Мы - калеки. Мы - короли

Вольный каторжник

— Не так я тебя себе представлял, друг мой, — дракон издал рёв, неохотно соглашаясь с нелестными словами. — Не обижайся. Раньше мне больше подошёл бы золотой или медный змей, но сейчас... Твоё лазурное великолепие, отливающее всеми цветами, отвлекает от моей собственной бледной тени.

Идэн теперь часто летал на драконе, ужасном и свирепом Акхазаре, покорённом его предком. Жаль, что полёты эти были лишь частью сна.

Паря над зелёными джунглями, Идэн едва не упал с дракона, увлёкшись сложными маневрами, и вновь очнулся в сырой и холодной тьме.

«Неужели я даже в собственных грёзах не могу управиться с великим змеем? Не мудрено, что сестрица не смогла контролировать дракона, — на лбу Идэна проступила холодная испарина. — Хотел бы я иметь возможность попробовать это сделать наяву».

Королева Эйрин Кор пыталась отдавать команды Акхазару, но либо он её не услышал, либо не захотел подчиниться. Дракон улетел на восток, за Дремлющий океан. А судьба Идэна, волей старшей сестры, вела на север.

Принц, мог ли он ещё так себя называть? Наверное, мог, если никто не слышит. Но лучше не рисковать, а сведениям этим лучше не покидать пределов его головы.

Идэн перевернулся на живот, постаравшись сильнее укутаться в одеяло. В своём маленьком кубрике он мог рассчитывать на более тёплые условия. А каково было тем заключённым, у кого не было шерстяного одеяла?

«Королевские Рудники, подумать только!»

Хотя принц понимал, что только здесь королева сможет спрятать его от Корена, чтобы бывший телохранитель никогда не нашёл Идэна. Эрик Серый, зять принца, ответственный за рождение коварных планов Эйрин, убедил её подстраховаться. На войне могли пригодиться могучие создания, сокрытые внутри граней Головоломки Крови Двух Огней, где-то в войдах чёрного космоса. После неудачной попытки принца похитить семейный артефакт Эйрин обнародовала ложные вести о его гибели. А на самом деле, заперла его в тайной палате мулсаторского дворца.

Организм Идэна подвергся воздействию неизвестного состава на основе энтропина. Как сообщил ему Эрик, субстанция, вливаемая принцу внутривенно, предназначалась для активации его уникальных генов. В тот же день Идэн узнал отвратительную тайну своего рождения. Он был явлён свету не женой своего отца, а родной тётей, Самантой, умершей во время родов. В этой злой истине был ключ к его уникальности, принц был Кровью Двух Огней, слившихся в нём, двух пламеней Игниса. Несмотря на свой уникальный генотип, Идэн не до конца мог выполнить задачу по открытию семейного артефакта. Гены были ослаблены десятками поколений заключения браков с уроженцами континента Камня.

Во время длительного воздействия энтропинового состава принц многократно погружался в галлюциногенные сны, открывающие ему смутные видения. Идэну даже казалось, что он может чувствовать мысли, будто они льются через эфир как радиоволны. Когда поступление в организм дурманящего препарата прекратилось, видения ушли, остались лишь грёзы о драконе и обезображенная внешность. Как и все потомки истинных игнисцев, принц обладал характерной для народа огня внешностью: бронзовой кожей, рыжими волосами и глазами цвета пламени. Теперь все краски выцвели, оставив вместо себя чернильные и седые волосы, молочную кожу, тонкую, являющую миру проступающие через себя обсидиановые и синюшные прожилки. Глаза, будто уголь, сокрытый за мутным хрусталем, ясным лишь в безднах зрачков, окантованных фиалковым обручем.

Королева поместила своего чудовищного, пугающего внешним видом брата в колонии поселения, выстроенной на островах вечной зимы, вокруг шахт, добывающих злосчастный энтропин. Разумеется, Эйрин была крайне заинтересована в сохранности жизни принца. Ей нужно было лишь держать его в узде, под контролем, спрятанным от мира под своей жуткой личиной, на краю света.

Золтан Карсон по королевскому указу принял нового заключённого. Ему известно о личности принца, но теперь Идэну стоит называть себя Корвином. По легенде он осуждён за причастность к собственному убийству. Коварный злодей с пустошей, саботировавший взрыв автомобиля, на котором принц Идэн Кор пытался бежать, ища спасения от повстанцев, покусившихся на королевскую семью.

Было дико и странно, а в какой-то степени даже смешно, стать своим собственным убийцей. Корвину приписывались и другие обвинения, не доказанные королевским правосудием, но, несомненно, имевшие место быть. Опасного преступника содержали в отдельном кубрике, в который никто не допускался. Ночью дверь охранялась стражем, чтобы «обеспечить безопасность остальных заключённых». В работах на шахте Корвин участия не принимал. Он был здесь необходим для выполнения других «тайных задач». На самом же деле Корвин-Идэн проводил дни за чтением книг, приёмами пищи в своем кубрике и крепким сном. Если бы не ранняя осень, которая здесь была суровей самой лютой мулсаторской зимы, то к этим благам ещё бы и тепло добавилось.

