Мы - калеки. Мы - короли

Негодяйка Лилия

Шарлоты не оказалось на пустыре, координаты которого дал Тише Изир. Не было даже следа от лагеря байкеров, которые, по его словам, здесь когда-то останавливались. Это и не мудрено. Прошло слишком много времени. Не нашла Суарес её и в окрестных кварталах. Тиша расспрашивала о девочке всех, кого только встречала: бродяг, честных работяг, продажных женщин.

Нижний город Мулсатора встречал её своим едким смогом и вонью, которыми ей и запомнился. Тяжёлые паровые выбросы фабрик клубились над промышленной зоной. Бродячие псы и облезлые кошки, вот кто приветствовал её в мегалополисе.

«Ничего не изменилось, — понимала Суарес. — Ради этого города когда-то я лезла из шкуры вон, пыталась спасти его вместе с Мэрил. Но зачем?»

Суровый каменный урбан навевал депрессию. Ящерицы и крысы, копошащиеся в мусорных урнах и обездоленные калеки, дерущиеся с ними за объедки — это всё, что она могла здесь найти.

Ваза. Тиша хотела ещё раз взглянуть на старую туристическую базу, столь долго служившую ей домом. Она не боялась того, что могла там увидеть. Павшие Цветы, не более. Мэрил сломала её веру в дело, которому они отдали долгие годы. Сестра и Тиша отыскали Горна Алмази, сделали его своим лидером, сколотили целое сопротивление, а потом в один миг переобулись. Оказали последнюю любезность, подорвав гидранты на центральной площади Верхнего города, прямо перед королевским дворцом и бросились прочь. Прочь из обречённого города.

Оглядываясь назад, Тиша признавала свои мотивы очевидными. Но жалость к обездоленным и бездомным, а теперь ещё и пострадавшим от звёздного вируса людям зарождала первые сомнения в душе Тиши. Правильно ли она поступила тогда? Правильно ли она сделала, что вернулась?

«Я спасаю сестру!» — Тиша была готова дать пощечину самой себе.

Она подошла к бедно одетой женщине, вешавшей застиранное белье в убогом грязном дворике:

— Я ищу одну девочку, — начала Суарес.

«Зачем я это говорю? Здесь таких девочек полным полно, разве так я найду её?» — Тиша развернулась и убежала, не дождавшись ответа.

Она вновь вернулась на пустырь. Одновременно с ней с другой стороны на пустырь вышло несколько нищих мальчишек, у них был заштопанный футбольный матч.

«Бедолаги».

— Эй, детишки!

— Это она нам, — усмехнулся один из них, самый высокий, с немытой шеей, в майке, которая когда-то была белой.

— А кому ещё? Деньги на мороженое нужны? — местные задиры переглядывались и смеялись ещё громче. — Вижу, что нет.

— Погоди, тёть! Чего надо-то?

— Какая я тебе тётя? Я что твоему папе или маме сестрой родной прихожусь?

«Ладно, это просто хулиганистая ребятня. Они не виноваты, что родились не у тех родителей», — Суарес взяла себя в руки.

— На этом пустыре месяцев девять назад останавливались байкеры, разбивали тут целый лагерь и жили несколько месяцев. Знаете что-нибудь о них?

— Тёть, ты купи нам пивка, тогда расскажем, — подхватил не менее чумазый, чем первый, задиристый оратор-мальчишка.

«Ишь, чего удумал! — возмутилась Тиша, но вновь устаканила свой гнев. — Хотя, если всерьёз, если бы они хоть какой-то свет пролили бы на то, куда делась эта компания вместе с Шарлотой, я бы хоть водки им купила».

— Сначала информация, потом награда, соразмерная ей.

— Да пошла ты! — высокий хулиган кинул в неё палкой, а остальные принялись швыряться камнями, которых на пустыре было в избытке. Маленькие дьяволята заставили её бежать. Тиша когда-то была телохранителем, а теперь сконфуженная удирала от местной шпаны.

«Какой позор! — пронеслось в голове. — И что мне теперь делать?»

В одном из дворов она встретила четырёх более-менее солидных мужичков. Явно пенсионеров. Они играли в домино и потихоньку попивали пиво, втихую добавляя в него самогон.

