Мы - калеки. Мы - короли

Однорукий брат одноглазого

(Рассмотреть карту можно в разделе "доп. материалы").

Ветер, лёд и тьма — три родные стихии Эландрэ́. Они вновь окружали его и резонировали с вьюгой, бушующей в чёрном сердце. К сожалению, даже её грозные порывы не могли унести прочь повседневность, давящую своей непреодолимой обречённостью.

Строительство новой энтропиновой шахты кипело этой ночью, как и многими предыдущими. В шесть часов утра окончится время разгрузки кирпичей, и тем, кто работал ночью, будет дана привилегия поспать до половины одиннадцатого.

Внутренние тоннели готовы впустить каторжников, постройка надземного каркаса близится к финишу. Эландрэ не будет участвовать в кровельных работах и дальнейших этапах строительства, его переправят на другой остров, где, несмотря на своё увечье, он будет махать киркой.

Три последних года Эландрэ провёл в Королевских Рудниках, здесь, в архипелаге Сентры, где уже в раннюю осень вся земля покрылась снегом и льдом. Когда Эландрэ переправили на административный остров, ему пришлось заново отстаивать свои права и авторитет. Два с половиной года он провёл в другой части архипелага, где его сразу признали. Легенда Бодрствующего океана, капитан «Чёрной жемчужины», корабля, который теперь стал домом для подводных падальщиков и морских черепах. Со своими тремя кораблями, из которых сейчас на плаву остались два — «Свежий ветер» и «Последний поцелуй», победоносный корсар наводил лютый ужас на берега континента Камня и Забытого континента.

Сколотив вокруг себя панцирь из круга преданных злодеев, Эландрэ катался как сыр в масле, не боясь ни стражников, ни кого бы то ни было из осужденных. Слава о зверствах, на которые был способен воспетый матросами и портовыми шлюхами пиратский капитан, была сильнее любой твёрдой руки. Именно былой молвой он и сплотил вокруг себя достойных бойцов, а с ними подмял под себя весь остров, став паханом, с которым не решались связываться даже стражи.

Случай такой власти среди заключённых был поистине уникален, как и сам Эландрэ. Его серо-голубые глаза пронзали льдом сердца и души, а пепельные волосы напоминали о старухе с косой, от которой не спрятаться никому и нигде. Даже со своим увечьем, отсечённой выше локтя левой рукой, капитан пиратов наводил террор одним только присутствием.

Сложившееся положение было отвратительно Золтану Карсону, начальнику Королевских Рудников. Поэтому он перевёл Эландрэ на административный остров со строящейся шахтой, хотел лишить мерзавца верной волчьей своры, сплочённой вокруг своего вожака.

Здесь работали политические заключённые, образованные по большей части, миролюбивые и покладистые. Многие и не слышали о пиратском капитане и его бравых делах в Бодрствующем океане. Создать из местного отребья сплочённую стаю Эландрэ не мог, как ни старался. Карсон добился своего. Превратил горделивого преступника в покорного муравья, подбрасывающего кирпичи в телеги, разгружая приходящие с ними катера. Золтан так, наверняка, думал.

Скоро доставка кирпича закончится, пират станет здесь бесполезен, тогда его увезут на другой остров, какой он ещё не знал, но точно не вернут в прежнюю обитель.

«Ничего, — думал Эландрэ, — пока волк жив, овцам покоя не видать. Я альфа и омега этих рудников, сколочу новую стаю. Островов всего семь, а жизнь длинная, даже здесь. Если только...»

Однорукий пират поймал себя на мысли, что Золтан готовит ему «тёплый приём» в новом доме.

«Ну что ж, посмотрим, гожусь ли я ещё на что-то. Какие на мне будут штаны, когда я прибуду туда, багровые или коричневые?»

Перекладывая кирпич за кирпичом одной правой рукой, матёрый пират не обращал внимания на возгласы стражей, пытающихся подгонять его, и на тупые реплики каторжан, трудящихся рядом с ним. Он вспоминал злосчастный день, когда потерял руку.

«Чёрная жемчужина» стояла на якоре вблизи Порта Огненного Моря, «Свежий ветер», управляемый старшим братом Эландрэ, пришвартовался в доках. «Последний поцелуй» разведывал обстановку со стороны океана. Им управляла младшая сестра капитана — Ауд.