Не мудрено, что с такой жизнью, идеально бы подошедшей любой фирсмурской собаке, Идэн солидно прибавил в весе и подрастерял былую мышечную массу. По этому поводу принц не переживал, здесь красоваться было не перед кем, да и физиономия уже не позволяла. Зато сухой закон и чтение пошли на пользу. В дворцовых вечеринках ум Идэна слегка притупился, поэтому миновавший духовный пост и девять месяцев воздержания от спиртного дали серым клеточкам мозга шанс на новую жизнь.

В трезвости есть только один минус: храбрости не всегда хватает, настоящей. Когда ночью твою камеру стерегут — хорошо, осужденные приписывают тебе преступления, которые не совершал — только на руку, но вот днём в Королевских Рудниках даже принц уязвим. Нет больше защитников, суперсолдат, которые клялись отдать жизнь за тебя. Есть лишь ты сам.

Первое время, во время чтения во дворе, Идэн озирался. Львиная доля заключённых трудилась в шахте, но были работники кухни, уборщики территории, а также большое количество блатных.

Идэн, конечно, обладал своеобразным заступником в лице Золтана Карсона, но он далеко, не успеет прийти на помощь, если беда притаится на холодном дворе. Стражам отдан приказ присматривать за Корвином, за убийцей, объективных причин защищать которого нет. Большинство служителей порядка на рудниках относятся к осужденным просто ужасно.

Отбывающие наказание на этом острове на особо негативном счету. Из семи островов колонии два носят наиболее дурную репутацию. Малочисленные, стали домом для самых отпетых преступников: убийц, насильников, наркодельцов, крупных криминальных авторитетов. Разумеется, здесь есть и мужики, и шестерки, и суки, опущенные и черти. Как-никак в подобных местах трудно регулировать «самоуправление» иными способами.

Со временем Идэн привык к окружению, точнее приспособился. Лучшей тактикой было просто никого не трогать, сводить к минимуму любые контакты. Уже через месяц пребывания в колонии принц уяснил, что взгляды на него падают исключительно напуганные. Тогда он перестал так пристально оглядываться вокруг, а ещё через пару месяцев и вовсе расслабился.

На двух островах архипелага шахты полностью выработаны. Когда их готовили к закрытию, посылали особо неугодных на тяжёлые работы по подъему громоздкого оборудования. Теперь одну и вовсе разнесло в пух и прах метеоритом, упавшем в прошлом году. Когда его доставали, то, по слухам, и вовсе разрушили перекрытия настолько, что произошло немало обвалов. Метеорит долго исследовали, прежде чем убедиться в его безопасности и отправке на материк. По мнению вирусологов Мулсатора именно он стал причиной эпидемии звёздного вируса.

Вирусы не беспокоили Идэна ни в столице, ни здесь. Самой большой проблемой стала бессонница. От недостатка активности или нервного напряжения, а может, этого холода или снов с полётами на драконе, но принц вновь и вновь просыпался в темноте. Он ворочался, думал обо всех мало касающихся его вещах, о том, что важно, о том, как скучно.

«Лучше всегда лежать до подъёма. Когда все пойдут на развод, можно будет зайти в библиотеку, а потом спокойно позавтракать в кубрике», — принц так и делал.

Ближе к полудню распогодилось. Накинув фуфайку, Идэн вышел во двор, чтобы почитать. На этот раз выбор пал на сборник стихов о красотах природы. Подобная литература немного отвлекала от застывшей в глазах монотонной серости. Но люди могли отвлечь гораздо лучше.

Идэн заметил заключённого, пристально рассматривающего его. Его левая рука была отсечена выше локтя, накинутая тюремная фуфайка обрезана и завязана на искалеченном плече. Незнакомец медленно двигался в его сторону. Пытаясь подавить волнение перед явным предстоящим разговором, принц старался делать вид, что читает, не обращая внимания. Когда пепельноволосый незнакомец оказался в двух метрах от Идэна, он изображал внимательное изучение книги, лишь за секунду до своих слов быстро пробежав по нему взглядом:

— Так и будешь стоять и смотреть? — принц пытался говорить максимально уверено и незаинтересованно.

— Нет, на самом деле, я хотел достать свой пистолет и поводить им по твоим пухлым губам.

«Дело пахнет керосином, — понял Идэн. — Не стоит давать повода для сомнений в моих силах и суровости».

— А ты не боишься остаться без своего ствола, точно так же, как когда-то остался без руки?