— Уважаемые. Выпить не найдётся? — Тиша запыхалась от погони хулиганов, и не отказалась бы сейчас от кружечки холодного пива. — Я такая красивая, такая уставшая, и очень хочу пить. Не выручите даму?

— Конечно, красавица, присоединяйся к нашему скромному пикнику, — её пригласил самый моложавый из собравшихся. Он наполнил пластиковый стаканчик пивом, — Добавить согревающий эликсир? — Мужчина явно намекал на самогон.

— Нет, спасибо. Просто хочу пить, — переводя дыхание, Тиша взяла стакан с прохладным напитком и осушила залпом.

Мужики переглянулись:

— Ещё?

«Да, чёрт с ним!» — Лилия раздобрела после первого же стакана.

— Давайте, и эликсира плесните, чуть-чуть, на один пальчик.

Местный разливающий наполнил стакан пивом примерно на две трети, долив до верхов самогон:

— Пальчики разные у всех, — он подмигнул.

Тиша не противилась, сделав глоток охлаждающего рот и обжигающего желудок коктейля. С этим напитком торопиться не стоит.

— Присаживайся, красавица.

Суарес присела на лавку напротив играющих в домино.

— Ты что так запыхалась? Убегала от кого?

— Да так, от местной шпаны. Воспитание нынче оставляет желать лучшего.

Мужчина, угостивший Тишу, более тщательно рассмотрел её:

— Что такая прелестная девушка забыла в кварталах Нижнего города? И за километр видно, что ты не отсюда.

— Да, прозорливый друг, я не отсюда. Даже не из этого мегалополиса. Я ищу одну девочку, она дочь моего старинного друга, потерялась давно, ещё во время покушения на королевскую семью в прошлом году.

— А что же твой старинный друг не ищет дочурку?

— Скорее всего, его нет в живых. И девочка теперь сирота, я хорошо знала их семью. Сомневаюсь, что кто-то сможет предоставить ей хороший приют.

— Да, дела… — разливающий вздохнул, наполняя бокалы своих товарищей. — Так давно потерялась. Её, должно быть, подобрали гвардейцы и отправили в приют.

— Всё может быть, но по моей информации она могла уехать с байкерами, что гостили в городе, разбив лагерь на пустыре в паре кварталов отсюда. Она успела с ними познакомиться, а когда в городе началась паника, то бежала к ним. Это всё что мне известно. Если бы я знала, куда они отправились, то имела бы шансы найти малышку.

— Я знаю, что они покинули город почти сразу после начала волнений. Но вот куда направились, одним им известно.

Тиша осушила стакан, потом ещё один. После окончания партии в домино, остальные пенсионеры рассказали пару неприличных анекдотов, а когда одного из них позвала домой пожилая жена, Суарес поняла, что пора и ей честь знать. Поблагодарив своих новоявленных собутыльников за тёплый приём, она, слегка пошатываясь, побрела куда глаза глядят.

Ноги сами вели её, пока хмельная голова делала вид, что размышляет о том, что делать дальше и как продолжать поиски. Придя немного в себя, Тиша Лилия поняла, что стоит перед входом на элеватор в Верхний город. Дав волю инстинкту, она вошла внутрь, рамки металлоискателей починили, пришлось, делая вид трезвой леди, выкладывать из карманов всё металлическое и медленно плыть в центр цивилизации и культуры мулсаторского мегалополиса.

Воздух Верхнего города встречал лёгкие Тиши своей относительной свежестью. Здесь ни драных кошек, ни бродячих собак, ни уж тем более крыс со змеями не встретишь, по крайней мере, настоящих. Вот в человеческом облике этих тварей хоть отбавляй.

«Когда-то этот город и эту страну я хотела изменить, — если бы не алкоголь в её крови, Лилия бы всплакнула. — А ведь Мулсатор это не каменные джунгли прогрессивного урбана. Мулсатор — это люди, а они не меняются».

Тиша заглядывала в витрины магазинов. Такие стильные, красиво украшенные. Будь то бутики одежды или сувенирные лавки, всё дорого и со вкусом, ничего лишнего. Люди гуляли разодетые, модные, красивые. А внутри каждого присутствовали комплексы, страхи, грязные мысли. В головах роились думы о собственных пороках и мелких грешках, под кожей пряталась меркантильность и прочие низменные качества. Мало в ком можно найти доброту незнакомца, искреннюю улыбку, желание радоваться, а не получать удовольствие. Это ведь настолько разные чувства, а многие их путают.