Гроза морей и берегов послал свой самый манёвренный корабль в порт, чтобы продать награбленное добро и пополнить трюмы припасами. День был солнечным, бриз ласковым, а предательство неожиданным и коварным.

Когда по возвращении «Свежий ветер» подошёл для стыковки с «Чёрной жемчужиной», Эландрэ не заметил подвоха. Его брат, расплывшийся в улыбке, стоял на главной палубе и приветственно махал рукой, показывая жестами, что всё прошло как по маслу. Но это было не так.

Судя по всему, брата приняли с поличным у портового барыги. Тот продался властям, откупившись от срока предложением сдать вместо себя рыбу покрупнее, а та самая рыба, последовав примеру гнилого скупщика краденого, обменял свою свободу на родного брата.

После стыковки, вместо того чтобы подняться на борт «Чёрной жемчужины», старший брат отправился в трюм, из которого следом за этим вышли королевские гвардейцы. Они без предупреждения открыли огонь по членам команды и по самому капитану.

Эландрэ сразу понял, что «Чёрная жемчужина» обречена, раздавлена вероломным добытчиком ценных камней. В его голове тогда была лишь одна мысль: отомстить перед своим падением.

Заняв оборону за мачтой, морской волк отстреливался от гвардейцев, уходя вглубь палубы, старался заманить их на борт своего корабля. Когда, по его мнению, подавляющее большинство королевских воителей ступило на палубу «Чёрной жемчужины», Эландрэ спустился по лестнице в воду.

Нырнув и подплыв под килем «Свежего ветра», он вынырнул с другой стороны и поднялся на борт со стороны кормы. Эландрэ проскользнул в трюм и поспешил в каюту брата.

— Ты предпочел жизнь предателя смерти? — выкрикнул Эландрэ, высаживая ногой дверь.

— А ты бы поступил иначе? — Брат, словно его отражение в зеркале, на год старший, стоя перед ним и смотрел в глаза, заявляя это.

«Если я и смотрю в зеркало, то по ту сторону вижу ад, — скривился Эландрэ. — Это не мое отражение, это не мой брат, это подлая гиена, притворившаяся волком».

Эландрэ кинулся на брата. Тот ловко уходил от большей части ударов, но пару раз получил по своей гиеньей морде. Эландрэ тоже поймал пару раз предательский кулак.

Когда наконец старший брат выбился из сил, младший сказал:

— Хочешь быть настоящим пиратом, про которого будут слагать баллады? Хорошо. А знаешь, какой внешней особенностью славятся бравые Бармалеи из песен, которыми только деток пугать?

Эландрэ с размаху впился пальцами левой руки в глаз своего брата и вырвал его вместе с корешками нервов и сосудов. Капитан «Свежего ветра», вопя от боли и ярости, держа левую руку на глазнице, из которой кровь лилась ручьём, выхватил из ножен скимитар и резким взмахом отсёк младшему брату руку.

Эландрэ издал вопль тише братского, но это не утешило его самолюбия. Прикрыв правой рукой рану, фонтанирующую кровью в такт ударам сердца, он думал о том, что руку можно будет пришить. Главное сначала пришить паршивую тварь, что отсекла ему её.

Не тут-то было. Ворвавшиеся на вопль королевские гвардейцы схватили Эландрэ. Старшему братцу никто помогать не стал, но и на просьбы младшего забрать руку, королевские бойцы были глухи.

— Она теперь моя! — выкрикнул превозмогающий боль старший брат, когда Эландрэ уводили.

Позже, когда его уже доставили в Мулсатор и осудили, Эландрэ узнал о том, что его корабль потопили, команда сражалась до последнего, и никто не выжил. Брат на «Свежем ветре» смог уйти из Огненного моря дальше в океан, а о судьбе Ауд и «Последнего поцелуя» известий не было.

Так в один день Эландрэ лишился руки, свободы и старшего брата. Вместо них обретя лёд в сердце, тьму в душе, и ветер в том месте, где раньше были остатки сострадания.