— Нет, если это будет после твоего царского минета. А ты почему такой смелый? — Пепельноволосый заключённый не уступал в напоре.

— А кого мне боятся? Калеку? — усмехнулся Идэн, но внутри гуляло эмоциональное напряжение.

— Меня зовут Эландрэ, — новый знакомый протянул руку. — Не слышал обо мне никогда?

— Корвин, — крепко пожав единственную руку калеки, представился Идэн. — Нет, не слышал. Предпочитаю читать, а не впитывать байки.

— Корвин? Как первый король Мулсатора?

— Да, мама в честь него назвала. — В глазах Эландрэ угадывалось лёгкое недоверие, но повода не стоять на своём принц пока не видел.

— Любишь читать?

— А ты, я смотрю, любишь водить пистолетом по пухлым губам незнакомых парней, а ещё задавать глупые вопросы, — Идэн вернулся к чтению, разорвав визуальный контакт, продолжая демонстрировать внешнюю уверенность.

Эландрэ оставил принца в покое и направился в барак.

«И что это было? Зачем он подходил? Нужно выяснить кто это такой».

Обратиться Идэну было не к кому, кроме как к стражу, дежурившему у его кубрика. Сведения, на удивление любезно предоставленные хранителем порядка, оказались не очень утешительными. К принцу подходил Эландрэ Шипка — бывший пахан одного из островов, осуждённый за крупную контрабанду.

Золтан Карсон буквально накануне переправил заключённого сюда. Но зачем?

После обеда Эландрэ снова показался в дворике.

«Что ему опять нужно?»

— Пришёл обменяться любезностями? — не отрываясь от книги, спросил Идэн.

— Пришёл с предложением, — в голосе слышалась определённая искренность, но разве можно было доверять контрабандисту?

— Руки и сердца? — принц надеялся, что определённая доля ответной грубости продолжит поддерживать его авторитет, главным было не перестараться.

— Есть информация, что в шахте наткнулись на руины игнисской цивилизации. Один мой знакомый, хороший, верит, что там могут быть технологии и вооружение, которые могут дать возможность выбраться отсюда.

— Бунт? Интересно, — Идэн захлопнул книгу. Только было совершенно непонятно, что этому потерявшему конечность преступнику нужно от тихого парня, пользующегося дурной репутацией. Не думает же он, что может получить помощь в этом деле от лжеубийцы. — Что ты ждёшь от меня?

— Я наслышан о твоей репутации, она может помочь нам проникнуть в домишко стражей и украсть ключ-карту, которая отворяет дверь, установленную на месте прохода в ту секцию шахты, где обнаружили руины. Достанем ключ и сможем потихоньку исследовать то, что скрывается по ту сторону, когда соберём достаточно людей.

«Так вот оно что. В этом я, может, и смогу посодействовать», — Идэн надеялся, что такой ход поможет поддержать репутацию.

— Ну, в этом я не сомневаюсь. Ты спрашивал, не слышал ли я о тебе, я соврал. Эландрэ Шипка — контрабандист, был когда-то паханом одного из островов. Я в деле, — в поднятии бунта Идэн сомневался, но у него появилась надежда обзавестись влиятельными друзьями в этом суровом месте.

— Да, так и есть. Тогда после полуночи встречаемся здесь.

Контрабандист показал заинтересованность. Оставалось надеяться, что страж не подведёт, и у принца не возникнет проблем с тем, чтобы покинуть кубрик после отбоя.

Когда после вечернего досмотра барак отбился, у Идэна не возникло проблем с тем, чтобы не вырубиться до полуночи.

«Хотя бы одну ночь займу на что-то кроме прерывистого сна и нескончаемых поворотов с бока на бок в ожидании рассвета».

Принц покинул кубрик в назначенный час. Страж, охраняющий дверь окинул его молчаливым взглядом.

— Мне нужно по нужде.

— Два часа прошло с отбоя, можешь идти.

Идэн поймал себя на мысли, что впервые за девять месяцев в Королевских Рудниках покидает свой кубрик ночью.

Эландрэ вышел во двор буквально через минуту после принца. Приветственно кивнув, контрабандист призывающе махнул единственной рукой, показывая дорогу.

В домике стражей никого не было. В скудном убранстве вариантов для местоположения ключ-карты было не много.

— Ты уверен, что он не носит её с собой? — прошептал Идэн.

— Нет, но разве у нас есть другой шанс? Профессор сказал, что ключ здесь, а ему я верю.

«Профессор? Очевидно, прозвище его кореша».

Через несколько минут Идэн обнаружил искомый предмет в вещевом шкафе одного из стражей:

— Бинго! — улыбнулся принц, но услышал шаги, приближающиеся к домику.

