Между добром и злом. 3 том

Глава 8

Кондрат чуть не умер от инфаркта, выронив книгу и резко развернувшись в сторону двери, направив на неё пистолет. Его трясло так сильно, что, что мушка гуляла во все стороны, и даже в дверной проём попасть было бы проблематично. Второй раз Кондрат вздрогнул, когда книга упала с глухим стуком на пол.

Он едва не задыхался от удушливого ужаса, который вновь сковал его до пят. Сердце стучало у самого горла, которое как будто распухло. Спина покрылась потом, и липкий холод прошёлся от груди до самых ног.

Кондрат стоял, даже не смея дышать, боялся, что что-то снаружи услышит его. Боялся, что услышит даже его сердцебиение, которое гремело на всю каюту. Он ждал. Ждал, когда звук повториться.

И он повторился.

Кондрат выстрелил сразу. Пламя осветило помещение, и из двери напротив вылетели щепки, оставив после себя дыру.

Его пальцы дрожали настолько сильно, что ему с трудом удалось перезарядить пистолет. Если что-то уже в курсе, что он на корабле и где прячется, то уже не имело смысла скрывать себя. Может удача улыбнётся, и выстрел прибьёт того, кто находился с другой стороны корабля?

Он хотел верить, но всё равно не верил. Не в его случае.

Кондрат спрятался за кровать, поглядывая из-за неё на дверь с пистолетом наготове. Сколько он так просидел? Минуту? Десять? А может и все полчаса? Он не следил за временем. Его взгляд был прикован только к двери, как и дуло пистолета. И Кондрат сидел так ровно столько, сколько потребовалось, чтобы взять себя в руки и обрести хотя бы контроль над собственным телом.

А просидел он так три часа.

Целый три часа, пролетевших в один миг, в течение которого он продрог до костей, а незваный гость так и не сделал вторую попытку постучаться к нему.

Может действительно убил?

Проверить это можно было только одним способом. Всё внутри кричало, чтобы он так и продолжал сидеть здесь, в укрытии, не показывая носа, но Кондрат всё равно переборол свой страх. Сидеть можно очень долго, хоть до самого утра, которое в этом месте могло и не наступить, а двигаться дальше всё же надо было.

Он вновь позволил себе оторвать глаза от двери и взглянуть на часы. Было уже четыре утра. Если подождать ещё немного, то выглянет солнце, и станет немного легче. Не только в плане видимости, но и в плане душевного спокойствия. Темнота пугает не слабее пистолета у виска, а солнечный свет давал хотя бы надежду. Хотя бы какою-то уверенность и успокоение. Время ещё есть, он успеет всё сделать, даже если просидит здесь до первых лучей солнца.

И Кондрат выбрал дождаться утра.

Он присел за кроватью, боясь двигать что-либо, чтобы подпереть дверь. Боялся, что скрип привлечёт хозяина этого места вновь. К тому же он так или иначе не мог уснуть что от страха, который медленно пилил нервную систему, что от холода, который не стеснялся пробираться под одежду. Единственный плюс от страха — он так и не сомкнул глаз, пока первые лучи солнца не пробились слабо через стёкла каюты.

За всю ночь он неоднократно слышал, как за дверью что-то скрипит. Слышал, как потрескивает дерево и будто кто-то ходит прямо под ним, где-то внизу, в недрах корабля. Однако больше никто в дверь не скрёбся.

Когда просветлело достаточно, чтобы лампа уже не требовалась, Кондрат решил, что пора. Если незваный гость, — хотя незваным гостем был именно он, — не ушёл сейчас, то вряд ли вообще уйдёт и придётся встретиться с ним лицом к лицу.

Прежде, чем выйти, Кондрат ещё раз окинул взглядом комнату и достал из-под кровати небольшой меч. Слегка изогнутый, как сабля, и с гардой, которая полностью закрывала держащую кисть. На всякий случай, если вдруг придётся сразиться вблизи.

В зале никого не было. Всё оставалось таким, каким он увидел его в первый раз. Разбросанные на полу бумаги, какие-то непонятные инструменты, книги и прочая мелочёвка. Теперь, при свете дня это место выглядело менее жутко, но отнюдь не менее величественно. Некоторые подпорки, шедшие по стенам, были вырезаны в форме фигур дев, которые неустанно поддерживали конструкцию. Картины всё так же молчаливо смотрели в никуда.

На полу никаких следов Кондрат не обнаружил, и вышел наружу.