Тиша всегда была наивной, велась на поводу своей сестры-близнеца, но когда Мэрил попалась в руки королевских гвардейцев, Лилия впервые на долгое время оказалась без сестры под боком, она чувствовала уязвимость, боялась этого мира. Даже Горн, который всё время её утешал, не мог привести её в равновесие. Она должна была дойти до этого сама. А теперь, когда Мэрил находилась в руках Изира Гримми, захватившего власть над сознанием Арины, королевы самопровозглашённой державы Порта Огненного Моря, Тиша вообще осталась предоставлена сама себе.

Ни сестры, ни соратников, только одна она. Сейчас Лилия бы с удовольствием встретила Шарлоту. Она обняла бы её крепко-крепко и не отпускала бы долго-долго, а потом вернулась бы на запад, домой. Изир бы освободил Мэрил. Это наивное счастье было так далеко. Тиша одна, теперь она сама за себя стоит. Да, она может показать себя в драке, школа телохранителей не прошла мимо, она всё ещё в хорошей форме, но она одна. Теперь Суарес сама решает: куда ей идти, кому верить, за кем следовать, даже сестра никак не может повлиять на её решения.

Это так страшно, странно, но будоражит. Словно только сейчас, в тридцать четыре года она чувствует себя абсолютной хозяйкой своей судьбы. Конечно, сестра не полностью её подавляла, но в определённом смысле держала в рамках, возвращала из облаков на бренную землю, не давала поэтичным наивным мыслям разгуляться в полной мере. И вот теперь, она, Тиша Суарес, пьяная, весёлая, взросла тётя, может вприпрыжку скакать по хрустальной мостовой, обнимать бульварные фонари и танцевать с рекламными баннерами в ярких переливающихся огнях.

Здесь, в Верхнем городе, ощущение, что войны нет, и не было. Богачи всё так же красиво живут, ходят на выставки и в театры. Может, их стало меньше после эпидемии, но не настолько, чтобы это явно почувствовалось, по крайней мере, Тише так казалось.

Суарес прошла мимо маленького театра, в который ходила с Мэрил на перфоманс. Старшая сестра тогда потянула её туда практически силком.

— Что ещё за перфоманс? Что это такое?

— Тиша, ну ты совсем отстала от культурной столичной жизни. В современном искусстве есть две основные формы: перфоманс и инсталляция. Ко второй уже все привыкли, это и спектакли, и готовые картины, а перфоманс это процесс.

— Не понимаю.

— Ну, смотри, когда художник сидит и срёт — это перфоманс, а когда он закончил дело и подтёрся, то куча дерьма, которую он оставил — это инсталляция.

В итоге они оказались в камерном зале, где около ста человек наблюдали за девушкой в кубе, которая на протяжении двух с половиной часов изображала различные эмоции, выдаваемые ей на электронном табло.

«Это искусство на любителя», — подумала тогда Тиша. Но позже она с сестрой приходила сюда неоднократно и наблюдала за более крутыми перфомансами, которые назывались «Подкидыш», «Жертва аборта», «Загнанный зверь», они произвели на неё настоящее впечатление.

Бредя по оживлённой улице Верхнего города, что никогда не спит, дальше, Лилия увидела забегаловку, в которую когда-то заходила с Арувном. Там делали отличное крафтовое пиво и шикарную пиццу на тонком тесте. Она наливала несовершеннолетнему Подснежнику пиво, чувствуя себя доброй феей-крёстной, балующей своего «племянника».

Впереди красовался вход в станцию метрополитена. Тиша тут же вспомнила, как встретилась с Горном там сразу после погони королевских гвардейцев. Тогда Мэрил схватили. Горн… Он утешал её, как мог, он был очень хорошим другом. Может, сестра и была отчасти права, что они ошиблись, избрав его своим лидером, такого прямолинейного и рискового.

«Было так опрометчиво всё бросать…»

Бежать из Мулсатора, оставив их с Арувном, всех остальных Цветов.

Горн всегда разгонял людей из вагона метро, в который они заходили своим ударным отрядом с поэтическим названием «Букет невесты». Это были такие лихие, но ценные для Лилии времена. Времена, когда она была совсем другим цветком — Васильком.