Нужно было что-то делать, Идэн нашёл только один выход, который мог бы дать им шанс уйти безнаказанно. Он поцеловал Эландрэ, попытавшись изобразить «пару голубков». Выяснять подробности и трезвонить о подобном происшествии стражи не будут, чтобы не порочить своё жилище.

— Бляха-муха! — выругался вошедший страж. — Вы что, пидоры, совсем охренели! Корвин?! А ну брысь отсюда пока я добрый.

Страж имел наглость дать под зад обоим заключённым и проводил Эландрэ до барака, сказав Идэну:

— Ты сам дойдёшь, только не думай, что тебе всё будет сходить с рук! О сегодняшнем инциденте я умолчу, но это будет в первый и в последний раз!

Быстро уснув после ночных приключений, принц не видел никаких снов. На следующий день Идэн надеялся встретить Эландрэ, чтобы расспросить о его дальнейших планах. В столовую принц не ходил, а во дворе контрабандист не появлялся до самого вечера.

— Я знал, что ты придёшь, — сказал Идэн, хотя у него уже закрались сомнения.

— Что это за хрень была ночью? — принц уже и забыл о своём поцелуе для прикрытия.

— А тебе не понравилось? — после этих слов Эландрэ схватил Идэна за грудки своей единственной рукой. — Воу, потише, шучу просто. Я сообразил, что такой ход спасёт наши жизни, по крайней мере, твою, за свою я пока не переживаю.

— Это сработало, — Эландрэ убрал руку, позволив вздохнуть с облегчением. — Кто ты такой? Не верю я, что тебя мама Корвином назвала, — Шипка прищурился. — Почему ты уверен, что тебя не тронут стражи?

— Ты спросил при знакомстве, слышал ли я о тебе, — напомнил принц. — А ты слышал обо мне?

— Если бы ответ мой был положительным, я бы не спрашивал твоё настоящее имя.

— А о принце Идэне Коре ты слышал когда-нибудь? — он не знал почему, но ему показалось, что сейчас самое время, чтобы раскрыть свою личность. Будто внутренний голос подсказал, что это принесёт пользу.

— Тебя таки манит королевская семейка. Слышал, конечно. Новости смотрел, знаю, что он погиб.

— Ну-ну, веришь в то, что говорят по телевизору? И ты думаешь, за тобой пойдёт кто-то?

Эландрэ засмеялся во весь голос.

— Что смешного?

Контрабандист немного успокоился, скорее всего, взвешивал услышанное:

— А Вас, Ваше Высочество, жизнь потрепала. И как же так случилось, что сам принц оказался в Королевских Рудниках, а весь мир считает, что Вы погибли? — Эландрэ сделал паузу, положив руку на сердце. — Нет, я верю, что Вы — Идэн Кор, моё внутреннее предчувствие подсказывает, что это так. Но я не вижу в этом смысла!

— Моя сестра-королева в глубоко загипнотизирована пришельцами из космоса. А не убили меня они, так как нуждаются в моей мутировавшей крови. С её помощью можно призывать мифических чудиш из глубин космоса, активировав древний королевский артефакт. Наследие цивилизации Игниса. Это должно остаться тайной, иначе тебя могут убить.

— Не сомневаюсь, — Эландрэ со всей серьёзностью кивнул. Идэн задумался о том, о чём речь, о звучащей бредом истине или же о его убийстве. — Меня и так сюда прислали, чтобы покончить со мной, но судьба распорядилась иначе и делает мне один подарок за другим. Это хорошо, что славный принц Мулсатора должен оставаться инкогнито. Я не привык обращаться к кому-то на «Вы» и шёпотом. Но рано или поздно этот козырь будет разыгран.

Последняя фраза заставила Идэна покрыться мурашками:

— Я не позволю никому разменять себя в чужой игре.

— Нет, я неправильно выразился. Принц, ты не просто козырь, ты козырный туз, когда придёт время, эта информация может оказаться переломной. Только прежде чем обратить её нам на пользу, мы должны подготовить почву, завоевав расположение заключённых, разведать, что скрывает управление колонии в шахтах.

— Это могут быть, и в самом деле, руины цивилизации игнисцев.

— Я начинаю верить в этот миф всё сильнее.

У Идэна это вызвало легкое психомоторное возбуждение, заставляющее широко улыбнуться:

— Значит, я тоже миф? Предки моей династии жили здесь более тысячи лет назад.

— Хорошо, если так, — Эландрэ сделал шаг назад, окинув принца пристальным взглядом. — Думаю, прежде чем мы начнем планировать бунт и сколачивать для этого команду, нам нужно будет заняться твоим физическим воспитанием. Без обид, но ты, принц, не в лучшей форме.

— Я справлюсь. Однажды я постился, очищаясь духовно в течение семи дней, воздерживаясь даже от сна. Тогда я понял, что смогу преодолеть всё, была бы мотивация.