Про солнечный свет, он, конечно, погорячился. Над этим местом будто висели тучи. Даже утром всё выглядело блекло и угнетающе. Корабль продолжал давить на психику, однако теперь он растерял свои силы с приходом света.

Если верить записям, ему предстояло спуститься вниз, в трюмы. Лестница, ведущая вниз расположилась практически в центре корабля рядом с люком, через который спускали в трюм грузы. Люк был закрыт, уже буквально сросся с самой палубой, однако проход по лестнице был открыт.

Кондрат несколько секунд вглядывался в ступени, ведущие на палубу ниже, после чего начал медленно спускаться. Сердце сжималось от каждого скрипа ступеньки, а скрипели они абсолютно все, будто предупреждая хозяев о незваных гостях.

Здесь располагалась орудийная палуба. Пушки стояли по оба борта рядами. Тут же были и ящики с ядрами, уже давно изржавевшими, превратившимися в один цельный кусок металла. Канаты, доски — ничего интересного на первый взгляд, но, если приглядеться, можно было заметить бурые пятна на полу.

Кондрат осторожно присел у такого пятна прямо около лестницы и потрогал пальцем. Нахмурился. Кровь, старая, уже впитавшаяся в доски настолько, что даже время не смогло её стереть. Такие пятна были повсюду. Если быть внимательным, можно было увидеть разглядеть сабли и пистолеты, которые валялись то тут, то там. На стенах виднелись следы от пуль. Когда-то здесь разыгралось нешуточное сражение. Одно из тех, что описывал капитан в журнале. Да только останков не было. Кто-то явно утащил их и, скорее всего, утащил ниже, в трюм или кубрик.

Пройдя по достаточно большой палубе до самого конца, Кондрат нашёл лестницу вниз. Здесь было заметно темнее. Несмотря на то, что солнце ещё пробивалось через бойницы для пушек, однако тени были настолько густыми, что вновь пришлось зажечь лампу.

Та же самая картина, что и на палубе выше. Повсюду засохшие пятна кровь. Кондрат замечал следы на стенах и подпорках, — или как правильно их называют, — оставленные окровавленными руками. Под ногами то и дело попадалось оружие. И опять никаких тел.

Лестница ещё ниже, и Кондрат попал к выломанным дверям. Кто-то в прошлом пытался их заколотить и забаррикадировать всем, что было, однако это не спасло от нашествия снизу. Обломки баррикад валялись повсюду. Весь пол был бурого цвета, а стены пестрели следами от пуль. Здесь была бойня, рубеж, где члены команды пытались сдержать то, что рвалось наружу.

Проход зиял темнотой.

Осторожно переступая мусор, Кондрат вошёл внутрь, подняв над собой лампу. Кубрик корабля. Здесь повсюду висели гамаки, часть из них оборванная. На полу валялся мусор и личные вещи, щедро разбросанные повсюду. Кондрат сразу обратил внимание, что с обратной стороны на стенах и выломанной двери остались следы ногтей, и некоторые даже до сих пор торчали из дерева. Словно обезумевшие, люди рвались отсюда наружу, когда их заперли…

Или не люди?

Кондрат не мог ответить, но опять же, тел не было и подтвердить или опровергнуть эту теорию он не мог. Он медленно шёл вперёд через место ужасной битвы прошлого, переступая разный мусор и дёргаясь от каждого движения, что улавливал его глаз. Но это были лишь гамаки, оставшиеся висеть здесь с допотопных времён.

Где-то здесь должен был быть спуск в трюм, место, где всё началось. Место, где загадочный корабль вёз страшный груз, не сумев сдержать его. И он нашёл его, где по середине вдоль борта вниз шла лестница. Он осторожно подсветил ступени, прежде чем спуститься. И вновь кровь, много крови, которая, казалось, лилась по ним ручьями.

Внизу был целый лабиринт из ящиков, бочек и мешков. В некоторых местах они были свалены в кучу — не выдержали тросы, удерживающие их у стен, чтобы сохранит баланс. Сначала Кондрат не мог найти отсюда выхода. Он ходил по трюму, перебирался через ящики и мешки в поисках выхода, пару раз едва не упав, но потом заметил очень слабый зловещий голубоватый свет, который отражался от стен и потолка в самом конце трюма по направлению к корме.

Перебираясь через груз, он осторожно выглянул.

Корма заканчивалась стеной с дверным проёмом. Видимо, это и было то самое хранилище, где они везли злополучный груз. Отдельное помещение в трюме, в самом дальнем и защищённо месте корабля. Но куда больше его внимание привлекало завораживающее и пугающее зрелище.