Как и думал Эландрэ, после того, как в его полусилах перестали нуждаться на острове с новой шахтой, его перевезли на другой. Разместили в бараке, где уже теснились около двухсот осужденных. Привезли бывшего пирата поздно ночью, когда все спали, разместили во втором от взлётки ряду, на нижнем ярусе двухэтажной кровати. Верхняя койка пустовала, на соседних храпели заключённые, уморившиеся после дня работ в шахте.

Утро предстояло воскресное, а этот день недели был выходным даже здесь. Сходив на завтрак и утренний развод, не привлекая к себе ненужного внимания, Эландрэ мог до обеда прогуливаться по дворику. Весьма просторную площадку окружали стены из кирпича, здания других бараков и несколько домикомв здешних стражей.

Морской волк присматривался к местным, вычислял лидеров здешних группировок, сук, мужиков и опущенных. Его внимание внезапно привлёк бреющий наголо голову, слегка располневший тип, на вид не старше тридцати лет. Его едва пробивающийся ежик волос неестественно отливал в тусклых лучах солнца пурпуром и серебром. Белки глаз, ещё более странные, были ярко-фиалковыми, как водопады переходили в темную бездну зрачка. Кожа выглядела бледной, как слоновая кость, казалась тонкой, как паутина. Через неё проглядывали множественные жилки, от едва голубых до иссиня-чёрных. Этот странный тип читал книгу, сидя на скамье в углу двора в одиночестве. Никто из заключённых даже близко не подходил к нему.

Эландрэ заинтересовал внешний вид незнакомца, его словно магнитом потянуло к нему. Оторвавшись от чтива, незнакомец посмотрел на морского волка, внимательно прошёлся взглядом своих нездоровых глаз, сканируя пиратского капитана с головы до ног:

— Так и будешь стоять и смотреть?

— Нет, на самом деле, я хотел достать свой пистолет и поводить им по твоим пухлым губам, — нагрубил в ответ Эландрэ.

— А ты не боишься остаться без своего ствола, точно так же, как когда-то остался без руки?

— Нет, если это будет после твоего царского минета. А ты почему такой смелый?

— А кого мне боятся? Калеку? — странный тип усмехнулся. Однако у Эландрэ не возникло желание познакомить его лицо с подошвой своего сапога. Словно заворожённый, пиратский капитан размяк.

— Меня зовут Эландрэ, — он протянул руку. — Не слышал обо мне никогда?

— Корвин, — крепко пожав единственную руку морского волка, представился странный тип. — Нет, не слышал. Предпочитаю читать, а не впитывать байки.

— Корвин? Как первый король Мулсатора?

— Да, мама в честь него назвала.

Эландрэ догадался, что имя ненастоящее.

«Ну что ж, пусть будет Корвин. У здешнего люда и не такие погремухи были».

— Любишь читать?

— А ты, как я понимаю, любишь водить пистолетом по пухлым губам незнакомых парней, а ещё задавать глупые вопросы... — Корвин вернулся к чтению, разорвав визуальный контакт с бывшим пиратом.

«Похоже, что ты не только на моё увечье рассчитываешь, видя своё превосходство. Стоит узнать о тебе побольше, Корвин. Посмотрим, чем ты сможешь похвастать кроме своего остроумия».

Эландрэ оставил странного типа в покое и ушёл в барак.

Во время обеда морской волк присел скромно с краю стола и уединился с тарелкой, наполненной местной баландой. Серая масса была одновременно и первым, и вторым, что входило в её состав, только повару было известно.

«Ах, повар-повар, как твоя профессия?»

После таких приёмов пищи хотелось выразить благодарность, сказав, что всё было очень вкусно, особенно чай «Принцесса Уродиха» и консервы из бычьих яиц. Когда-то он ужинал с Ауд в одном ресторане, на берегу Забытого континента. Сестра увидела в меню обезьяньи яйца и спросила у официанта:

— А что, обезьяны разве несут яйца?

— Нет, они их носят, — ответил раскрасневшийся парень.

«Да, тут о ресторанных блюдах лучше не вспоминать, а то от сравнения блевать начинает хотеться. А есть нужно».

Неожиданно, напротив, с грохотом кто-то плюхнулся на скамью. Подняв голову, Эландрэ удивился, как такая тощая задница могла издать такой громкий звук при приземлении.