— Я готов в этом помочь. Заодно и Профессора подтяну.

Со следующего дня начались физкультурные будни.

Эландрэ представил Идэну Профессора. Сначала принц принял его за шестёрку, но уже во время первой тренировки, обратил внимание со стороны на искренне дружеские отношения; начал понимать, что преступный лидер, возможно, обладает внутренним жизненным кодексом, помимо бандитских понятий.

Небольшой спортзал, расположенный позади одного из спальных бараков не мог похвастать выбором инвентаря и должным количеством места. Шесть штанг, около двадцати разборных гантелей, тренажер по имитации гребли на байдарке, два велотренажера, ещё парочка снарядов — на этом все. Желающих было не много, всё из-за того, что потренироваться мог далеко не каждый. Местные блатные нередко выгоняли простых мужиков, чтобы те уступили им место, а если говорить о прочих мастях осужденных, то здесь им вход был заказан.

За час до отбоя завсегдатаи уже расходились, чтобы готовиться ко сну либо перекинуться в самодельные карты. Кто-то устраивал тараканьи бега. Питомца для них отыскать было непросто. В суровом климате насекомые не выживали.

— Ты был, наверное, просто киборгом убийцей, до того как попал сюда, — с небольшой усмешкой Эландрэ пересчитывал количество блинов навешанных Иденом на штангу для жима лежа. — Я подстрахую, если нужно, но попробуй всё же с малых весов определять свои нынешние способности.

Контрабандист был прав, принц попробовал поднять подготовленный гриф, стоя, и у него чуть спина не скрючилась, как у шахматного коня.

Начинать пришлось с тридцати килограммов.

«Да, растерял ты силы, Идэн, — с трудом толкая от груди маленький вес, он обильно потел. — Скорее всего, даже до того, как попал сюда. Не стоило столько бухать».

Поочерёдно, используя все тренировочные приспособления, что были в наличии, Идэн забил все мышцы, как ему казалось. Закончив тренировкой пресса, скрывшегося под теплой и уютной подушечкой подкожного жира, принц сел отдохнуть.

— Это всё?! — Эландрэ смотрел с долей мотивирующего оскорбления. Даже Профессор, хилый, но, очевидно, жилистый, всё ещё занимался. — Ну, вот что, закончим, когда я скажу. Ещё по два подхода на каждый снаряд.

«Настоящий сержантский подход», — однако Идэн знал, что только так и надо. Его избалованную натуру нужно привести в тонус, хлестая по лицу ежовыми рукавицами.

Отработав положенные подходы, принц в буквальном смысле валился с ног. Одно радовало, Эландрэ и Профессор тоже вымотались.

— Завтра продолжим, а сейчас в душ, — новообретённый тренер Идэна снял одежду и направился в сторону кабинок.

Будучи калекой, контрабандист не мог выполнять всех упражнений, но тренировался, как настоящий зверь. Даже плечо отрубленной руки навострился качать, а остальное тело и подавно. Он был не громоздким перекаченным бодибилдером, а поджарым и ловким крепышом.

— Завтра опять? Мышцы растут во время отдыха.

— Не умничай, «Корвин», — похоже, Профессору Эландрэ личность Идэна не раскрыл. — Завтра будем отрабатывать приёмы рукопашного боя.

Три кабинки, если их можно было так назвать, не имели перегородок. Своим боковым зрением принц успел разглядеть большой неровный шрам, как колпак надетый на низ плеча контрабандиста. А также его выделенные мышцы и сухожилия. Студенты медики могли бы изучать миологию на нём.

— Как ты потерял руку?

Эландрэ развернулся с холодным пронзительным взглядом.

— Лучше не спрашивай кэ... Батю об этом, — вмешался Профессор.

— Пусть он сам ответит.

Контрабандист облизнул зубы, слегка приоткрыв рот, демонстрируя реакцию на дерзость со стороны принца.

— Эта личная история. Слишком личная для меня.

— Значит, не ответишь?

— Мне пора на койку, ждать звонка, — Эландрэ вытерся и вместе с Профессором ушёл в барак.

«Ждать звонка? От кого?» — ещё один вопрос без ответа.

Идэн и сам направился к своему спальному месту в кубрик. Страж, оглядев его, ухмыльнулся.

«Ну-ну, ухмыляйся. Мы тренируемся, чтобы рано или поздно разнести здесь всё, вернувшись к свободной жизни», — принц рухнул на койку. Тело ломило. Сладкое чувство. Ещё не скоро результаты тренировок дадут видимый результат, но знание того, что идёшь к нему, дарит радость и вдохновение.

Сон был крепок и спокоен, впервые за долгое время. До самого подъёма Идэн был настолько глубоко погружён в негу грёз, что вернувшись из неё, ничего не вспомнил ни полётов на драконе, ни других мечтаний.