Все подступы к этому хранилищу и, судя по всему, оно само внутри — они были завалены телами. Не просто много тел, а целые горы лежали у стен. Они доставали до потолка, были чем-то единым целым, сваленные в кучу, как какие-то ненужные вещи. Одна сплошная масса, послужившая плодородной почвой до того, что знали малхонты, как клык смерти.

Кристаллы покрывали тела, покрывали стены, потолок и даже пол, но не отходили дальше, чем на метр от гор трупов, которые, видимо, служили чем-то вроде почвы. Испускаемое мягкое свечение было сложно назвать приятным. Он был каким-то мёртвым, неестественным настолько, что было даже слегка больно на него смотреть.

Кондра, держа наготове пистолет, осторожно перебрался через завалы и ступил на пол. Добравшись братской могилы, он осторожно присел над ними, разглядывая промёрзшие и истлевшие тела, похожие на мумий. Почти на всех была одна и та же военная униформа, похожа на ту, что носил капитан. На некоторых виднелись раны и следы крови. Ответ, куда делась команда корабля, решился сам собой. Оставалось загадкой лишь то, что именно перетащило их сюда.

Кондрат осторожно подошёл к хранилищу, где тел было не меньше. Они полукругом обступали небольшую площадку в центре.

Быстрый взгляд по месту: небольшая площадка, скорее даже стол, в центре и цепи на полу. Судя по размерам самого стола, здесь должно было что-то находиться. Вряд ли живое, скорее что-то типа небольшого предмета, как сундук, который надёжно удерживали цепи, не давая сдвинуться с места.

И всё же, что за предмет?

Кондрат окинул взглядом груды тел, сваленные так, чтобы оставался лишь маленький проход. Столько трупов… Кто их перетащил сюда? Какая-то тварь? Нет, навряд ли? Команда корабля? Нет, навряд ли, зачем? Или всё же команда корабля? Те, кто стал несколько иным? Изменился под влиянием того, что они перевозили?

Кондрат обратил внимание на трупы, которые здесь лежали. Не все они были членами корабля. Он видел тела, которые были одеты отлично от остальных, как в современную одежду, которую носили его товарищи, так и в шкуры, как у малхонтов. Заметно свежее, чем все остальные, но на них уже виднелись кристаллы, которые покрывали тела, как изморозь.

И если с малхонтами было понятно, пришли сюда, чтобы пройти испытание, то вот тела в экипировке вызывали вопросы. Кто они, что здесь делали и зачем? Какие-нибудь полярники, случайно обнаружившие судно?

Очень навряд ли. Найти его, не зная точного или хотя бы приблизительного положения было практически то же самое, что искать иголку в стоге сена. А у некоторых Кондрат видел кобуру с пистолетом. Он даже рискнул притронуться к телу, чтобы обыскать карманы, но не нашёл ни документов, ни чего-то, что могло рассказать о прошлом человека. А что, если…

Внезапная идея посетила его. Кондрат вернулся к цепям и посмотрел срезы. Совсем свежие… ну, относительно всего корабля. Не так давно, может в течение пяти последних лет кто-то их срезал, чтобы… что? Забрать то, что перевозил корабль?

Картина постепенно вырисовывалась.

Глава племени нетонко намекнула, что служители закона не первые, кто пришёл сюда и ищут нечто, что принесёт лишь боль и ужас всем остальным. Оставленный лагерь на берегу, и тела имперцев здесь. Просто допустить, что они между собой связаны, и всё складывалось само собой: сюда пришли люди, зная и о корабле, и о его грузе. Они смогли забрать его, и унесли с собой, потеряв несколько товарищей.

Но куда унесли? В лагерь они не вернулись. Сразу отправились обратно? Или погибли на полпути? Или кто-то помог им погибнуть на пол пути, а земли и снега скрыли следы преступления?

Вопросы оставались вопросами, и только та старуха могла его просветить по поводу того, что здесь произошло. А значит пора было заняться тем, зачем он сюда пришёл. Кондрат нашёл взглядом тело одного из малхонтов. Совсем юный парень, он лежал на груде тел, точно так же сваленный кем-то в кучу для роста странного материала.

Стараясь лишний раз не прикасаться к самому трупу, Кондра расстегнул его пуговицы у шеи. Амулет по идее должен был висеть на шее, по крайней мере, в его представлении. И его представление оказалось правильным — на шее действительно была верёвочка, за которую он выудил высушенную лапку какого-то животного, обрамлённого несколькими небольшими клыками.

