Паладин против правил

Глава 12 Как поймать кенгуру? (пособие начинающего охотника)

…Вселенная так устроена, что в ней всегда полно неожиданностей. Кому-то они кажутся неприятными, кому-то веселыми, кому-то страшными. Но они всегда вызывают реакцию наблюдающих за процессом. Допустим, официант, несущий стеклянные кружки с пивом для компании подвыпивших работяг, решивших заглянуть после тяжелой смены бар, поскальзывается на грязном мокром полу и падает, разбивая в мелкое крошево посуду. Пенным напитком будет заляпан не только он сам, но и проходящие мимо клиенты, столики, а, возможно, и работники, сделавшие заказ.

Смотрите: официанту и клиентам будет не до смеха. Заведение понесет убытки по вине первого, что отольется в его репутации и доходе. А вторым также будет неприятно очищать одежду от брызг. Некоторые могут даже разозлиться. В отличие от них, окружающим, наверняка, будет весело и смешно. Так, небольшое происшествие может вызвать у разных людей различные реакции.

Так и в моем случае. Застрявшая в узкой тумбочке, предназначенной для более низкого существа с мягкими лапками, Кенга явно не испытывает радостных чувств. Скорее, ей неловко, так как поза, в которой ей приходится стоять, может вызвать у невольных наблюдателей, если бы те внезапно оказались поблизости, самые разнообразные эмоции. Глядя на ее привлекательные бедра, полупрозрачные белоснежные трусики и очертания интимных мест, проступающие сквозь нее, я также сочувствую хозяйке.

Сочувствую, но не могу перестать смотреть на ее очаровательный крепкий зад до тех пор, пока умоляющий голос Кенги не приводит меня в чувство.

— Рич! Ри-ичи! Да помоги же!

Лишь тогда начинаю суетиться в и без того маленькой кухонке, разыскивая мыло или масло. Холодильника тут не наблюдается, скорее всего продукты подобного рода хранятся где-то в подвале, но Кенга не дает мне времени на поиски.

— Ой! Ричи!

Тогда я пытаюсь протиснуться мимо хозяйки, чтобы дотянуться до застрявшей руки. Для этого мне приходится практически лечь на ее спину, чувствуя горячее полуобнаженное тело бывшей игрушки. Та немедленно вздрагивает, но не отстраняется. У нее лишь учащается дыхание, да по телу пробегают мурашки величиной с кулак. А когда она интересуется моими действиями, в ее голосе словно наполнен медом и сладкой истомой:

— Р-рики, ч-что ты делаешь? — спрашивает она, замерев, как лань, увидевшая перед собой голодного льва. — Т-ты же не намереваешься?..

— Попробуем так, может получится вытащить руку, если нащупать. — отвечаю ей сквозь зубы, чувствуя, что еще немного и надо будет спасать уже меня самого. Вот вроде только что из койки, в которой была невероятно горячая тигрица, а опять хочется, причем со страшной силой.

— Рики, это у тебя там палка или ты так рад видеть меня в таком затруднительном положении? — слегка игриво, но все еще смущенным голосом спрашивает Кенга. Не отвечаю, пыхтя, стараясь дотянуться до ее лапки. Напрасно! Та словно нарочно заслоняет мне обзор и все усилия пропадают втуне. Тогда я с усилием отлепляюсь от нее, делая глубокий вдох, как после долгого пребывания под водой. Моя рука натыкается на что-то мягкое. Выпечка! Пользуясь моментом, беру одно пирожное, откусываю… Охренеть! Вот это вкус! Ам! Ам! Глотаю небольшие, но такие вкусные булочки, практически не жуя, за полсекунды сметая почти половину противня. Вот это вкус! Как Кенге, во имя всех богов, удалось добиться такого равновесия между сладостью и нежностью⁈ Не уверен, что пробовал подобное даже в старом мире!

— Это божественно! — говорю, облизывая пальцы и с сожалением глядя на оставшиеся. Жаль, но надо остановиться. Вряд ли хозяйка обрадуется, если я уничтожу все, что она приготовила.

— О ч-чем ты? — волнующим голосом переспрашивает меня та. Ее хвостик при этом нервно дергается из стороны в сторону, словно приглашая меня на вальс. Но я отвечаю четко и прямо:

— Твои пирожные. Они невероятны!

— А-а-а, — слегка разочарованно отвечает хозяйка. Тогда я спешу добавить:

— И ты тоже очень красивая!

— К-красивая⁈ — недоверчиво уточняет та, посмеиваясь. — Это ты по моей заднице определил? Впрочем, давай-ка оставим комплименты на потом, мой дорогой друг. Лучше помоги мне вы-лез-ти!