Наутро кругом стоял шум. Страж, охраняющий кубрик Идэна, вошёл и сказал:

— На выход, в барак, к остальным.

Осужденные были построены на взлетке. Стражи производили «шмон». Переворачивали матрасы, исследовали их содержимое, вытряхивали всё из ящиков прикроватных тумбочек. Идэн заметил Эландрэ и Профессора, стоящих вдалеке и пристально наблюдавших за его реакцией.

«Они ищут ключ-карту от двери в закрытую секцию шахты, — это было очевидно принцу. — Остается надеяться, что контрабандист надёжно спрятал её, или, по крайней мере, у них с Профессором есть подкупленный страж, который не найдёт её».

К сожалению, этот подъёмный обыск не обошёл стороной и кубрик Идэна.

«Опять придётся наводить порядок, а тело так ломит от вчерашней вечерней тренировки», — во рту принца стоял кислый привкус. Желудок бушевал, требуя завтрак, который задерживался. Мышцы гудели.

— Телесный досмотр!

«Господи, они серьёзно?»

Все заключённые без исключения снимали белуги, раздвигали ноги, садились на корточки и кашляли. Стражи внимательно наблюдали за каждой жопой, ожидая, что одна из них родит «заветное яичко».

Чуда не произошло, и ни одна рябая курица не снеслась.

«На завтрак у стражи будет не яичница, а каша из звездюлей», — это Идэна порадовало. Хоть малая расплата за утренний позор.

Весь день контрабандиста и его кореша не было видно. Можно было предположить, что они возятся с ключом. Перепрятывают или бог весть, что ещё с ним делают. Принцу это было на руку. Можно было спокойно полежать, чтобы мышцы пришли в норму хотя бы немного.

Тренировка предстояла непростая:

— Что это? — Эландрэ вместо ответа молча бросил двухметровые палки на пол.

— Потом. Начнём со спарринга, хочу увидеть, на что ты способен.

Профессор сидел на скамейке.

Контрабандист стал в стойку. Это было немного смешно. Не потому, что человек с одной рукой в боевой стойке смотрится как непрорисованный персонаж из компьютерной игры с плохой графикой, просто даже принц знал из уроков, полученных от Корена, что таким выпадом можно удивить разве что уличных хулиганов.

Идэн стоял спокойно, расслабленно и неподвижно, лишь слегка поворачивая голову иногда, чтобы контролировать движения тренировочного противника. Эландрэ медленно шагал, обходя принца.

Контрабандист долго не атаковал, Идэну уже пришлось полностью обернуться, оставив позади Профессора, наблюдавшего за поединком. Эландрэ попытался нанести удар, Идэн увернулся, ещё удар рукой, принц блокировал, ногой — подпрыгнул. Контрабандист отошёл, а принц почувствовал удар под лопатку. Он встал на одно колено и сплюнул кровь.

«Пинок Профессора».

— Я заметил, что ты не простой балованный мальчишка. Неплохая стойка, — Эландрэ протянул руку, Идэн хотел взяться за её, но это была уловка. Эландрэ едва не вывихнул ему руку. — А ещё ты доверчив. Привык к честным тактикам боя. Я же знаю, что такое грязь. И как эта грязь ведёт себя в драке. Тебе тоже следует поучиться, если хочешь выжить в разборках между местными бандами.

— Разборках? Я думал, ты планируешь бунт?

— Прежде чем приблизиться к возможности устроить его, мы должны подмять под себя лидеров всех местных группировок. Вставай, посмотрим, как ты владеешь палкой.

Отряхиваясь и откашливаясь Идэн поднялся:

— На кой чёрт нам палки? Мы ими будем сражаться против бластерных винтовок и пистолетов?

— Нет, но пока что в нашем арсенале есть только руки, в вашем с Профессором случае целых две, ноги, а также эти замечательные палки.

Эландрэ швырнул Идэну двухметровую деревяшку, тот едва поймал её. Травмированная рука плохо слушалась.

— Ай-ай-ай! Нужно приказать руке слушаться. Или просить врага, чтобы подождал, пока вавка заживёт.

Принц атаковал контрабандиста, пытаясь вспоминать уроки, полученные за годы жизни. Дерево гудело и выло, рассекая воздух, а потом хлопало и клацало, целуя своего брата. Эландрэ парировал выпады одной рукой, умело используя силовые приемы Идэна против него самого.

«Пытается измотать, но уж нет!» — принц остановил наступление. Дыхания не хватало. Из-за веса его выравнивание шло медленно. Контрабандист тоже передыхал, но его поджарый организм справлялся с этим быстрее. Теперь инициативу взял Эландрэ. Он раскручивал палку одной рукой, нанося серии ударов, тормозил вращение изувеченным плечом, уходил от контратак Идэна, отклоняясь назад и опираясь на деревяшку как на посох.