— Профессор, какими судьбами? — бывший пират знал этого мужчину. Он раньше состоял в группировке, подчиняющейся морскому волку на острове, на котором он отбывал срок ещё до отправки на строительство новой шахты. Увидеть этого очкастого сорокапятилетнего мужика с взлохмаченными грязно-серыми патлами лишь на половине головы, Эландрэ был рад.

— Меня прислал сюда Золтан Карсон, чтобы я тебя на перо посадил, — Профессор оголил свои жёлтые зубы в ехидной улыбке, сильно морщащей его худую физиономию.

— Ну, я так понимаю, ты этого делать не станешь, раз так открыто мне об этом говоришь.

— Ты, кэп, всё правильно понимаешь, — Профессор облизнул потрескавшиеся губы. —Отличный предлог, чтобы попасть к тебе — вызваться на это дело. Золтан Карсон рискнул, и проигрался, — старый знакомый хлопнул в ладоши.

— Ты так скучал, что ринулся сломя голову ко мне? Не боишься, что Золтан накажет за неповиновение?

— Кэп, ты же не дашь Профессора в обиду? Сколотишь здесь скоро новую банду и всё, а я помогу.

— Сколотим, не сомневайся, я уже одного парнишку присмотрел. В умные его запишу, вместе с тобой. Но двух умников нам пока хватит, стоит и сильных на свою сторону привлечь, — Эландрэ с усилием трамбовал в себя местную баланду, запивая её ужасным пакетированным чаем, который здесь вываривали в алюминиевых кастрюлях до тягучего состояния.

— Там где ум, там и сила будет. Только чуток времени понадобится. У меня месяц есть на твою ликвидацию. Карсон целый план для меня разработал. Я тебя не сразу почикать должен, а через недельки три-четыре, чтобы всё чин-чинарём заделать, типа все не при делах, а ты сам вскрылся, после того как очнулся с хером в жопе.

— За месяц соберем команду, — Эландрэ подмигнул.

— Кэп, это не всё. Я ништяки на потом приберёг. Нас на этот остров сама судьба закинула. Я слышал, что в здешней шахте нашли что-то секретное, и тот отсек закрыли пока.

— И на кой чёрт это нам?

— Там, судя по всему, развалины игнисской цивилизации. Легенду разрыли, а по ней — игнисцы были магами и развитыми техногениями. Я думаю, что если покопать там, то можно найти оружие, которое поможет освободиться отсюда.

— Бунт? Для этого нужно многое подготовить. Но надежда это весело. Покопаем, когда соберём людей.

— А мы их так и соберём. Только для начала нужно доступ к этому месту получить. Стражи заварили проход, установив там толстую стальную дверь, как на подводных лодках. Замок электронный, ключ у стражей.

— То есть ты мне даёшь конфетку, а когда я лизнул, отбираешь? — Эландрэ не понимал, что городит Профессор, как часто бывало, но в его гениальности не хотел сомневаться, поэтому дал время всё объяснить.

— Нетерпеливый ты, кэп. Здесь есть один парень, его Корвином кличут. Он тут на особом счету. Вроде не сука, но стражники, когда его в Рудники доставили, сказали, что он особо буйный, работать не будет, только книжки почитывать, предупредили, что его лучше не трогать.

У Эландрэ появилось жгучее ощущение в заднице: «А мы уже с ним познакомились».

— Ну и что этот парень, как ты говоришь? — сделал вид, что не знает о ком речь, Эландрэ.

— Ну, во-первых, если он крутой псих, то может сгодиться нам в команду. Плюс, сможет выкрасть у стражей ключ-карту. Я не раз видел, что они его сами сторонятся и побаиваются.

— Ладно, Профессор, знаком я уже с ним. Не очень хорошее первое впечатление произвёл, ну да хер с ним, по примете знаю, значит, дружба крепче будет, только я его в умные записал. Он может когда-то и занимался спортом, но, судя по всему, здесь немного обмяк и жирком подзаплыл.

— Не мне тебе рассказывать, кэп, что это не показатель. Если этот тип безумен и внушает местным страх, это тоже своего рода сила. Власть над ужасом, что может быть лучше?

— А ещё что-нибудь об этом Корвине знаешь?

— Нет, но выясню, — Профессор сделал самое серьезное лицо, на какое был способен. — Кэп, он же как смерть ходячая выглядит! Даже страшнее тебя!