Выделяя каждый слог последнего слова, она яростно дергается, виляя задом. Получается у нее плохо — то есть, освободиться не выходит вообще, а вот привлечь мое внимание удается очень хорошо!

— Ну же! Помоги мне! — требует она и я, вздохнув, обхватываю ее за талию, стараясь не сильно сжимать ее нежную кожу. Девушка вторично вздрагивает, хотя уже не так сильно, как когда я дотронулся до нее в первый раз. Пока она привыкает, я оглядываю ее со всех сторон, пытаясь определиться с силой рывка и направлением движения, чтобы это не повредило ей.

Ситуация довольно комичная: Кенга с головой занырнула в содержимое тумбочки, одной рукой придерживая дверцу, а другую вытянув внутрь шкафа. Изогнувшись под почти невероятным углом, она стоит, выпятив попку и немного раздвинув ноги, словно приглашая меня сжать ее сильнее и заняться кое-чем другим, более приятным делом. Передник при этом практически висит на одних лямках, открывая прекрасный вид на ее большие полные груди. При желании можно даже увидеть ее крупные топорщащиеся соски.

Еще раз вздохнув, я осознаю — если не воспользуюсь данной ситуацией, то мои яйца попросту взорвутся от переполняющего их желания. Да и сама девушка явно не прочь предаться страсти, судя по ее поведению и плохо скрываемым намекам. Когда мои пальцы соскальзывают с ее боков по направлению к бедрам, натягивая трусики, Кенга лишь вздыхает, но не останавливает меня ни жестом, ни голосом. Ткань в ее промежности явственно намокает, что лишь подталкивает меня.

На Кенге обычное нижнее белье, которое было пошито, вероятно, для обычной человеческой девушки. Могу лишь предположить, что оно принадлежало кому-то из Лучших друзей или кто-либо принес его с собой, да так и забыл у Кенги. А может, извращенец Робин заставлял игрушку надевать его, чтобы… Нет-нет-нет, это было бы слишком даже для него! Хотя… откуда мне знать его пристрастия? Так вот, трусики, держащиеся только за счет тугой резинки, находятся гораздо ниже того места, где им положено из-за мешающего хвостика. Должно быть, выбор у Кенги небольшой, раз она не стала прорезать в них дырку, но, возможно, она слишком торопилась, ожидая моего прихода. В любом случае это смотрится гипер эротично, чтобы так просто это оставлять. Кажется, достаточно одного неловкого движения, чтобы легкая ткань соскользнула по шелковистой поверхности ее кожи вниз. Поддеваю край трусиков пальцами, медленно стаскивая их вниз, а когда девушка чувствует что-то неладное — уже поздно!

— Хлоп!

Скомканная ткань с легким щелчком соскальзывает до колен, обнажая блестящую кожу ее упругой задницы. Хвостик испуганно мечется из стороны в сторону, пока я не прижимаю его ладонью, другой нежно поглаживая бедра хозяйки.

— Р-ри-и-ич? — пищит та, пытаясь ускользнуть. Увы, места для маневра маловато. Все, что она может — вилять из стороны в сторону бедрами. Конечно, если бы Кенга применила физическую силу, она бы с легкостью высвободилась из западни, разнеся при этом половину свой кухоньки. Осознавая это, она остается на месте, мелко дрожа, как пойманный дикий мустанг. Не отвечая, продолжаю наслаждаться видом ее нетронутой округлой попки и твердых ножек, по внутренней стороне бедер которых уже стекает тягучий сладкий сок.

Мои пальцы сильнее вминаются в манящую плоть ее ягодиц, а я приближаюсь к самому сокровенному месту, которого у бывшей игрушки даже не было в наличии много сотен или даже тысяч лет. Интересно, каково будет ей вспоминать давно забытые ощущения? Если уж даже Тигра в конце концов отдалась им, забыв про игру в прятки, то насчет Кенги я более чем уверен — она в свое время успела изрядно покататься на чужих детородных органах. Уж слишком она… любвеобильная на вид. Продолжаю ласково поглаживать, не обращая внимания на приглушенное вопросительное бормотание хозяйки, а потом резким рывком хватаю жадным ртом ее лоно, проникая языком еще дальше и глубже, не давая ей ни секунды на подготовку и размышления.