Принц пропустил с десяток ударов, увернувшись от двух-трёх других. Последнее попадание Эландрэ пришлось в висок и выбило Идэна из колеи.

— Главное не шуми, ты цел? — прошептал контрабандист и подошёл к принцу, аккуратно погладив ёжик его волос на голове.

Идэн пригнулся и с размаху ударил Эландрэ по ногам, повалив его. Тихо простонав и поджав колени, чтобы обхватить единственной рукой сразу две, улыбнувшись, контрабандист прошептал:

— Ты поймал меня, грязный приём.

Идэн протянул Эландрэ руку, чтобы помочь встать. Тот охотно и мягко взял её, а затем резко дёрнул, повалив принца на себя и крепко обхватив его ногами талию, а целой рукой шею, взял горло в тиски, прижав обрубок левой руки к кадыку Идэна.

— Теперь и ты поймал меня, — прохрипел принц.

Контрабандист убрал левое искалеченное плечо и ослабил хватку руки и ног.

За серыми глазами Эланрэ Идэну почудились штормовые волны. И пахло от дыхания контрабандиста солью, потом и табаком.

— От тебя пахнет ванильным кремом, — сказал Эландрэ, вставая на ноги. — Аж есть захотелось. Думаю, пора заканчивать тренировку. Вижу, ты усвоил пару уроков, но у нас впереди ещё немало всего.

Контрабандист щёлкнул пальцами, и троица направилась в убогий тюремный душ.

Перед сном у Идэна промелькнули странные мысли о том, что на самом деле там, за серыми глазами Эландрэ: «Чудовищные штормы. Их можно подчинить и утихомирить?»

Прошло две недели тренировок. Новых спаррингов контрабандист пока не устраивал. Чередовались мышечные нагрузки, кардио. На импровизированной груше, сделанной Профессором из набитой сухой травой и опилками кожаной сумки, отрабатывались приёмы, как рукопашные, так и с палками.

— Представляй, что перед тобой твой враг.

— Мой враг — моя сестра, но я не хочу вредить ей. Она мать моих племянниц.

— Что? — вытянутая рожа Профессора явно не была в курсе дел.

— Забей, старый, у Корвина есть свои приколы. Этот маньячела и не такое творил на свободе, — Эландрэ подмигнул.

— Бывало, — Идэн вернулся в «здесь и сейчас», включив Корвина Убийцу Принцев. — А что насчёт тебя? У тебя есть враги?

— Есть, как и у всех. Но один — самый важный для меня.

— И кто же он?

— Знаешь, — Эландрэ затормозил грушу. — Я думаю, настало время провести ещё один спарринг.

— Хорошо. Завтра так и поступим.

— Нет. Сейчас. Враг не ждёт, и мы не должны.

Мышцы уже забились, тело ломило. Контрабандист был прав по поводу врагов.

«Но мог бы дать поблажку соратнику. От меня же пахнет ванильным кремом, или он хочет взбить его для торта и накормить Профессора? Вон он, какой тощий и голодный».

Идэн взял палку и пошёл в атаку, вращая её и пытаясь делать финты, которые он видел у Эландрэ и отрабатывал эти полмесяца. Но груша не живой человек. Даже с одной рукой контрабандист умудрялся уходить от атак. Тем не менее, принц ощутил, что проворности в нём самом прибавилось, да и вес слегка снизился.

Преимущества были на стороне Идэна, он чувствовал, что побеждает, но услышал движение крысы — Профессор взял палку. Принц почти выбил из сил контрабандиста, когда кореш того приблизился. Идэн с разворота треснул по голове Профессора, тот упал, схватившись за неё и тихо мыча.

Пока принц смотрел на Профессора, он услышал хлопки, обернувшись, увидел Эландрэ, бросившего палку и бьющего правой рукой по своему левому плечу:

— Прости, но только такие аплодисменты я могу тебе предоставить.

— Сойдёт, — Идэн включил властность, которую, уже думал, оставил у дворцового бассейна. — Главное, чтобы овации были заслуженными.

— Заслужены полностью, — в последней фразе прозвучал оттенок поддержки, и Идэн был уверен, что ему не показалось. Он мог отличить это от простой похвалы. Так когда-то говорил с ним Корен.

После душа, когда Профессор вышел, Эландрэ подошёл к Идэну очень близко и сказал на ухо:

— Это мой брат.

— Не понял.

— Это ответ сразу на два Ваших вопроса, Ваше Высочество принц Идэн Кор. — Эландрэ, будто щенок желающий найти своего хозяина, коснулся своим подбородком плеча принца, а потом сконфуженно поспешил уйти.

Вернувшись в свой кубрик, принц пытался уснуть. Тренировка выдалась изматывающая, но в голове был целый улей из пчёлок-мыслей, нежелающих спать.