— Ну, п-р-р-р, Зорька! Ты-то за буйки не заплывай, пока морской дьявол не утащил, — Эландрэ последнее высказывание разозлило. — Лошадиную морду твою покусает точно.

— Не обессудь, кэп. Не хотел огорчить. Накопаю всё про него, если нужно маляву кину, есть у меня знакомый один.

— А ключ у него достать не сможешь?

— Нет, но смогу договориться, чтобы он не нашёл его при обыске. Если свой собственный ключ отдаст — ему люлей дадут, так что будем тырить у другого. У соседа его по домику, например. Заодно и лысого погоняем, протестируем.

— Протестируем, когда больше о нём узнаем, — окоротил Профессора Эландрэ. — Ты мне лучше пока мобильным телефоном помоги обзавестись. А то я весточку одному человечку давно не посылал. Боюсь, заскучал он там совсем без меня.

— Держи, — Профессор протянул под столом руку и передал Эландрэ трубку.

— Оперативно, — одобрил морской волк.

— Готовился, кэп, — моргнул, сильно сощурившись, старый приятель, ему казалось, что так он подмигивает.

Вернувшись в барак, Эландрэ, расположившись под своей койкой, набрал знакомый наизусть номер, сработал автоответчик.

«Ничего, прослушает сообщение ещё».

Было ровно шестнадцать ноль-ноль, всё традиционно. Морской волк повторил свою привычную речь-обращение:

— Здравствуй, шакал. Ты знаешь, кто это, мразь. Вызываю тебя раз на раз. Ждал и жду твоего ответа. Где меня искать ты знаешь. Если кишка не тонка, и хер не отсох, то звони мне. Буду на связи, как и прежде, с двадцати трех ноль-ноль до полуночи. Я готов к встрече, а ты?

Оставив очередное послание старшему брату, Эландрэ повесил трубку. Он услышал шаги и увидел ноги, приблизившиеся к койке. Это был Профессор.

— Кэп, я займу верхнюю койку, как в старые добрые времена, если ты не против?

— Не против, только никакие времена не старые, и уж тем более не добрые.

— А вот тут не соглашусь. Я договорился со своим знакомым стражем. Они с напарником сегодня будут в патруле с полуночи до двух, так что хватай психа, и дуйте к ним в домик. Дорогу расскажу и нарисую.

— Я же сказал, — возмутился Эландрэ, — сначала разузнай про этого Корвина всё.

— Зачем всё? Я знаю главное, он не сука. А остальное неважно.

В этом была доля правды. На деле о Корвине можно будет узнать намного больше, чем из любого источника с воли. Да и времени ждать особо нет.

— Хорошо, Профессор. Попробую найти его и потолковать.

— А чего его искать? Он вечно на лавке сидит с книжкой.

Так и было. Эландрэ нашёл Корвина там же, где перед обедом с ним познакомился.

— Пришёл обменяться любезностями?

— Пришёл с предложением.

— Руки и сердца?

«Дерзкий и мерзкий. Плут», — Эландрэ никак не мог понять, отчего его рука не поднимается на Корвина.

— Есть информация, что в шахте наткнулись на руины игнисской цивилизации. Один мой знакомый, хороший, верит, что там могут быть технологии и вооружение, которые могут дать возможность выбраться отсюда.

— Бунт? Интересно, — Корвин захлопнул книгу, похоже, он говорил искренне. — Что ты ждёшь от меня?

— Я наслышан о твоей репутации, она может помочь нам проникнуть в домишко стражей и украсть ключ-карту, которая отворяет дверь, установленную на месте прохода в ту секцию шахты, где обнаружили руины. Достанем ключ и сможем потихоньку исследовать то, что скрывается по ту сторону.

— Ну, в этом я не сомневаюсь. Ты спрашивал, не слышал ли я о тебе, я соврал. Эландрэ Шипка — контрабандист, бывший паханом на одном из островов. Я в деле.

Морской волк был рад такому стечению обстоятельств:

«Пусть и дальше считает меня простым контрабандистом», — и по неведомой для себя причине не сомневался в Корвине. Было в нём что-то такое, что завораживало и заставляло слепо доверять.

— Тогда после полуночи встречаемся здесь.