Кенга вскрикивает от неожиданности и пытается стряхнуть меня, позабыв о собственном неудобном положении. Тумбочка кряхтит, но выдерживает напор владелицы, временно забывшей обо всем, кроме внезапного вторжения в собственное тело через место, о котором она и думать забыла. Усиливаю напор, перехватывая колошматящий меня по затылку хвост. Писк Кенги переходит в ультразвук, ну стоит мне самую малость усилить натиск, как она обмякает, едва не падая на колени. Похоже, стена сломана. Теперь мне предстоит трудная, но сладкая задача по возвращению Кенге забытого удовольствия. Приходится отпустить хвост и помочь себе пальцами, но дело того стоит — девушка начинает постанывать, а чуть попозже и подмахивать попкой.

За мгновение до кульминации я внезапно отстраняюсь, выжидая. Если я прав, то…

— Рики? Рич-Рич-Рич! Какого хера? Рич!!! Ну, же! Дай мне это, Рич! Доведи дело до конца! Ри-и-ичи!

С удовольствием садиста слушаю ее голос, потом одним махом сбрасываю костюм.

— У тебя такие сладкие пирожные, Кенга, — говорю, массируя ее ягодицы. — Интересно, кто вкуснее? Тогда, с твоего разрешения…

Она сама подается назад всем телом, пытаясь поскорее ощутить то, потерянное чувство. Тогда и я прекращаю игры.

Дотрагиваюсь своим заполненным противнем к дверцам ее раскаленной, смазанной маслом, духовочки, отчего вся печка ходит ходуном, дрожа от предвкушения и страсти. Створки гостеприимно распахиваются, с чмоканием впуская в нутро заряженную заготовку, смыкаясь со всех сторон. Благодаря обильной смазке процесс идет мягко и равномерно, не только не вызывая неприятных ощущений, но и даже наоборот, даря обеим сторонам воистину незабываемые эмоции.

От тела Кенги идет такой жар, что мне становится даже слегка страшно. Похоже, что у скромной хозяйки пробуждается память тела. С каждым движением уровень ее страсти только растет и мне даже страшно представить, что будет, если…

— Хрусь!

Несчастная мебель, наконец-то, издает жалобный треск, а освобожденная кухарка по инерции валится назад, сбивая меня на пол и садясь сверху. Я чудом не ломаю свое орудие, а Кенга уже седлает меня, садясь лицом ко мне. Волосы спутались, на макушке между острых ушей — паутинка, а милое личико невозможно узнать — его исказила гримаса страсти и похоти. Вертикальные зрачки вытянулись в щелочки, а из приоткрытого рта течет тонюсенькая струйка слюны. Верхняя губа слегка вздернута, обнажая острые клыки, присущие зверолюдям. Мне уже приходилось видеть, как с их помощью некотяне ловко разгрызают толстые кости. Надеюсь, что мне не придется…

— Чпок! Хлюп! Пум-пум-пум!

Кенга с характерным хлюпаньем опускается на меня, попадая дырочкой точно в цель и принимается равномерно вколачивать меня в пол с такой силой, что мне отчетливо слышится треск и хруст. Надеюсь, это старые доски пола, а не мои тазовые кости, иначе Светлене придется ОЧЕНЬ постараться, чтобы привести меня в норму.

— По-по-лег-че-е-е до-ро-га-а-я-а! — пытаюсь утихомирить разошедшуюся кенгуру, чувствуя себя Волком из «Ну погоди!» в серии на стройке. Помните, момент, когда он спрыгнул с крюка на сваезабивающую штуку (я до сих пор не в курсе, как она правильно называется)?

Какой там! Зверолюдка, похоже, потеряла последние мозги. Вцепившись в меня, как голодная волчица в оленью тушку, она, закатив глаза, судорожно дергает нижней частью тела, отчего ее крупная грудь с торчащими ярко-красными сосками ходит ходуном. В тесной кухоньке не повернуться и не за что зацепиться, поэтому приходится подчиниться гиперактивной хозяйке и чуточку потерпеть. Мои ожидания не пропадают зря — буквально через полминуты Кенга издает горловой стон, а мышцы ее лона еще сильнее сжимаются и вибрируют — похоже, девушку настиг очередной оргазм.

Воспользовавшись заминкой и расслабленным состоянием прибалдевшей дамы, я резко поднимаюсь, перехватывая управление и поднимаю теперь ее под себя. На лице Кенги проступает удивление и некоторая растерянность — кажется, она приходит в себя, начиная осознавать реальность, но мне уже все равно. Разогревшись, как следует, с такой силой спелые вишенки ее сосков, что та вскрикивает от неожиданности. Ее истекающая соками дырочка уже готова к следующему раунду, и не заставляю ее долго ждать.

В дверь неожиданно стучат — должно быть, шум и стоны привлекли чье-то внимание, но Кенга вдруг поднимает голову и буквально рычит в сторону выхода:

— Пошли вон! Я занята!!!

