секунду девушка вскакивает на кровать, падая на спину и жертвенно раздвигая ноги.

— Я готова, Рикки! Прячь во мне свою Штуку! Быстрее, пока она не разрослась!

Меня не приходится долго уговаривать. Склонившись над разгоряченной тигрицей, легкими касаниями пальцев проверяю ее на готовность, и, помогая себе и ей, вхожу мягко, но сильно до самого конца, до упора. Когти Тигры тут же впиваются в мои плечи, а сама девушка мычит от удивления и новых ощущений, даруемых ей собственным телом. Я не чувствую преграды, но в глазах зверолюдки все равно появляются слезы.

— Ч-ч-ч-что что что что это⁈ — тараторит она. — Как как приятно! Как необычно! Твоя штука такая классная, Рикки! Как здорово! Я хочу еще! А можешь?..

— Прости, но мне надо устроить ШТУКУ поудобнее внутри тебя, — перебиваю ее бессмысленный треп. — Придется тебе немного потерпеть.

Тигра тут же замолкает, строя героическую гр

имасу и кивает. Тогда я обнимаю ее, чувствуя, как девушка вздрагивает, когда я касаюсь ее полосатой, но такой нежной кожи. Приподняв ее попку, подтаскиваю ближе к себе, стараясь не помять хвостик, и начинаю двигаться, стараясь ничем не напугать напарницу. Впрочем, все происходящее та воспринимает как необходимую операцию, полностью доверяя всем моим действиям, а еще чуть позже совсем расслабляется, напрочь позабыв о первоначальной цели.

— А-а-ах… О-о-ох… Ум-м-м! — постанывает крошка, подмахивая в ритм попкой. «Прятки» давно забыты, Тигра полностью подчинилась новой игре.

Она уже испытала радость первого оргазма, хоть и не поняла, что именно произошло. Но ей все нравится настолько, что она буквально избороздила мое тело когтями. Ранки заживают быстро, но все же не слишком приятно.

— Т-тигра! — говорю, слегка задыхаясь. — Привстань! Новая порция молочка вот-вот выйдет наружу!

Та с готовностью вскакивает, подставляя ладошки и ротик, которые я тут же наполняю ей до краев густой и совсем не похожей на обычную сперму жидкостью. Что поделать — таково влияние силы Света, укоренившейся во мне. Девушкам нравится и вкус и запах, а чего еще мне остается желать?

— Вкусна! — говорит довольная Тигра. — Хочу еще! Еще!

— Ну что поделать, — вздыхаю я. — Давай чуть-чуть отдохнем и попробуем снова спрятать Штуку. Только слегка поменяем правила игры.

Показываю озадаченной Тигре шнур от шторы, валявшийся неподалеку.

— Уж очень острые у тебя когти, — объясняю ей, приближаясь к девушке с нехорошей ухмылкой…