На удивление всё складывалось чересчур просто. И Корвин не подвёл, явился, не запылился, и братец в очередной раз не перезвонил. Сегодня, пожалуй, был единственный день, когда Эландрэ не был готов вступить в диалог с этим шакалом.

В домике стражей никого не было. А в скромном убранстве вариантов для местоположения ключ-карты было не много.

— Ты уверен, что он не носит её с собой? — прошептал Корвин.

— Нет, но разве у нас есть другой шанс? Профессор сказал, что ключ здесь, а ему я верю.

Через несколько минут Корвин обнаружил искомый предмет в вещевом шкафу одного из стражей:

— Бинго!

Со стороны двора послышались приближающиеся шаги.

«Ну, всё, приплыли!» — уже подумал Эландрэ, но Корвин внезапно схватил его, прижал к себе, и впился в губы поцелуем.

— Бляха-муха! — выругался вошедший страж. — Вы что, пидоры, совсем охренели! Корвин?! А ну брысь отсюда, пока я добрый!

Страж отвесил поджопников обоим заключённым и проводил Эландрэ до барака, сказав Корвину:

— Ты сам дойдёшь, только не думай, что тебе всё будет сходить с рук! О сегодняшнем инциденте я умолчу, но это будет в первый и в последний раз!

«Да кто же это такой, что к нему такое царское отношение? — подумал Эландрэ. — Ладно, главное зубы почистить поскорей, этот тип мне весь рот языком исследовал».

Дойдя до барака, страж пригрозил и морскому волку:

— А ты, калека, запомни: к этому чудику не приближайся, если жизнь дорога!

Почистив зубы особо тщательно, Эландрэ улегся на койку. Профессор храпел, как танк, так ещё в голову мысли лезли самые никчёмные. С трудом уснув, встав по сигналу к подъёму, морской волк подумал о Корвине.

«Ну что за напасть?»

Выйдя на работы, проходя мимо двери, ведущей в секцию, где предположительно находились руины игнисской цивилизации, ни во время взмахов тяжелой киркой, для которой была всего одна рука, Эландрэ не переставал думать о странном.

«Это что колдовство какое-то гомосячье?! — негодовал Шипка. — Почему я не могу выкинуть этого парня из головы?!»

Он боялся признаться, что до сих пор чувствует запах ванильных пироженых, которыми пах Корвин.

— Ну что, — спросил во время ужина Профессор, — удалось достать ключик?

— Да, — Шипка хоть немного отвлекся. — Электронная карта, открывающая дверь, у меня, осталось собрать команду.

— Ну, так что, как показал себя этот чокнутый? Правду о нём говорят?

— Ну, то, что он псих, это точно.

— Умный?

— Это я выясню.

Закончив с трамбовкой в свою требуху местной баланды, Эландрэ отправился в дворик, чтобы встретиться с Корвином и поговорить.

Тот сидел на скамье, без книги. Судя по всему, ждал Шипка.

— Я знал, что ты придёшь, — сказал он.

— Что это за хрень была ночью?

— А тебе не понравилось? — после этих слов Эландрэ схватил Корвина за грудки своей единственной рукой. — Воу, потише, шучу просто. Я сообразил, что такой ход спасёт наши жизни, по крайней мере, твою, за свою я пока не переживаю.

— Это сработало, — признал Эландрэ. — Кто ты такой? Не верю я, что тебя мама Корвином назвала, — Шипка прищурился. — Почему ты уверен, что тебя не тронут стражи?

— Ты спросил при знакомстве, слышал ли я о тебе, — напомнил Корвин. — А ты слышал обо мне?

— Если бы ответ мой был положительным, я бы не спрашивал твоё настоящее имя.

— А о принце Идэне Коре ты слышал когда-нибудь?

— Тебя таки манит королевская семейка. Слышал, конечно. Новости смотрел, знаю, что он погиб.

— Ну-ну, веришь в то, что говорят по телевизору? И ты думаешь, за тобой пойдёт кто-то?

Принц Идэн Кор был огненно-рыжим, смуглым, имел ярко-оранжевые глаза, как и все члены правящей династии.

«Какого чёрта?! Неужели?! — Эландрэ засмеялся во весь голос, так, что сам от себя не ожидал. — К нему такое царское отношение... Нет, не царское, королевское, потому что Корвин и есть Идэн Кор — брат королевы Мулсатора».