От двери слышится чей-то испуганный вскрик и удаляющийся топот маленьких ножек. Нежданный обитатель деревни поспешно удаляется, а мы продолжаем заниматься крайне интересным занятием. Я нарочно не тороплюсь завершать процесс, наслаждаясь смущением окончательно пришедшей в себя девушки. Похоже, пробуждение давно забытых ощущений зацепили ее звериную суть, взявшую верх в короткой схватке с разумом. Постепенно тяжелое сбитое дыхание Кенги выравнивается, и она полностью отдается удовольствию. К наступлению следующего оргазма она уже почти готова и не теряет контроль. Мы продолжаем заниматься сексом, меняя позы, сбивая со столиков посуду и рассыпая муку. Только остаток пирожных остается нетронутым. Наконец, я чувствую, что и моей выдержке наступает конец. Кенга тоже понимает это, бормоча сквозь стоны и вздохи:

— В меня! В меня, Рики! Выплесни все в меня! Я хочу вспомнить это…

«Ваше желание — закон!» — думаю, разряжаясь густым молочным кремом внутрь ее печки, заливая и туша разгоревшееся пламя ее страсти. Тело Кенги изгибается от невыразимого удовольствия, а с губ срывается последний протяжный стон. Когда я вытаскиваю, излишки крема выливаются наружу, пачкая и без того изгвазданный пол.

Кенга приподнимает голову, оглядываясь и испускает тяжелый вздох. Она лежит на столе, с которого мы второпях скинули на пол пакеты с мукой и банки с другим неизвестным мне содержимым. Хорошо, что ничего не разбилось, но бардак вокруг такой, словно мы сошлись с ней в сражении не на жизнь, а на смерть. Но хозяйка лишь бессильно опускает голову обратно на столик и произносит с легким смешком:

— Вот оно, значит, как, Рикки! Спасибо, что освежил мою память и чувства! Я уж и думать забыла, как оно происходит! С Тигрой ты также поступил?

Киваю, пытаясь отдышаться после получасового марафона. Кенга, в отличие от подруги, не просто лежала, но и принимала активное участие в действиях. Она смеется:

— Тигретта — далеко не маленькая девочка, несмотря на ее бесшабашность. Я рада, что ты стал значить для нас куда больше, чем просто лучший друг, Рики. Спасибо тебе!

Встав, помогаю ей подняться. Кенга, присвистывая оглядывает кухню и заворачивает уцелевшие пирожные в скатерть. Останавливается ненадолго, задумчиво глядя на мой прибор.

— Такая здоровая штука. Я уж и забыла, как они выглядят! — слегка покраснев, говорит она. — Тигретта не жаловалась?

— О, можешь о ней не беспокоиться! — заявляю в ответ. Напротив, ей все понравилось. Ревнуешь?

— Я? О, нет! С чего бы! — смеется Кенга. — совсем наоборот, я рада за нее. Надеюсь, она быстрее поправится и вспомнит, кем является на самом деле… Но ты иди! Тебе еще обязательно надо навестить Совушку и Пятачка. Но остальных…

Она невольно морщится.

— На остальных можешь забить. Медведь, Осел и Кролик за последние годы растеряли последние остатки мозгов. Они пока даже не осознали, что все изменилось! Кролик еще более-менее, но вот жирный обжора и этот пофигист Иа! Нет, спокойствие, только спокойствие!

Она глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться.

— В том нет их вины, Ричард, — говорит она. — Тысячи лет в образе плюшевой игрушки кого хочешь сведут с ума. Не знаю еще как мы с Совушкой продержались, что говорить про остальных. Навести мою ближайшую подругу, будь так любезен. А потом зайди к Пятачку. Думаю, ее тоже надо будет успокоить.

Кенга, а как мне вернуться обратно в свой мир? — в лоб спрашиваю хозяйку. Та морщит лоб.

— Обратись с этим вопрос лучше к Сове, — говорит она, немного подумав. — Я больше практик, а вот она должна точно знать. Недаром, она самая умная из всех нас. Уверена, ты найдешь у нее ответы на все вопросы.

Одеваюсь, принимаю пирожные, последний раз обнимаю смутившуюся Кенгу, чувствуя руками жар ее тела. Но девушка настойчиво выпроваживает меня наружу, не позволяя остаться «еще на разок». Хоть и видно, что это удается ей с огромным трудом. Ну что же, оказавшись на улице, отыскиваю взглядом домик Совы. Она находится на другом конце деревни, на ветвях огромного дуба-великана. Интересно, а с ней у меня что-нибудь получится?..