Тиша бродила так долго, что уже добралась до места, откуда увидела дворцовые огни. С обителью королей воспоминания были связаны исключительно грустные. Тиша вспомнила глаза Горна, когда тот сообщил, что Изир застрелил женщину-повара, не поняв его указаний. Тогда же их схватили, Экболиума и Фиалку. Гримми пропал, на него свалили все грехи: предательство, слабость, никчёмность. А оказалось, что предала всех её родная сестра. Но, несмотря ни на что, Тиша последовала за Мэрил после подрыва. Удрала домой к родителям, подальше от хаоса, виновницей которому приходилась.

Под утро над городом прошёл перламутровый дождь. Лёгкий, тёплый, сверкающий как драгоценные камни в лучах восходящего солнца. Только эта красота и отвлекала от подступающего похмелья. Нужно было выпить кофе.

Тиша прекрасно помнила, где она пила самый вкусный кофе в Верхнем городе, она немного боялась туда зайти, но своеобразный пофигизм, присущий похмелью, подтолкнул, придавая решимости.

«Вдох бодрости» оставался всё таким же прекрасным. Его иностранный антураж, навевающий с утра мечтательные мысли, пробуждающий аромат свежего кофе и вкуснейшей свежей выпечки заставляли аппетит просыпаться.

Лилия заказала кофе со сливками и круассаны с сыром. Наслаждаясь своим завтраком, она и не заметила, как к ней подсел её давний знакомый, владелец этого прекрасного заведения.

— Я не мог поверить своим глазам, когда увидел тебя, Тиша. Ты покрасила волосы. Тебе очень идёт.

Лилия подняла взгляд на Саймона Ниглетти:

— Я боялась, что встречу тебя здесь, но не устояла перед искушением выпить самый вкусный кофе в Мулсаторе.

— А мной искуситься ты не боялась?

— Нет. В глубине души надеялась на встречу, хотела нарваться, как маленькая школьница, будто случайно, — Тиша сняла туфлю и устремила свою ногу нащупывать ширинку брюк Саймона.

— Ты такая же пылкая, как при нашей прошлой встрече, — Ниглетти отодвинул кружку с кофе и, потянувшись через столик, страстно поцеловал Тишу.

— Ты с ума сошёл, — вытирая губы, произнесла она. — Здесь полно людей, расскажут твоей жене.

— Я развёлся, — Саймон поцеловал её снова.

Они плавно переместились в его офис, не выпуская друг друга из объятий. Давно она не ощущала такого страстного вожделения. В состоянии отходняка её аж трясло от прикосновений пылкого мужчины.

— Я пила всю ночь и шлялась по городу, мне нужно в душ, я вся грязная, — сквозь поцелуи пыталась произнести Лилия.

— Мне плевать! — Саймон прижимал её только крепче. — Я хочу тебя! Ты же знаешь, я грязный Саймон, я люблю твою киску.

И он не соврал. Он ласкал её, мокрую, с такой нежностью, глубиной и жадностью, что она еле сдерживалась от крика:

— Остановись, а то я сейчас кончу.

Саймон встал, развернул её и вошел сзади, попутно лаская её лоно руками, целуя шею. Его руки загуляли по её животу, талии, касались промежности. Вскоре Тиша закричала и затряслась, испытывая сильнейшее наслаждение. Она боялась, что её сердце остановится, что земля уйдёт из-под ног, что она потеряет сознание, и только крепкие руки Ниглетти, прижимающие её к себе, стонущему от блаженства, не дали упасть.

Когда голова перестала кружиться, а Саймон джентельменски навел порядок у себя и у неё в причинных зонах и ласково помог ей одеться, он подал ей стакан воды.

— Теперь я могу точно сказать, что это был мой идеальный секс, — сделав глоток, сказала Лилия.

— И он будет у нас не последним.

Тиша рассмеялась. Она практически отошла от похмелья:

— Ты серьёзно развёлся с женой?

— Да. Ищу новую, но только теперь для души и тела, и дела. Может быть, тебя.

Суарес расхохоталась ещё громче:

— Напрасно ты так, рушишь всю магию нашей встречи.

— Мне понимать это как отказ?

— Я не могу остаться в Мулсаторе.

— Зачем ты сюда вернулась тогда?