«Это мой брат... Значит, это его родной брат отсёк ему руку? Но когда? Как? Понятно, почему Эландрэ считает его своим врагом, хочет отомстить... Он звонит брату? Ждёт ответного звонка от него? Но зачем? Как он собирается встретиться с ним здесь? Кто в здравом уме прибудет в Королевские Рудники добровольно? Тем более, чтобы найти здесь свою смерть. Утолённая жажда возмездия разрушит душу окончательно, или искалечит, как увечье искалечило его тело. Глупый контрабандист, — Идэн даже подумал, что Эландрэ не хочет вести восстание, что он угасает, устал. — Неужели он начинает думать взвалить на меня это бремя по освобождению?»

Идэн вновь летал на драконе во сне.

— Акхазар, друг мой, ответь ты мне на мои вопросы.

Даже во сне змей издавал лишь рёв. Будто кот мурлыкает, соглашаясь с хозяином, одобрительно, но при этом не в силах сказать ни слова.

Наутро при первой возможности Идэн хотел отыскать Эландрэ, чтобы всё обсудить. Первым он встретил Профессора.

— Кэп? Да, я видел его. Он раздобыл кое-какие телефонные карты, пошёл продать их поварам.

— Почему ты называешь его «кэп»?

— Ээээ... Ну, это... самое... Просто, он был нашим паханом на том острове, где сколотил свою первую банду, вот и всё.

— Ясно, не хворай, — Идэн хлопнул Профессора по плечу и направился в сторону столовую.

Стоя у выхода, Эландре прощался с одним из поварят.

— Что ты здесь делаешь?

— Отбываю свой срок, очевидно, как и ты. А нет, прости, ты здесь просто в темнице на веки вечные, — если это была шутка, то недобрая и неуместная.

— Я про этого типа.

— А, поварёнка? Продал ему карты телефонные. Они здесь в цене. А ты, никак, ревнуешь? — контрабандист подмигнул.

— Мы теперь играем в любовь? Почему я не в курсе?

— Эй, — Эландрэ взял Идэна за локоть. — Ты что такой взвинченный? Стряслось что?

— Нет, просто хотел обсудить наши планы.

— Планы?

— По бунту, ты что головой ударился?

— Тс, пойдём-отойдём.

Они присели на дальней лавке двора, на которой Идэн читал целыми днями, пока не стал готовиться неизвестно к чему.

Эландрэ кивнул:

— Всё будет, но мы только начали. Ты показываешь класс, всё быстро схватываешь, и это здорово, но нам нужно ещё многое сделать, прежде чем планировать наше восстание. Сейчас у нас три человека в команде. Есть ключ от тайной секции в шахте. Нужно довести твою технику боя до совершенства. Привлечь людей, этим вопросом я уже занимаюсь.

— Торгуя телефонными картами?

— Нам не помешают деньги. Одной идеей людей мы не привлечём. Не каждый готов бунтовать, веря только в то, что здесь есть руины игнисской цивилизации, полные ништяков в виде оружия и древних артефактов. Может оказаться, что за тайной дверью только дырка от бублика.

— Эландрэ, уже десять раз поменян замок на двери, украденной ключ-картой даже зад не подтереть.

— Ваше Высочество, послушай, ключ нужен не для этого, а чтобы поманить цацкой брызжущих слюной любителей наживы. Кого-то можно будет подкупить, а с некоторыми бандами придётся воевать, чтобы поднять наш авторитет. Когда эти этапы буду позади, тогда мы разведаем шахты и со всей мощью и гневом ударим по стражам.

— Сильно медлить не стоит. Моя сестра ведёт войну. Её внимание и силы направлены на это. Зная, какой мощью обладает Мулсатор, я даю год или два на то, что она покорит весь континент, тогда у нас не будет шансов. Золтан Карсон пошлёт сигнал о бунте и нас здесь всех перебьют.

— Для этого им нужно будет прибыть сюда на кораблях. Авиацию и ракеты они использовать не смогут, энтропин слишком важен для них, они не тронут источники его добычи.

— Ты планируешь уплыть отсюда на кораблях Мулсатора? — Идэн скрестил руки на груди.

— Как вариант, посмотрим. В любом случае, я не дам нам зачахнуть в этом месте, хотя, знаешь, я в детстве любил пирожные с ванильным кремом, — глаза контрабандиста блеснули. — Если научить повара готовить такие, то я мог бы остаться и здесь.

— Всё шутишь.

— Нет. Если бы у меня были пирожные, я бы не думал ни о чём другом.

— Даже самое вкусное лакомство не сравнится со сладостью свободы, — усмехнулся Идэн.

— А может, никакая свобода не сравнится со вкусом аппетитного ванильного пирожного с кремом? — Эландрэ облизнул губы, мельком глянув на Идэна.