Кондрат дёрнул на себя амулет, обрывая верёвочку.

И тело схватило его за руку.

Выстрел грохнул в то же мгновение. Вспышка осветила хранилище, и тело рухнуло обратно в кучу с простреленной головой.

Кондрат был ни жив, ни мёртв, едва дыша от испуга. Такого сюрприза он не ожидал, если быть честным. А потом ужас начал набирать обороты. Тела, ещё более-менее целые и совсем истлевшие начали поднимать то тут, то там, проросшие странным минералом и, как только сейчас заметил Кондрат, истерзанные, словно после жутких пыток. Бывшие малхонты и полярники, люди, которые почти полностью истлели, и кто был совсем свежим — они медленно поднимались на ноги, издавая, негромкий визжащий звук, заставляющий сердце замирать от ужаса.

Друг за другом они поворачивали свои мёртвые головы в сторону Кондрата, и тьма начала сгущаться, словно нечто осязаемое. Корабль ожил. Корабль устал ждать. Он приветствовал своего нового члена экипажа, который в скором времени должен будет присоединиться к остальным, чтобы стать удобрением для жуткого минерала.

Безумие — вот что охватило этот корабль. Что в прошлом, что сейчас. Он был чем-то вроде вместилища, сосуда, который концентрировал в себе ужас, чтобы по итогу вылиться во что-то большее. И тела потянулись к Кондрату своими промёрзшими руками, хватаясь за его куртку, штаны, ноги и руки, не давая тому убежать.

Старая сабля мелькнула в всполохах лампы, которая постепенно начинала затухать, и в корабле разыгралось новое сражение, последнее сражение не на жизнь, а на смерть. И тьма озарилась тысячами голубоватых искорок, которые теперь были глазами. Она тянулась к гостю, пыталась его схватить, сковать, как однажды сделала это со всеми, но…

Малхонты остались дожидаться пленника там же, где его и высадили, разбив небольшой лагерь прямо на льду. Не самое хорошее место, но видят духи, они верны своему слову. Стоит им просто отойти к берегу, как пленник может банально заблудиться.

И они ждали. Прождали целую ночь и утро, бросая опасливые взгляды в сторону небольшого островка, который торчал во льдах подобно надгробию.

— Я никогда не видел того места. Видел Тсанко, но он не сильно любит вспоминать о том времени, — тихо произнёс мужчина.

— Думаешь, он сгинет? — спросила девушка с надеждой.

— Не знаю. Как духи пожелают, — пожал он плечами. — Поговаривают, что там сама тьма оживает.

— Милосерднее было бы его пристрелить, — проворчала женщина. — Там сгинул не один наш охотник, а те, кто вернулись, даже не смогли забрать их амулеты. Это смерть.

— Он заслужил её, — воинственно произнесла девушка, чем заслужила осуждающие взгляды остальных.

— Иногда надо быть милосерднее, — проворчал мужчина.

Хотя назвать смерть милосердием тоже звучало очень… странно, но только если речь не шла о том острове, где покоился проклятый корабль. Они знали о нём с самого детства, знали по страшным сказкам, где тьма приходила, чтобы забрать непослушных детей, и историям бывалых охотников, редкие из которых осмелились вступить на его борт. Зло давно облюбовало то место, и только самые отчаянные или серьёзно провинившиеся перед своими братьями и сёстрами бросали ему вызов.

— Он не вернётся, — уверенно заявила девушка. — Если вернётся, то даю слово, что…

Что именно она сделает, девушка не договорила, так как в этот момент мужчина вскочил, схватившись за ружьё. Она последовала его примеру, устремив аномально острый взгляд к острову, над которым всегда были тучи, и замерла в удивлении.

С той стороны в их сторону медленно двигался человек. Словно покойник, покачивающийся из стороны в сторону, он брёл, едва волоча за собой ноги, и казалось, в любой момент был готов рухнуть. Он подходил всё ближе и ближе, и вскоре можно было рассмотреть, в каком чудовищном состоянии их пленник находился. Весь окровавленный в подранной одежде, едва держащийся на ногах, он оставлял за собой кровавый след и должен был испустить дух в любую секунду…

И, не дойдя до них метров двухсот, запнулся, упал и больше не двигался.

Они невольно переглянулись, и девушка тихо спросила:

— А это считается или нет?