— Моя сестра в беде. Я должна найти дочь Горна, тогда её освободят.

— Сестра в плену?

— Ну, тот, кто держит её у себя, называет гостьей, но мне не следует пренебрегать этим гостеприимством, кроме того, я сама хочу найти Шарлоту не меньше.

— Значит, Шарлота где-то здесь, в столице?

— Была, — с досадой ответила Тиша. — Насколько мне известно, она покинула Мулсатор вместе с байкерами, которых привела сюда Ашира Ваман. Они покинули город, и мне неизвестно куда направились. Не знаю, как продолжать поиски.

— Я помогу. Но ты должна рассказать мне всё, что знаешь о них.

Тиша поделилась всей информацией, которой располагала.

— Думаю, мне потребуется пара дней, чтобы пробить сведения по своим каналам. Этот символ «богини плодородия», о котором Ашира рассказывала Арувну, может быть зацепкой.

— Хорошо. Я найду гостиницу…

— Живи у меня, — настоял Саймон.

Лилия так и сделала. Пока Ниглетти наводил справки, Суарес хлопотала по хозяйству, ночами придавалась с ним страстному сексу.

Наконец Саймон нашёл нужную информацию:

— Храм.

В пустыне к северо-западу от Мулсатора существовало сооружение, возведённое похожему божеству, скорее всего, там располагалась община, из которой байкеры и Ашира и прибыли в город. Если куда и вёл след Шарлоты, то непременно туда.

— Спасибо, Саймон. За всё.

На прощанье он отдал ей вещи своей жены, оставшиеся в квартире. Кожаный плащ, чёрный джинсовый костюм, всё было в пору.

— Вот, возьми и его, может пригодиться, — Ниглетти, как торговец оружием не мог оставить девушку без средства защиты.

— Пистолет? Надеюсь, он мне не понадобится.

— Я тоже надеюсь.

Поцелуй на удачу, и Тиша отправилась в Нижний город. Ей нужен был байк, чтобы добраться до храма. Путь лежал через ярмарку. Многие торговцы остались здесь, укоренились после королевской свадьбы.

Вновь нахлынули воспоминания. Тиша припомнила вечер перед их последней совместной миссией как Цветов. Горн тогда устроил всем настоящий выходной. Бедняжки. И он, и Арувн, особенно Арувн. Мак может быть жив, но вот участь, настигшая Подснежника в прямом эфире, была совершенно определённой.

Когда огни полупустой ярмарки остались позади, а до магазина авто и мотоциклов оставалось пару кварталов, в тёмном переулке Лилия встретила незнакомцев:

— Вечер добрый, красавица. Куда путь держим?

Один мужчина был высоким и крепким, даже в темноте было не прогадать, сзади притаились ещё двое, явно слабее и мельче.

— Ребята, снимите себе проститутку, если есть нужда. Я не хочу вам навредить.

Бугай рассмеялся.

«Вы не нищие мальчишки с пустыря, вам я наглость не спущу», — подумала Тиша.

Когда здоровяк двинулся в её сторону, несмотря на предупреждение, она выстрелила ему в плечо, он упал на одно колено. Тиша резко развернулась, выстрел, пуля попала одному из мелких подельников бугая в ногу. Другой поднял руки.

— Я предупреждала, ребятки. Не таите зла.

Тиша покинула подворотню в развевающемся на прохладном вечернем ветре кожаном плаще, как негодяйка, босс-сучка из крутых гангстерских фильмов.

При входе в торговую галерею её приветствовал продавец:

— Мы слышали выстрелы.

— Это я стреляла.

Торгаш сморщил лоб от удивления.

— Мне нужен хороший байк. Я тороплюсь.

Ребята из магазина поняли, что лучше выполнить просьбу серьёзной леди, как можно скорее и деликатней. Оседлав новообретённого железного скакуна, Тиша покинула Мулсатор, оставляя за своими плечами и вонь Нижнего города, и фальшивый пафос Верхнего.

Она спешила на северо-запад. Звёзды, указывающие ей путь, вселяли надежду. Пистолет, недавно остывший после использования, вернул былую уверенность.

«Я еду, Шарлота. Скоро мы встретимся!»

Песчаная пыль клубилась по бездорожью из-под колёс, койоты выли, а ветер приятно дул в лицо распустившемуся Цветку.